Слепой Бог знает, что вы здесь!— Миафан? — уточнил меченосец. — Великолепно! С нетерпением буду ждать его визита.— Человек, ты не понимаешь! Он не станет нападать на волшебницу здесь, в подлунном мире, где вы можете ей помочь. Сейчас она в Запределье — царстве духа и мысли, где когда-то были заточены фаэри. Она только что восстановила Жезл и еще, слаба. Если Миафан захватит ее врасплох, ей несдобровать! О, если бы здесь был Анвар!— Дался тебе этот Анвар, — проворчал Форрал. — Я за него. В его теле я тоже немного маг, иначе мы бы с тобой не разговаривали. Что я должен делать, Басилевс? Скажи мне, как найти Ориэллу?— Ляг на спину, попытайся расслабиться, отвлекись от всего — и думай только об Ориэлле. Думай о том, как ты идешь к ней, думай о том, что ей надо помочь, оторвись от своего тела и лети, лети к ней…Форрал улегся, и молдан начал баюкать его. Меченосец отбросил все тревожные мысли и просто представил себе лицо любимой…Честно говоря, он представлял себе это несколько иначе — и был поражен скоростью, с которой оказался в ином мире.Только что он лежал в пещере — и вот он уже здесь, в залитом мягким зеленоватым светом пространстве… * * * Вульф приоткрыл один глаз и, взглянув на неподвижное тело отца, задумчиво проговорил:— Я бы, наверное, тоже так смог…— И мне так представляется, — жизнерадостно подхватил Басилевс. — Хочешь попробовать? * * * Ориэлла смотрела на Верховного Мага в образе черной тучи и думала: «Великолепно! Наконец-то я с ним за все рассчитаюсь!»Внезапно между ней и Миафаном без всякого предупреждения встали Змеи Высшей Магии. Они были огромны — с трудом верилось, что мгновение назад эти два существа обвивали маленький Жезл.— Кодекс Граммара действует и в Запредельном мире, — предостерегающе сказала Змея Могущества. — В поединке запрещено использовать магическое оружие. Исход состязания целиком зависит от вашего мастерства и, что еще важнее, от силы вашей воли. Вам предстоит принимать образы животных вашего мира и сражаться так, как сражаются они — клыками, когтями, рогами. Поле битвы, как и ваши воплощения, должны соответствовать Четырем Стихиям: Воздуху, Огню, Воде и Земле. Бой происходит один на один, и никто не имеет права вмешиваться. Кто из вас бросит вызов?Ориэлла посмотрела на Верховного Мага.— Ну что? — спросила она. — Ты меня вызываешь? Ответ Миафана был для нее полной неожиданностью:— Ориэлла, я всю жизнь любил тебя! Вдвоем мы добились бы таких вершин, что о нас еще тысячелетия слагали бы легенды, но я сам виноват, я сам разрушил твое доверие. Послушай, Ориэлла, сейчас у нас общий враг — Элизеф. У вас с ней равные силы, и кто победит, неизвестно, но вместе мы навсегда бы разделались с ней. Прошу тебя, Ориэлла, подумай. Неужели ты не простишь меня? Неужели ты не желаешь победы?И Ориэлла подумала. Она подумала об Анваре, у которого Миафан отнял магическую силу и сделал рабом, о своем сыне, превращенном в волка по милости Верховного Мага, подумала о Форрале — и сердце ее сжалось.— Ты вызываешь меня? — повторила она. Казалось, темное облако вздрогнуло.— Неужели мне нет прощения? — прошептал Миафан. Между волшебницей и тем, кто когда-то учил ее магии, пролегла пропасть молчания.Ориэлла не испытывала ненависти к Миафану, она во-, обще не питала к нему никаких чувств. Она знала только, что должна избавить мир от этой крысы. Как крыса, он прятался по углам, как крыса, всегда был готов на подлость. И еще она знала, что, если он откажется ее вызвать, тогда это сделает она, что даст ему право выбрать стихию. Ориэлла не хотела давать ему никаких преимуществ.— Ты наложил на моего сына проклятие, — сказала она.— Если мы станем союзниками, я сниму его, обещаю тебе. — Легкость, с которой Миафан это сказал, выглядела подозрительно.— Разве для этого тебе не нужна Чаша? — спросила Ориэлла.— Чаша? А — да, разумеется. Нам нужно объединить усилия, и, когда мы отберем Чашу у Элизеф, я сниму проклятие с бедного…— Ты не в состоянии этого сделать, так ведь? — Голос Ориэллы зазвенел от гнева. — Ты заколдовал моего сына, а как снять проклятие, тебе неизвестно!— Чего мы время теряем? Убей ее и дело с концом! — Рядом с Миафаном возникла еще одна темная фигура, похожая на спрута — с единственным глазом, множеством щупалец и страшной зубастой пастью.— Не лезь в это дело, Габал, иначе я заставлю тебя пожалеть о том, что ты покинул свою темницу!Ориэлла обернулась и ахнула — это был Басилевс, но она представляла себе его совсем не таким. Внешне он был похож на Габала, но сиял великолепием. Глаз его был ярким и золотым, а щупальца переливались разными цветами.Два духа стихий бросились друг на друга, сплетаясь в один клубок, — ив этот момент на Ориэллу обрушилась стена мрака. Миафан, не осмелившись бросить вызов, напал без предупреждения.Ориэлла в ярости ударила его огнем. Черное облако взвыло от боли и отступило.— Подожди! Ты, Верховный! Я вызываю тебя на поединок, грязная скотина! Я вызываю тебя! Облако от изумления едва не рассеялось.— Ты? Но… — Миафан вдруг расхохотался. — Я узнаю тебя, жалкий безмозглый смертный! Так ты еще жив?С воплем ярости Ориэлла обернулась к тому, кто посмел лишить ее мщения, — и гнев ее уступил место изумлению — Форрал! Тебе нельзя…— Вызов брошен, — раздался тихий голос Змеи Мудрости, и волшебница замолчала.В отличие от остальных Форрал был в своем прежнем виде — высокий, сильный, темноволосый. Ориэлла невольно залюбовалась им, но в то же время…— Что ты наделал, дурак несчастный! — напустилась она на мужа. — Как ты собрался с ним драться?— Анвар поделился со мной магической силой, — как ни в чем не бывало ответил Форрал. — А Басилевс объяснил, что надо делать. Я должен мысленно представить себе обычную битву на мечах — в этом деле я мастер, — а физическая оболочка, которую я изберу, сама о себе позаботится.Прежде чем волшебница успела сказать то, что хотела, вновь вмешалась Змея Могущества:— Поединок начинается!В тот же миг зеленоватый свет сменился другим — бледно-голубым. Форрал исчез, и на его месте возник золотой орел. Миафан превратился в огромного черного грифа и с пронзительным криком бросился на орла, но тот легко увернулся, перекувырнувшись в воздухе. Гриф сделал попытку повторить этот маневр, но не учел своей величины и тяжести. Пока он хлопал крыльями, восстанавливая положение, орел набросился на него и вонзил острые когти ему прямо в глаз. Раздался отчаянный крик, и гриф начал падать…Внезапно освещение стало багровым, повалил дым, и небо запульсировало, словно чье-то огромное сердце. На месте орла и грифа появились два огнедышащих ящера, похожих на драконов без крыльев. Под лапами у них хрустели раскаленные угли. Один ящер был цвета красной меди и у него не хватало глаза. Второй, золотистый, проворно выпустил огненный шар, но промахнулся. На этот раз Миафан был значительно осторожнее. Ориэлла подозревала, что первым успехом Форрал обязан только тому, что Верховный Маг, не веря в его магические способности, недооценил противника.Из пасти золотистого ящера опять вырвалось пламя. Он действовал быстро, а красный, видимо, сбитый с толку поражением в воздушном бою, замешкался. Он метнулся в сторону, но с опозданием, и увяз правой лапой в горящих углях. Форрал, стараясь ступать сразу на всю ступню, подбежал ближе и был встречен ответным снопом пламени. Но Миафан одновременно старался вытащить лапу, и удар получился неточным. Золотистый ящер разинул пасть, чтобы прикончить врага, но…Теперь он превратился в могучее существо, его черно-белое тело было гладким и обтекаемым. Ориэлла вспомнила, как Теллас, рассказывая о Катаклизме, мысленно показывал ей представителей различных рас. Она узнала того, чей облик принял Форрал, — это был орк, защитник и воин левиафанов.Вода вокруг Форрала вскипела золотом и изумрудами. Ударив хвостом, орк бросился на Верховного Мага……И встретил страшные челюсти и пустой взгляд гигантской акулы.Инстинкт воина спас его. Одним поворотом тела орк ушел в глубину и, развернувшись, ударил акулу снизу массивной лобастой головой.Он совершенно не ожидал, что акулы способны двигаться с такой скоростью. Миафан успел развернуться, и удар пришелся не в брюхо, а в бок. В следующее мгновение в тело орка впились острые треугольные зубы. Протяжно закричав от боли, орк понесся прочь, оставляя за собой кровавый след — это вытекает его жизненная сила, с испугом подумала Ориэлла. Но и Миафану досталось. Он медленно погружался, крутясь и извиваясь, — видимо, удар повредил какие-то важные органы.— Надеюсь, тебе больно, ублюдок! — сквозь зубы прошипела Ориэлла.Форрал нырнул за ним, намереваясь добить врага, но Миафан извернулся, и орк едва успел отскочить от острых зубов. Поднырнув с другой стороны, он вцепился в жесткую шкуру акулы — и тут же отплыл назад.Запах собственной крови привел Миафана в неистовство. Разинув пасть, акула устремилась на орка. В глазах ее была одна лишь тупая ненависть.Форрал решил, что на этот раз ему не спастись. Он удирал, но акула была быстрее, и орк никак не мог увеличить разрыв настолько, чтобы успеть развернуться и снова напасть из глубины. Акула настигла его и впилась зубами в плоский хвостовой плавник касатки. * * * Появившись в Запредельном мире, Вульф быстро сообразил, что тут происходит, и решил, что тоже может превратиться в морское животное. В магии он был неискушен, поэтому выбрал форму попроще и, став огромным угрем, помчался за Форралом и Миафаном. Внезапно чье-то сверкающее щупальце ухватило его за хвост и вернуло на место.Вульф не мог не признать, что даже в виде блестящего облачка мать выглядит очень сердитой.— Не смей! — прикрикнула на него Ориэлла. — Стой здесь! Нам позволено лишь наблюдать.— Это тот, кто меня заколдовал? — спросил он.— Да, но твой папа расправится с ним, я надеюсь. * * * Отчаянным рывком Форрал освободился и развернулся лицом к врагу……И тут же оказался на широкой зеленой лужайке. Он опять был в своем прежнем человеческом облике и держал в руке меч. Форрал едва не рассмеялся от радости. Здесь, в Стихии Земли, это оружие было ему куда больше по вкусу, чем клык, рог или коготь.Но ликовать было рано. Из раны в боку лилась кровь, к тому же Миафан едва не откусил ему ногу — и теперь она в любой момент могла подвести. Впрочем, противник выглядел не лучше. Он двигался неуклюже, при каждом вдохе из груди его вырывался свист: похоже, протаранив акулу, Форрал сломал Миафану ребро. Одна рука Верховного Мага была обожжена, и меч он держал как-то неловко. И вдобавок он, разумеется, был слеп на один кристалл.— Итак, мы подходим к концу, — прохрипел Миафан и закружился вокруг Форрала, не спуская с противника настороженного взгляда. Отметив его повадки, выдержку и сосредоточенность, Форрал подумал, что старик, наверное, и в жизни неплохо владеет мечом. Миафан заставлял Форрала все время поворачиваться, чтобы он еще больше растревожил раненую ногу. Меченосец, понимая, что Миафан и сам не в лучшей форме, выжидал, когда он не выдержит и перейдет в атаку, — так было больше шансов на то, что противник допустит ошибку.Наконец Верховный Маг сделал пробный выпад, испытывая Форрала. Удар вышел неловким из-за обожженной руки, а Форрал не смог скрыть гримасы боли, ступив на поврежденную ногу. Миафан снова атаковал. Зазвенели клинки. Крутанув меч вокруг гарды противника, Форрал сделал молниеносный выпад. Миафан отскочил как испуганный кролик, и Форрал улыбнулся.Миафан опять закружился, пытаясь нащупать брешь в обороне противника. Форрал постоянно заставлял его двигаться, подгонял и подстегивал, а сам при этом старался экономить силы. Вскоре Миафан начал уставать, и Форрал сменил тактику. Теперь он уже не нападал — он разил, и каждый удар был подобен броску кобры. Миафан, обманутый его первоначальной медлительностью, растерялся и стал медленно отступать. Выдержка ему изменила, он начал делать ошибки. Форрал заметил, что из-за сломанного ребра ему трудно поднять руку на уровень плеча. Он воспользовался этим — и лезвие его меча распороло рубаху на груди у Миафана. Проклятие — совсем чуть-чуть не достал!Миафан побледнел. Он был испуган, и Форрал это знал. Меченосец улыбнулся.— Ты, наверное, теряешься в догадках, где я взял волшебную силу? — спросил он, нанося очередной удар. Верховный Маг что-то хрюкнул и с трудом увернулся. Форрал безжалостно продолжал:— Между прочим, ее дал мне Анвар. — Легким поворотом кисти он отразил выпад противника. — Приятно думать, что мы убьем тебя как бы вместе. — Снова послышался треск рвущейся ткани. На левом рукаве Миафана расплылось алое пятно. — Это тебе за Ориэллу. А это, — меч прочертил кровавую полосу на груди Верховного Мага, — это тебе за Вульфа. — Миафан вскрикнул от боли, но успел рубануть Форрала по здоровой ноге. Меченосец не устоял и, упав на землю, стремительно откатился. На то место, где он только что лежал, со свистом опустился меч Миафана, но со сломанным ребром он двигался слишком медленно. Привстав на одно колено, Форрал вонзил свой клинок ему в самое сердце.Верховный Маг осел, и под тяжестью его тела лезвие вошло еще глубже.— А это тебе за меня, — сказал Форрал. Глава 29. ВЕРХОВНЫЙ ПРАВИТЕЛЬ НЕКСИСА Подъезжая к городу своего отца, Д'Арван представлял себе Мару — только мысли о ней давали ему успокоение. Он ехал, останавливаясь лишь на краткий ночлег или для того, чтобы дать лошадям немного отдохнуть, и всю дорогу его терзали воспоминания о резне в Вайвернесс. После того, что творили там солдаты, ему трудно было осуждать отца и его подданных за презрение к смертным. Более того, каждый лишний день, прожитый на этом свете господином Пендралом, Д'Арван считал личным оскорблением. Он никогда не подозревал, что способен на такую всепоглощающую ненависть, — и, надо сказать, она ему нравилась. Мара и ее друзья в гарнизоне в свое время были правы, говоря, что на свете есть вещи, бороться с которыми можно только с оружием в руках.Трясясь в седле, Д'Арван покосился на Харгорна. Ветеран смотрел на город фаэри, и на лице его было то же угрюмое выражение, с каким он уезжал из Вайвернесс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51