Когда показались кружева рубашки, она улыбнулась.
– Не обращай на меня внимания, – тихо сказала она. – Почему бы тебе не продолжить работу?
Джонатан не знал, что задумала его очаровательная жена, но раз она хочет, чтобы он сел за стол, он с удовольствием это сделает. Реджина расхаживала по кабинету, останавливаясь, чтобы погладить кожаный переплет книги, затем оборачивалась и бросала на него взгляд. Она двигалась очень грациозно, подходя все ближе и ближе. Остановилась за его кожаным креслом, наклонилась и поцеловала его. Джонатан почувствовал волнение в теле.
Он привлек жену к себе, усадил на колени, поцеловал.
Реджина прервала поцелуй и, откинувшись, посмотрела в его пылающие глаза. Она достаточно хорошо знала Джонатана. Если она позволит ему овладеть ситуацией, то соблазненной окажется она и в рекордно короткое время. Наслаждаясь чувством собственного превосходства, Реджина вырвалась из его объятий.
– Я на тебя сердита, – заявила она.
– Сердита?
Реджина постаралась сохранить невинное выражение лица, уютно устраиваясь у него на коленях и как бы ненароком касаясь бедром его возбужденной плоти.
– Мне сообщили, что мой телескоп заперт на чердаке, а ключ от двери у тебя.
– Так ты за ключом пришла? Думаешь, я тебе его отдам?
Реджина небрежно пожала плечами.
– Я даже хотела стащить его у тебя, но Бисби сказал, что это мне не удастся, потому что опыта нет.
Джонатан засмеялся:
– По крайней мере ты честна.
– Конечно, честна, – подтвердила Реджина. – Между мужем и женой не должно быть секретов. К тому же они не должны поступать опрометчиво.
– Я поступил не опрометчиво, а очень разумно, – оправдывался Джонатан, потянувшись к пуговкам на блузке, которые Реджина еще не расстегнула.
Реджина оттолкнула его руку.
– Ты как раз поступил опрометчиво. У тебя нет никаких оснований запрещать мне пользоваться телескопом. Только так я могла бы обнаружить что-нибудь важное и помочь Фаулеру в его расследовании.
– Этого я и боялся, – сказал Джонатан, целуя ее в шею. Кожа была нежной, теплой и пахла душистым мылом. Он крепче обнял жену. – Ты слишком эмоциональна и не понимаешь, что можно делать, а чего нельзя.
– Конечно, я заинтересована в этом расследовании, – сказала Реджина, намеренно ерзая у него на коленях. – Хейзл и Элайза были моими подругами. И я хочу, чтобы убийцу поймали и повесили на самом высоком дереве.
Прежде чем Джонатан успел объяснить, почему он вправе держать под замком и телескоп, и ее саму, Реджина снова поцеловала его, дразня, высунула язык и опять отстранилась. Затем, глядя ему в глаза, медленно расстегнула его рубашку и коснулась ногтями его сосков.
Наслаждаясь ощущением собственной силы и своей ролью нападающей стороны, Реджина снова поцеловала мужа, но на этот раз она не отстранилась.
Джонатан просунул руку под ее блузку и обнаружил, что Реджина без корсета. Он взял ее полные груди в ладони и глубоко вздохнул.
Реджина запустила пальцы в густые волосы на его груди. Он поднял ее и снова посадил на колени. Лицом к себе, таким образом, что ноги ее оказались раздвинутыми, и стал ласкать ее нежное, горячее лоно. Прижавшись к нему, Реджина шепнула:
– Ты мог бы вместе со мной смотреть в телескоп. Признайся, это единственный способ поймать убийцу.
– Ты ужасно упряма, – преодолевая желание, произнес Джонатан. Его хитрая женушка соблазняет его, чтобы добиться своей цели.
К сожалению, Реджина права. Ее идея использовать телескоп для обнаружения убийцы имеет смысл. Но он не может ей это позволить. Риск слишком велик.
– Я права, и ты это знаешь, – продолжала Реджина, охваченная желанием. – Мы можем вместе наблюдать за городом с крыши сарая.
Джонатан закрыл ей рот поцелуем. Они почти одновременно пришли к финишу.
Он открыл глаза и посмотрел на жену.
Реджина улыбалась от полученного наслаждения и от сознания собственной победы.
– Ты будешь всякий раз соблазнять меня, когда у нас появятся разногласия?
– А у нас появятся разногласия? – спросила Реджина, положив голову ему на плечо.
– Ты не взглянешь в телескоп без меня, – строго сказал Джонатан. – Ни разу. Поняла?
– Да, дорогой. Поняла.
Ближе к вечеру Реджина наблюдала за тем, как Бисби и еще двое слуг тащили драгоценный телескоп на крышу ее нового дома. Солнце высушило крышу после дождя, и Реджина хлопотала возле телескопа. Как только телескоп установили на треногу, Реджина принялась настраивать объектив. Деревья перед домом были еще без листвы, и это облегчало ее задачу. Реджина настраивала телескоп до тех пор, пока не увидела весь городок как на ладони.
– Не могу дождаться темноты, – сказала она Бисби. – Уверена, мы непременно обнаружим что-нибудь.
– Надеюсь, ваши усилия увенчаются успехом, – заметил дворецкий. – Чем скорее обнаружат убийцу, тем лучше.
– Вы кого-нибудь подозреваете? – спросила Реджина, горя от нетерпения.
– Никого конкретно. Но нельзя сказать, чтобы город кишел мужчинами, поддерживающими движение женщин за право голоса.
– Думаю, такого тут не найдется на сотни миль вокруг, – вздохнула Реджина. – Я надеялась, что первым будет мой муж, но он в этом отношении такой же ханжа, как и преподобный Хейс.
– Уверен, взгляды мистера Паркера изменятся, как только разрешится эта неприятная ситуация.
– Хотелось бы на это надеяться. Иначе наш брак окажется под угрозой.
Бисби улыбнулся:
– Мистер Паркер бывает очень упрямым. Особенно если речь идет о вашей безопасности.
Реджина недоверчиво посмотрела на него. Однажды Бисби сказал ей, что Джонатан ее любит. Но она до сих пор в этом сомневается.
– Я стараюсь с оптимизмом смотреть в будущее, – сказала Реджина.
– Это правильно, – заметил Бисби, закрывая телескоп плотной тканью. – Вы – независимая женщина. Смелая и прямая, и как раз то, что нужно, чтобы держать мистера Паркера в напряжении. Смею утверждать, ваш брак будет длительным и удачным.
Реджина не совсем была согласна с англичанином, но ей не хотелось обсуждать с ним свои отношения с Джонатаном. Сейчас она была счастлива, что удалось вызволить телескоп из заточения.
День клонился к вечеру, и Реджина, поспешно покинув крышу через узкую дверь, ведущую на чердак, прошла в свои комнаты, чтобы не торопясь принять перед ужином ванну.
Вернувшись домой, Джонатан нашел жену в гостиной. На ней было скромное платье из шелка клюквенного цвета, с узкими рукавами и крошечными розочками, украшающими подол. Волосы гладко зачесаны назад и закреплены украшенными жемчугом гребнями, которые они купили в Нью-Йорке. Реджина отложила книгу, которую читала, и улыбнулась мужу.
Не важно, как часто она видела своего мужа. Ей никогда не надоедало любоваться им. При виде его высокой стройной фигуры и красивого лица сердце ее начинало учащенно биться. И не важно, сколько раз она говорила себе, что не должна обманываться относительно их отношений; стоило ему посмотреть на нее так, как сейчас, и в ней пробуждалась надежда.
Он поздоровался с Реджиной, отметив про себя, что сейчас она хороша, как никогда. Кожа ее светилась, глаза сияли. Она была похожа на влюбленную женщину. С этой мыслью Джонатан прошел к бару и налил себе бренди.
– Здравствуй, – ответила Реджина, неожиданно смутившись. Это было странно, если учесть, что только сегодня днем она соблазнила его. Ей хотелось поздороваться с мужем не так сухо, но она не могла найти нужных слов.
С усталым вздохом опустившись на диван, Джонатан прервал молчание:
– Боюсь, придется покинуть тебя после ужина. Надеюсь, я не очень задержусь. Знаю, тебе не терпится полюбоваться звездами.
– Что-нибудь случилось?
– Деловая встреча, – сказал Джонатан. – Фрэнк Фаулер передал приглашение, когда я уже уходил с фабрики. Такие встречи проводятся раз в три месяца.
– Чуть не забыла об этом, – заметила Реджина. – Я пойду с тобой.
– Не думаю, что это разумно, – возразил муж. – Там будут обсуждаться убийства Хейзл Глам и Элайзы Эмерсон. Не хочу, чтобы ты расстраивалась.
Реджина смахнула невидимую пылинку с рукава и посмотрела на мужа. Перемирие, которого они, как ей показалось, достигли сегодня днем, было забыто. Джонатан снова пытался навязать ей роль украшения гостиной и грелки для постели.
– Ты не хочешь, чтобы я возразила почтенным старейшинам Мерриам-Фоллс, когда они будут уверять, будто сделали все возможное для поимки преступника.
– Не хочу.
Реджина держала шнур колокольчика для вызова слуг, и когда появился дворецкий, попросила подать ужин как можно скорее.
– Насколько я помню, мэр Гастон обычно назначает встречу на восемь часов, – сказала она мужу.
– Совершенно верно, – сухо ответил Джонатан.
Церковь была полна народу, но, к своему разочарованию, Реджина заметила, что они с Люси – единственные женщины на этом собрании. Ее лучшая подруга сидела рядом с Ричардом Фергюсоном. Джонатан усадил жену рядом с ними. Мэр Гастон, преподобный Хейс и Дэвид Куинлан заняли места в президиуме. Все трое были удивлены, увидев Реджину.
Мэра, высокого и полного, с седыми волосами и грубыми чертами лица, никак нельзя было назвать привлекательным: под глазами-щелочками – мешки, нос приплюснутый. Политические взгляды мэра были весьма ограниченными. Реджину всегда удивляло, что его уже второй раз выбрали на эту должность. Однако мэр казался честным человеком, готовым выслушать обе стороны, прежде чем принять решение.
Собравшихся призвали к тишине. Первым вопросом на повестке дня стояло расширение железнодорожной станции. Построенная более двадцати лет назад платформа под шиферной крышей требовала срочного ремонта. Необходимые средства уже были заложены в бюджет города, оставалось лишь дождаться хорошей погоды, чтобы приступить к ремонту. После обсуждения нескольких мелких вопросов приступили к главному.
Мэр посмотрел в ту сторону, где сидел Фрэнк Фаулер, и негромко постучал молоточком по столу.
– Меня просили ввести комендантский час для всех женщин города. Никому не нужно напоминать об ужасных событиях, потрясших наш город этой зимой. И моя обязанность обеспечить безопасность наших женщин. Однако своей властью я могу продлить комендантский час только до конца этой недели. Поэтому прошу вас проголосовать за продление комендантского часа на то время, пока наш доблестный Фаулер сочтет это необходимым для безопасности жительниц нашего города, – обратился мэр к присутствующим.
Все мужчины подняли руки.
Реджину это не удивило. Она и сама была согласна с таким решением. Однако ей не хотелось, чтобы на том дело и кончилось. Она поднялась и обратилась к Фрэнку Фаулеру:
– Хотелось бы знать, какие меры предпринимают для поимки преступника. – Ее звонкий голос эхом прокатился по церкви. – Комендантский час – это прекрасно, но должна восторжествовать справедливость.
– Я продолжаю расследование, – ответил Фаулер, – и не могу обсуждать детали этого дела публично.
Реджина уже собиралась возразить полицейскому, но тут с места поднялся Джонатан.
– Мы понимаем, что преступник может использовать публичное обсуждение деталей расследования в свою пользу. Но было бы интересно узнать, удалось ли вам обнаружить что-нибудь важное. Собираетесь ли вы кого-нибудь арестовать?
– Нет, – признался Фаулер. – Убийца Хейзл и Элайзы, вероятно, покинул город.
– Вы уверены, что убийца не из нашего города, – вмешалась в разговор Реджина. – Но если бы в Мерриам-Фоллс появился незнакомый человек, его сразу заметили бы.
– Не обязательно, – с недовольным видом огрызнулся Фаулер, возмущенный тем, что приходится отчитываться перед женщиной. – Мистер Паркер появился в городе недавно. Пока он не купил фабрику и не поселился тут, убийств не было.
– Никогда не слышала подобной чепухи! – возмутилась Реджина.
Она посмотрела на Джонатана. Казалось, его совершенно не тронули злобные выпады полицейского. Реджина не знала, кого больше ей хочется стукнуть по голове – мужа или твердолобого блюстителя порядка.
– Прекратите, – обратился к ним мэр Гастон. – Пожалуйста, леди и джентльмены. Мы собрались здесь, чтобы обсудить дела, которые касаются всех граждан Мерриам-Фоллс. – Он посмотрел на Джонатана: – Пожалуйста, примите наши извинения, мистер Паркер.
Джонатан дернул Реджину за руку, и она плюхнулась на место. Попыталась вырвать руку, но муж еще крепче сжал ее. Раздался приглушенный смех. Люси сжала ее вторую руку и шепотом просила успокоиться.
– Не нужно извинений, – сказал мэру Джонатан. – Это лишь предположение Фаулера. Я – новый человек в Мерриам-Фоллс, но моя жена родилась и выросла здесь. И я собираюсь вырастить здесь своих детей. Так что в моих интересах так же, как и в ваших, чтобы убийцу поймали.
Упоминание о детях рассердило Реджину. Как он смеет публично заявлять такое! «Я собираюсь вырастить здесь своих детей». Если она еще не забеременела, то пусть забудет о детях. Сегодня ночью она запрется у себя в спальне и не впустит его до тех пор, пока он не избавится от своей проклятой самоуверенности.
Мэр объявил собрание закрытым и попросил преподобного Хейса провести молитву. Набожный священник укоризненно взглянул на Реджину.
Джонатан все еще держал Реджину за руку. Она еще раз попыталась вырвать руку, но это была пустая трата сил. Муж не отпускал ее руку, пока они не сели в экипаж.
Джонатан никогда еще не был так зол на жену.
– Поверить не могу… – начала Реджина.
– Мы не будем это обсуждать, пока не приедем домой, – сердито прервал ее Джонатан.
Реджина тоже злилась, с нетерпением ожидая возможности излить свой гнев. Она ведь предупреждала Джонатана, что из нее не получится послушная жена.
Словно чувствуя нетерпение хозяев, кучер доставил их к дому на Уитли-стрит в рекордно короткое время. Джонатан помог Реджине выйти из экипажа. В доме их встретил Бисби.
– Мы будем в кабинете, – сказал дворецкому Джонатан. – Пусть нам никто не мешает.
Как только они вошли в кабинет, Джонатан напустился на жену.
– Я делал все, что в моих силах, чтобы обеспечить твою безопасность, – сказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33