Натан даже не знал толком, к какому из них, собственно, принадлежит он сам.
Все еще погруженный в размышления, он припарковал машину у отеля «Кантри-Клаб». Это была одна из резиденций, арендованных Мосса-дом. Натан постоял несколько минут перед входом в один из трехэтажных корпусов отеля. Медленно сгущались сумерки. Последние лучи заходящего солнца еще озаряли чистое безоблачное небо. Натан надеялся, что совещание не будет слишком долгим. Он уже не мог дождаться ужина, на который пригласил свою бывшую жену Ханну. Но в то же время он испытывал легкое беспокойство оттого, что ничего не знает о событиях в Афинах. Все эти соображения только укрепляли давнюю нелюбовь Натана ко всякого рода совещаниям, которые он считал пустой и совершенно бессмысленной тратой времени.
Наконец Натан стряхнул с себя оцепенение и нажал на кнопку звонка. Кто-то долго рассматривал Натана в глазок, потом дверь открылась, и Муса радушно пригласил своего любимца пройти внутрь.
– Пожалуйста, пожалуйста, просим. А ты, гляжу, принарядился! – заулыбался Муса, обратив внимание на костюм, рубашку и галстук Малыша. Натан был известен в Моссаде тем, что не признавал никакой другой рабочей одежды, кроме джинсов и хлопчатобумажной майки.
– Я пригласил Ханну на ужин, – улыбнувшись, объяснил Натан.
– Нечего оправдываться, – хохотнул руководитель отдела безопасности. – По мне хоть смокинг надевай. Главное, чтобы настроение и самочувствие были на высоте! – И Муса дружески похлопал Натана по плечу.
Следом за Мусой Натан вошел в комнату, где с нетерпением ждали новостей Амир и Марк. Марк протянул Натану стакан пива и пригласил садиться.
– Мы одни? – спросил Натан, указывая на лестницу, ведущую наверх, в спальню.
– Совершенно! Не волнуйся, – успокоил его Муса, широко улыбнувшись. – Может, позднее у меня и будет гость, но времени у нас еще вполне достаточно. Итак, начнем с твоего сообщения о» ходе операции, – проговорил он, опускаясь на стул.
Натан коротко изложил, как развивались события до настоящего момента.
– Следующая фаза операции будет зависеть от того, чего удастся достичь сегодня ночью, – заключил он.
– В таком случае, – не слишком отчетливо проговорил Муса, поскольку только что отправил в рот целую горсть соленых орешков, – все идет как надо. – Не переставая жевать орешки, он встал, подошел к небольшому шкафчику и достал оттуда объемистый серый пакет. – Взгляни-ка на эту фотографию. Она может тебя заинтересовать. – Он протянул конверт Натану и, расправившись наконец с орехами, вытер рот тыльной стороной ладони.
Натан неторопливо вынул из конверта фотографию, сделанную с борта самолета, некоторое время внимательно изучал ее, а потом спросил:
– Это Дамаск, не так ли?
– Ну что ж, по географии ставим тебе «пять», – ухмыльнулся Муса.
– И что же тут такого? – вскинул брови Натан, продолжая всматриваться в фотографию.
– Это территория Шулера. Помнишь? Ты же просил, чтобы мы там все проверили. – Муса замолчал и посмотрел на Натана как отец, который собирается побаловать любимого сыночка исключительно вкусной конфеткой.
– Когда она была сделана? – осведомился Натан.
– Сегодня утром. Видишь этот маленький крестик? – Муса наклонился и показал значок на фотографии. – Именно тут один из наших людей завтра оставит машину. Он займет место, с которого, как утверждает наш технический отдел, лучше всего снимать дом Шулера.
– Я все еще не понимаю, что это тебе даст? – пробормотал Марк себе под нос, недоуменно пожимая плечами.
– Что с тобой, Марк? – изумленно посмотрел на него Муса. – Ты что, совсем перестал соображать? Я ведь уже сказал тебе, что если этот парень попался и теперь его разрабатывают сирийцы, мы сможем проверить, находится ли его квартира под наблюдением, прежде чем Шулер вернется домой… Если вернется. Ведь с таким же успехом он может посылать нам свои сообщения и из штаб-квартиры Мухабарата. Если мы собираемся всерьез начинать эту игру, то должны быть абсолютно уверены, что парень не водит нас за нос.
– Но каким образом вы отснимите все это на пленку? Я не думаю, что ребята из Масады согласятся тащить видеокамеру на территорию врага, – заметил Натан, вопросительно взглянув на Амира.
– А в этом нет никакой необходимости. За нас все сделает ООН, – ответил Амир с ухмылкой. Он и Муса громко рассмеялись.
– Ну хорошо, – сказал Натан, положив фотографию на стол. – И каков же ваш план?
Муса вновь опустился на стул.
– Один из наших парней оставит взятый напрокат автомобиль в обозначенной на фотографии точке. Ключи от машины он положит в тайник в центре Дамаска. Двое сотрудников ООН, которых мы недавно завербовали и которые доставляют теперь наши посылки в глубь Сирии и Ливана, утром, как обычно, выедут на улицы сирийской столицы. А пока сегодня вечером эти милые юноши прекрасно проводят время в Хайфе в обществе двух симпатичных барышень, наши люди устанавливают в их джип видеокамеру. Кажется, речь шла о подлокотнике одного из сидений… Туда наши умельцы вмонтируют только миниатюрный объектив, а остальное разместят под днищем автомобиля. С помощью этой камеры можно производить съемку в течение десяти часов, а это даже больше, чем нам нужно. Парни из ООН знают только, что надо взять ключи от машины из тайника, спрятать в этой машине крупную сумму денег и перегнать автомобиль на стоянку, расположенную в другой части города. Они это сделают в середине дня в четверг, через сутки после прибытия в Дамаск. А джип свой оставят на том месте, которое занимал наш автомобиль.
– А что будет, если они поедут на двух машинах? Ведь парней-то все-таки двое… – проговорил Натан.
– Мы им скажем, что джип должен остаться на месте. Увидев его, мы, мол, сразу поймем, что все идет в соответствии с планом. Таким образом, ооновский автомобиль будет находиться там до следующего утра, – объяснил Муса.
– Но если пленка рассчитана на десять часов, то она может кончиться раньше, чем эти парни подкатят к дому Шулера, – заметил Натан.
– Люди из технического подумали об этом. Камера начнет работать по сигналу коротковолнового радиопередатчика. Этот сигнал дадут связисты из военной части номер 8200, которая базируется на горе Гермон. – Муса немного помолчал и через минуту продолжил: – Итак, Натан, все сделано, как надо, или ты хотел бы еще что-нибудь уточнить, добавить?
– Да вроде нет, – откликнулся Натан. – Я не вижу никаких упущений. Пошли дальше.
– Отлично, – сказал Муса. – Я очень рад. Конечно, нам еще нужно доработать несколько технических деталей… Как, например, снять с джипа нашу видеокамеру? Если мы не успеем заполучить ее обратно до того момента, как джип окажется на территории базы сил ООН в Нагарии, то ситуация резко усложнится.
– А наш агент не засветится, когда найдут взятую напрокат и брошенную потом машину… если вдруг что-нибудь не получится с людьми из ООН? – спросил Натан, медленно потягивая пиво.
– Конечно, засветится, но после этой операции он туда уже больше не вернется, – откликнулся Амир.
– А что будет с деньгами, которые оставят в машине? – поинтересовался Марк.
– Что ж, наверное, ооновцы возьмут немного… А может быть, и нет… Что я могу сказать? Накладные расходы… – Муса закурил и пожал плечами.
– А что с агентом? – обратился Натан к Ами-ру. – Ты сказал, что после проведения операции он выходит из игры?
– Из Дамаска он отправится в Швейцарию, чтобы собрать вещи и привести в порядок дела. Но в Сирию больше не вернется. Он будет дома недели через три.
– Что за невезение! А я так хотел, чтобы он остался в Дамаске на все четыре года, – пробурчал Марк и потянулся, позевывая.
– Почему это? – удивился Натан.
– Марк крутит роман с женой этого парня, – объяснил Амир, – и судя по тому, что до меня доходит, крутит на полную катушку. Но хорошенького понемножку!..
Натан попытался говорить спокойно:-
– Конечно, ты меня разыгрываешь! Ну, в смысле… ты же это не всерьез?
– Эй, приятель! Да что, черт возьми, с тобой такое? – воскликнул Марк, удивленный реакцией Натана.
– Так ты не шутишь… – с трудом выдавил из себя потрясенный Натан. – Вы, мерзавцы, подвергаете людей смертельной опасности, поручая им сложнейшие задания, которые они выполняют, рискуя жизнью, как настоящие герои и патриоты… а в это время вы, так называемые начальники, платите прекрасным, мужественным парням тем, что трахаете их жен! – Натан вскочил и, стоя, гневно смотрел на Амира. – А что будет, если тебе захочется остаться с этой женщиной, потому что тебе, видишь ли, так нравится? Ты скажешь этому бедняге, чтобы он отвалил? Или устроишь так, чтобы он закончил свою жизнь в какой-нибудь неизвестной могиле на чужбине – только для того, чтобы тебе и дальше не пришлось отказываться от своих маленьких и таких невинных слабостей?
Муса внимательно посмотрел на Натана.
– По-моему, ты воспринимаешь все совершенно неправильно. Ну подумай сам! Эта женщина живет одна долгие восемь месяцев в году. Если повезет, она проведет с мужем один или два уикэнда. Мы только даем ей то, что она хочет и в чем нуждается. Благодаря этому ей не приходится шляться бог знает где. И нет опасности, что после того, как муж вернется, до него дойдут какие-нибудь неприятные слухи… Так что, как видишь, кругом сплошные плюсы. Супруги наших героев не сбегают из дома с разносчиками молока!
– Ну надо же, как мило! – восхитился Натан. – Скажи, а вы относитесь так ко всем женам? То есть вы не допускаете никакой дискриминации? И эту сверхурочную работу выполняет только руководящий состав или приходится обращаться к кому-нибудь за помощью?
– Я согласен, это титанический труд, – отозвался Марк, на этот раз с улыбкой, – но кто-то же должен жертвовать собой ради общества…
– Послушай, – вмешался Муса, – может, это действительно не лучшее решение, но так уж у нас повелось. Ты ведь не будешь утверждать, что впервые об этом слышишь?
– Нет, – с горечью ответил Натан, – но я всегда думал, что это только россказни, как о нашей первой атаке на Энтеббе.
– Совсем неостроумно, – сухо сказал Муса. – Ты ведешь себя сейчас просто нелепо! Ты смешон!
– А вы все просто омерзительны, – отчеканил Натан и направился к выходу. – Когда я вам понадоблюсь, звоните. – Он широко распахнул дверь и тут же с грохотом захлопнул ее за собой.
– Чего это он? – спросил опешивший Марк и задумчиво посмотрел на Мусу. – Думаешь, он начнет болтать? – И, поколебавшись, Марк уныло добавил: – Ну, ты же понимаешь, что я имею в виду…
– А что он может рассказать? И кому? – искренне удивился Муса. – Послушай, Натан отличный мужик. Просто у него исключительно твердые моральные принципы, когда дело касается замужних… Но он все равно всегда будет одним из нас – Муса начал проявлять нетерпение и поглядывать на часы.
– Что ж, остается только надеяться, что ты не ошибаешься… – вздохнул Марк.
– Мне надо на минутку заскочить к себе в контору, – встрепенулся Амир. – Чувствую, что после сегодняшнего выступления Натана за мной должок…
Амир и Марк молча дошли до стоянки. Уже у машины Марк повернулся к Амиру и сказал:
– Надеюсь, Амир, что ты не провалишь всю операцию только для того, чтобы нагадить Натану. Ведь если подумать, он в чем-то прав…
– Я бы никогда не поставил под удар операцию по личным мотивам, Марк. Но я, знаешь ли ты, хорошо умею совмещать интересы дела и свои собственные планы… И кроме того, я не считаю, что этот пижон прав. Нам обоим прекрасно известно, что ни один из нас никогда никого ни к чему не принуждал. Если женщина говорит «нет», значит нет. Да успокойся ты, они так же любят эти забавы, как и мы. Что? И ты туда же? Вот что, Марк, езжай-ка ты домой, и если застанешь жену одну, то не теряй времени даром, – ухмыльнулся Амир.
– Прекрати свои дурацкие шутки, – сердито глянул на него Марк.
– Что, наступил на любимую мозоль? Ну прости! – Язвительный голос Амира был полон сарказма. Еще неприятнее звучал его смех, когда, захлопнув дверцу машины, он издевательски помахал Марку на прощание рукой.
Амир замышляет какую-то мерзость, подумал Марк, когда тот на полной скорости промчался мимо него.

11

11 сентября, время: 21.30 – Старая Яффа

На древней террасе рыбного ресторана «Тар-шиш», выходившей на живописный рыбацкий причал в старой Яффе, страшно удрученный недавней сценой, Натан сидел напротив женщины, которая была когда-то его женой. Длинные каштановые волосы обрамляли нежный овал ее лица и оттеняли красоту миндалевидных карих глаз. Она смотрела на него с сочувствием и пониманием. Ханна хорошо знала его и видела, что сейчас он весь как натянутая струна… Однако Натан, отказываясь признать очевидное, убеждал Ханну, что ничего не случилось и что все в порядке…
– Послушай, – сказала она в конце концов, чуть наклонив голову и стараясь поймать его взгляд. – Ты же знаешь, что мне ты можешь рассказать все. Хоть я уже и не твоя жена, я имею право интересоваться твоей жизнью. Что произошло?
– Да, в общем, ничего особенного, – махнул рукой Натан. – Обычные расхождения во взглядах, только и всего. Сегодня что-то одно, завтра – другое… Хотя, по сути дела, в итоге все сводится к одному.
– Я никогда не могла понять, почему ты не бросишь эту свою омерзительную работу, – пожала плечами Ханна.
В эту минуту к ним подошел официант. Он зажег свечу в чаше цвета янтаря и номенял пепельницы.
– Что вы будете пить? – вежливо спросил официант.
Натан вопросительно посмотрел на Ханну.
– Сначала ты, – ответила она.
– Мне только пиво, – устало сказал Натан.
– Хорошо, – кивнула Ханна, – а мне, пожалуйста, кофе.
Они оба заказали фирменное рыбное блюдо, а на закуску омара в соусе тахита.
Когда им принесли теплые лепешки и большое блюдо с разнообразными маринованными фруктами и овощами, они с аппетитом принялись за еду.
– Я не могу им ничего объяснить, – начал Натан. – Они считают, что всегда и во всем правы. Я пытаюсь им внушить, что существует какой-то определенный минимум порядочности. Ведь это не так уж трудно понять. – Он с грустью посмотрел на Ханну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44