Этим заканчивался каждый рабочий день доктора Фалконера, в какой бы клинике он ни работал.
— Что варится на вашей кухне?
Вопрос относился к медсестре Триш, только что приступившей к ночному дежурству.
— Пока — ничего острого. Во всяком случае, для травматологов работы нет.
— Вот и хорошо. Тогда я поеду домой. Кстати, Триш, вы не знаете поблизости лавчонки, где можно было бы купить продукты? Сейчас уже поздно. Большие магазины, наверное, давно закрылись.
— Вам нужна бакалея, доктор Фалконер? Вроде той, что недавно открылась возле вашего дома?
— Именно! Но ведь она уже не работает.
— Тогда почему бы вам не заглянуть в «Ариэль»? Новый магазин открыт круглосуточно. До него рукой подать: через два квартала — между больницей и Брентвудом.
Патрик вспомнил, что именно этой дорогой ездит каждый день на работу и домой, но никогда не видел там продуктовых магазинов.
— Наверное, он спрятан где-то в глубине двора? Иначе я давно бы его приметил.
— Возможно.
К удивлению Патрика, «Ариэль» оказался солидным супермаркетом, построенным из стекла и алюминия. Наверное, поэтому он раньше считал, что здесь расположилась картинная галерея. Да и сейчас, подъехав поближе, Патрик не мог отделаться от мысли, что перед ним какой-нибудь музей современного искусства.
Здание выглядело величественным, светлым и сказочно богатым, чему в немалой степени способствовали украшенные затейливой мозаикой деревянные полы. При входе посетителя встречало ароматное облако, состоявшее из запахов дорогой парфюмерии, свежих роз, кофе и разнообразной выпечки. Из-под потолка лились нежные звуки классической музыки.
По вторникам, особенно к полуночи, «Ариэль» заполняли клиенты из Уэствудской больницы. Патрик мало кого знал в лицо, а тем более помнил по имени. Но с ним здоровался каждый второй. Помимо того, что многие работали на соседних этажах, в последнем номере местного медицинского журнала львиная доля страниц была посвящена именно доктору Патрику Фалконсру. А на обложке красовался его портрет, выполненный в цвете. Поэтому даже те, кто не знал известного хирурга-травматолога в лицо, теперь могли получить о нем полное представление. Тем более что в последнюю неделю экземпляры журнала были вывешены на стенках всех местных киосков.
Патрик медленно прошел между прилавками, холодильными шкафами и вознесшимися к самому потолку этажами деревянных полок. Дойдя до бакалейной секции, он решил первым делом купить кофе или чаю. Запасы этих непременных атрибутов каждой утренней и вечерней трапезы у доктора Фалконера давно истощились, чего никогда бы не позволил в своем доме никто из его коллег.
В центре отгороженного стеллажами пятачка стояла рослая женщина, казавшаяся еще выше благодаря собранным на затылке в пучок волосам и высоким каблукам. Она скользила взглядом по полкам и, похоже, никак не могла выбрать одну из бесчисленных коробочек с различными сортами чая. Возможно, для подарка.
Возможно… И все же, проследив за взглядом незнакомки, Патрик заметил, что она смотрит скорее не на названия, а на ценники. Это его несколько удивило: судя по внешнему виду, женщина отнюдь не принадлежала к тем, кого смущают цены. На ней был изящный синий костюм ручной работы и очень элегантного покроя, в ушах золотые серьги, а шею охватывало жемчужное ожерелье.
Женщина стояла вполоборота к Патрику. Он успел заметить, что ее правая рука оголена до локтя, а левая занята рекламным пакетом «Ариэль».
Незнакомка продолжала изучать полки с чаем. Патрик невольно последовал ее примеру. И при этом неожиданно почувствовал, что его неудержимо притягивает к стоящей рядом женщине. Какой-то туман окутал мозг Патрика, отчего он почувствовал одновременно прилив сил и сковывающий тело холод, смелость и робость. Во всем этом было что-то неземное, гипнотизирующее…
Может быть, ему явился ангел?
Патрик сделал над собой усилие. Взор его прояснился, а окружающее стало выглядеть более реально. Он снова посмотрел на незнакомку и вдруг увидел нимб над ее головой.
Конечно, ничего сверхъестественного в этом не было. Такое впечатление производили собранные высоко на затылке волосы. Патрик присмотрелся повнимательнее и вдруг обнаружил, что не может определить их цвет. Они казались ему одновременно каштановыми, темными и золотыми с медным оттенком.
Красновато-коричневатые? Нет, не то…
И вдруг его осенило: осенние! Самое точное определение! Краски ранней осени. Чудесное сочетание цветов: медного — луны в период сбора урожая, пылающего — свежесрубленного красного дерева и бордового — опавших осенних листьев.
Как бы то ни было, но этот цвет волос придавал суровость облику их обладательницы и, казалось, сдерживал готовый вырваться наружу огненный темперамент. Открытый же лоб, устремленный вдаль взгляд и высоко поднятый подбородок говорили о смелом, волевом характере.
Нетрудно было догадаться, что она намеренно подчеркивала свой рост прической и высокими каблуками. Ибо это придавало ее формам и фигуре совершенство, каким подчас отличаются манекенщицы у известных модельеров.
«Может быть, она и в самом деле манекенщица? — размышлял Патрик, хорошо знакомый с некоторыми из них. — Или же актриса?»
Но актриса непременно позволила бы роскошным волосам свободно ниспадать на плечи, подчеркивая свою красоту.
Лос-Анджелес всегда славился во всем мире ярчайшими букетами кинозвезд первой величины. Фоторепортеры и журналисты из разных стран мира делали на них имена, сколачивали состояния. Они подстерегали «звезд», где это только было возможно, фотографировали, брали интервью, которые тут же расхватывали падкие на бульварщину телевидение, газеты и журналы, непременно искавшие что-нибудь «солененькое».
Конечно, существовало немало способов избежать нежелательных интервью и съемок. Например, можно было просто спрятаться от нахальных репортеров. Или же соответственно одеваться, даже отправляясь, к примеру, в полночь за чаем в «Ариэль».
Неизвестно почему, но Патрик подумал, что представший пред ним «ангел» скорее всего предпочел бы спрятаться. Хотя женщина, не желающая привлекать к себе внимание, никогда не оделась бы столь безупречно и не стала бы так смело открывать свое лицо.
Правда, ее лица доктор Фалконер пока еще не видел, продолжая внимательно рассматривать лишь силуэт незнакомки и камею в пучке волос осеннего цвета.
Взгляни на меня… Не прячься…
Но это желание Патрика вряд ли могло осуществиться. Взгляд «ангела» был прочно прикован к полкам с чаем. Даже губы беззвучно шептали что-то, относящееся именно к будущему ароматному напитку. Дотрагиваясь изящными пальцами оголенной правой руки до очередного ярлычка на чайной коробке, незнакомка слегка покачивала головой, как бы говоря: нет…
Патрик вдруг подумал, что в следующие несколько секунд она непременно сделает выбор и… исчезнет!
Посмотри на меня!
Незнакомка сделала чуть заметное движение, и Патрик прочел в нем ответ на молчаливый призыв своего сердца. Женщина чуть повернула голову, и Патрик увидел наконец ее глаза. Они были цвета фиалки. Светлые и ясные, как безоблачное небо, вспыхнувшие восторгом и удивлением при взгляде на доктора Фалконера. Губы же чуть приоткрылись, чтобы радостно прошептать слова приветствия.
Весь мир вокруг сразу изменился. Калейдоскоп мыслей и образов в голове Патрика вновь закружился с бешеной скоростью. Ее же глаза вдруг потемнели. Сияние осеннего солнца скрылось за холодными зимними тучами. Струившийся свет померк. Радость сменилась безнадежностью и… Нет, Патрик не мог ошибиться! Он прочел в них страх.
— Доктор Фалконер? Это вы?
Вежливость вынудила Патрика улыбнуться:
— Здравствуйте, Джен!
— Здравствуйте, — с улыбкой повторила девушка, польщенная тем, что известный хирург запомнил имя простого техника из рентгеновского кабинета. — Не правда ли, это просто потрясающе?
И она показала на заполненные товарами полки.
— Да, — пробурчал Патрик. — Выглядит действительно потрясающе.
Он скорее назвал бы это место волшебным. Как и их встречу… Некоторое время Патрик, не отрываясь, молча смотрел в глаза осеннему ангелу и, подобно гипнотизеру, внушал:
Не уходите…
Ему показалось, что она готова подчиниться. Тем более что они уже обменялись любезностями. Патрик даже опустил взгляд, ожидая продолжения разговора. Но в следующее мгновение услышал удаляющийся стук каблучков по полированному деревянному полу, сменившийся полной тишиной.
Джен ушла, рассеялась, улетела. Как Золушка, услышавшая полуночный бой часов, но с одной очень существенной разницей…
Она не оставила хрустального башмачка.
Осталась лишь память о чем-то чудесном и… страхе.
Память, которая не умирала, преследовала, манила. В следующую неделю Патрик, когда выдавались редкие свободные часы, снова посещал «Ариэль» в надежде встретить незнакомку. Но безуспешно.
Возможно, она по вторникам, ближе к полуночи, занималась покупками. Но если так, то в ближайший вторник он снова туда поедет! Вторник — сегодня? Отлично! Он поедет сегодня!
…Как всегда, уходя из клиники, Патрик заглянул в отделение «Скорой помощи». Там снова дежурила Триш.
— А, вот и вы! Наконец-то! — улыбнулась она.
Он бросил взгляд на свой пейджер и, не найдя ни одного сообщения, удивленно спросил:
— Вы пытались до меня дозвониться?
— Нет. Просто вас ждет доктор Прентис.
Доктор Прентис. Неужели он забыл об условленной встрече с кем-то из коллег? Или виной тому рассеянность? Бесспорно, он стал рассеянным. Этого никак нельзя допускать на новом месте работы! Причиной рассеянности были тревожные мысли о бледности собственного лица, появившейся раздражительности, ворчливости, каком-то тумане, постоянно застилавшем глаза. И о ней…
— Разве я назначил ему встречу? — удивленно посмотрел он на Триш.
— Нет, — фыркнула в ответ медсестра. — И не с ним, а с ней. Теперь среди психиатров много женщин.
В другое время дерзкий тон Триш вызвал бы у Патрика лишь улыбку, но не сегодня.
— Во всяком случае, — продолжала Триш, — я сказала ей, что вы вечно кого-нибудь подбираете по пути в больницу. Чаще всего старшего ординатора. А поскольку он уже появился на работе, то я давно жду вас здесь.
— Давно?
— Уже почти два часа.
— Черт побери, почему вы не позвонили мне на пейджер?
— Аманда просила меня этого не делать. Она сказала, что может подождать.
— Где она сейчас?
— В комнате для отдыха.
Обычная короткая прогулка с этажа на этаж заняла сегодня еще меньше времени. Патрик проделал весь путь чуть ли не бегом, шагая по лестнице через ступеньку. Причиной такой поспешности во многом стало нараставшее в душе раздражение. Патрик представил себе, в каком агрессивном настроении должен пребывать человек, тщетно ждущий кого-то в течение нескольких часов.
Впрочем, он сам, возможно, сейчас испытывал нечто подобное. А потому очень вежливо объяснит Аманде Прентис, что разговора у них не получится. Он кое-куда опаздывает.
Доктор Аманда Прентис… Колокол из прошлого теперь звучал громко и ясно. Она была подругой Кэтлин. Женщиной, с которой та советовала ему встретиться.
Она психиатр, Кэтлин? Нет, спасибо!
Я не сваха, Патрик! К тому же тебе вовсе не надо просить помощи в этом отделении клиники. А что касается Аманды, то ты просто встретишься с ней. Вот и все. Она очень оригинальная женщина.
Итак, сейчас он встретится с очень оригинальной женщиной. Извини, Кэтлин, но она мне уже не нравится!
Но Патрик лукавил. Аманда ему уже нравилась. Она — врач, как и он сам. И сейчас, верно, решила, что доктор Фалконер принимает пациента, а потому не стоит ему мешать.
На самом же деле Патрик все это время сидел в больничной библиотеке, работая на компьютере и дожидаясь полуночи, когда он начнет искать ее…
Но теперь она нашлась! Она сама нашла его… И вряд ли эти поиски были трудными. Даже если она не видела статьи, посвященной ему в медицинском ежемесячнике и расклеенных повсюду плакатов с фотографией Патрика, она, несомненно, слышала, как Джен назвала его по фамилии. А Аманда Прентис знала доктора Патрика Фалконера по рассказам Кэтлин, организовавшей их встречу.
Она с самого начала знала о нем все.
…Аманда смотрела не на Патрика, а на висевшую у двери доску объявлений, обклеенную множеством разноцветных листков и бумажек.
— Аманда…
Все же ее реакция была мгновенной. Нежные черты лица сразу же стали жесткими. Она глубоко вздохнула и обернулась. Ее поза, казалось, говорила сама за себя. Я не хотела здесь быть. Но… должна.
Взгляд Аманды встретился с его — одновременно решительным и осторожным.
— Здравствуйте, Патрик.
— Наконец-то мы встретились!
— Да. В ту ночь в «Ариэле» я…
Она замолчала, не желая или не зная, как объяснить, почему тогда убежала.
И почему хотела убежать сейчас.
Это желание Патрик прочел в ее глазах. Да, она мечтала исчезнуть, потому что выполнила свою миссию. Кэтлин пожелала, чтобы они встретились. Это произошло. А теперь Аманда думала о том, как бы поскорее уйти. Помешать этому мог только Патрик, преграждавший ей дорогу.
Нет, он не станет ее преследовать! Патрик отступил в сторону, чтобы Аманда могла свободно проскользнуть в дверь. Теперь ей уже ничто не мешало. Но какое желание остаться светилось в ее глазах цвета фиалок!
— Что вы делали той ночью? — спросил Патрик.
Пыталась спокойно дышать, спокойно говорить, подойти к тебе поближе, вместо того чтобы бежать прочь. Но не смогла…
И не могу сейчас…
— Мне показалось, что тогда вы изучали ярлычки с ценами на коробочках с чаем. Они сильно выросли за последнее время?
— Нет, — изящно пожала она хрупкими плечиками. — Просто оптовая стоимость чая изначально рассчитана неправильно.
Говори со мной, Аманда, говори! Обо всем, что придет тебе в голову. Даже об оптовых ценах на чай!
— Вы не могли бы просветить меня относительно оптовых цен?
— При покупке сразу большого количества чая или еще какого-нибудь товара общая цена значительно снижается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37