Взлетев, Рипа дал очередь из-под купола.
Оружие Адамы заработало, из раструба ударило пламя. Раздался взрыв, когда последнего сержанта настигла очередь пулемета Рипы. Светящееся колесо исчезло; Егор вскочил и побежал, удерживая левую руку так, чтобы она показывала на рядовых.
Клубы огня окутали стаю цензоров. Адама с силой сжимал гашетку, длинная струя била из раструба и распадалась, образовывая ревущую стену огня. В этой стене дрожали, оплывая, темные силуэты.
Троечка исчезла среди кораблей. Оставляя за собой быстро гаснущие плазменные выхлопы, мимо пронесся Рипа.
— За катером! — выкрикнул он.
Егор отпустил гашетку, струя опала. Он миновал покатый корпус транспортника, увидел впереди рейдер и склонившуюся над люком Троечку. Перед кораблем тянулось пустое пространство, над которым завис Рипа. Справа из-за катера поднимались сержанты. Рипа дважды выстрелил из гранатомета, и катер взорвался.
Егор, с разбегу ударившись о стену рейдера, отшатнулся. Троечка стояла у круглого люка с кей-генератором в руках.
Он огляделся. Пространство перед кораблем хорошо простреливалось со всех сторон.
— Здесь сложная защита, — пробормотала Троечка. Егор едва расслышал ее: где-то рядом послышался низкий гул.
— Рипа, что там?
Окутавшись плазменными выхлопами, робот рванулся вверх и тут же упал обратно, притормозив над самым полом.
— Полковник! — рявкнул он.
— Кто?!
— Я г’ворю...
Надсадный гул заполнил космодром. Из-за рейдера начал выдвигаться блестящий металлический бок. Он все длился и длился, казалось, к ним приближается атомная субмарина. Стоя плечом к кораблю, Егор опустился на одно колено. Вытянул перед собой левую руку, правой придерживая ее за кисть. Пальцы сжали гашетку, ранец на спине загудел.
— Ли!..
— Он не открывается!
— Рипа...
Но того уже не было рядом.
Показался огромный фасетчатый глаз. Из раструба на руке Егора выстрелила ревущая струя. Ударив в бок полковника, она распалась, облизывая металл.
Вдоль борта тянулся ряд круглых отверстий, из них одновременно выдвинулось с десяток стволов. Пламя било в полковника, не причиняя вреда; уже большая его часть показалась из-за рейдера. Егор и Троечка были прямо перед ним — как на ладони.
— Рипа!!
Сквозь рев огня донесся свист, из-под купола на цензора упал робот. Описав мертвую петлю, он проскрежетал турбиной по фасетчатому глазу, оставляя за собой разлетающиеся ошметки стекла и пластика, завертелся юлой и рухнул на пол у люка. Отпустив гашетку, Егор заорал: ‘Троечка!’ и плашмя растянулся на полу. Гранатомет Рипы выстрелил в остатки глаза. Полковник качнулся и дал залп из всех стволов. Заряды прошли над лежащим Адамой, сзади что-то металлическое с лязгом ударилось о пол.
Уже зная, что увидит за собой два искореженных неподвижных тела, Егор обернулся.
Круглый люк был открыт, под ним валялся кей-генератор. Троечка исчезла. Рипа привалился к полу треснувшей турбиной; на месте левого плеча, того, где были пулемет с подствольником, пузырился раскаленный металл.
Полковник целиком показался из-за рейдера. Корпус мелко вибрировал, ряд стволов одновременно поворачивался вверх-вниз, пытаясь отыскать цель. От фасетчатого глаза осталось почерневшее дупло.
Скрипучий голос произнес:
— Отлезь, п’ратан.
— Что?
— В сторону, говорю! Сейчас я его...
Адама прижался спиной к рейдеру, и тогда Рипа выстрелил из оружия на правом плече.
* * *
Перед большим экраном стояли два кресла. Из подлокотников выступали джойстики с кнопками.
— Как он? — спросила Троечка, склонившись над пультом управления.
Егор оглянулся, но Рипы в рубке не было.
— Нашел что-то в хвосте, поплыл туда.
Троечка хмуро кивнула.
— Он хорохорится, но... По-моему, долго не протянет.
Экран был разделен на две части, левая показывала то, что осталось позади...
Всего лишь астероид, правда, очень большой: каменная глыба с серебристой бородавкой города.
Рейдер быстро приближался к центру астероидного облака.
Три полковника нагоняли его.
Раздалось шипение, и Егор оглянулся. Двигаясь боком, через люк вплыл Рипа. Развороченное плечо уже остыло, от спекшегося металла не шел жар. Робот не может быть бледен, его лицо не покрывается испариной, но выглядел Рипа плохо.
— Д’гоняют? — скрипучий голос стал тише, казалось, каждое слово дается Рипе с трудом.
Троечка подскочила в кресле, руки ее метнулись к пульту. Егора вжало в левый подлокотник, Рипа качнулся — корабль заложил вираж, уходя от небольшого астероида, вылетевшего откуда-то сбоку. На экране провернулись разноцветные разводы, из которых состоял местный космос.
— Что это у тебя? — спросил Егор.
— Обычный шотган, — Рипа помахал небольшим ружьем. — Там коридор с оруж’йным стеллажом. Только он почти пустой.
— Мы же в корабле. Зачем тебе оружие?
— Ну и чё, п’ратишка? Сзади люк, открою его, если надо будет, да и пол’чу себе. Та не, вообще-то это я тебе притащил. На всякий случай. Держи... — робот положил шотган на пол у кресла.
— Вылетишь прямо в космос... — начал Егор и замолчал. Ну конечно, а почему бы и нет?
Рейдер качнулся, поворачивая, ввинтился между двух астероидов. Их становилось все больше.
— Здесь есть связь, — сказала Троечка и защелкала чем-то на пульте. — Сейчас... Рипа, теперь скажи что-нибудь
— Чё, с’стренка? — откликнулся робот.
В скрытых где-то на пульте динамиках зашипело. Троечка подкрутила настройку.
— Так, теперь еще раз.
— Да чё ты хочешь? — на этот раз скрипучий голос отозвался эхом, повторившим слова.
Троечка опять что-то повернула, потом спросила:
— Слышишь?
— Э! — произнес робот после паузы. — Ты, т’па, прям в моей башке говоришь.
— Потому что... — начала Троечка, но тут динамики наполнили кабину треском и шипением. В экране заднего обзора Адама увидел, как от трех цензоров протянулись пунктирные линии трассеров и скрестились позади рейдера. Корабль тряхнуло, руки Троечки замелькали над пультом. Впереди возник астероид, летящий наискось к их курсу. Егор выпал из кресла, когда рейдер провернулся вокруг продольной оси и ушел в вираж. Корабль вильнул, как машина на крутом повороте. Упавший навзничь Адама краем глаз видел проносящуюся на экране каменную поверхность — темно-коричневые поля и круглые воронки, совсем близко...
— Осторожно! — крикнула Троечка.
Трассеры прочертили по поверхности астероида цепочку взрывов. Упершись руками в пол, Егор начал вставать, и тут рейдер содрогнулся, будто напоровшись на невидимую стену. Позади загрохотало, корабль швырнуло вниз. Раздался грохот — один из преследователей врезался в астероид. Взлетел фейерверк расплавленного металла и хлопьев обуглившегося пластика.
Егор наконец встал и ухватился за кресло. Троечка обеими руками держалась за подлокотники. Рипа исчез.
— Что там?
— Сейчас...
Рейдер мотало, пол под ногами ходил ходуном. Егор на полусогнутых ногах шагнул к люку и выглянул.
— Ну?
Он попятился и упал в кресло.
— Хвоста нет. Снесло начисто. Дыра... прямо в космос!
— А Рипа?
— Его не видно. Но полковники...
— Йо! — скрипучий голос донесся из динамиков на пульте. — Слышите?
— Рипа! — прокричала Троечка. — Ты где?.. — она замолчала, когда Егор показал на экран заднего обзора.
Его как раз озарили вспышки трассеров. Между ними кружилась маленькая фигура верхом на турбине.
— Продержись немного! — прокричала Троечка. — Мы подберем!
Но второй экран уже потемнел: космоса не стало видно из-за массы астероидов. Рейдер закружился, уворачиваясь, сквозь рваное отверстие на месте хвоста влетели разноцветные комья.
— Нет, с’стренка, — проскрипел голос в динамиках. — Я уже не жилец.
По обшивке забарабанило. Адама вскрикнул, когда мимо его лица пролетела женская голова, оторванная по локоть рука... потом он увидел комки земли с проросшей травой, сломанный двуручный меч, часть чугунной решетки, автомобильное колесо...
Рейдер повернулся, экран заднего обзора показал просвет, Егор заметил в нем вспышку ракетницы на правом плече Рипы, взрывающегося полковника... Частый пунктир трассеров перечеркнул фигурку на турбине.
— Рипа! — заорал он.
— Держись, п’ратан! — скрипнул голос в динамиках.
А потом рейдер словно застыл. Хотя на самом деле он двигался, медленно опускаясь к астероиду, огромному, почти как планета. Казалось, что она целиком состоит из черного мха. Астероид вращался в обломках стянутых со всех сторон текстур. Мимо проплывали холмы, колеса, железнодорожные составы, искореженные рельсы и шпалы, изломанные фигуры ботов, пустые скафандры, пушки, части космических кораблей, файлы — листочки с надписями ‘doc’, ‘exel’, ‘txt’.
Ли застыла в кресле, глядя на экран.
— Ты видишь? — прошептала она.
На самом деле это был не мох — поверхность покрывал океан густой слизи. Вся планета состояла из нее. На полюсе медленно вращался черный смерч, горловина его, сужаясь, вела вниз, внутрь громады.
— Рипа! — позвала Троечка. — Ты слышишь?
Динамики молчали. Влетевшие через дыру в хвосте обрывки текстур плавали вокруг кресел.
— Нам надо туда? — она повернула к Егору голову. — Туда, внутрь?!
— Да, — ответил он.
— В эту... пасть? — вцепившись в подлокотники, Троечка подалась вперед. — Она как черная дыра!
— Да.
— Но... — следующие слова дались ей с трудом. — Я боюсь.
— Я тоже, — отозвался Егор. — Ты еще можешь управлять кораблем?
— Нет. Но это и не нужно. Нас и так затягивает...
Планета медленно проворачивалась, воронка становилась больше.
— Рипа! — вновь позвала Троечка.
— Его уже нет, — сказал Егор, и тут голос в динамиках тихо проскрипел:
— Там маршал.
Но Егор уже видел и сам. Расталкивая обломки, из-за края черной планеты медленно выдвигался блестящий металлом покатый корпус.
— Это Асмодей, — прошептала Троечка. — Великий Король Титихозы.
На его ‘лбу’ красовались гигантские цифры: 32.
Он был огромен.
Казалось, маршал-Асмодей превосходит размерами черную планету.
— Но я не смогу управлять им! — Егор приподнялся.
— Сиди и не вставай! — прикрикнула Троечка. — Левый джойстик — оружие. Правый — скорость и направление.
— Но...
— Он сейчас выстрелит!
Планета медленно кружилась на фоне исполинского тела маршала. Выпученный фасетчатый глаз смотрел на подбитый рейдер, в рубке которого Троечка лихорадочно нажимала кнопки на спинке кресла Егора.
Он напоминал биомеханизм — живой организм, состоящий из металла и пластика. У Асмодея было три головы без шей, росшие из одного места: посередине человечья, а по бокам — бычья и баранья. Позади огромного тела медленно извивался змеиный хвост, под ‘брюхом’ торчали четыре лапы с розовыми перепонками, будто у гуся.
На фоне гигантской металлической туши Рипа казался пылинкой.
Троечка повернула рычаг, и выстрелившие из кресла гибкие ленты охватили торс Адамы.
— Видишь эту кнопку? Красную? Нажмешь на нее, когда я скажу, — она бросилась к своему креслу.
— Рипа! — позвал Егор. — Что ты делаешь?
Два бараньих и два бычьих рога медленно росли, увеличивались, одновременно разъезжаясь.
— Все нормалек, п’ратишка... — откликнулся голос из динамиков. — Он готовится шмальнуть по вам.
— Но что это за штуки?
— Хр’н его знает. Какие-то отражатели, что ли?
Рога уже выдвинулись до предела, их концы уставились в одну точку, расположенную примерно в километре от исполинского корпуса.
Черная планета повернулась полюсом к рейдеру, смерч кружился прямо под ним.
В центре образованного рогами квадрата разошлась невидимая раньше диафрагма. Металлические лепестки медленно двигались, отверстие становилась шире. Описав петлю, серебристая пылинка робота полетела к ней.
Выдвинувшиеся ленты зафиксировали Троечку в кресле. Воронка смерча под рейдером росла.
— Рипа, ты еще можешь улететь!
— Не смеши, п’ратан. Я не пропущу самого инт’ресного.
Лепестки застыли. В круглом отверстии начал разгораться синий свет — и одновременно рога засветились огнем.
— Ух и шмальнет он сейчас...
— Мы затащили тебя сюда. Ты...
— Забудь. Что было, то было, п’ратан.
— Но ты еще можешь спастись!
— Йо! От м’ня почти ничего не осталось. Ракетнице кирдык. Если я подбавлю газа, турбина взорв’тся. Видел когда-нибудь плазменный взрыв? Щас увидишь!
— Но даже если ты влетишь внутрь маршала, это ничего не даст...
— Внутрь? Не-е, у меня другое на уме.
На экране серебристая пылинка устремилась к отверстию диафрагмы, оставляя за собой блестки плазменных выхлопов. Четыре рога налились синим огнем.
— Нажимай! — сказала Троечка.
От рогов протянулись тонкие лучи и сошлись в одной точке, от которой расплылся светящийся диск.
Пылинка подлетела к отверстию... и вдруг рванулась в сторону.
Егор вдавил красную кнопку. Рипа ударился о лепесток диафрагмы, и одновременно с плазменным взрывом голос в динамике произнес: ‘Бывай, п’ратан!’
Два кресла загудели, пол под ними разъехался, и они провалились вниз. Между голов Асмодея образовалась узкая рана от взорвавшегося Рипы. Острый край одного из сломанных лепестков диафрагмы выдвинулся и частично перекрыл отверстие в тот миг, когда оттуда ударил широкий столб синего света. Он сместился, попав не точно в центр световой тарелки, а в ее край. Тарелка лопнула, осколки ее начали проворачиваться, удерживаемые протянутыми от рогов энергетическими лучами. Столб раскололся напополам — одна часть пошла дальше, сметая на своем пути обломки текстур, и пронзила рейдер. Вторая, отразившись от осколка тарелки, вернулась назад под небольшим углом и ударила в корпус Асмодея.
Ни Егор, ни Троечка не видели этого. Вылетев из коротких стартовых колодцев, спасательные кресла, бешено вращаясь, канули в горловине черного смерча.
* * *
Егор не мог управлять креслом — когда воронка полого изогнулась, оно взбороздило мягкую поверхность, отлетело, чуть не ударилось о второе, и лишь в последний миг Троечке удалось избежать столкновения.
Вместе с ними неслись затянутые смерчем обломки игр. Далекий взрыв прозвучал вверху, горло воронки дрогнуло — будто великан сглотнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35