Затем мы поедем с ним на север изучать земли, где, возможно, будет сражаться армия.
– Но Гавос...– начала она.– Он хорошо служит нам, и когда он услышит...
– Гавос был первым, кто услышал об этом, Мора, и он согласился и одобрил этот шаг. Конечно, он никогда открыто не признает, что становится старым для длительных военных действий. Я представлю его на повышение. Через неделю после праздника Солнца, он получит новый титул.– Тохикс Великой Долины. Старый боевой конь заслужил его.
Это единственный способ, который обезопасит ее. Долина должна быть заселена и развиваться. Я планирую построить там один большой город и два поменьше, жителями которых станут остальные солдаты, как Гавос.
Если они не женаты, то возьмут жен среди горцев. Это помогло римлянам, поможет и мне.
– Римляне? – повторила Мора.
– Весьма воинственный народ, живший двадцать четыре века тому назад. Когда у них появились трудности с защитой, они заселили их старыми солдатами, женатыми на девушках-варварках, что способствовало их присоединению вместо расходов и в то же время способствовало удачному смешению рас для солдат в следующих поколениях.
Внезапно Мора громко рассмеялась.
– О, Милон, я только что представила себе леди Иону деревенской тохиксой, доящей коз вместо того, чтобы сношаться с ними. Она даже не умеет ездить верхом, она потеряется вне города.
– Почему? – спросил Милон.– Она клянчит у Гавоса развод, предлагая ему фантастические суммы за это. Я посоветовал просить у нее максимальную сумму; которую он сможет получить, а затем согласиться. Я уже договорился о женитьбе Гавоса на младшей дочери Великого Вождя Шумата. Я точно знаю, что она достойна этого брака. Она достигла брачного возраста, четырнадцати лет, привлекательна, разумна и Гавос вполне еще в возрасте, достаточном, чтобы иметь нескольких наследников. Говорят, что старик Шумат бережет ее как зеницу ока и она обойдется Конфедерации недешево. Но я думаю, что старый негодяй сдержит свои обещания – усмирить свои отряды и другие племена; он не посмеет грабить земли своей собственной дочери или пытаться разграбить наследство своих внуков.
– Мой муж,– воскликнула Мора.– Конечно, ты был занят все шесть недель, создавая новое герцогство, посылая сокровища Конфедерации, чтобы купить четырнадцатилетнюю невесту для шестидесятилетнего старика, и стараясь заполучить стратегоса к началу новой войны. Скажи мне, мое сердце, с кем мы будем сражаться в этот раз?
Нахмурившись, Милон потрогал печатку.
– Возможно, это будет Харцбурк.
– Харцбурк? – удивилась она.– Но король твой друг и союзник. Он послал вторую по численности армию из всех Соединенных Королевств.
– Король Харцбурк никогда не был моим союзником, и я не думаю, что он когда-либо был моим другом. Единственная причина, почему он послал мне войска, заключалась в его непомерном тщеславии и его ненависти к королевству Питзбурк, которому он ни в чем не желает публично уступить.
В этом виноваты его дворяне, черт бы их побрал! Они превосходили в численности дворян из Питзбурка, и мне пришлось разместить их в разных концах лагеря, чтобы не допустить кровопролития, даже перед приходом армии Застроса.
Затем, когда я и Южный Совет договорились о выводе их войск, эти проходимцы выехали в поле и устроили заранее подготовленное сражение на определенном месте. Если бы я позволил, они изрубили бы друг друга.
– Но это же детство,– заметила Мора.– Почему должны сотни взрослых мужчин драться без причины?
Милон пожал плечами.
– Мора, эти королевства – наследные враги. Думаю, это у них в крови. Почему дерутся собаки и кошки?
– Потому что они оба хищники,– ответила Мора.
– Думаю, тебе придется долго искать, Мора, двух более хищных врагов, чем эти. Я прекратил их схватку, окружив десятью тысячами верховых драгун, в основном Вольных Бойцов, и несколькими Кимбухлунцами. Ранив нескольких, я пообещал стрелу каждому из них, если они не прекратят стычку.
На следующий день я послал питзбуркцев домой, всех – и раненых, и здоровых. Я послал вдогонку капитана Мая с тремя тысячами драгун из Вольных Бойцов, чтобы сопровождать их и проводить до Западной Дороги на Клаксполис.
Не успели они выехать из лагеря, как эти харцбурцы спровоцировали стычку с ээрийским дворянством. Меня не было в это время в крепости,– я поехал с Маем и питзбурками,– поэтому Гримос и герцог Джефри сделали то же, что я сделал накануне, но они были не так осторожны: они не стреляли из луков только в ноги и коней – они сразу убили нескольких человек. Одним из убитых оказался один из многочисленных незаконнорожденных детей короля Кала.
Мора вздрогнула.
– Поэтому ты думаешь, что харцбурцы объявят войну Конфедерации?
Милон покачал головой.
– О, нет, не этот старый хитрый канюк. Его зовут Лисьим Королем не зря, однако, и он не совсем понимает принципы Конфедерации.
– Как ты знаешь, Кимбухлун и Баймбизбурк имеют пограничные разногласия, которые длятся десятилетиями, небольшие затруднения с Питзбурком, и никто никогда не слышал о спорах с Йоркбурком, хотя все три противника – хорошо известные союзники Харцбурка послали герольдов к Герцогу в Йоркбурк, объявив войну и вызвав на бой весной, когда происходят большинство войн в Срединных Королевствах.
Герцог и я считаем, что за этими вызовами стоит Харцбурк. Мора качнула головой.
– Но почему король Кал не воюет с Кимбухлуном сам, если его люди такие воинственные?
– Во-первых,– сказал Милон,– потому что он не такой благородный и бесхитростный, как ты, любимая. Во-вторых, если он открыто нападает на меньшее государство, его противник – Питзбурк, нападает на него.
– О, так Питзбурк сам союзник? – спросила Мора и сама ответила.– Конечно, они первые же послали вам войска.
– Нет,– терпеливо объяснял Милон.– Питзбурк послал нам войска, потому что мы хорошие покупатели. Питзбурк союзник нам не больше, чем Харцбурк.
Нахмурившись, она покачала головой и сказала:
– Извини, Милон, я просто не понимаю всего этого. Если Питзбурк нам не союзник, то зачем ему нападать на Харцбурк?
Милон приподнялся на руках.
– Хорошо, детка, ночной урок будет посвящен Срединным Королевствам. Эти земли ограничены на юге рекой, которую мы называем Ворихис, на западе Ээрийским морем, на севере Черным Королевством и...
– Милон, хватит! – вспыхнула она.– Прекрати дразнить меня и ответь на мой вопрос.
– Я и делаю это, женщина, не перебивай меня. До разрушений, вызванных Великим Землетрясением триста пятьдесят лет назад, Срединных Королевств было три: Харцбурк на юге, Питзбурк на западе и Ээрия на севере. После землетрясения и вызванных им несчастий и отхода больших участков от Харцбурка к Ээрии, эти королевства превратились в мешанину из мелких демонов, которые мы наблюдаем сегодня.
Не имея существенных разрушений, Питзбурк быстрее оправился и не только восстановил порядок на территории, подвергшейся разрушению, но и захватил добрую половину Харцбурка. Напуганная растущей мощью и размерами Питзбурка, Ээрия через десять лет соединилась с незахваченной частью Харцбурка, объединенные армии отбросили силы Питзбурка назад.
Осада длилась около двух лет и могла завершиться успехом, если бы одновременно не произошло несколько вещей. Опустошая деревни, осаждающие стали страдать от недостатка пищи и сражаться друг с другом, но питзбуркцы были в таком плохом состоянии, что не смогли воспользоваться ситуацией и снять осаду. Затем армия с севера Ээрийского моря осадила Ээривурк, в то же самое время вспыхнуло большое восстание в Харцбурке, и обе армии отправились домой.
Король Питзбурка умер во время осады, и только наличие общего врага заставляло дворян держаться вместе. Как только враг ушел, Западное Королевство потеряло все свои связи.
И что мы имеем сегодня? Осталось только два настоящих королевства. Ээрия стала республикой. Но даже весьма уменьшенные в размерах Харцбурк, Ээрия, Питзбурк все еще являются самыми сильными государствами в Срединных Королевствах. Затем идут великие герцогства. До присоединения Кимбухлуна к нашей Конфедерации их насчитывалось шестнадцать, но все оставшиеся так или иначе связаны с Большой Тройкой. Затем идут разные мелкие государства, и некоторые из них действительно мелкие, Мора, но это независимые государства, и большинство управляется наследственным дворянином.
Мора тяжело вздохнула и устало сказала:
– Муж мой, когда ты объяснишь, почему Питзбурк нападает на Харцбурк, если Харцбурк нападает на Кимбухлун?
Пропустив ее вопрос мимо ушей, он продолжал:
– Ты и многие Эллинойцы были в ужасе от того, что гражданская война, которая опустошала Южное Королевство, длилась пять лет. А иногда то же самое происходит в Срединных Королевствах уже свыше трехсот лет?
– Но это разные вещи, Милон,– возразила Мора.– В конце концов Южное Королевство – это эллинойское, цивилизованное государство, тогда как Срединные Королевства – это агрегация воинственных варваров, не многим культурнее горцев.
– Неверно,– отпарировал Милон,– прежде всего, несмотря на то, что народ,Срединных Королевств и народ горных племен одной расы, между ними огромная культурная пропасть, и фактически это вы, эллинойцы, чья культура ближе всего к горцам.
Мора села, сверкнув черными глазами.
– Это уж слишком, даже для тебя, Милон.
Он поднял руку в мирном жесте.
– Успокойся, дорогая, дай я объясню. То, что я сказал, не совсем верно сейчас, но было верно триста лет назад. Почему, ты думаешь, я направил племя сюда, а не в Срединные Королевства или в Черные Королевства или в Кенуриос Македонис? Потому, что в военном деле и в других аспектах культура южных эллиноицев была статичной культурой, а культура горцев – нет. Он также сел.
– Мора, многие из моих людей считают, что я несправедливо преследую эллинойскую церковь. Это преувеличение. Я не преследую ее вообще, я просто стремлюсь ослабить хватку, которой она держит эллинойцев долгое время. Как религия любого сорта, она по своей природе наиболее консервативна. Вот почему, когда я дал предкам Конных Кланов их законы и религию, я сделал это таким образом, что церковной касте было трудно развиться.
Ваш культурный апогей был достигнут около двухсот лет назад, и вы находились на том уровне до прихода Конных Кланов. Средний эллиноец рождается консерватором. Что было хорошо для прапрадедушки, то достаточно хорошо и для меня. Созидательная способность твоих людей была похоронена этой привычкой и стремлением эйдревсов объявить дьяволом любого человека или вещь, которую они не в силах понять.
Она сердито хлопнула себя по бедру.
– Это неправда, и ты знаешь это. Если наш народ... мой народ... потерял созидательность, то откуда пришло наше искусство, наша музыка, наша литература, наша архитектура? Даже дворец, в котором ты сидишь, оскорбляя нас. Большую часть его Деметриус построил как раз перед вторжением твоих варваров. Постарайся понять меня, я не испытываю много любви к церкви или эйдревсам – чернорясным хищникам! Знаешь, как они испытывают подозреваемого Бессмертного? Они отрубают руку или ногу и погружают обрубок в кипящую смолу. Затем они помещают неудачника в темницу на пару месяцев, чтобы посмотреть, отрастет она или нет. Нет, я не буду жалеть, если эйдревса в Конфедерации зажарят заживо, но я не хочу, чтобы клеветали на мой народ.
– Мора,– сказал он настойчиво.– Твой гнев не к лицу тебе. Перестань думать как эллинойка, постарайся мыслить более широко. Думай, Мора, думай!
Твои художники все дворяне, этот класс известен своим атеизмом. Нет, это бедняки, которые более религиозны и которые составляют подлинную силу Церкви. Когда кто-нибудь из них изобретал что-нибудь новое? Какое-нибудь приспособление, которого не было у его прапрадедушки?
Он замолчал, ожидая ее ответа, но не дождался.
– Что произойдет, если корикос изобретет и сделает простое устройство, приводимое в движение мулом, для поливки полей? Каким будет вознаграждение для аграрного гения? Будут ли его соседи ломиться к нему в дверь, чтобы он показал им, как строить и использовать его изобретение? Ответь мне, жена!
– Черт тебя побери, Милон, ты сам знаешь, что случится с незадачливым изобретателем,– прошипела Мора.– Эйдревсы будут пытать его до тех пор, пока он не сознается в своих сношениях с Сатаной... или умрет, затем они сожгут его вместе с изобретением.
– Точно,– кивнул он.– Что действует весьма сильно на ум этих земельных рабов. Но церковники не волнуют меня. Я изобрел такую машину и покажу ее на следующей уборке.
– О, Милон,– взмолилась Мора.– Не конфликтуй с церковью. Ты же знаешь, что они сделали с водяной мельницей, которую ты построил прошлым летом. Они убили бы всех мельников, если бы моя охрана не поспела вовремя.
– Поэтому они поймали моих мельников дома и зарубили их на глазах у их семей,– мрачно заметил Милон.– Ты не знала об этом, потому что вдовы были напуганы, так как эйдревсы увезли разрубленные тела мужей и пообещали вернуться и сделать то же самое и с ними и их детьми, если они хоть слово скажут об убийцах.
Мора побледнела.
– Рыцари Креста? – выдохнула Мора.
Он кивнул, поджав губы.
– Да, тайные войска Церкви. Но они больше не тайна, они все либо убиты, либо заключены в старой крепости в Сумме.
– Но...– она запнулась.– Как ты узнал, кто они?
Милон ухмыльнулся, словно волк.
– Как ты сказала, эти шесть недель я был очень занят. Я арестовал старого митрополита Хрисоса по сфабрикованному обвинению и заключил его в самую глубокую камеру в тюрьме, голым, чтобы он поразмыслил о своих грехах. Через неделю его привели наверх, помыли, постригли, побрили и одели в рубаху осужденного на смерть. Затем его оставили одного на несколько минут, достаточных для того, чтобы увидеть Главного Палача, сидящего на камне и точащего свой большой меч. Мора, ты никогда не слышала такого плача и молитв.
Старый подлец упал на колени, обмочил подол рубахи и начал вспоминать свою жизнь. Конечно, у него не было мысленной защиты, я же сидел с двумя котами за стеной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22