Яна не прислушивалась к приглушенному змеиному голосу Крокодила, но вдруг он зазвучал совсем рядом, прямо за ее спиной.
— Говорят, здесь самое чувствительное место на теле женщины, — он провел пальцами по «кошачьему месту», где у Яны действительно была чуть ли не самая мощная эрогенная зона. — Интимные места, разумеется, не в счет. Сейчас я поставлю здесь клеймо. Шрамы от плетей быстро заживают, а клеймо останется на всю жизнь. Но вы все равно должны ценить мою исключительную доброту. Вы нарушили все мои условия, а я по-прежнему проявляю непомерную снисходительность. Мне давно следовало убить ее, а я до сих пор даже не отрезал ей язык. Но смотрите — сейчас девочке будет очень больно.
Встав к девушке боком, Крокодил прижал ее К себе и вдавил раскаленное клеймо в нежную кожу между лопатками. Яна забилась от боли, которую она не могла разрядить даже криком, но Крокодил держал ее крепко и отпустил только тогда, когда дело было закончено.
Крокодил еще что-то говорил в камеру, но Яна этого не слышала, или вернее, не понимала. Она лишь на секунду потеряла сознание от боли, но когда мучитель выпустил ее из рук, пленница уже вновь твердо стояла на ногах. Только думать она могла лишь об одном — как погасить огонь, пылающий на ее спине. Ощущение казалось донельзя реальным, даже сверхреальным — Яна словно видела язык пламени, вырывающийся из ее спины там, между лопатками. Конечно, она знала, что никакого огня там нет, а есть обыкновенный ожог причудливой формы — но она ничего не могла поделать со своими ощущениями.
Вдруг Яна почувствовала, что руки ее свободны, и ничто больше не удерживает ее в вертикальном положении. Медленно, словно сгибаясь под тяжелой ношей, она опустилась на колени и уткнулась в колени лицом. Со стороны это выглядело так, будто пленница выражает абсолютную покорность своему господину.
Говорят, в древнем мире рабов клеймили не просто для того, чтобы запечатлеть на их телах знак хозяина. Огненное тавро делало покорными даже самых диких и свободолюбивых варваров.
А еще говорят, что покорно склонившегося человека труднее убить, чем того, кто сопротивляется или хотя бы молит о пощаде.
Но Крокодил и Казанова не стали проверять это утверждение. Они просто собрали аппаратуру, освободили Уклюжего и ушли, оставив пленницу в той же позе.
Может, так ей просто легче было переносить боль.
48
Сначала Олег Коваль увидел портрет Толика Гусева на каком-то столбе. Ни портрет этот, ни подпись под ним ничего нового Олегу не сказали — кроме того, что по делу о похищении Яны Ружевич обнаружился какой-то новый свидетель. Имени его люди из «Львиного сердца», печатавшие портрет, не знали.
Вернее, к тому моменту, когда Коваль увидел объявление, имя неудачливого шантажиста и видеопирата уже дошло до команды Беляцкого. Оно было названо как минимум в дюжине телефонных звонков по номеру, указанному в объявлении. Независимо от этого один из оперативников с утра узнал то же самое на нефтебазе.
Теперь Беляцкий спешно организовывал поиск любых возможных сведений об Анатолии Гусеве. И его ребята даже нашли уже городской адрес видеопирата и сходили туда, но обнаружили, что квартира пуста.
А Коваль никакого Толика не искал и вообще шел другим путем. В данный момент он обдумывал промежуточные результаты проверки таксопарков силами милиции, которые Олег добыл, близко подружившись с секретаршей начальника муниципальной милиции города. Поскольку источник информации был не прямой, данные оказались неполными и интерпретировать их было трудно. То есть, грубо говоря, Коваль вытянул пустышку и почти окончательно разочаровался в частном расследовании.
На одну из главных толкучек города — рынок «Техно» — Олег забрел с неясной целью. Он ходил между лотками, бросая рассеянные взгляды на развалы компакт-дисков, видео — и аудиокассет, пока прозвучавшее поблизости имя Яны Ружевич не заставило его остановиться.
Продавец видеопродукции, крутя в руках кассету с изображением нагой Яны Ружевич на коробке (кадр из первого видеопослания похитителей), говорил своему собеседнику — интеллигентного вида молодому человеку в очках — буквально следующее:
— Похоже, Гусь вляпался в это дело по самые уши. Его ищут и менты, и банда. Весь город завешан его мордой. И что смешней всего — полгорода знает, где он ныкается, а искать его будут еще недели две. Потому что никому это не надо. Горенский крутит свое, мафия — свое, террористы всякие, самый крутеж идет — и Гусь тут совершенно не в тему.
— Ну, и куда он, по-твоему, делся? — спросил очкастый.
— Угадай с трех раз. Дома его нет, у Марика его быть не может, потому что Марик в Штатах, а с бабой своей Гусь еще весной разлаялся в дым. Конечно, всякое может быть, но я спорить буду, что он на хуторе у Шмелевых шьется.
— А Шмелевы кто такие?
— Ты их не знаешь. Они у Марика в порнухе снимались несколько раз. А пару фильмов он у них на хуторе делал. Смешней всего — любая собака в городе знает, что у них есть этот самый хутор, но никто в упор не знает, где. Конспирация. Совсем как с Мариковой студией. Все там были, а никто не найдет. И ментам не продаст, что характерно.
Коваль послушал еще немного, но собеседники перешли на другие темы да вдобавок еще и стали обращать на Олега внимание.
Хотя байка про то, что о месте, где спрятался Гусь, знает полгорода, была явным преувеличением. Коваль смекнул, что та же информация насчет шмелевского хутора может в скором времени дойти и до его конкурентов — а значит, надо спешить.
И он поспешил — прямиком в областную администрацию, с удостоверением ученого-историка наперевес.
— Где-то здесь, неподалеку от города, должны жить фермеры Шмелевы. Я сейчас занимаюсь изучением дворянского рода Шмелевых, и очень вероятно, что они — потомки этого рода. Не могли бы вы мне помочь?
Обаятельная, чуть застенчивая улыбка девушке за компьютером. И такая же улыбка в ответ:
— Конечно, у нас в отделе землеустройства должны быть сведения обо всех фермерах области.
Еще одна улыбка — девушке в отделе землеустройства и землепользования. Пальчики с ярко накрашенными ноготками легко порхают по клавишам компьютера.
— Да, вот — Шмелевы, Валентин и Наталья. Белогорский район. Двадцать гектаров близ деревни Глебовка. Собственная усадьба.
— Даже не знаю, как вас благодарить. Вы мне очень помогли.
Еще одна улыбка, широкая и радостная.
А через час эта девушка будет удивлена до крайности тем обстоятельством, что фермеры Шмелевы вдруг понадобились всем сразу и с совершенно разными целями. И она благоразумно не ответит ничего определенного фанатам Яны Ружевич, позвонившим по телефону, сославшись на то, что справок по телефону не дает. А Беляцкому, лично явившемуся в отдел, устроят допрос с пристрастием на предмет выяснения — зачем дались ему эти Шмелевы? И добьются-таки правды под угрозой вызова милиции, а узнав правду, все-таки вызовут милицию, и Беляцкий окажется временно изолирован от общества и обвинен в создании помех расследованию тяжкого преступления. Но это все потом, через час и позже.
А Коваль через пять минут после того, как узнал местонахождение шмелевского хутора, со стодолларовой купюрой в руке снял «тачку», и она с ошалевшим от восторга водителем и спокойным, но довольным пассажиром считанные минуты спустя вылетела на Белогорскую дорогу.
49
— Информация. Ружевич. Угол Первомайской и Иванова. Телефонная будка.
Похитители позвонили по тому телефону, который был указан в объявлении с портретом Толика Гусева.
Вернее, звонил один Гена. Из той самой будки на углу Первомайской и Иванова. Казанова бы побоялся, но за Крокодилом еще не гонялись по пустынным ночным улицам веселые и нахальные мотоциклисты.
Впрочем, после «русаковской битвы» лидер фанов и рокеров Безбородов дал своим ребятам команду полностью прекратить патрулирование. К этому моменту оно и так было практически свернуто, но Безбородов решил остудить самые горячие головы полновесным приказом. Некоторые рокеры не подчинились — но это уже не играло существенной роли.
Коля Демин выжил и даже не превратился в идиота. Правда, пока неясно было, сможет ли он ходить, но уже появилась надежда, что сможет.
Оксана Светлова дневала и ночевала у него в палате, и их отношения совершенно явно перерастали в любовь несмотря на то, что Оксана по меркам шестнадцатилетних рокеров считалась малолеткой и по мнению многих ей следовало еще играть в куклы, а не ухаживать за раненым возлюбленным. Но Коля, изнывая от неподвижности, пристрастился за эти дни к чтению, а сосед по палате — благообразный старик и к тому же настоящий профессор филологии — подкинул ему томик Шекспира, где раненый рокер вычитал, что Джульетта была ровесницей Оксаны.
Фанатское расследование после всех произошедших событий вообще стало угасать. Одно дело — читать про все это в крутых детективах и смотреть в кинобоевиках, и совсем другое — самому увидеть беспомощного друга на кровати и в бинтах. Или поглядеть на искореженную, сожженную электричку — а после русаковской битвы фанаты устроили настоящее паломничество к месту происшествия и тому запасному пути, куда эту электричку отбуксировали. Вдобавок по городу разнесся слух, что мафия, укравшая певицу, будет убивать всех, кто чересчур интересуется этим делом. Об этом, якобы, говорилось в новом послании похитителей. Так что с Безбородовым осталась лишь горстка самых верных и отчаянных соратников. Впрочем, имелся еще и мобилизационный резерв — люди столь же отчаянные, но охладевшие к расследованию из-за отсутствия видимых результатов.
Нового послания похитителей на самом деле никто еще в глаза не видел. Крокодил только что оставил его в телефонной будке и быстро, но так, чтобы не вызывать подозрений, удалился от нее в сторону автобусной остановки. Автобус как раз подошел, и Гена помчался к нему бегом. Человек, бегущий просто так, может показаться подозрительным, но человек, бегущий за автобусом, не вызовет ни у кого даже элементарного удивления.
Люди из «Львиного сердца» и Ростовцев с помощниками приехали на угол Первомайской и Иванова одновременно. Телефоны группы Беляцкого милиция теперь слушала совершенно открыто — санкцию дал прокурор области, а городской прокурор, покровительствовавший охранному агентству, оказался практически отстранен от этого дела.
Ростовцев на этот раз разговаривать с оперативниками охранного агентства не стал — только проверил у них документы, забрал кассету и отбыл обратно в ГУВД. Через некоторое время ребят из «Львиного сердца», приезжавших к будке, задержали в отеле все по тому же обвинению в создании помех расследованию тяжкого преступления. На этом собственное расследование «Львиного сердца» практически прервалось, так как из двух команд, приехавших в город, живы, целы и на свободе остались только два охранника, один розыскник и адвокат. Правда, уже на следующий день должны были выпустить Сереброва и иже с ним. Семьдесят два часа истекали, а санкции на арест городской прокурор не дал, и областной не нашел оснований для отмены этого решения. Но Короленко заранее заявил, что при малейшей попытке вернуться к расследованию он задержит выпущенных сотрудников «Львиного сердца» снова, еще на 72 часа — и так до бесконечности.
Оставшийся в живых и на свободе одинокий розыскник — некто Володя Безверхий — решил: «Помирать — так с музыкой», и рванул в Глебовку. К этому времени адрес шмелевского хутора действительно стал известен половине города, потому что Артем Седов по журналистской настырности своей его выяснил и передал фанатам, после чего сразу же отправился опять-таки в Глебовку, сидя на мотоцикле за спиной одного из рокеров.
Впрочем, фанаты уже сильно отставали от милиции, а та, в свою очередь — от Коваля. Последний боец «Львиного сердца» Безверхий отставал от всех, но надежды не терял. Он был одним из тех, кто упустил Гусева на нефтебазе в ночь «русаковской битвы», и теперь горел желанием исправить свою ошибку.
Старший инспектор угрозыска Ростовцев в Глебовку не поехал — послал подчиненных. Теперь он ждал вестей и попутно смотрел видеозапись нового послания похитителей. В кабинет с видеомагнитофоном опять набилась толпа народу. Пришел даже сам начальник ГУВД.
А с экрана змеиным полушепотом вещал человек в черной маске:
— Если я не получу денег в ближайшие три дня, то несчастная пленница все-таки лишится языка и никогда больше не сможет петь. Надеюсь, теперь меня никто уже не считает шутником. Подумайте, на что вы обрекаете бедную девушку. Будьте благоразумны. Готовьте деньги и постарайтесь в следующий раз не доводить дело до стрельбы…
— Когда я тебя поймаю, — заговорил вслух Ростовцев, — я первым делом отрежу тебе яйца. Тупой и ржавой ножовкой. А потом отсобачу твой поганый язык, а самого тебя пристрелю при попытке к бегству. И никто меня за это не осудит.
— Сначала поймай, — произнес Короленко, как бы подтвердив, что Ростовцева действительно никто не осудит, если он проделает то, что сказал.
50
Никогда никакой дурак не даст большой суммы денег частному лицу без соответствующих официальных полномочий. Даже сто долларов — и то поостережется. О трех миллионах и речи нет.
Незарегистрированный «Общественный фонд спасения Яны Ружевич» получал пожертвования почти исключительно от фанов певицы, причем по большей части наиболее юных из них, еще не утративших детскую наивность и не проникшихся жестокой философией рыночных отношений. Размер этих пожертвований никак не соответствовал масштабам стоящей перед фондом задачи.
Но после «русаковской битвы», когда версия насчет «рекламного трюка» была явным образом опровергнута, на уровне областной администрации возникла мысль, что деньги на выкуп следовало бы все-таки найти, показав тем самым свое истинное гостеприимство и заботу о человеке.
Если бы в этом году предстояли, например, выборы губернатора, то деньги на выкуп наверняка нашлись бы гораздо быстрее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31