– Но прежде позвольте вас спросить…
– Конечно.
– Каким образом Джонатан, этот беспробудный пьяница…
– Согласен, он любит горячительные напитки и потребляет их в огромных количествах. Но знайте: мистер Джонатан от природы наделен железным здоровьем и контролирует себя в любом состоянии. Пьянки же есть не что иное, как дьявольская игра, чтобы ввести в заблуждение окружающих!
Том не мог не вмешаться в этот разговор.
– Дорогой Силквайер, не прошло и недели, как вы убедительно доказали мне, что главарем банды Тринадцати является Спринг.
– Не отрицаю. Но последние дни я не сидел сложа руки и сегодня утром обнаружил кое-что важное. Впрочем, само исчезновение Джонатана вместе со Спринтом уже показалось странным. Более того, я пришел к убеждению, что эти двое связаны одной преступной нитью. Нетрудно догадаться также, что внезапное бегство Джонатана и Спринта вызвано безвыходностью их положения.
– Похоже, вы правы!..
– Рассудив так, я получил разрешение прокурора на обыск в отеле «Джонатан» после бегства хозяев. Теперь будьте внимательны, перехожу к главному!
В спальне мистера Джонатана находится великолепная деревянная кровать. Так вот, в изголовье на спинке, в правом углу я обнаружил едва заметный, но отчетливый след засохшей крови, где отпечатался палец руки. Сфотографировав отпечаток, я немедленно допросил прислугу. Следовало убедиться, что на этой кровати никто, кроме Джонатана, не спал.
След был оставлен хозяином после дуэли в цирке, где вы ранили его в руку. Это удалось установить довольно быстро.
– Великолепно! – не удержался Гризли-Бен.
– Вернувшись домой, – продолжал сыщик, – Джонатан нечаянно схватился за спинку кровати и оставил там отпечаток своего пальца. Слуга во время уборки проявил небрежность и не обратил внимания на небольшое пятнышко.
И вот самое важное: отпечаток на кровати абсолютно идентичен тому, что был оставлен в конюшне на дверном косяке после ограбления сейфа в отеле «Гамильтон».
Вам известно, что рисунок кожного покрова пальцев людей сугубо индивидуален? Благодаря такой особенности существует надежный способ идентификации. Таким образом получается, что Джонатан лично участвовал в нападении на ваш дом. И это он, а не Спринг отрезал ногу своему сообщнику. И последний вывод: именно Джонатан, и никто другой, главарь банды.
– Бесподобно! Изумительно! – восклицали присутствующие.
Выражая общее мнение, мистер Диксон сказал, пожимая руку сыщику:
– Дорогой друг, вы – гений в своем деле!
Явно польщенный, Силквайер скромно улыбнулся и поклонился.
Гризли-Бен продолжил:
– Все действительно очень логично. Но мне не дает покоя вот что: почему они так упорно, так неотвратимо преследуют меня и мою семью? Видимо, этому тоже есть какое-то объяснение?
– Вот именно. Но я не знаю, что движет Джонатаном и его людьми. У вас на этот счет нет никаких соображений?
– Ума не приложу! Ведь до приезда сюда я вообще не знал Спринга и Джонатана.
– Надо думать, думать. Я постараюсь внимательно изучить бумаги, найденные у Джонатана. Глядишь, что-нибудь выужу. А теперь мне пора… до свидания… ухожу.
– Уже?
– Время, как всегда, не терпит! Будьте бдительны каждое мгновение, постоянно имейте при себе оружие. Все время следите за обстановкой! Доброго здоровья! Успехов! Надеюсь скоро вас увидеть!
– Прощайте! Нет, до свидания! Конечно, до свидания!
Последнее рукопожатие, и сыщик исчез так же, как и явился: стремительно и незаметно.
Как уже сказал Гризли-Бен, цирк уезжал в тот же день. После завтрака артисты и прочий персонал отправились из отеля «Гамильтон» на Центральный вокзал Сан-Франциско.
Клетки, в которых заперли животных, тащили мощные автомобили. Большая рекламная тележка, запряженная шестью лошадьми, была аккуратно закрыта тканью коричнево-серого цвета, словно багаж заботливого путешественника.
Артисты ехали на своих любимых лошадях в парадных костюмах. И в целом пестрая, разношерстная группа всадников выглядела красиво. Это не было похоже на триумфальное шествие победителей, но вместе с тем вовсе не напоминало беспорядочное бегство, как грустно сказал мистер Диксон детективу.
Колонну замыкала необычная группа. Слон Рама, медленно помахивая хоботом, нес на спине нечто похожее на огромную клетку, укрытую сверху пестрым балдахином. Там находились миссис Диксон, Джейн и другие дамы.
За слоном в компании с маленьким ослом величаво двигалась, переваливаясь с боку на бок и привлекая всеобщее внимание, жирафа Фатма. Там, где кончалась ее длинная шея, на самой макушке, погоняя своего друга маленькой бамбуковой палочкой, сидел мистер Госсе. Его неразлучный друг, клоун Баттерфляй, как всегда, был верхом на любимом осле.
Последними ехали Том и Гризли-Бен: один – на Манкиллере, другой – на великолепном светлой масти жеребце.
Ворота дома закрылись, и молодой человек едва слышно прошептал:
– Прощай, отель «Гамильтон».
По мере того, как Укротитель на своем черном красавце приближался к вокзалу, одна мысль стала занимать его все больше и больше. И он обратился к Гризли-Бену:
– Не сомневаюсь, что ваш поезд готов принять и разместить всех животных. Но что делать с жирафой? Как вы ее повезете? Она же не войдет в вагон!
– Все увидите минут через двадцать, – коротко ответил директор.
Колонна наконец-то прибыла на Центральный вокзал. Служебный состав для перевозки огромного циркового хозяйства стоял на запасном пути.
Не мешкая, по команде Гризли-Бена, все приступили к погрузке. Хорошо обученный персонал занялся каждый своим делом. И вот уже первые клетки с животными подняты мощными кранами в воздух, затем точно и основательно закреплены на высоких железнодорожных платформах.
Ковбой внимательно наблюдал за всем происходящим:
– Великолепно! А главное – очень надежно!
– Совершенно справедливо! – ответил польщенный мистер Диксон. – Видите… там несколько вагонов с провизией: сено, фураж, пшеница для травоядных…
– А чем будут питаться плотоядные?
– Припасли мяса на два дня… А еще есть старые лошади, при необходимости их можно забить.
– Так-так…
– Кроме того, к составу прицеплена цистерна с водой. И наконец, вагоны для артистов и другого персонала цирка. Словом, я могу передвигаться на огромные расстояния практически без остановок.
– Все приспособлено отлично! А вот и слон! Какая дрессировка! Он поднимается на платформу сам! Но меня прежде всего интересует жирафа!
– Минуточку-минуточку!
– Интересно, как можно совместить двадцать шесть футов роста от кончиков ушей до копыт, с высотой вагона и сводов железнодорожных тоннелей…
– Черт побери! Сейчас все увидите!
На платформе, стоявшей вплотную к перрону, находился огромный ящик восьми метров высотой, четырех – шириной и пяти – длиной. По бокам – множество окошков, укрепленных металлическими прутьями.
– Вы хотите запереть сюда бедную Фатму?
– Конечно! Видите, животное с помощью мистера Госсе спокойно входит в этот гигантский короб.
– Да, да! Но мне кажется, несчастная Фатма при въезде в первый же тоннель будет обезглавлена!
– Ошибаетесь! Смотрите дальше…
– Ах, так! Браво!
Как только жирафу заперли в ящике, мистер Госсе схватил рычаг и начал его неторопливо вращать. Короб стал медленно наклоняться и плавно лег на вторую пустую платформу.
Ширина короба, таким образом, стала его высотой, точно соответствующей высоте паровозной трубы.
– Теперь вы видите, – продолжил мистер Диксон, – нашей Фатме в этой берложке не страшны тоннели и мосты. К сожалению она вынуждена согнуть шею… Но большего для нее сделать невозможно… И если Фатму вдруг начнет мучить мигрень, она вполне может прилечь, что с удовольствием и делает во время длительных путешествий.
– Очень хитроумное устройство. Некоторые неудобства с лихвой компенсируются отсутствием риска. Когда тронемся?
– Через час.
– Зачем так долго ждать?
– К нам должны подцепить четыре вагона с пассажирами, направляющимися в Аризону-Сити.
– Если не ошибаюсь, это наша первая остановка?
– Да, и там я рассчитываю дать несколько представлений.
– Ну, раз так – подождем.
Закончены последние приготовления, проверена надежность сцепления вагонов, осмотрены колеса, рессоры, клетки, платформы, крепеж оборудования. Словом, речь идет о тысячах мелочей, которые не упустит только зоркий и наметанный глаз хозяина. Огромный пыхтящий паровоз уже под парами. Кряхтя и задыхаясь, он медленно поехал задом и остановился во главе состава.
Несколько ударов колокольчика – в Америке, в отличие от Франции, не часто используют в таких случаях свисток, – и стальной монстр надежно сцепили с платформой.
Гризли-Бен отправился в головной вагон и незаметно для окружающих дал хорошие чаевые машинистам. Те довольно заулыбались и заверили директора, что все будет в порядке.
Прошло более получаса. Дополнительных вагонов все еще не было.
Появился заместитель начальника станции и коротко бросил Гризли-Бену:
– Мистер Диксон, вы едете один!
– Разве?
– Я получил указание формировать для пассажиров отдельный состав.
– Значит, вагонов не будет?
– Не будет!
– Но почему?
– Вы недовольны?
– Да нет. Нас вполне это устраивает. Такой любезностью мы обязаны вам?
– Я совсем не та фигура, чтобы принимать подобные решения. Могу только повторить распоряжение, которое я получил: формируется дополнительный пассажирский поезд. Он тронется по расписанию, а вы последуете за ним через двадцать пять минут.
– Ну что ж. Благодарю вас. Возьмите. Думаю, этой зажигалкой вам будет удобнее прикуривать ваши сигареты.
– Спасибо, сэр.
Когда цирк на колесах тронулся в путь, все с облегчением вздохнули. Прощай, Сан-Франциско! Ты оказался неприветливым! Здесь каждый почувствовал леденящее дыхание смерти!
Вернулось веселье, а вместе с ним и надежды на будущее.
За окнами замелькали строения пригорода Сан-Франциско, затем появилась живописная долина Санта-Клара, где приютился красивейший городок Сан-Хосе, или Озе – как ласково называют его горожане.
Фриско остался в двадцати лье позади. В этом месте железнодорожное полотно расходится в разные стороны.
Поезд поехал в направлении Лос-Анджелеса, Аризоны и Мексики.
Состав двигался теперь вдоль Сан-Жоакин – симпатичной речушки, орошающей большую калифорнийскую долину, а далее разделяющей Сьерру-Неваду * и прибрежную зону. Река протекала совсем рядом. Она поблескивала на солнце посреди цветущих изумрудно-зеленых равнин, огромных садов, виноградников, где поспевал урожай для калифорнийских вин. Кстати, скверных по сравнению с нашими, французскими.
Населенные пункты встречались на пути все реже и реже.
Вот уже сухие пески сменили жирные плодородные почвы. Разительно изменилась растительность. Появились толстые, мясистые, колючие кустарники причудливых форм и гигантских размеров, напоминающие доисторических животных.
Подумать только: здесь встречается алоэ, листья которого достигают пятнадцати метров в длину, а у отдельных экземпляров молочая – двадцати пяти метров.
Невдалеке промелькнул приток Сан-Жоакин.
Показались хижины, где обитали индейцы племен моки и папагос. Время от времени вдалеке виднелись отдельные группы всадников. Это апачи, самые кровожадные и жестокие индейцы.
Клоун Баттерфляй проезжал по этой местности много раз. Он без устали комментировал все, что мелькало перед глазами артистов. А мистер Госсе не переставал восхищаться.
Показав на индейцев, клоун произнес:
– С ними лучше не встречаться. Когда я был здесь в последний раз, они напали на поезд.
Гризли-Бен невозмутимо ответил:
– Если им вздумается повторить нечто подобное, мы сможем их встретить достойно. У всех есть оружие?
– Да, сэр!
– Хорошо. Но этого недостаточно. Надо дополнительно раздать карабины. Всякое может случиться.
В багажном вагоне было припасено несколько десятков винчестеров. Каждый получил по карабину и по две коробки с патронами. Предосторожность, возможно, бесполезная, но и не излишняя. Никто не знает, что может ждать путешественников в этой стране, где высочайший уровень цивилизации зачастую соседствует с самыми дикими и жестокими проявлениями варварства.
ГЛАВА 5
Ночной переход. – Засада. – Поезд останавливается. – Том отражает нападение. – Крушение. – Герои остаются живыми.
Поезд стремительно мчался вперед.
Солнце клонилось за горизонт. Рядом высились горы. Через полчаса станет совсем темно.
Мисс Джейн посмотрела на карту, отметив какое-то место легким нажимом ноготка.
– Где мы, доченька? – спросил мистер Диксон.
– Судя по карте, скоро будет станция Калиенте.
– Поезд там остановится?
– Нет, папа. Только в Тахичигре. Это в горах.
– Я знаю эти места, – вмешался Том. – Тахичигр – маленький городишко. А чуть дальше ущелье – настоящая западня.
– Как далеко мы от Фриско? – опять спросил Гризли-Бен.
– Примерно две сотни миль, не так ли мисс Джейн?
– Двести пять, если совсем точно.
– Мы едем довольно быстро! – заметил Гризли-Бен.
– Сейчас семь тридцать. Поезд отправился в половине первого… средняя скорость таким образом тридцать миль в час.
– Еще три часа, и мы в Лос-Анджелесе.
– Да, совсем немного, – задумчиво произнес Том.
А про себя подумал:
«Если не случится чего-либо непредвиденного в проклятом ущелье».
Поезд с грохотом проехал мимо станции. Прошло еще десять минут, и Том, время от времени поглядывающий в окошко, заметил, что дорожные сигналы показывают «стоп».
Однако паровоз и не думал сбавлять ход. Молодой человек повернулся к Гризли-Бену, чтобы сказать:
– Дорога закрыта, а мы почему-то едем.
Но вместо этого наш герой крикнул:
– Осторожнее!
В низком кустарнике, густо покрывавшем обступившие дорогу скалы, Том заметил блеснувший ствол карабина. Это было примерно в ста пятидесяти метрах. Мгновенно, почти автоматически, Укротитель схватил винчестер, стоявший рядом, в углу вагона.
Столь же быстро, припав на колено, он просунул ствол в открытое окошко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28