Небо было затянуто плотными серыми облаками, в лужах плавали обертки от батончиков «Марс», размокшие окурки и свежие номера «Ивнинг стандарт». Холод пробирал до костей, и Роксана подняла воротник плаща.
Переложив чемоданчик в другую руку, она быстро зашагала вдоль улицы, лавируя между лужами и морщась каждый раз, когда проносящаяся по дороге машина обдавала ее грязными брызгами. Невозможно было представить, что всего несколько часов назад она беззаботно жарилась на жарком средиземноморском солнце.
Нико отвез Роксану в аэропорт на своем сверкающем «Мерседесе». Несмотря на протесты, он отобрал у нее чемоданчик и не отдавал, пока они не подошли к таможне. Роксана пользовалась «зеленым коридором», так что ждать им не пришлось. Нико нехотя протянул ей чемодан и провожал ее взглядом, пока она не скрылась за воротами. О его предложении они больше не говорили. Всю дорогу до аэропорта Нико рассказывал Роксане о какой-то новой книге, о поездке в Нью-Йорк, куда он должен был вскорости отправиться по делам фирмы. Роксана слушала его с благодарностью – она очень боялась, что Нико станет ее уговаривать, но он проявил себя настоящим джентльменом. Лишь перед тем как попрощаться с ней, он проговорил с неожиданной страстью в голосе:
– Ну и дурак же он – этот твой мужик!..
– Ты хочешь сказать – это я дура? – Роксана попыталась улыбнуться, но улыбка не получилась.
Нико покачал головой, потом взял ее за руки.
– Возвращайся скорее, – негромко сказал он. – И… подумай, ладно? Хотя бы подумай!..
– Хорошо, – пообещала Роксана, хотя в глубине души она уже приняла решение.
Нико, казалось, понял это. Заглянув ей в глаза, он вздохнул и, низко наклонившись, поцеловал кончики ее пальцев.
– Таких, как ты, больше нет, – сказал он. – Твоему мужику крупно повезло.
В ответ Роксана улыбнулась и, энергично помахав Нико рукой, быстро зашагала через таможню к выходу на поле, где уже ждал самолет итальянской компании.
Но теперь, окунувшись в лондонскую сырость и холод, она чувствовала себя далеко не так бодро. Знакомый город казался ей серым, хмурым, неприветливым – почти враждебным. «И чего ради я так за него цепляюсь?» – невольно подумала Роксана.
Дойдя до дома, она взбежала на крыльцо и открыла дверь подъезда своим ключом. Ее крошечная, уютная квартирка находилась на последнем этаже, откуда открывался неплохой вид на Лондон. Именно это обстоятельство в свое время соблазнило Роксану, но сейчас, поднимаясь пешком на самую верхотуру (лифт, по обыкновению, не работал), она проклинала и собственную глупость, и владельцев дома, не способных починить лифт, и риелтора, который всучил ей этот крошечный скворечник под самой крышей.
Но вот последний лестничный пролет остался позади. С трудом переводя дыхание, Роксана открыла дверь и, перешагнув через груду писем и газет, скопившихся на полу за неделю, включила свет. В квартире было холодно и сыро, и Роксана догадалась, что горячей воды тоже нет. Не снимая плаща, она быстро прошла в кухню, включила все четыре конфорки и на одну из них поставила чайник. Только после этого она вернулась в прихожую, сняла плащ и, подобрав с пола почту, медленно пошла назад, перебирая ее на ходу. Старые газеты и рекламные листовки она бросала на пол, оставляя только личные письма и счета. Внезапно Роксана остановилась. В руках у нее оказался простой белый конверт с написанным от руки адресом. Это было письмо от него…
Дрожащими, все еще мокрыми от дождя руками Роксана вскрыла конверт и, выдернув из него листок бумаги, впилась глазами в аккуратные строчки.
«Моя милая Рапунцель, прости меня за вечер среды. Я все объясню. Пусть нетерпение и ревность, с которой я ожидаю твоего возвращения, послужат мне наказанием.
Очень, очень, очень по тебе скучаю! Приезжай скорее. Целую бессчетно».
Письмо, как обычно, было без подписи, но, читая его, Роксана будто наяву слышала его голос, ощущала его ласковые прикосновения…
Опустившись на пол, она перечитала письмо снова, чувствуя, как к ней возвращается хорошее настроение. Письмо еще раз подтвердило то, что она знала и так, – никакого выбора у нее не было. Она не могла перестать любить его, не могла просто так взять и переехать в чужую страну, сделав вид, будто ее любимого Женатика вовсе не существует. Он был нужен ей, как хлеб, как воздух, как свет, и то обстоятельство, что этот человек не принадлежал ей, только заставляло ее еще сильнее желать невозможного.
В комнате громко зазвонил телефон, и Роксана бросилась к нему, окрыленная внезапной надеждой. Но это оказался всего-навсего Джайлс Дрейкфорд.
– Это ты? – разочарованно протянула Роксана. – Как там?..
– Девочка! – выдохнул Джайлс. – У нас – девочка! Родилась час назад! Прелестная маленькая девочка весом шесть с половиной фунтов. Знаешь, Рокси, у меня самый красивый ребенок в мире! – добавил он убежденно и тут же не то вздохнул, не то всхлипнул. – Мэгги… она молодец. Все произошло так быстро – я едва успел вернуться из Лондона, всю дорогу гнал как сумасшедший. Боже, это просто удивительно! Все плакали, даже акушерки. Мы решили назвать нашу крошку Люсия – Люсия Сара Хелен Дрейкфорд. Она… она замечательная! Замечательная маленькая девочка… – Джайлс на мгновение замолчал, потом спросил осторожно: – Роксана, что-нибудь случилось?
– Н-нет, ничего, – ответила она сдавленным голосом. – Я поняла… У вас девочка. Поздравляю. Это… замечательные новости.
– Ну ладно, я не могу долго разговаривать! – быстро сказал Джайлс. – По правде говоря, я сам еще немного не в себе. Это Мэгги просила меня позвонить, она хотела, чтобы ты была в курсе.
– Спасибо, – сказала Роксана. – Передай ей мои поздравления. И малышке тоже. Саре Люсии Хелен…
– Люсии Саре… – поправил ее Джайлс, но Роксана уже положила трубку.
Несколько мгновений она молча смотрела на молчащий аппарат – и вдруг разрыдалась.
Глава 7
Вопреки всем ожиданиям утро следующего дня оказалось безоблачным и ясным; в воздухе ощутимо запахло весной. По дороге в редакцию Роксана заглянула в цветочный магазин и выбрала по каталогу (там оказался специальный раздел «Для молодых мам») огромный букет белых лилий.
– Девочка или мальчик? – деловито осведомилась продавщица, вводя заказ в компьютер.
– Девочка, – ответила Роксана и широко улыбнулась. – Люсия Сара Хелен… Каково, а?
– ЛСХ, – сказала продавщица. – Похоже на название наркотика.
Роксана обиженно поджала губы и протянула продавщице кредитную карточку.
– Цветы отправят сегодня после обеда, – сказала та.
– Вот и отлично, – кивнула Роксана.
Она живо представила себе, как Мэгги с румянцем во всю щеку и с ребенком на руках полулежит на белоснежных крахмальных простынях в окружении корзин с цветами. Такую картинку она видела в одной из брошюрок для беременных, с которыми Мэгги в последнее время не расставалась. «Да, – подумала Роксана, – именно так все и обстоит: Мэгги спокойно лежит на кровати, а Джайлс с любовью смотрит на нее и младенца».
Что-то похожее на зависть кольнуло ее в сердце, и Роксана поспешила отогнать от себя видение.
– Распишитесь вот здесь, – сказала продавщица, протягивая ей квитанцию. – А вот здесь можете написать несколько слов для роженицы. Мы приложим к вашему букету поздравительную открытку, на которой будет напечатано все, что вы захотите. Только не больше десяти слов, а то не поместится.
Роксана достала шариковую ручку и задумалась.
«Вот нас уже и четверо в коктейль-клубе! – написала она. – От души поздравляю тебя, Джайлса и Люсию Сару Хелен. С любовью, Роксана».
– Столько слов может не поместиться, – с сомнением покачала головой продавщица.
– В таком случае возьмите две открытки, – резко сказала Роксана. Ей внезапно захотелось как можно скорее выйти из магазина, в котором слишком сильно пахло цветами, а стены пестрели открытками с фотографиями мордастых младенцев.
Когда Роксана открыла дверь, с висевшей под потолком свадебной гирлянды ей на голову упал белый лепесток, и она раздраженно смахнула его.
Первым, что увидела Роксана, войдя в редакцию, была Кендис. Скрестив ноги, она сидела на полу и что-то вдохновенно чертила на листе бумаги. Рядом с ней стояла белокурая девушка, которую Роксана сразу узнала – это была та самая официантка из «Манхэттена».
Кендис заметила ее не сразу, и несколько мгновений Роксана внимательно наблюдала за обеими. Действительно ли Хизер использует Кендис в своих целях? Внешне девчонка выглядела достаточно безвредно – у нее был курносый носик, слегка присыпанный веснушками, и широкая, приветливая улыбка. Но серые глаза смотрели на редкость холодно: когда же Хизер не улыбалась, в очертаниях ее подбородка появлялось что-то упрямое, тяжелое, злое.
Неожиданно она подняла голову и встретилась с Роксаной взглядом. Глаза Хизер странно заблестели, но это продолжалось какие-то доли мгновения. Широко улыбнувшись, она сказала:
– Привет! Вы, наверное, меня не помните?
– Почему же, помню. – Роксана не улыбнулась. – Хизер, кажется? Хизер Трелони, из «Манхэттена».
– Да, это я. – Несмотря на то что упоминание о баре не могло быть ей приятно, улыбка Хизер стала еще приветливее. – А вы – Рокси?
Подобная фамильярность была Роксане не по душе, но поставить Хизер на место она не успела. Кендис наконец-то оторвалась от бумаг и взглянула на нее.
– Роксана! – воскликнула она, просияв. – Как я рада тебя видеть! Ты уже знаешь о Мэгги? Замечательно, правда?!
– Правда, – кивнула Роксана. – Тебе Джайлс сказал?
– Да, он позвонил мне вчера вечером. У него был такой голос, словно он на седьмом небе от счастья. Мне даже показалось – он немного выпил на радостях. – Кендис показала кончиком карандаша на расстеленный по полу лист бумаги. – Мы готовим для Мэгги оригинальную поздравительную открытку. Художники ее напечатают, потом мы все распишемся и отправим ей с курьером. Как тебе идея?
– Идея замечательная, – согласилась Роксана, с любовью глядя на подругу. – Мэгги будет в восторге.
– Ладно, пора идти к художникам. – Кендис поднялась с пола. – Ты ведь помнишь Хизер? – спросила она.
– Конечно, помню, – кивнула Роксана. – Мэгги мне все рассказала. Я и не знала, что ты умеешь действовать так по-ковбойски: бах-бах – и в дамки!..
– Просто обстоятельства сложились удачно. – Кендис слегка порозовела и бросила быстрый взгляд на Хизер. – Нам очень повезло… – Она подняла с пола бумагу. – В общем, подождите меня, девочки, – я быстро.
Она ушла, а Роксана и Хизер некоторое время молчали, внимательно разглядывая друг друга. Наконец Роксана спросила:
– Ну и как тебе нравится новая работа, Хизер?
– Очень нравится, – серьезно ответила Хизер. Она казалась совершенно спокойной, и только без конца теребила длинный белокурый локон, накручивая его на палец. – Я просто счастлива, что мне представилась такая возможность.
– Я слышала, теперь ты живешь у Кендис? – задала Роксана следующий вопрос.
И снова во взгляде Хизер промелькнуло что-то злое, неприятное. Впрочем, она мгновенно справилась с собой.
– Да, – ответила она. – Кендис была очень добра.
– Добра, вот как? – заметила Роксана самым светским тоном. – Впрочем, меня это не удивляет. Я хорошо знаю Кендис, она – человек очень порядочный и щедрый. И ей очень трудно отказать кому бы то ни было.
– Правда? – с невозмутимым видом проговорила Хизер.
– Правда. Удивительно, как ты до сих пор этого не заметила. – Некоторое время Роксана небрежно разглядывала свой маникюр, потом добавила: – Иногда Кендис бывает даже слишком добра. Но, к счастью, у нее есть подруги – я в том числе, – которые о ней беспокоятся и следят, чтобы никто не воспользовался ее добротой в корыстных целях.
– Вы считаете, Кендис грозит такая опасность? – Хизер приторно улыбнулась. – А у меня сложилось впечатление, что Кендис вполне способна сама о себе позаботиться. Ведь ей уже довольно давно исполнилось шестнадцать, верно? Кроме того, теперь Кендис не одна – у нее есть я. Но спасибо, что предупредили; теперь я тоже буду следить, чтобы никто не воспользовался ее доверчивостью и мягкосердечием.
«Вот это да! – подумала Роксана почти с восхищением. – А девчонка-то, оказывается, та еще штучка. Такой палец в рот не клади!»
– Значит, ты никогда раньше не работала в журнале или в газете? – спросила она, меняя тему.
– Нет, – беспечно ответила Хизер.
– Но мне сказали, ты очень неплохо пишешь, – заметила Роксана. – На Ральфа Оллсопа, во всяком случае, твои работы произвели благоприятное впечатление.
Она внимательно наблюдала за реакцией Хизер и сразу заметила, как ее шея покрылась бледно-розовыми пятнами, которые, впрочем, исчезли так же быстро, как появились.
– Вероятно. – Хизер пожала плечами. – Я все же успела чему-то научиться, когда была на курсах художественного письма.
– Что ж, Хизер, рада видеть тебя в команде, – сказала Роксана. – Надеюсь, мы будем часто встречаться.
Потом Хизер отправилась в кабинет Джастина, и Роксана проводила ее взглядом. Сквозь стеклянную часть стены ей было хорошо видно, что происходит в кабинете и. о. ведущего редактора. Когда Хизер вошла, Джастин оторвался от бумаг и широко улыбнулся. «Типичная мужская реакция, – подумала Роксана с отвращением. Несомненно, Джастин сразу заметил смазливую мордашку новой сотрудницы и теперь вовсю распускал перед ней перья.
Присев на край стола, Роксана еще некоторое время наблюдала за Хизер сквозь стекло, пытаясь понять, что же она собой представляет. Хизер была молода и хороша собой; возможно, у нее действительно были кое-какие способности. Словом, на первый взгляд все было в порядке, однако Роксана продолжала испытывать к Хизер какую-то необъяснимую неприязнь. «Почему? – спросила она себя. – Может, я просто-напросто завидую ее молодости? Ну уж нет, только не это!»
В это время вернулась Кендис. В руках у нее была пачка корректурных оттисков.
– Ну, как дела? – спросила она бодро.
– Слушай, давай закатимся куда-нибудь после работы и выпьем по коктейлю, – предложила Роксана, улыбнувшись подруге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46