От его бархатного голоса по рукам у нее побежали мурашки. Он откровенно соблазнял ее. Ей было страшно и одновременно приятно слышать его слова. Он все еще хочет, чтобы она стала его любовницей.
– К сожалению, вы напрасно тратите время, – сказала она. – У меня есть обязанности в отношении леди Эстер и леди Розабел. Прошу меня извинить.
Саймон раскинул руки и загородил ей проход. Она почувствовала себя в западне. Дубовая дверь холодила ей плечи, в спину упиралась резная, золоченая ручка. Саймон не дотрагивался до нее, но сама его близость была равносильна объятию.
– Теперь ваша очередь объясняться, – сказал он. – Скажите, что вы делали в чужой спальне посреди бала?
– Я искала леди Розабел.
– В спальне?
Саймон будет в шоке, если она скажет, что Розабел могла уединиться в спальне с Льюисом Ньюкомом.
– Я обошла весь дом и нигде не нашла ее. Я подумала: может, она устала и пошла отдохнуть?
– Должно быть, вы просмотрели ее в бальном зале. Судя по его небрежному тону, ему было безразлично местонахождение будущей невесты.
Его губы тронула опасно завлекательная улыбка. Он наклонился к Клер еще ближе.
– Милая Клара, я просто не могу вас отпустить от себя.
От этих слов она едва удержалась на ногах. Когда он обхватил руками ее талию, она ощутила неистовый прилив желания. Она поняла, что сейчас он ее поцелует. И что самое ужасное, с нетерпением ждала этого. Ее тело жаждало ласк, а голова послушно изобретала ему всяческие оправдания. Ну что значит один-единственный поцелуй? Почему бы ей не получить хоть чуть-чуть удовольствия? К тому же можно будет сравнить ощущения с тем поцелуем под дождем. Совсем не обязательно заходить слишком далеко…
Внезапно дверь подалась назад, и она утратила равновесие. Саймон незаметно повернул ручку. Подхватив Клер, он вошел в спальню и захлопнул за собой дверь. Затем прислонил Клер к стене, плотно прижавшись к ней всем телом. Она была высокой, но Саймон был еще выше. От счастья близости с ним у Клер перехватило дыхание. Полумрак, царивший в спальне, делал обстановку еще более интимной. Казалось, во всем мире были только они двое. Он прижался губами к ее лбу, его пальцы ласкали ее обнаженные руки.
– Клара, – сказал он низким хриплым голосом, – я поклялся, что больше не прикоснусь к вам.
– А я поклялась, что не позволю вам этого.
Клер положила ладони ему на грудь и почувствовала, как играют его мускулы под тонкой тканью рубашки. Она больше не могла себя сдерживать. Вот сейчас он поцелует ее, и она окунется в бездну плотского наслаждения, и воплотятся все ее горячечные фантазии, которые преследовали ее с того самого дня, как он впервые поцеловал ее. Она не хочет, чтобы он сделал это… о, как же она этого хочет!
– Я пытался держаться вдали от вас, – тихо говорил он. – Поверьте, мне было нелегко. Когда я вас вижу, я перестаю собой владеть.
– Да, это правда, – подтвердила Клер.
До встречи с Саймоном она не представляла, насколько сильным может быть вожделение. Чувствуя, как он прижимается к ее груди, она испытывала страстное желание слиться с ним еще сильнее. Ну, когда же он, наконец, поцелует ее…
Но он продолжал говорить своим бархатным голосом, от которого у нее кружилась голова:
– Вы должны понять: я не собирался преследовать вас сегодня. Но когда я увидел, как вы вышли из зала, ноги сами понесли меня вслед за вами.
– Так вы следили за мной?
Ей было приятно, что Саймон наблюдал за ней издалека.
Еще ни разу в жизни она не встречала мужчину, которого бы так щедро наградила природа. Звук его голоса гипнотизировал ее. Его запах действовал на нее опьяняюще. Его тело… напоминало, статую греческого бога. Но, к счастью, его скульптурное лицо и безупречное тело были созданы не из холодного мрамора, а из плоти и крови.
Его пальцы гладили ее шею, играя завитками на затылке.
– Я не должен был нарушать слово. Я знаю это. Но я хочу вас, Клара, и будь я проклят за это.
Интересно, он говорит это всем женщинам? Ей было уже все равно.
– Пожалуйста, Саймон. Поцелуй меня.
Больше не в силах ждать, она встала на цыпочки, обхватила его за шею и прижалась губами к его рту. На секунду он замер, но только на секунду. Он ответил на ее поцелуй с такой силой и нежностью, которые превосходили ее самые смелые фантазии. Он зарылся пальцами в ее волосы и раздвинул губы языком. Этот поцелуй не шел ни в какое сравнение с тем первым поцелуем. В этот раз он не застал ее врасплох, как тогда под дождем.
В этот раз она сама хотела этого поцелуя и отвечала ему со всем пылом нерастраченной любви.
Желание полностью подчинило себе ее разум, она забыла об осторожности и целомудрии и уже сама обнимала Саймона, издавая сладострастные стоны.
И ей показалось совершенно естественным, когда его рука коснулась ее груди и начала ласкать сквозь ткань платья. Когда он начал тереть пальцами кончики ее грудей, ее захлестнула волна наслаждения, которая моментально спустилась куда-то вниз. Ее ослабевшее тело просило все новых и новых ласк.
Он оторвался от ее рта и начал прокладывать дорожку из поцелуев к ее груди, выступавшей из выреза платья. Одновременно он не переставал ее трогать в самых разных местах, вызывая мучительную, сладкую боль. Осыпав поцелуями, холмики ее грудей, он провел языком по ложбинке между ними, затем отвел ткань лифа, слегка прикусил зубами сосок и погладил его пальцем.
Ее сердце забилось тяжелыми глухими ударами. Клер выгнулась назад и на мгновение очнулась.
– Саймон, – прошептала она, – мы не должны…
– Мы должны, – поправил он ее, приложив палец к ее губам. – Мы должны принадлежать друг другу.
Он поцеловал ее долгим поцелуем, от которого у нее захватило дух. Его руки обхватили ее бедра и плотно прижали к своим ногам. Сквозь несколько слоев одежды она чувствовала что-то длинное и твердое. Вместо того чтобы испытать смущение, она ощутила взрыв дикого, необузданного желания. Если бы Саймон не поддержал ее, она упала бы к его ногам.
Придерживая Клер за талию, он подвел ее к кровати, затем повернул к себе спиной. Он взял ее руку и обвил ее пальцы вокруг стойки кровати.
– Постой так, дорогая. Всего одну секунду.
В полуобморочном состоянии Клер ждала, когда он расстегнет крючки ее платья. Свеча на прикроватном столике бросала свет только на постель, вся остальная комната оставалась в тени. Голубое покрывало было немного откинуто, под ним виднелись белые хрустящие простыни и большие взбитые подушки.
Сознание снова проступило сквозь чувственный туман. Саймон раздевает ее. Он хочет близости с ней. Здесь и сейчас.
В панике она обернулась к нему.
– Остановись! Мы не можем. Я не могу.
Он прожег ее своим взглядом. Положив руки ей на плечи, он заглянул ей прямо в глаза.
– У тебя давно не было мужчины. Вполне естественно, что ты боишься.
Он думает, что она вдова. Он думает, что у нее уже был опыт общения с мужчиной. Какой же она была дурой, когда думала, что они ограничатся одним поцелуем.
– Но в этой комнате кто-то живет.
– Сейчас здесь никого нет.
– Но они могут вернуться.
– До полуночи еще далеко. Потом будет ужин, так что в нашем распоряжении несколько часов.
Он сделал попытку снова ее поцеловать, но Клер увернулась. Она завела руки за спину, пытаясь застегнуть крючки, которые он уже успел расстегнуть.
– Нет, мы не должны этого делать, – сказала она, пытаясь придать своему голосу уверенность. – Если я ввела вас в заблуждение, прошу меня простить. Я ухожу.
Он помог ей застегнуть платье. Потом его пальцы снова начали ласкать ее обнаженные руки, и она почувствовала его дыхание у себя на шее.
– Я пойду с тобой, – прошептал он. – Ты права, никто не должен нам помешать. Мы найдем место, где, кроме нас, никого не будет.
Ей были слишком приятны его прикосновения. Клер отступила от него на два шага.
– Я уже говорила вам: я не буду вашей любовницей.
Никогда.
Он попытался уговорить ее:
– Я не стану выяснять, что было у тебя в прошлом. Я не знаю, каким было твое замужество. Но я обещаю тебе наслаждение, Клара, – такое, какого ты даже не можешь себе представить.
Она вспыхнула. Что он имеет в виду? Она понимала, что это глупо, но ей хотелось узнать тайну плотского наслаждения. Ей хотелось лежать рядом с Саймоном, и чтобы он позволял себе все, что может позволить только муж.
Но он ей не муж и никогда им не будет. Таких, как она, он использует только для развлечения. Нужно уходить прямо сейчас, пока у нее еще есть на это силы.
– До свидания, Саймон, – твердо сказала она. – Я буду вам признательна, если вы выйдете отсюда не сразу, а спустя какое-то время. Я не хочу, чтобы кто-то увидел, как мы вместе выходим из спальни. Я могу потерять свое место.
Она направилась к двери, но он загородил ей дорогу.
– Клара, – сказал он, нежно погладив ее по щеке, – ты не должна работать. Позволь мне позаботиться о тебе. У меня есть дом в Белгрейвии, там тебе будет удобно. В твоем распоряжении будут экипаж, слуги, я куплю тебе кучу платьев и драгоценностей – столько, сколько ты пожелаешь.
Ее словно окатили ушатом воды. Гнев и обида уничтожили в ней всякие теплые чувства к нему. Она отбросила его руку.
– Я желаю сохранить свое доброе имя. Я желаю сохранить уважение к себе. И этого вам у меня не отнять.
Он издал возглас разочарования. Запустив пальцы в волосы, он спросил:
– Ты боишься, что я стану плохо с тобой обращаться? Я сделаю все, чтобы ты была счастлива. Хочешь книги? Я куплю тебе целую библиотеку. Тебе нравится музыка? У тебя будет самое лучшее фортепьяно. А хочешь, я найму оркестр и он будет играть для тебя… хоть каждый день…
– Я не хочу ничего. От вас мне ничего не надо.
Как она ни силилась сдержаться, слезы выступили у нее на глазах. Конечно же, слезы ярости. Она не хочет связывать свою жизнь с этим человеком – ни на каких условиях.
– Как вам не стыдно продолжать свои преследования? Как вы можете уговаривать меня стать вашей любовницей, когда собираетесь жениться на леди Розабел?
Он прямо встретил ее взгляд.
– А я уже не собираюсь.
– Что?
– Я передумал. Я больше не буду ухаживать за ней. Я вообще жалею, что заключил это нелепое пари.
Клер не знала, как реагировать на это заявление.
– Вы, наверное, шутите.
– Нет, – резко ответил он. – Что бы ты обо мне ни думала, я не тот человек, который может быть с двумя женщинами одновременно. И я выбираю тебя, Клара.
Обаятельный разбойник исчез. Он говорил искренне и твердо. И она вдруг поверила ему: окончательно и бесповоротно. Он готов отказаться от женитьбы и проиграть пари… ради нее.
«Я выбираю тебя».
Ни одна из его отточенных фраз не тронула ее так глубоко, как эти простые слова. Но это ничего не меняет. Она никогда не сможет войти в высшее общество, а он никогда не сможет сделать ей предложение.
Он стоял в полумраке и ждал ее решения. Он вдруг показался ей очень одиноким. Может быть, он испытывает к ней нечто большее, чем просто страсть? Может быть, ему, как и ей, нужны дружеская поддержка и… Любовь?
Ей не пришлось отвечать. Судьба сделала за нее выбор.
Где-то вдали послышался женский крик.
Глава 19
Двойная работа, двойная забота,
Огонь гори, котел кипи.
У. Шекспир «Макбет»
Крик ужаса пронзил Саймона насквозь.
Он оттолкнул Клару в сторону и выскочил за дверь. Его страсть мгновенно потухла, и вместо нее остался только ужас, который гнал его вперед. В памяти всплыла картина: отец и мать, лежащие в луже крови.
«Только бы это не повторилось».
Он пробежал по коридору и завернул за угол. На него налетела визжащая горничная. По ее щеке проходила угольная полоса, пухлые руки вцепились в Саймона.
– О-о! О-о, милорд!
Он встряхнул ее за плечи.
– Кто-то ранен?
– Н-нет. – Она разразилась рыданиями.
Саймон с облегчением отстранился. Не желая слушать ее истерику, он снова встряхнул ее.
– Успокойтесь. Расскажите мне, что стряслось.
– Это ужасно. Миледи… ее драгоценности… кто-то похитил их!
– Какие драгоценности?
– Леди Хейвенден, милорд. – Оглянувшись назад, девушка передернулась от страха. – Это опять Призрак, милорд. Призрак!
К ним подбежала Клара. Она услышала последние слова служанки, и на лице ее появилось странное выражение.
На лестнице послышались голоса. Гости торопились узнать, что случилось. Нужно было срочно пресечь распространение слуха о новом ограблении.
– Не смейте никому этого говорить, – приказал Саймон. – Призрак сидит в тюрьме. Это сделал кто-то другой. Вы меня поняли?
Горничная испуганно закивала, но по ее глазам было видно, что она этому не верит. Пусть не верит, решил Саймон, лишь бы она ни с кем не поделилась своими сомнениями. Ему необходимо собрать информацию до того, как здесь соберется толпа зевак.
Он помчался в конец коридора, где была распахнута дверь одной из комнат. Оттуда доносились два женских голоса: одна женщина причитала, вторая пыталась ее успокоить. Не постучав, Саймон ворвался в богато убранную спальню, выдержанную в бело-голубой гамме.
В камине пылал огонь. Серебряный канделябр с множеством свечей ярко освещал женские лица. Горничная в домашнем чепце стояла у прикроватного столика и лихорадочно рылась в обитой кожей шкатулке: Высокая немолодая женщина в зеленом шелковом платье сидела на табурете, прижимая к груди маленькую белую собачку.
Собачка приветствовала Саймона заливистым лаем.
– Тише, Дейзи, – сказала леди Хейвенден, поглаживая собачку. – Это лорд Рокфорд. Ты же помнишь его. – Она протянула Саймону руку. – У меня украли драгоценности. Что мне делать?
Он взял ее руку и принялся растирать холодные тонкие пальцы. Леди Хейвенден была подругой его матери и тоже потеряла мужа. Саймон с великим удовольствием скрутил бы злодея, который доставил ей огорчение.
– Расскажите, что пропало.
– Мое изумрудное ожерелье. У меня сломалась застежка на бриллиантовой броши, и я… я поднялась наверх, чтобы надеть вместо нее изумрудное ожерелье, но… оно исчезло.
Возле леди Хейвенден появилась Клара.
– Может быть, вы переложили его в другое место, миледи?
– Нет, – горестно сказала пожилая женщина. – Я храню все свои драгоценности в этой шкатулке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39