Сантехника, сайт для людей
Сжал сердце ток бегущийПредчувствием большой беды грядущей.
CCCLXIII И вот пошел туда, не молвив слова,Где было стадо, как он думать мог.Нет Африко, — напрягши силы снова,Он по реке со всех пустился ногИскать, откуда начался суровоЗловеще обагренный кровью ток,И отчего, и кто тому причина, —И подошел, и вот увидел сына.
CCCLXIV Взглянул — лежит он в речке бездыханный,Грудь юную насквозь прошло копье, —Чуть не упав, старик в тоске нежданнойВдруг понял горе горькое свое.Взял за руку его и с несказаннойПечалью молвил: «Чье тут дело? Чье?Сыночек мой! Кто эту рану злуюНанес тебе и отнял жизнь живую?»
CCCLXV Труп вынес из воды отец несчастныйИ положил, рыдая, на траву,И проклинал он этот день ужасный:«Сын ненаглядный, как переживу?Как мать узнает: сгинул сокол ясный,Его не видеть больше наяву?..Что делать нам, убогим, в горькой доле?Одни мы одинешеньки — доколе…»
CCCLXVI И вбитое копье из сердца вынул,И на железо он глядел с тоской.«Сынок мой, кто со злобой ярой ринулЕго в тебя, с свирепостью такой,Что красный день мой уж навеки минул? —Он говорил, рыдая. — Где покой?Уж, верно, тут Дианы злое жало.Ей, ненасытной, нашей крови мало».
CCCLXVII Но вот, оглядывая неустанноКопье со всех сторон, он в нем узналТо, что при сыне было постоянно.Тут, света уж невзвидев, зарыдал:«О, что же тут за дикий случай странный?Сынок мой глупый, бедный! — он сказал. —К нему пришел ты сам ли злой судьбою,Расчелся ль кто твоим копьем с тобою?»
CCCLXVIII Потом, поплакав долго и уныло,Он сына поднял на плечи себеИ с тем копьем, что было так постыло.Отнес его домой, к родной избе.И матери поведал все, как было,Все время плача, о лихой судьбе,И, показав копье, того не минул,Как сам его из груди сына вынул.
CCCLXIX А плакала ли мать тут безутешно,Об этом никому не нужно слов,И не пересказать бы мне, конечно,И вопль, и плач, и поздний тщетный зов,И как она, страдая в тьме кромешной,Кляла Фортуну и самих богов,Лицом к лицу сыночка прижималасьИ в муках, и рыданьях надрывалась.
CCCLXX Но наконец, как чтить умерших строгийПовелевал обычай той порой,Так тело, после скорби слезной, многой,Рождавшей плач, и жесткий вопль, и вой,Сожгли, рыдая с мукой и тревогой,С великой, безутешною тоской,Как те, что в этой жизни благо зналиЕдинственное — и его теряли.
CCCLXXI А после пепел стынущий собралиКостей сыновних и к реке пошли,Где воды все багряные бежалиИ кровью сына милого цвели.У берега там землю раскопалиИ пепел в ней глубоко погребли,Чтоб имя там его не погасало,Но реку навсегда знаменовало.
CCCLXXII С тех пор, как ныне, реку люди сталиПрозваньем Африко именовать:И там в тоске и горе пребывалиОтец-страдалец, мученица мать.Так Африко окончил жизнь в печали.О милом память — речке сохранять.Оставим их и возвратимся сноваМы к Мензоле, о ней продолжу слово.
CCCLXXIII А Мензола тем временем страдалаИ грустно, и раздумчиво жила.Но все ж, поняв, что облегчить нималоВсего, что совершилось, не могла, —В неcчастиях терпенье обреталаИ, как бывало, снова начала,Хоть изредка, с подругами встречатьсяИ, хоть и против воли, оживляться.
CCCLXXIV И повстречать не раз ей приходилосьТех нимф, что были с ней, когда онаДосталась Африке. Все, что случилось,И все другие знали уж сполна, —Не о грехе, конечно: говорилосьО том, как честь успешно спасена.И Мензола, умея лицемерить,Заставила в свое спасенье верить.
CCCLXXV И с каждым днем спокойней становиласьИ тверже Мензола, убеждена,Что к ней все уваженье сохранилосьЕе подруг, считавших, что она,Как и они же, чести не лишилась,И лжи ее поверивших сполна,Так что казалось ей, что и ДианаУж ни греха не вскроет, ни обмана.
CCCLXXVI Не значит это, что она изгналаИз сердца Африка, иль чтоб моглаЗабыть услады прежние, — нимало;Иль чтоб его тихонько не звала,Когда не страшно, или не вздыхалаПо там частенько, ласково-мила;Влюбленную, любовь ее страшила, —Она огонь глубоко в сердце скрыла.
CCCLXXVII И, как всегда, бродить уже решиласьС подружками она, с копьем в руке,Охотясь. Вот в том месте очутилась,Где Африко сдалась. И вдалекеЛюбуясь, завздыхала, умилилась,Чуть слышно молвя в сладостной тоске:«Мой Африко, всей радостью земноюТы здесь упился, овладевши мною!
CCCLXXVIII Теперь уж я не знаю, что с тобою,Но, думаю, тоскуешь обо мнеГлубоко. Только не моей виною:Страх не дает мне мыслить об огне».Так говоря, желала всей душою,Чтоб Африко доволен был вполне,Теперь уверенная уж заране,Что все здесь тайна — нимфам и Диане,
CCCLXXIX Так Мензола любила и не смелаЛюбить — и подневольною жила,Лицом прекраснейшим чуть побледнела,Затем, что в лоне тихо зацвелаПлодом любви и им отяжелела.Три месяца в неведенье была,Что быть ей матерью, в великой болиРодивши сына — и не минуть доли.
CCCLXXX Природа между тем свой ход свершала,И на четвертом месяце, слышна,Жизнь существа быть ясной начинала,Которое в себе несла она.Всем этим озабочена немало,Дивилась Мензола, изумлена,Что стан и бедра явно пополнели,И так окрепли, и отяжелели.
CCCLXXXI И Мензола, не ведая, в чем дело,Была тут очень всем удивлена, —Ведь никогда ни сына не имела,Ни дочери; и думала она;«Иль это к худу, что теряет телоВсечасно стройность? Верно, я больна,И с каждым днем я становлюсь тяжело, —Упасть бы хоть безвольно, в самом деле!»
CCCLXXXII Близ Мензолы — по берегу с полмили —В то время нимфа некая жила(Ее жилье чащобы затаили),Во врачеванье сведущей слылаПревыше всех и знала в полной силеПремудрости науки — без числа.И ей уж больше сотни лет считалось,И нимфа Синедеккья называлась.
CCCLXXXIII К ней Мензола-простушка побежалаИ молвила: «О мать, мне твой советНеобходим». И тотчас рассказала,Что чувствует и как боится бед.Та головой поникшей покачала,Смущенная, и молвила в ответ:«Ты, дочь моя, с мужчиной согрешила,И не могу, чтоб это тайной было».
CCCLXXXIV Тут Мензола всем ликом покраснела,Такие речи слыша, со стыда;И, видя, что не скрыть такого дела,Потупилась, робея; и, горда,Обидеться хотела — не посмела,Увидела, что не минет бедаВ глазах у той, что все уже узнала,И молча, и не глядя зарыдала.
CCCLXXXV И Синедеккья тотчас убедиласьИз этих слез и чистого стыда,Что не по доброй воле все случилось,Что тут не преступленье, а беда.И бедная насильно подчинилась.Она смягчилась несколько тогдаИ, чтобы деву ободрить немного,Заговорила медленно и строго:
CCCLXXXVI «Тут прегрешенье, дочь моя, такое,Что не мечтай надолго скрыть его.И так как сделала ты зло большое,Не должно, чтоб гордыни торжествоТебе сказало: это все — пустое;Ведь вправду ты погибла оттого.Попробуем помочь; скажи мне: кто жеПохитил чистый цвет твой, всех дороже?»
CCCLXXXVII Но Мензола словца не проронила,А со стыда поникла головой,В колени Синедеккьи лик сокрыла,Услышавши один вопрос такой.И вместо глаз лишь два потока было,Наполненных обильною водой,И непрерывно так она рыдала,Безмолвная, и все не отвечала.
CCCLXXXVIII Но в речи Синедеккьи вдруг открылосьЕй все — и сквозь рыдания и стонОтрывисто, чуть слышно повинилась:Как юношей обман произведен,Как дело началось и как случилось,Как ею овладел насильем он.А после все отчаянней рыдалаВ огне стыда и к смерти все взывала.
CCCLXXXIX Старуха нимфа, слыша, как все было,Какую тонкую сплетая сеть,Ее в обман вовлек юнец постылый,Несчастной не могла не пожалеть.И вот ее немного пожурилаЗа промах, чтоб ей вновь не потерпетьОт легковерья, чтоб уж не грешила,Вновь обмануть себя не допустила.
СССХС И столько ободрить ее сумела,Что перестала Мензола рыдать;Ей обещала дочерью всецелоЕе считать, во всем ей помогать;Предупредить заране захотелаИ стала ей такую речь держать:«Послушай, дочка, речь мою толково,Вникай во все от слова и до слова.
CCCXCI Со дня, как ты впервые согрешила,Как полных девять месяцев пройдет,Родишь дитя. И чтобы легче было,Взывай к Люцине в первый же черед,Моли ее, тебе поможет силаБогини милосерднейшей. И вот,Когда дитя родится, мы рассудимИ дальше все ко благу делать будем.
CCCXCII Об этом же не думай ничего ты,Мне предоставь. Уж в сердце я своемОбдумала подробно все заботыВслед за рожденьем, знаю обо всем.А ты смотри, чтоб не было охотыОтсюда выходить, чтоб о твоемГрехе никак, нигде бы не узналиИ злейшей не нажить тебе печали.
CCCXCIII Нет, оставайся ты одна в пещере,Широкие одежды заведи,Без пояса, и так по крайней мереСвои грехи от взоров огради.И в тихости, спокойствии и вереДни кроткие разумно проведи,И часто приходи ко мне: тебяУчить я буду, как блюсти себя».
CCCXCIV Такие речи ободреньем былиДля девушки. «О мать, — она в ответ, —Меня к надежной пристани стремилиМой грех, мое безумье — море бед,И вижу ясно я и в полной силе,Что в вашей помощи — добро и свет, —И ей, и вам я предаюсь сердечно,Другой опоры лишена навечно».
CCCXCV «Теперь ступай. Что раз я обещала, —Сказала Синедеккья, — то за мной.И ни о чем не думай ты нимало,Таи лишь крепко грех невольный свой».А та слезами щеки орошала,«Исполню», — молвила, пошла домой,Пришла тропой кратчайшей, как и прежде,Немного укрепленная в надежде.
CCCXCVI И там жила задумчиво, страдалаИ не ходила, как всегда, кругомИ лишь с собой в уме воображалаВсе Африко с сияющим лицом,И так как в теле полном возрасталаВсе время, постоянно, с каждым днем,Одежды все без пояса носилаИ к Синедеккье часто заходила.
CCCXCVII И сердце начало расти так властноЗа неродившееся существоЛюбовью к Африко, такою страстной,Что больше не желала б ничего,Как быть лишь неразлучно с ним всечасноВ тот страшный день — паденья своего.По нем она все время сокрушалась,Его звала, слезами обливалась.
CCCXCVIII И в думе той не раз она ходилаНа место, где была осквернена,Там Африко застать все время мнила,Пойти домой хотела с ним она.Но не решалась — как-то стыдно было —Явиться одинешенька-однаК его избе; и все же приближаласьТуда не раз — и снова возвращалась.
CCCXCIX Но тщетно разыскать его хотела:Не знала, что отчаялся он в ней,А телом так она уж пополнела,Настолько стал младенец тяжелей,Что для хожденья силы не имела.И вот — все у пещеры у своей,Уж не ища нигде, она стояла:Вот-вот он подойдет — все ожидала.
CD И так-то к ней судьба благоволила:В то место, где она когда-то свойГрех приняла, туда не заходилоВсе это время нимфы ни одной, —А их тогда вокруг немало было;Как удивила б их она собой —С лицом худым от горя и заботы,Забывшая недавние охоты!
CDI Меж тем — что совершала зачастую —Во Фьезоле Диана прибыла —И радость по горам тогда живуюВесть о ее возврате разлила,Встречали нимфы гостью дорогую,Толпа их собиралась, весела,На праздник прибывало много людуИз ближних мест и дальних отовсюду.
CDII Узнала все и Мензола без слова,Явиться не хотела перед ней,Чтобы не быть ей принятой сурово,И думала: «Пойду — беды своейНе скрою, я на это не готова,И мука будет мне — всех мук больней».И Синедеккья также отзывалась,Чтобы не шла, а у себя скрывалась.
CDIII Как раз в один из этих дней случилось:В своей пещере Мензола была —Великой болью в теле затомилась.Родов богиню громко призвала —И тут младенцем — сыном — разрешилась.Его с земли Люпина поднялаНа шею к ней — рекла: «Еще свершилосьВеликое событье», — и сокрылась.
CDIV Как ни безмерно то страданье было,Что испытала Мензола, — впервойЕе такая доля затомила, —Взглянула только: родился такойПрекрасный мальчик, что всю боль забыла»Рубашечку старательной рукойЕму надела, грудью напиталаИ в этот день без счету целовала.
CDV Ребенок был так мил красою чистой,Так бел, что любоваться б без конца, —С кудрявенькой головкой золотистой;И так во всем напоминал отца:Его ресницы, взгляд его лучистыйИ самый очерк нежного лица —Весь в Африко! За сходство то живоеДля Мензолы он был милее вдвое.
CDVI И нежностью такой к нему горела,Глаз не могла, любуясь, оторвать.Нести же к Синедеккье не хотела,Чтоб от себя его не отдалять;Казалось ей, как на него смотрела,Что видит Африко. И с ним игратьПыталась и ловить его уловки,И гладила рукою по головке.
CDVII О Мензоле Диана вопрошалаНе раз ее подружек. Где она?Ответ ближайших был, что не бывалаДавно в горах у них, что не виднаНигде как будто, где всегда гуляла.Иные говорили, что больнаОна, должно быть, оттого с другимиК ней не пришла подругами своими,
CDVIII И раз ее найти расположиласьДиана — нимфа ей была мила —И в обществе трех нимф туда пустилась,Где бедная приют себе нашла.К пещере тотчас же она явиласьИ впереди других туда вошлаУверенно; но нет ее. И сталиПодруги звать ее, втроем кричали.
CDIX Она ж неподалеку тут, в долине,С ребеночком своим пришла к реке,В тепле играя, радуясь о сыне;Вдруг слышит, голоса невдалекеЗовут, так громко, ясно, по-латыни.Дивясь, глядит — Диана налегкеИ с ней подруги. Сверху поспешают,Но все еще ее не замечают.
CDX Так Мензолу тогда ошеломилоЯвление Дианы, что молчком,Вся, вся со страху трепеща, укрылаДитя в кусту терновника густом,Оставив одного; что силы было,Взялась — куда глаза глядят, бегом,Тайком, тайком вниз бережком пустилась,Леском, леском неслышно устремилась.
CDXI Но скрыться не могла, как ни бежала:Дианин взор беглянку настигал,И тут она младенца услыхала,Он плакал и пронзительно кричал;Тогда Диана ей вослед сказала,И громкий голос грозно грохотал:«Напрасно, Мензола, уйти хлопочешь!Ведь захочу — ручья не перескочишь.
CDXII Вот выстрелю. От стрел моих не скрыться,Хоть, грешница-простушка, ты смела!»Но Мензоле уж не остановиться —По склону все бежала, как могла, —Вот у ручья, вот переплыть стремитсяЕго скорей. Диана тут реклаТакое слово — и реке велела,Чтоб Мензолу та выпускать не смела.
CDXIII Несчастная уж в воду погрузилась,Вдруг чувствует, что ноги не идут —И вот, как то Диане рассудилось,Водою Мензола и стала тут.И навсегда с рекой соединилосьТо имя — и по ней кругом зовутВезде ту реку Мензолой поныне.Я рассказал вам, по какой причине.
CDXIV Узрели нимфы, бывшие с Дианой,Как обернулась Мензола водойИ вниз теперь течет рекой пространной,С былой любовью к деве молодойВоззвали, плача о сестре названной:«О, что за грех владел твоей судьбой,Что, бедная, несчастная подруга,Бежишь водой, волна с волной, средь луга?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
CCCLXIII И вот пошел туда, не молвив слова,Где было стадо, как он думать мог.Нет Африко, — напрягши силы снова,Он по реке со всех пустился ногИскать, откуда начался суровоЗловеще обагренный кровью ток,И отчего, и кто тому причина, —И подошел, и вот увидел сына.
CCCLXIV Взглянул — лежит он в речке бездыханный,Грудь юную насквозь прошло копье, —Чуть не упав, старик в тоске нежданнойВдруг понял горе горькое свое.Взял за руку его и с несказаннойПечалью молвил: «Чье тут дело? Чье?Сыночек мой! Кто эту рану злуюНанес тебе и отнял жизнь живую?»
CCCLXV Труп вынес из воды отец несчастныйИ положил, рыдая, на траву,И проклинал он этот день ужасный:«Сын ненаглядный, как переживу?Как мать узнает: сгинул сокол ясный,Его не видеть больше наяву?..Что делать нам, убогим, в горькой доле?Одни мы одинешеньки — доколе…»
CCCLXVI И вбитое копье из сердца вынул,И на железо он глядел с тоской.«Сынок мой, кто со злобой ярой ринулЕго в тебя, с свирепостью такой,Что красный день мой уж навеки минул? —Он говорил, рыдая. — Где покой?Уж, верно, тут Дианы злое жало.Ей, ненасытной, нашей крови мало».
CCCLXVII Но вот, оглядывая неустанноКопье со всех сторон, он в нем узналТо, что при сыне было постоянно.Тут, света уж невзвидев, зарыдал:«О, что же тут за дикий случай странный?Сынок мой глупый, бедный! — он сказал. —К нему пришел ты сам ли злой судьбою,Расчелся ль кто твоим копьем с тобою?»
CCCLXVIII Потом, поплакав долго и уныло,Он сына поднял на плечи себеИ с тем копьем, что было так постыло.Отнес его домой, к родной избе.И матери поведал все, как было,Все время плача, о лихой судьбе,И, показав копье, того не минул,Как сам его из груди сына вынул.
CCCLXIX А плакала ли мать тут безутешно,Об этом никому не нужно слов,И не пересказать бы мне, конечно,И вопль, и плач, и поздний тщетный зов,И как она, страдая в тьме кромешной,Кляла Фортуну и самих богов,Лицом к лицу сыночка прижималасьИ в муках, и рыданьях надрывалась.
CCCLXX Но наконец, как чтить умерших строгийПовелевал обычай той порой,Так тело, после скорби слезной, многой,Рождавшей плач, и жесткий вопль, и вой,Сожгли, рыдая с мукой и тревогой,С великой, безутешною тоской,Как те, что в этой жизни благо зналиЕдинственное — и его теряли.
CCCLXXI А после пепел стынущий собралиКостей сыновних и к реке пошли,Где воды все багряные бежалиИ кровью сына милого цвели.У берега там землю раскопалиИ пепел в ней глубоко погребли,Чтоб имя там его не погасало,Но реку навсегда знаменовало.
CCCLXXII С тех пор, как ныне, реку люди сталиПрозваньем Африко именовать:И там в тоске и горе пребывалиОтец-страдалец, мученица мать.Так Африко окончил жизнь в печали.О милом память — речке сохранять.Оставим их и возвратимся сноваМы к Мензоле, о ней продолжу слово.
CCCLXXIII А Мензола тем временем страдалаИ грустно, и раздумчиво жила.Но все ж, поняв, что облегчить нималоВсего, что совершилось, не могла, —В неcчастиях терпенье обреталаИ, как бывало, снова начала,Хоть изредка, с подругами встречатьсяИ, хоть и против воли, оживляться.
CCCLXXIV И повстречать не раз ей приходилосьТех нимф, что были с ней, когда онаДосталась Африке. Все, что случилось,И все другие знали уж сполна, —Не о грехе, конечно: говорилосьО том, как честь успешно спасена.И Мензола, умея лицемерить,Заставила в свое спасенье верить.
CCCLXXV И с каждым днем спокойней становиласьИ тверже Мензола, убеждена,Что к ней все уваженье сохранилосьЕе подруг, считавших, что она,Как и они же, чести не лишилась,И лжи ее поверивших сполна,Так что казалось ей, что и ДианаУж ни греха не вскроет, ни обмана.
CCCLXXVI Не значит это, что она изгналаИз сердца Африка, иль чтоб моглаЗабыть услады прежние, — нимало;Иль чтоб его тихонько не звала,Когда не страшно, или не вздыхалаПо там частенько, ласково-мила;Влюбленную, любовь ее страшила, —Она огонь глубоко в сердце скрыла.
CCCLXXVII И, как всегда, бродить уже решиласьС подружками она, с копьем в руке,Охотясь. Вот в том месте очутилась,Где Африко сдалась. И вдалекеЛюбуясь, завздыхала, умилилась,Чуть слышно молвя в сладостной тоске:«Мой Африко, всей радостью земноюТы здесь упился, овладевши мною!
CCCLXXVIII Теперь уж я не знаю, что с тобою,Но, думаю, тоскуешь обо мнеГлубоко. Только не моей виною:Страх не дает мне мыслить об огне».Так говоря, желала всей душою,Чтоб Африко доволен был вполне,Теперь уверенная уж заране,Что все здесь тайна — нимфам и Диане,
CCCLXXIX Так Мензола любила и не смелаЛюбить — и подневольною жила,Лицом прекраснейшим чуть побледнела,Затем, что в лоне тихо зацвелаПлодом любви и им отяжелела.Три месяца в неведенье была,Что быть ей матерью, в великой болиРодивши сына — и не минуть доли.
CCCLXXX Природа между тем свой ход свершала,И на четвертом месяце, слышна,Жизнь существа быть ясной начинала,Которое в себе несла она.Всем этим озабочена немало,Дивилась Мензола, изумлена,Что стан и бедра явно пополнели,И так окрепли, и отяжелели.
CCCLXXXI И Мензола, не ведая, в чем дело,Была тут очень всем удивлена, —Ведь никогда ни сына не имела,Ни дочери; и думала она;«Иль это к худу, что теряет телоВсечасно стройность? Верно, я больна,И с каждым днем я становлюсь тяжело, —Упасть бы хоть безвольно, в самом деле!»
CCCLXXXII Близ Мензолы — по берегу с полмили —В то время нимфа некая жила(Ее жилье чащобы затаили),Во врачеванье сведущей слылаПревыше всех и знала в полной силеПремудрости науки — без числа.И ей уж больше сотни лет считалось,И нимфа Синедеккья называлась.
CCCLXXXIII К ней Мензола-простушка побежалаИ молвила: «О мать, мне твой советНеобходим». И тотчас рассказала,Что чувствует и как боится бед.Та головой поникшей покачала,Смущенная, и молвила в ответ:«Ты, дочь моя, с мужчиной согрешила,И не могу, чтоб это тайной было».
CCCLXXXIV Тут Мензола всем ликом покраснела,Такие речи слыша, со стыда;И, видя, что не скрыть такого дела,Потупилась, робея; и, горда,Обидеться хотела — не посмела,Увидела, что не минет бедаВ глазах у той, что все уже узнала,И молча, и не глядя зарыдала.
CCCLXXXV И Синедеккья тотчас убедиласьИз этих слез и чистого стыда,Что не по доброй воле все случилось,Что тут не преступленье, а беда.И бедная насильно подчинилась.Она смягчилась несколько тогдаИ, чтобы деву ободрить немного,Заговорила медленно и строго:
CCCLXXXVI «Тут прегрешенье, дочь моя, такое,Что не мечтай надолго скрыть его.И так как сделала ты зло большое,Не должно, чтоб гордыни торжествоТебе сказало: это все — пустое;Ведь вправду ты погибла оттого.Попробуем помочь; скажи мне: кто жеПохитил чистый цвет твой, всех дороже?»
CCCLXXXVII Но Мензола словца не проронила,А со стыда поникла головой,В колени Синедеккьи лик сокрыла,Услышавши один вопрос такой.И вместо глаз лишь два потока было,Наполненных обильною водой,И непрерывно так она рыдала,Безмолвная, и все не отвечала.
CCCLXXXVIII Но в речи Синедеккьи вдруг открылосьЕй все — и сквозь рыдания и стонОтрывисто, чуть слышно повинилась:Как юношей обман произведен,Как дело началось и как случилось,Как ею овладел насильем он.А после все отчаянней рыдалаВ огне стыда и к смерти все взывала.
CCCLXXXIX Старуха нимфа, слыша, как все было,Какую тонкую сплетая сеть,Ее в обман вовлек юнец постылый,Несчастной не могла не пожалеть.И вот ее немного пожурилаЗа промах, чтоб ей вновь не потерпетьОт легковерья, чтоб уж не грешила,Вновь обмануть себя не допустила.
СССХС И столько ободрить ее сумела,Что перестала Мензола рыдать;Ей обещала дочерью всецелоЕе считать, во всем ей помогать;Предупредить заране захотелаИ стала ей такую речь держать:«Послушай, дочка, речь мою толково,Вникай во все от слова и до слова.
CCCXCI Со дня, как ты впервые согрешила,Как полных девять месяцев пройдет,Родишь дитя. И чтобы легче было,Взывай к Люцине в первый же черед,Моли ее, тебе поможет силаБогини милосерднейшей. И вот,Когда дитя родится, мы рассудимИ дальше все ко благу делать будем.
CCCXCII Об этом же не думай ничего ты,Мне предоставь. Уж в сердце я своемОбдумала подробно все заботыВслед за рожденьем, знаю обо всем.А ты смотри, чтоб не было охотыОтсюда выходить, чтоб о твоемГрехе никак, нигде бы не узналиИ злейшей не нажить тебе печали.
CCCXCIII Нет, оставайся ты одна в пещере,Широкие одежды заведи,Без пояса, и так по крайней мереСвои грехи от взоров огради.И в тихости, спокойствии и вереДни кроткие разумно проведи,И часто приходи ко мне: тебяУчить я буду, как блюсти себя».
CCCXCIV Такие речи ободреньем былиДля девушки. «О мать, — она в ответ, —Меня к надежной пристани стремилиМой грех, мое безумье — море бед,И вижу ясно я и в полной силе,Что в вашей помощи — добро и свет, —И ей, и вам я предаюсь сердечно,Другой опоры лишена навечно».
CCCXCV «Теперь ступай. Что раз я обещала, —Сказала Синедеккья, — то за мной.И ни о чем не думай ты нимало,Таи лишь крепко грех невольный свой».А та слезами щеки орошала,«Исполню», — молвила, пошла домой,Пришла тропой кратчайшей, как и прежде,Немного укрепленная в надежде.
CCCXCVI И там жила задумчиво, страдалаИ не ходила, как всегда, кругомИ лишь с собой в уме воображалаВсе Африко с сияющим лицом,И так как в теле полном возрасталаВсе время, постоянно, с каждым днем,Одежды все без пояса носилаИ к Синедеккье часто заходила.
CCCXCVII И сердце начало расти так властноЗа неродившееся существоЛюбовью к Африко, такою страстной,Что больше не желала б ничего,Как быть лишь неразлучно с ним всечасноВ тот страшный день — паденья своего.По нем она все время сокрушалась,Его звала, слезами обливалась.
CCCXCVIII И в думе той не раз она ходилаНа место, где была осквернена,Там Африко застать все время мнила,Пойти домой хотела с ним она.Но не решалась — как-то стыдно было —Явиться одинешенька-однаК его избе; и все же приближаласьТуда не раз — и снова возвращалась.
CCCXCIX Но тщетно разыскать его хотела:Не знала, что отчаялся он в ней,А телом так она уж пополнела,Настолько стал младенец тяжелей,Что для хожденья силы не имела.И вот — все у пещеры у своей,Уж не ища нигде, она стояла:Вот-вот он подойдет — все ожидала.
CD И так-то к ней судьба благоволила:В то место, где она когда-то свойГрех приняла, туда не заходилоВсе это время нимфы ни одной, —А их тогда вокруг немало было;Как удивила б их она собой —С лицом худым от горя и заботы,Забывшая недавние охоты!
CDI Меж тем — что совершала зачастую —Во Фьезоле Диана прибыла —И радость по горам тогда живуюВесть о ее возврате разлила,Встречали нимфы гостью дорогую,Толпа их собиралась, весела,На праздник прибывало много людуИз ближних мест и дальних отовсюду.
CDII Узнала все и Мензола без слова,Явиться не хотела перед ней,Чтобы не быть ей принятой сурово,И думала: «Пойду — беды своейНе скрою, я на это не готова,И мука будет мне — всех мук больней».И Синедеккья также отзывалась,Чтобы не шла, а у себя скрывалась.
CDIII Как раз в один из этих дней случилось:В своей пещере Мензола была —Великой болью в теле затомилась.Родов богиню громко призвала —И тут младенцем — сыном — разрешилась.Его с земли Люпина поднялаНа шею к ней — рекла: «Еще свершилосьВеликое событье», — и сокрылась.
CDIV Как ни безмерно то страданье было,Что испытала Мензола, — впервойЕе такая доля затомила, —Взглянула только: родился такойПрекрасный мальчик, что всю боль забыла»Рубашечку старательной рукойЕму надела, грудью напиталаИ в этот день без счету целовала.
CDV Ребенок был так мил красою чистой,Так бел, что любоваться б без конца, —С кудрявенькой головкой золотистой;И так во всем напоминал отца:Его ресницы, взгляд его лучистыйИ самый очерк нежного лица —Весь в Африко! За сходство то живоеДля Мензолы он был милее вдвое.
CDVI И нежностью такой к нему горела,Глаз не могла, любуясь, оторвать.Нести же к Синедеккье не хотела,Чтоб от себя его не отдалять;Казалось ей, как на него смотрела,Что видит Африко. И с ним игратьПыталась и ловить его уловки,И гладила рукою по головке.
CDVII О Мензоле Диана вопрошалаНе раз ее подружек. Где она?Ответ ближайших был, что не бывалаДавно в горах у них, что не виднаНигде как будто, где всегда гуляла.Иные говорили, что больнаОна, должно быть, оттого с другимиК ней не пришла подругами своими,
CDVIII И раз ее найти расположиласьДиана — нимфа ей была мила —И в обществе трех нимф туда пустилась,Где бедная приют себе нашла.К пещере тотчас же она явиласьИ впереди других туда вошлаУверенно; но нет ее. И сталиПодруги звать ее, втроем кричали.
CDIX Она ж неподалеку тут, в долине,С ребеночком своим пришла к реке,В тепле играя, радуясь о сыне;Вдруг слышит, голоса невдалекеЗовут, так громко, ясно, по-латыни.Дивясь, глядит — Диана налегкеИ с ней подруги. Сверху поспешают,Но все еще ее не замечают.
CDX Так Мензолу тогда ошеломилоЯвление Дианы, что молчком,Вся, вся со страху трепеща, укрылаДитя в кусту терновника густом,Оставив одного; что силы было,Взялась — куда глаза глядят, бегом,Тайком, тайком вниз бережком пустилась,Леском, леском неслышно устремилась.
CDXI Но скрыться не могла, как ни бежала:Дианин взор беглянку настигал,И тут она младенца услыхала,Он плакал и пронзительно кричал;Тогда Диана ей вослед сказала,И громкий голос грозно грохотал:«Напрасно, Мензола, уйти хлопочешь!Ведь захочу — ручья не перескочишь.
CDXII Вот выстрелю. От стрел моих не скрыться,Хоть, грешница-простушка, ты смела!»Но Мензоле уж не остановиться —По склону все бежала, как могла, —Вот у ручья, вот переплыть стремитсяЕго скорей. Диана тут реклаТакое слово — и реке велела,Чтоб Мензолу та выпускать не смела.
CDXIII Несчастная уж в воду погрузилась,Вдруг чувствует, что ноги не идут —И вот, как то Диане рассудилось,Водою Мензола и стала тут.И навсегда с рекой соединилосьТо имя — и по ней кругом зовутВезде ту реку Мензолой поныне.Я рассказал вам, по какой причине.
CDXIV Узрели нимфы, бывшие с Дианой,Как обернулась Мензола водойИ вниз теперь течет рекой пространной,С былой любовью к деве молодойВоззвали, плача о сестре названной:«О, что за грех владел твоей судьбой,Что, бедная, несчастная подруга,Бежишь водой, волна с волной, средь луга?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10