Положительные эмоции Wodolei
(странно, что не писателя Михаила Зощенко, хлебнувшего отравляющих газов на германском фронте). Булгаков написал пьесу "Адам и Ева" на тему химической войны, между капиталистами и коммунистами. За 15 лет до взрыва атомной бомбы в Хиросиме он сумел нарисовать картину грядущего варварства и даже дату предсказал, ошибшись всего на три дня. Трагедия Хиросимы произошла 6 августа, гибель в пьесе Ленинграда от химического взрыва состоялась 9 августа. Так ли далек был от жизни Булгаков в своих фантасмагориях?
* * *
Химическое оружие на парады не вывозили. И газеты не трубили о героях-химиках. Но среди всех прочих хроник человечества военные архивы хранят и такую:
8О-ые годы 19 века: случайное открытие "горчичного газа" 10-ые годы XX века: профессор Абер выдвинул идею применения токсичных химических веществ в боевых целях. Появился термин "химическое оружие".
1915 год: широкомасштабное применение "горчичного газа" под Ипром. Появился термин "иприт".
1916 год. Профессор Зелинский предложил идею угольного противогаза для защиты солдат от боевых ОВ.
1915 - 1918 годы: разработаны новые виды боевых отравляющих веществ - хлорциан, фосген, адамсит, люизит…
1919 год: Версальский договор запрещает Германии производство химического оружия.
1925 год: Женевская конвенция запрещает применение химического оружия в военных действиях.
1926 год: открытие немцами Школы химической войны в СССР (официально между Рейхсвером и РККА) под Вольском в Самарской губернии.
1926 - 1933 годы: серия испытаний химического оружия с помощью авиации, дистанционных химических бомб и цистерн по химическому заражению местности. Испытание нового ОВ - вязкого иприта. Вопреки договоренности многие германские разработки остались закрытыми для советских специалистов. Испытание защитных средств и профилактики ипритовых поражений на красноармейцах-добровольцах.
1935 год: фашистская Италия применяет иприт в войне с Абиссинией.
1937 год: заявление Гитлера о том, что Германия не будет совершать ошибки первой мировой войны, то есть химическое оружие будет применяться в широких масштабах.
1939 год: применение фашистами газовых камер в психиатрических больницах «для очищения
1941 год: использование фашистами газовых камер в концлагерях. Все химические заводы Германии переведены на производство химического оружия.
1941-45 годы: применение газов «Циклон», «Кларк-Б» и «Табун» для массового умерщвления людей в нацистских лагерях смерти.
Чтобы противостоять угрозе химической войны, мало было выпускать противогазы и плащ-накидки, надо было создавать свои химические арсеналы. С 1928 года в СССР начал работу первый завод по производству боевых ОВ. Он располагался в городе Дзержинске, что в Горьковской области.
«Индатрен» - по этому кодовому слову, обозначавшему безобидный краситель в ткацкой промышленности, вермахт должен был начать широкомасштабную химическую войну. По счастью, зловещий пароль не прозвучал в эфире даже тогда, когда Гитлеру, уходя из жизни, очень хотелось «громко хлопнуть дверью».
В 1945-1946 годы германские химические арсеналы были разделены между странами-победительницами с условием, что каждая сторона сама уничтожит свою долю. Поскольку специальных технологий по уничтожению химоружия не было, решили топить его в океане - на больших глубинах. Англичане погрузили бочки на старые пароходы и повели их на буксирах в места затопления. Но в Атлантике бушевали осенние штормы и тогда, не долго думая, затопили суда-могильники там, где показалось удобнее - на выходе из Балтийского моря.
В 1987 году представитель министерства обороны Норвегии, заявил, что удалось точно установить местонахождение 27 затопленных судов вместе с германским крейсером "Лейпциг», в трюмах которых находится 179 тысяч тонн опасных химических веществ.
До сих пор на укладывается в голове, что да эту чудовищную по неразумности акцию: пошли, такие здравомыслящие страны. как Англия и Америка. Ладно, советские головотяпы, нашвырявшие экологические бомбы замедленного действия у себя под боком: под Лиепаей и Кронштадтом, в Ладожском озере и черт знает, где еще. Но ведь англичане поступили и того хуже - топили суда-саркофаги в проливах Скагеррак, откуда донные течения уходят во внешние моря на соединения с Гольфстримом, который омывает берега стольких стран. Воистину, после нас хоть потоп, хоть иприт!
4 мая 1990 года побережье Белого моря близ Архангельска было сплошь устлано мертвой рыбой… Даже с вертолета, не. Просматривался конец этой, страшной белой кайме вдоль прибойной полосы. А волны выбрасывали все новые и новые погибшие косяки. Прибывшие из Питера обнаруживали в тканях выброшенных рыб весьма существенные дозы иприта… И что же? А ничего. Кто-то пустил общественное негодование по ложному, руслу. Обвинили подводников-атомоходчиков: они де откачали за борт радиоактивную воду. Но радиация, убивает, не враз, а постепенно. Другое дело высокотоксичная боевая химия…
Бывший офицер Генерального штаба ВС СССР генерал-майор в отставке Б.Т. Суриков:
- Меня просто взорвала та ложь насчет радиации. И я рассказал в печати то, что мне открыл мне бывший командующий Балтийским флотом адмирал Трибуц. Мы лежали с ним в одном госпитале - в Мытищах. Дело было в 1970 году. И он, коротая время, рассказал, как его корабли топили в Балтийском море трофейное химическое оружие. Но это было всего: 13% от общей массы, затопленного союзниками в Скагерраке И В ДРУГИХ МЕСТАХ. Хуже всего то, что в 50-е годы, признавался Трибуц, мы затопили в Белом море несколько эшелонов с химическими боеприпасами собственного производства. Как устаревшее… А иприт практически не стареет.
"Ох, какую большую свинью подложили мы своим детям и внукам!" - Вздохнул адмирал. Если бы свинью подложили, а том чудовищную бомбу замедленного действия. Это пострашнее, чем Чернобыль будет.
Многие годы генерал Суриков бил в набатный колокол: писал тревожные статьи, выступал по телевидению и по радио. К его голосу прислушивались в США и Германии, Англии и Италии, но только не в Советском Союзе. Тем не менее, быть может все же с подачи генерала Сурикова в Санкт-Петербурге вместе с группой норвежских фирм была разработана Программа подъема затонувших судов, уничтожения или утилизации затопленных отравляющих веществ. Она получила название «Экобарос». Беда же в том, что затопленные суда с химическим оружием поднимать нельзя. На вопросы «почему?» и «чем это грозит?» отвечал перед телемониторами видный ученый вице-адмирал Тенгиз Борисов:
- За полвека пребывания на грунте корпуса судов настолько коррозировали, что любая попытка оторвать их от грунта приведет к залповому выбросу иприта и других ОВ содержащихся в их контейнерах. Все-таки есть вполне реальный способ уменьшить угрозу залпового выброса. Он, этот способ уже опробован нами при герметизации первого отсека затонувшей атомной подводной лодки «Комсомолец». Суть его в том, что по специальной трубе, спущенной о борта надводного судна, закачивается жидкий бетон внутрь корпуса затонувшего объекта. Раствор заполняет все промежутки, между химическими боеприпасами и превращает корабль, в прочнейший железобетонный монолит, из которого не просочится ни одна капля иприта или другого яда. Такая уникальная технология разработана российскими учеными. Мы готовы применить свой опыт на практике, если международное сообщество возьмется всерьез решать проблему затопленного химического оружия, если мировая общественность осознает, наконец, всю реальность угрозы из-под воды для себя и наших потомков.
Осторожно: ипритовые медузы!
На кинокадрах, снятых российскими экологами под водой, я видел дно Балтийского моря в одном из районов, где захоронено трофейного химического оружия. Воистину, выжженная земля, абиотичный грунт, как говорят биологи, - ни травинки, ни икринки… Лишь борозды, оставленные тралами рыбаков да лунки-кратеры в тех местах, Гед прорывались из-под слоя песка и ила ядовитые газы из проржавевших бомб.
Могильник. Мертвая вода. Лунный ландшафт… Но на Луне нет иприта.
Где-то здесь затаились «жгучие медузы» - желатинизированные сгустки иприта в оболочках из тиодигликоля. Другое ОВ - адамсит - покрывает грунт в виде твердого осадка, нерастворимого в воде. «Жгучие медузы» жалят со дна Балтики и Белого моря беспощадно и далеко: намного поколений вперед. Для тех, кто отмахивается от этой угрозы напомню слова из инструкции «Боевые газы» времен первой мировой войны: «Участь смельчаков, считавших, что газа бояться нечего, всегда была одинакова - смерть!»
Вольно или невольно мы нанесли мощнейших химический удар по океану. Чем-то он ответит? Кто сеет ветер, пожинает бурю. Что же пожнет тот, кто рассеял яд посреди моря?
И почему-то кажется не случайным, что великий знаток и защитник океанов Жак Ив Кусто умер в год, когда исполнилось ровно полвека массированного вторжения боевой химии в морскую среду, когда она стала предельно опасной.
Кто же это все сотворил? Мы, англичане, немцы, американцы… Надо было обладать экологическим сознанием питекантропа, чтобы топить яд у населенных берегов. А впрочем, тогда, в 45-ом, и слова-то такого не знали - "экология". Да, не знали. Но ведь знали же вековую житейскую мудрость: не плюй в колодец, пригодится воды напиться. Не трави море, пригодиться рыбой запастится.
Но ведь топили и в пятидесятые, и в шестидесятые, и в семидесятые годы, когда вовсю уже шумели "зеленые" и экологи всех стран били тревогу.
Ни одна великая держава не подтверждает своих захоронений в море после 1947 года. Но разве шило в мешке утаишь? Разве утаишь иприт в море?
Три года слово "иприт" не сходило с газетных полос:
"Известия" /23.10.90: "Скагеррак: зловещая находка" - швед Бьорн Окарлунд обнаружил в проливе Скагеррак на глубине 200 метров остатки боевых судов фашистской Германии. В их трюмах снаряды и авиабомбы с фосгеном, табуном, ипритом…"
"Смена"/14.03.92/: "Балтийский могильник". Вице-мэр Санкт-Петербурга получил данные о нахождении 34 тысяч, тонн химических боеприпасов, затопленных у о. Борнхольм и вблизи Лиепаи»
"Час пик" /21.07.93г./: "Экспедиция на кладбище состоится?"
«Председатель комитета по конвенциональным проблемам химического и биологического оружия А.Д. Кунцевич заявил, что после 1889 года ни СССР, ни Россия затоплений химоружия в Балтийском море не производила".
"Вечерний Петербург"/II. 06.93/ "Иприту не хотите ли?"
"По сообщению партии "зеленых" стала известна новая точка захоронения химического оружия недалеко от Кронштадта."
Так или иначе, газетные страсти утихли. Иприт и ныне там.
Впрочем, чтобы ознакомиться с этим замечательным продуктом цивилизации, не обязательно ехать к поморам или на берега Балтики. Достаточно заглянуть в нижегородский город Дзержинск. Именно здесь многие годы производилось советское химическое оружие. Там тоже есть свое «Белое море» - так с мрачным юмором называют дзержинцы водоем, который официально именуется шлаконакопителем ПО «Оргстекло» (бывший завод №148 по производству химического оружия). В отличие от настоящего Белого моря здесь не выживают даже простейшие бактерии. Экологи считают этот пруд самым ядовитым местом во всей России.
Чудовищно был отравлен воздух над родиной ипритовых бомб пока «Оргстекло» еще действовало. Одно время военно-химическое предприятие стравливало избыток хлора через 50-метровую кирпичную трубу завода «Капролактан». Жителям окрестного села Огумново можно выдавать удостоверения ветеранов химических атак или ветеранов подразделений особого риска. Городская среда была отравлена до такой степени, что экологически опасные вещества образовывались даже при сжигании осенних листьев. Еще горше участь тех, кто ковал «химический меч».
«На иприте» трудились с 15, а то и с 14 лет, - свидетельствует местный летописец, - рабочих рук в военное время не хватало. Взрывы цехов, вызванные поспешной работой без ремонтов и возникавшие вследствие этого массовые отравления, отсутствие даже самых элементарных защитных средств были обычным явлением. Не удивительно, что почти все работники спецпроизводств… стали профессиональными больными».
Председатель правления Российского мутагенного общества - есть и такое! - Валентин Тарасов:
- По своей вредоносности таких веществ, как иприт в природе немного. Он и канцероген, и мутаген. Поражения генных структур - хромосом - происходит без пороговых величин. Любая ненулевая концентрация иприта - опасна.
Да, есть данные, что иприт в морской воде гидролизуется. Но продукты этого гидролиза, нетоксичные сами по себе, попадая в живой организм, в биосреду, становятся канцерогенами и мутагенами.
Если действие обычных токсикантов - обратимо, организм может вывести их из себя, излечиться, то особь, отравленная ипритом, может прервать действие мутагена только двумя способами: или отказ от продолжения потомства, или прекращением собственного существования.
- То есть - либо стерилизация, либо - смерть?!
- Да, вопрос стоит именно так. Мутированный сперматозоид передает свое генетическое увечье оплодотворенной им яйцеклетке. У будущего ребенка в с е к л е т к и будут нести следы мутации. Став отцом или матерью этот ребенок корреспондирует свою мутацию в общий генофонд своей популяции. На базе множественных мутаций возникает рак. Ведь злокачественная опухоль - это бесконтрольное программное деление клеток, вызванное вторжением в механизм редупликации, то есть деления, какого-либо ксенобиотика, в частности, молекул иприта.
Это доказала еще в 1961 году английская ученая Шарлота Ауэрбах: иприт поражает в живой клетке прежде всего носителей наследственной информации - хромосомы.
В 1940 году моей маме, тогда еще студентке 1-го медицинского института Евгении Соколовой предложили «добровольно» испытать на себе действие боевого отравляющего вещества. На предплечье ей нанесли каплю иприта, а потом следили за действием кожно-нарывного ОВ. Результаты зарисовали для плакатов ОСОАВИАХИМа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
* * *
Химическое оружие на парады не вывозили. И газеты не трубили о героях-химиках. Но среди всех прочих хроник человечества военные архивы хранят и такую:
8О-ые годы 19 века: случайное открытие "горчичного газа" 10-ые годы XX века: профессор Абер выдвинул идею применения токсичных химических веществ в боевых целях. Появился термин "химическое оружие".
1915 год: широкомасштабное применение "горчичного газа" под Ипром. Появился термин "иприт".
1916 год. Профессор Зелинский предложил идею угольного противогаза для защиты солдат от боевых ОВ.
1915 - 1918 годы: разработаны новые виды боевых отравляющих веществ - хлорциан, фосген, адамсит, люизит…
1919 год: Версальский договор запрещает Германии производство химического оружия.
1925 год: Женевская конвенция запрещает применение химического оружия в военных действиях.
1926 год: открытие немцами Школы химической войны в СССР (официально между Рейхсвером и РККА) под Вольском в Самарской губернии.
1926 - 1933 годы: серия испытаний химического оружия с помощью авиации, дистанционных химических бомб и цистерн по химическому заражению местности. Испытание нового ОВ - вязкого иприта. Вопреки договоренности многие германские разработки остались закрытыми для советских специалистов. Испытание защитных средств и профилактики ипритовых поражений на красноармейцах-добровольцах.
1935 год: фашистская Италия применяет иприт в войне с Абиссинией.
1937 год: заявление Гитлера о том, что Германия не будет совершать ошибки первой мировой войны, то есть химическое оружие будет применяться в широких масштабах.
1939 год: применение фашистами газовых камер в психиатрических больницах «для очищения
1941 год: использование фашистами газовых камер в концлагерях. Все химические заводы Германии переведены на производство химического оружия.
1941-45 годы: применение газов «Циклон», «Кларк-Б» и «Табун» для массового умерщвления людей в нацистских лагерях смерти.
Чтобы противостоять угрозе химической войны, мало было выпускать противогазы и плащ-накидки, надо было создавать свои химические арсеналы. С 1928 года в СССР начал работу первый завод по производству боевых ОВ. Он располагался в городе Дзержинске, что в Горьковской области.
«Индатрен» - по этому кодовому слову, обозначавшему безобидный краситель в ткацкой промышленности, вермахт должен был начать широкомасштабную химическую войну. По счастью, зловещий пароль не прозвучал в эфире даже тогда, когда Гитлеру, уходя из жизни, очень хотелось «громко хлопнуть дверью».
В 1945-1946 годы германские химические арсеналы были разделены между странами-победительницами с условием, что каждая сторона сама уничтожит свою долю. Поскольку специальных технологий по уничтожению химоружия не было, решили топить его в океане - на больших глубинах. Англичане погрузили бочки на старые пароходы и повели их на буксирах в места затопления. Но в Атлантике бушевали осенние штормы и тогда, не долго думая, затопили суда-могильники там, где показалось удобнее - на выходе из Балтийского моря.
В 1987 году представитель министерства обороны Норвегии, заявил, что удалось точно установить местонахождение 27 затопленных судов вместе с германским крейсером "Лейпциг», в трюмах которых находится 179 тысяч тонн опасных химических веществ.
До сих пор на укладывается в голове, что да эту чудовищную по неразумности акцию: пошли, такие здравомыслящие страны. как Англия и Америка. Ладно, советские головотяпы, нашвырявшие экологические бомбы замедленного действия у себя под боком: под Лиепаей и Кронштадтом, в Ладожском озере и черт знает, где еще. Но ведь англичане поступили и того хуже - топили суда-саркофаги в проливах Скагеррак, откуда донные течения уходят во внешние моря на соединения с Гольфстримом, который омывает берега стольких стран. Воистину, после нас хоть потоп, хоть иприт!
4 мая 1990 года побережье Белого моря близ Архангельска было сплошь устлано мертвой рыбой… Даже с вертолета, не. Просматривался конец этой, страшной белой кайме вдоль прибойной полосы. А волны выбрасывали все новые и новые погибшие косяки. Прибывшие из Питера обнаруживали в тканях выброшенных рыб весьма существенные дозы иприта… И что же? А ничего. Кто-то пустил общественное негодование по ложному, руслу. Обвинили подводников-атомоходчиков: они де откачали за борт радиоактивную воду. Но радиация, убивает, не враз, а постепенно. Другое дело высокотоксичная боевая химия…
Бывший офицер Генерального штаба ВС СССР генерал-майор в отставке Б.Т. Суриков:
- Меня просто взорвала та ложь насчет радиации. И я рассказал в печати то, что мне открыл мне бывший командующий Балтийским флотом адмирал Трибуц. Мы лежали с ним в одном госпитале - в Мытищах. Дело было в 1970 году. И он, коротая время, рассказал, как его корабли топили в Балтийском море трофейное химическое оружие. Но это было всего: 13% от общей массы, затопленного союзниками в Скагерраке И В ДРУГИХ МЕСТАХ. Хуже всего то, что в 50-е годы, признавался Трибуц, мы затопили в Белом море несколько эшелонов с химическими боеприпасами собственного производства. Как устаревшее… А иприт практически не стареет.
"Ох, какую большую свинью подложили мы своим детям и внукам!" - Вздохнул адмирал. Если бы свинью подложили, а том чудовищную бомбу замедленного действия. Это пострашнее, чем Чернобыль будет.
Многие годы генерал Суриков бил в набатный колокол: писал тревожные статьи, выступал по телевидению и по радио. К его голосу прислушивались в США и Германии, Англии и Италии, но только не в Советском Союзе. Тем не менее, быть может все же с подачи генерала Сурикова в Санкт-Петербурге вместе с группой норвежских фирм была разработана Программа подъема затонувших судов, уничтожения или утилизации затопленных отравляющих веществ. Она получила название «Экобарос». Беда же в том, что затопленные суда с химическим оружием поднимать нельзя. На вопросы «почему?» и «чем это грозит?» отвечал перед телемониторами видный ученый вице-адмирал Тенгиз Борисов:
- За полвека пребывания на грунте корпуса судов настолько коррозировали, что любая попытка оторвать их от грунта приведет к залповому выбросу иприта и других ОВ содержащихся в их контейнерах. Все-таки есть вполне реальный способ уменьшить угрозу залпового выброса. Он, этот способ уже опробован нами при герметизации первого отсека затонувшей атомной подводной лодки «Комсомолец». Суть его в том, что по специальной трубе, спущенной о борта надводного судна, закачивается жидкий бетон внутрь корпуса затонувшего объекта. Раствор заполняет все промежутки, между химическими боеприпасами и превращает корабль, в прочнейший железобетонный монолит, из которого не просочится ни одна капля иприта или другого яда. Такая уникальная технология разработана российскими учеными. Мы готовы применить свой опыт на практике, если международное сообщество возьмется всерьез решать проблему затопленного химического оружия, если мировая общественность осознает, наконец, всю реальность угрозы из-под воды для себя и наших потомков.
Осторожно: ипритовые медузы!
На кинокадрах, снятых российскими экологами под водой, я видел дно Балтийского моря в одном из районов, где захоронено трофейного химического оружия. Воистину, выжженная земля, абиотичный грунт, как говорят биологи, - ни травинки, ни икринки… Лишь борозды, оставленные тралами рыбаков да лунки-кратеры в тех местах, Гед прорывались из-под слоя песка и ила ядовитые газы из проржавевших бомб.
Могильник. Мертвая вода. Лунный ландшафт… Но на Луне нет иприта.
Где-то здесь затаились «жгучие медузы» - желатинизированные сгустки иприта в оболочках из тиодигликоля. Другое ОВ - адамсит - покрывает грунт в виде твердого осадка, нерастворимого в воде. «Жгучие медузы» жалят со дна Балтики и Белого моря беспощадно и далеко: намного поколений вперед. Для тех, кто отмахивается от этой угрозы напомню слова из инструкции «Боевые газы» времен первой мировой войны: «Участь смельчаков, считавших, что газа бояться нечего, всегда была одинакова - смерть!»
Вольно или невольно мы нанесли мощнейших химический удар по океану. Чем-то он ответит? Кто сеет ветер, пожинает бурю. Что же пожнет тот, кто рассеял яд посреди моря?
И почему-то кажется не случайным, что великий знаток и защитник океанов Жак Ив Кусто умер в год, когда исполнилось ровно полвека массированного вторжения боевой химии в морскую среду, когда она стала предельно опасной.
Кто же это все сотворил? Мы, англичане, немцы, американцы… Надо было обладать экологическим сознанием питекантропа, чтобы топить яд у населенных берегов. А впрочем, тогда, в 45-ом, и слова-то такого не знали - "экология". Да, не знали. Но ведь знали же вековую житейскую мудрость: не плюй в колодец, пригодится воды напиться. Не трави море, пригодиться рыбой запастится.
Но ведь топили и в пятидесятые, и в шестидесятые, и в семидесятые годы, когда вовсю уже шумели "зеленые" и экологи всех стран били тревогу.
Ни одна великая держава не подтверждает своих захоронений в море после 1947 года. Но разве шило в мешке утаишь? Разве утаишь иприт в море?
Три года слово "иприт" не сходило с газетных полос:
"Известия" /23.10.90: "Скагеррак: зловещая находка" - швед Бьорн Окарлунд обнаружил в проливе Скагеррак на глубине 200 метров остатки боевых судов фашистской Германии. В их трюмах снаряды и авиабомбы с фосгеном, табуном, ипритом…"
"Смена"/14.03.92/: "Балтийский могильник". Вице-мэр Санкт-Петербурга получил данные о нахождении 34 тысяч, тонн химических боеприпасов, затопленных у о. Борнхольм и вблизи Лиепаи»
"Час пик" /21.07.93г./: "Экспедиция на кладбище состоится?"
«Председатель комитета по конвенциональным проблемам химического и биологического оружия А.Д. Кунцевич заявил, что после 1889 года ни СССР, ни Россия затоплений химоружия в Балтийском море не производила".
"Вечерний Петербург"/II. 06.93/ "Иприту не хотите ли?"
"По сообщению партии "зеленых" стала известна новая точка захоронения химического оружия недалеко от Кронштадта."
Так или иначе, газетные страсти утихли. Иприт и ныне там.
Впрочем, чтобы ознакомиться с этим замечательным продуктом цивилизации, не обязательно ехать к поморам или на берега Балтики. Достаточно заглянуть в нижегородский город Дзержинск. Именно здесь многие годы производилось советское химическое оружие. Там тоже есть свое «Белое море» - так с мрачным юмором называют дзержинцы водоем, который официально именуется шлаконакопителем ПО «Оргстекло» (бывший завод №148 по производству химического оружия). В отличие от настоящего Белого моря здесь не выживают даже простейшие бактерии. Экологи считают этот пруд самым ядовитым местом во всей России.
Чудовищно был отравлен воздух над родиной ипритовых бомб пока «Оргстекло» еще действовало. Одно время военно-химическое предприятие стравливало избыток хлора через 50-метровую кирпичную трубу завода «Капролактан». Жителям окрестного села Огумново можно выдавать удостоверения ветеранов химических атак или ветеранов подразделений особого риска. Городская среда была отравлена до такой степени, что экологически опасные вещества образовывались даже при сжигании осенних листьев. Еще горше участь тех, кто ковал «химический меч».
«На иприте» трудились с 15, а то и с 14 лет, - свидетельствует местный летописец, - рабочих рук в военное время не хватало. Взрывы цехов, вызванные поспешной работой без ремонтов и возникавшие вследствие этого массовые отравления, отсутствие даже самых элементарных защитных средств были обычным явлением. Не удивительно, что почти все работники спецпроизводств… стали профессиональными больными».
Председатель правления Российского мутагенного общества - есть и такое! - Валентин Тарасов:
- По своей вредоносности таких веществ, как иприт в природе немного. Он и канцероген, и мутаген. Поражения генных структур - хромосом - происходит без пороговых величин. Любая ненулевая концентрация иприта - опасна.
Да, есть данные, что иприт в морской воде гидролизуется. Но продукты этого гидролиза, нетоксичные сами по себе, попадая в живой организм, в биосреду, становятся канцерогенами и мутагенами.
Если действие обычных токсикантов - обратимо, организм может вывести их из себя, излечиться, то особь, отравленная ипритом, может прервать действие мутагена только двумя способами: или отказ от продолжения потомства, или прекращением собственного существования.
- То есть - либо стерилизация, либо - смерть?!
- Да, вопрос стоит именно так. Мутированный сперматозоид передает свое генетическое увечье оплодотворенной им яйцеклетке. У будущего ребенка в с е к л е т к и будут нести следы мутации. Став отцом или матерью этот ребенок корреспондирует свою мутацию в общий генофонд своей популяции. На базе множественных мутаций возникает рак. Ведь злокачественная опухоль - это бесконтрольное программное деление клеток, вызванное вторжением в механизм редупликации, то есть деления, какого-либо ксенобиотика, в частности, молекул иприта.
Это доказала еще в 1961 году английская ученая Шарлота Ауэрбах: иприт поражает в живой клетке прежде всего носителей наследственной информации - хромосомы.
В 1940 году моей маме, тогда еще студентке 1-го медицинского института Евгении Соколовой предложили «добровольно» испытать на себе действие боевого отравляющего вещества. На предплечье ей нанесли каплю иприта, а потом следили за действием кожно-нарывного ОВ. Результаты зарисовали для плакатов ОСОАВИАХИМа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46