Как только они удобно расположились в номере, прямо у окна с видом на гостиничный бассейн, Натан закурил сигарету, а Сид вынул объемистый желтый блокнот и большую авторучку, которой пользовался, по его собственному утверждению, с тех пор, как изобрели чернила. В отличие от современного поколения репортеров он терпеть не мог магнитофонов.
Натан, не мешкая, приступил к рассказу:
– За несколько дней до подписания мирного договора в Кэмп-Дэвиде президент Садат дал понять, что не может допустить, чтобы в соглашении обходилась стороной палестинская проблема. – Натан встал и, подойдя к окну, слегка раздвинул шторы, чтобы взглянуть на людей, купающихся в бассейне, после чего заговорил снова: – Садат хотел, чтобы действия, предпринимаемые для укрепления палестинской автономии в соответствии с резолюциями 242 и 338 ООН, были более конкретными, а сроки их выполнения более твердыми. Премьер-министр Бегин, напротив, предлагал вернуться к рассмотрению этой проблемы позже и настаивал, чтобы вопрос суверенитета территорий оставался открытым. Садату это казалось предательством интересов палестинского народа. Ему также было не по душе, что Израиль требовал от Египта гарантированных поставок нефти по разумным ценам в обмен на возвращение нефтяных промыслов, но на такую уступку Садат все же согласился. С приближением даты подписания договора президент Картер все сильнее нажимал на Садата, чтобы тот принял документ в том виде, в каком он уже существовал. 14 марта 1979 года Картер встретился с Садатом в Каире. Беседа велась с глазу на глаз.
– Все это мне известно, давай дальше, – кивнул Сид.
Натан продолжал:
– Так вот, эта встреча определила судьбу обоих президентов… Картер сумел убедить Садата, что со временем палестинский вопрос обязательно будет решен и что сейчас самое главное – подписать договор в любом виде. Потом, когда его, Картера, изберут на следующий срок, он вплотную займется проблемой оккупированных территорий… К тому же Картер обещал Садату, что в следующем договоре формулировки будут гораздо более четкими и определенными, не оставляющими места для каких бы то ни было интерпретаций, в отличие от внесенных в нынешнее соглашение. Картер заверял, что в конечном счете уступчивость Садата поможет палестинскому делу, а не нанесет удара в спину братьям-арабам, как тогда казалось Садату. После всех этих обещаний и заверений, звучавших, заметь, без свидетелей, Садат согласился на сотрудничество. Прямо с каирского аэродрома президент Картер позвонил премьер-министру Менахему Бегину и сообщил ему о положительном решении вопроса. В тот же самый день Бегин уведомил об этом членов своего кабинета.
– Погоди, погоди, – остановил Натана Сид, недоверчиво покачав головой. – Если беседа, как ты говоришь, происходила с глазу на глаз, откуда тебе известно ее содержание?
Натан отошел от окна и остановился напротив Сида.
– После этой встречи Садат передал содержание беседы с Картером тогдашнему своему премьер-министру Мустафе Халилу и еще одному члену правительства – ярому противнику мирных переговоров, – объяснил Натан. – Премьер был удивлен, что Садат не потребовал от Картера каких-нибудь письменных гарантий, президент же ответил, что он полностью доверяет Джимми. Присутствующий при разговоре второй министр, противник мирного соглашения, кстати, этого человека уже нет в живых – он выпал из окна каирского небоскреба несколько лет назад, – так вот, этот самый министр передал информацию своему человеку в Моссаде…
– О чем ты говоришь, черт бы тебя побрал? – оторопело уставился на друга Сид.
– А что тут непонятного? – наивными глазами посмотрел на журналиста Натан.
– Ты только что сказал, что министр был ярым противником мирных переговоров. А теперь утверждаешь, что он был израильским шпионом? – потряс седой головой Сид.
– Ну и что? – пожал плечами Натан. – Все сходится, Сид. Ты рассуждаешь совершенно правильно. Этот министр был именно тем человеком, который в, семьдесят третьем послал нам сообщение, – к сожалению, оно застряло в пути» и пришло слишком поздно, – о точных сроках и стратегии ведения войны Йом-Киппур. Благодаря антиизраильским настроениям, которые этот человек демонстрировал везде и всюду, он получил доступ к самой секретной информации.
– Да, теперь мне все понятно. Поехали дальше. – Сид взмахнул авторучкой.
– Соглашаясь с Картером на компромисс и зная, что Бегин не собирается заниматься честным решением палестинского вопроса, – продолжил Натан, – Садат не захотел, чтобы Бегин приезжал в Каир, и сам, в свою очередь, не желал появляться в Иерусалиме. Потому договор был подписан в Вашингтоне. И только через несколько дней после его подписания Бегин узнал об обещании, которое дал Картер Садату.
– Минуточку, – прервал Сид, постукивая по блокноту своей черной авторучкой.
– Ты хочешь спросить, почему он не получил этой информации раньше? – подсказал Натан. – Так вот, встречи египетского министра с человеком из Моссада происходили по точно определенным числам с соблюдением строжайших мер предосторожности. До подписания договора такой встречи не планировалось. Но как только информация поступила наконец в Моссад, ее немедленно передали премьеру. Бегин, и так расстроенный уступкой земель в обмен на мир, был очень огорчен поведением Картера. Он опасался, что Картер выполнит данное Садату обещание и Израиль в результате будет терять все новые и новые территории. Именно в тот момент Бегин вызвал Ицхака Хоффи, тогдашнего шефа Моссада, и сказал: «Картер не может быть избран на следующий срок. Это дело нашей национальной безопасности».
– Бегин дал тогда шефу Моссада какие-то конкретные указания? – заинтересовался Сид.
– Этого я не знаю, – ответил Натан. – Мне только известно, что он велел использовать любые доступные средства, кроме убийства, чтобы помешать Картеру сохранить за собой президентское кресло еще на четыре года.
– Да брось ты! – Сид недоверчиво махнул рукой, так что желтый блокнот свалился на пол. – По-твоему выходит, что Моссад способен пойти даже на убийство президента Соединенных Штатов?
Натан с печальной усмешкой ответил:
– Моссад способен пойти на убийство кого угодно, если получит надлежащие указания от своего правительства. Я думаю, они убрали бы Картера, если бы не категорический запрет…
– В такое трудно поверить, – заметил Сид, поднимая блокнот. – А тебе-то, черт бы тебя побрал, откуда все это известно? Ты же был в то время всего лишь младшим офицером и вряд ли тебя допускали до столь секретной информации…
– Моссад похож на полый стальной шар, – с улыбкой пояснил Натан. – Наружу ничего не просачивается, зато внутри не существует никаких секретов. Оберегаются исключительно тактические разработки, касающиеся проведения конкретных операций, все остальное общедоступно.
И Натан вернулся к прерванному рассказу:
– Моссад в то время вел дела, связанные с продажей оружия в Иран, который задолжал тогда Израилю огромные суммы за всевозможные строительные работы. Разумеется, это было еще до того, как к власти пришел Хомейни. Был разработан план действий, согласно которому деньги за поставки оружия нужно было потребовать с иранцев вперед, а как только соответствующая сумма окажется в Израиле, объявить иранцам, что она как раз покрывает их долги, и если Ирану оружие так уж необходимо, пусть платят еще раз. – Натан закурил очередную сигарету, вышагивая по комнате.
– Кто проводил операцию? – поинтересовался Сид.
– Это была еще не операция, а только план. Все попытки наладить с иранцами контакт ни к чему тогда не привели – они уже не хотели иметь ничего общего с Израилем. Несколько недель аналитики ломали головы над этой проблемой, пока кто-то из руководства Моссада совершенно случайно не увидел по телевизору репортаж о начале предвыборной кампании в Штатах. В рекламном ролике кто-то из актеров, сейчас уже не помню, кто именно, прекрасно сыграл роль Тайпа О'Нила – председателя палаты представителей. Этот случайно увиденный ролик навел сотрудников нашей «фирмы» на мысль сыграть роль американцев и все-таки попытаться завершить торговую сделку с Ираном.
Мы знали, что как раз в то время Картер вел во Франции переговоры с какими-то иранцами по поводу освобождения американских заложников, но подделываться под людей Картера смысла не было. Мы решили сыграть роль парней из команды Рейгана, который выступал против того, чтобы США поддавались на шантаж Ирана. Рейган тогда еще не был, разумеется, президентом и мог действовать только через посредников, и Израиль, готовый поставлять иранцам оружие и за деньги несколько умерить свой боевой пыл, вполне бы ему подошел в этом качестве. Как говорится, одним выстрелом можно было убить даже не двух, а трех зайцев и четвертого оставить в кустах про запас, – усмехнулся Натан.
Немного помолчав, он продолжил:
– Так вот, руководитель избирательной кампании Рейгана Уильям Кэйси как раз собирался на несколько дней в Лондон, что как нельзя больше соответствовало нашим планам. Во время этого визита его пригласили к одному богатому еврею, помогавшему Моссаду, и пообещали щедрую помощь в финансировании избирательной кампании, если Кэйси, разумеется, неофициально, встретится с другим богатым евреем на его вилле под Римом.
В то время как Кэйси гостил у наших богатых евреев, человек очень на него похожий, хотя, если присмотреться, различить их было все-таки можно, – тут губы Натана дрогнули в легкой усмешке: в конце концов, много ли людей видело помощника Рейгана вблизи? – провел две встречи с иранцами. Одна состоялась в Мадриде, вторая в Барселоне. Двойник Кэйси добился обещания, что переговоры будут продолжены и после его отъезда, якобы под его руководством, до полной реализации сделки.
Поскольку эти «американцы» не имели доступа к замороженным иранским счетам, так как еще не пришли к власти, Иран должен был за оружие заплатить вперед. К тому же от Ирана потребовали не отпускать заложников до выборов, что и решило окончательно судьбу Картера в избирательной кампании.
– Так вот она, подоплека октябрьского сюрприза, который крепко трахнул старину Джимми по башке! – Сид откинулся на спинку кресла и, задумавшись, потер подбородок.
– Для меня это не было никаким сюрпризом. – Натан, пожав плечами, снова уселся напротив друга. – Вот такая получилась история, и в Штатах до сих пор никто не может понять, что же произошло на самом деле. А в Иране, в свою очередь, многие высокопоставленные чиновники будут присягать на целой стопке Коранов, что вели переговоры с американцами. И никто из иранцев не лжет: они так и не узнали, что встречались с евреями, сыгравшими роль парней из Штатов.
– Но как, черт возьми, я смогу это доказать? – вскричал журналист.
– Я обещал сообщить тебе о фактах, имевших место, а не подать на блюдечке доказательства, – резонно заметил Натан. – Доказать все это будет действительно крайне трудно. Могу еще назвать тебе фамилию человека, с которым Кэйен встречался в Италии, а дальше соображай сам. Но помни, – Натан взглянул Сиду прямо в глаза, – теперь только ты один, кроме сотрудников Моссада, знаешь правду об этой истории.
– Ну, а как там насчет всех этих дел с Бушем во время его избирательной кампании? – поинтересовался Сид.
– Что ж, видимо, Буш имел не слишком высокий рейтинг в глазах тогдашнего премьера Шами-ра да и Моссада тоже, – пожал плечами Натан.
– Чем больше думаешь, тем интереснее кажется эта история. – Глаза у Сида блестели. – И ты по-прежнему не хочешь признаться, зачем тебе понадобился мой палестинец? – не сдавался журналист, снедаемый профессиональным любопытством.
– Нет, и больше не спрашивай, – резко ответил Натан.
– Ну что ж, в таком случае мне пора в редакцию, – захлопнул блокнот Сид. – Подумаю, с кем тебя познакомить. Скорее всего мне еще придется позвонить в Ливан.
– У тебя что, никого нет здесь или в Европе? – изумился Натан.
– Да есть, но как он может тебе помочь, торча тут, а не на Ближнем Востоке? – удивленно взглянул на друга Сид.
– Сид, перестань рассуждать как журналист, – возмутился Натан. – Мне нужен прежде всего надежный человек, а не его связи с другими палестинцами, – объяснил он.
– Хорошо, поищу кого-нибудь тут. Давай встретимся внизу, в баре, часов в пять. Может, я к этому времени уже что-нибудь проверну, – пообещал Сид.
Больше вопросов Натан не задавал и на прощание крепко пожал журналисту руку. Если бы Сид нашел подходящего человека, можно было бы приступить к реализации плана немедленно, как Натан и намеревайся. Тем не менее именно в этот момент Натан почувствовал себя одиноким, как никогда…
Без десяти пять он устроился за столиком в углу бара и стал поджидать Сида. Тот вскоре появился, деловитый и подтянутый, как всегда.
– Задание выполнено, – доложил он, усаживаясь.
– Значит, ты сумел выйти на нужного человека? – обрадованно спросил Натан,
– Да. Он присоединится к нам в баре «Шератона» в половине восьмого. Ну как, быстро я тебя обслужил? – заулыбался Сид.
– Фантастически быстро! Может, поужинаем? – предложил Натан. – Заодно ты расскажешь мне подробнее об этом человеке.
– Так мы не договаривались, Натан, – покачал головой журналист. – Я не про ужин, а про то, что я обещал тебе найти человека, но информацию о нем поставлять не собираюсь. В общих чертах я растолковал емy, в чем дело, а он согласился прийти и выслушать, зачем он тебе понадобился. Разумеется, он ничего не обещал, и я не могу дать тебе фору, тут уж извини, – развел Сид руками. – Единственное, что я могу сказать: он палестинец, а семья его проживает в Ливане. Сам он выехал оттуда во время израильского вторжения в восемьдесят втором. Подробности ты должен выяснить сам.
– Хорошо, – согласился Натан.
Через полчаса они отправились в ресторан. Ужин оказался отменным, а застольная беседа протекала живо и интересно. Натану давно не представлялось случая свободно потолковать о политической ситуации с человеком, не имевшим ничего общего с их «фирмой».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44