Он сжал скулы, и глаза его приняли такое выражение, от которого ей стало не по себе.– Что случилось?– Небольшое недоразумение. Я спускалась с чердака. Ступеньки такие узкие, а перил нет – и я потеряла равновесие. Жюстин успел схватить меня за запястье и втянуть назад. Теперь все хорошо. Через день или два рука заживет…– Это произошло до или после появления Бернара? – Макс продолжал разглядывать ее руку.– Э… как раз в этот самый момент. Бернар закричал, и я чуть не упала. – Лизетта не стала говорить Максу, что его брат не спешил помочь ей. Возможно, он был ошеломлен и не мог сдвинуться с места. Некоторые люди, например Жюстин, быстро реагируют в подобных ситуациях, а другие застывают в нерешительности.– Почему Бернар ничего не сказал мне об этом?Лизетта покачала головой:– Он очень расстроился из-за вещей Корин…Макс поставил жену на ноги.– Что ты собираешься делать? – осторожно спросила она.– Хочу получить от него объяснения.– В этом нет необходимости. – Лизетта отчаянно пыталась сохранить мир, не желая быть причиной размолвки между братьями. – Все уже кончено, и я…– Помолчи. – Он осторожно взял ее за локоть и еще раз осмотрел запястье. Затем выругался так, что кровь бросилась ей в лицо.– Макс, – слабо запротестовала она.– Ноэлайн видела это?– Нет.– У нее есть мазь для синяков.– Да. Ужасно зловонная. Когда Ноэлайн лечила Жюстина, мне, помню, стало плохо от этого запаха.– Иди к ней сейчас же. Или я потом заставлю тебя сделать это. – Он многозначительно помолчал. – Уверяю тебя, лучше сделать это сейчас.Несколько минут спустя Лизетта сидела на кухне, внимательно разглядывая котелки на плите. Ноэлайн занималась ее запястьем. Около большого деревянного стола стояла горничная, чистя металлическую люстру. Экономка деловито накладывала на руку Лизетты желтовато-зеленую мазь с резким ядовитым запахом.– И долго мне держать эту мазь? – спросила она с отвращением, откинув голову назад.– До завтра. – Ноэлайн слегка улыбнулась. – Думаю, сегодня ночью ты не соберешься делать ребенка с месье?Лизетта подняла глаза кверху.– Я была бы счастлива, если бы он только подошел ко мне!Ответ Ноэлайн был прерван появлением Жюстина. Держа руки в карманах, он рассеянно посмотрел на них.– Что за запах? – спросил юноша и схватился за горло, делая вид, что его тошнит.Лизетта молча поклялась вымыть руки сразу же, как только уйдет от Ноэлайн.Жюстин улыбнулся ей утешительно:– Дьявольский запах, но эта мазь здорово действует.– Ему это хорошо известно, – сказала Ноэлайн, заматывая руку длинной тряпкой.– Я знаю, что ты кладешь в свою мазь, Ноэлайн, – подмигнул Жюстин Лизетте. Он присел на корточки и по секрету прошептал:– Языки змей, кровь летучих мышей, жабью кожу…Лизетта скривилась:– Почему бы тебе не пойти и не поискать Филиппа? Он поможет тебе выучить уроки латыни, которые ты пропустил.Жюстин поморщился:– Нечего приплетать сюда латынь. Я и так ухожу. Однако… – Он смотрел на ее повязку и молчал, подыскивая нужные слова. Запустив пальцы в свои черные волосы, Жюстин взглянул сначала на пол, потом на потолок, после чего посмотрел ей в глаза.– В чем дело? – пробормотала Лизетта, удивленная его неожиданной застенчивостью.Ноэлайн отошла проверить котелки, стоящие на плите.– Я не хотел причинять тебе боль, – угрюмо сказал Жюстин, указывая на ее запястье.– Ты помог мне, Жюстин, – серьезно сказала Лизетта. – Я очень благодарна тебе.Облегченно вздохнув, Жюстин встал, без всякой необходимости отряхивая штаны.– Ты рассказала отцу, что случилось?– О том, что ты спас меня? Да, я…– Нет, о дяде Бернаре, как странно он вел себя днем.– Да. – Лизетта невесело улыбнулась. – Макс сказал, что твой дядя всегда был немного странным.– Это верно. – Жюстин пожал плечами. – Ну, я пошел.Лизетта посмотрела ему вслед, размышляя о том, что мальчик изменился после дуэли и стычки с отцом. Он стал дружелюбнее, заметно подобрел. Ноэлайн снова села рядом с ней, качая головой:– Этот мальчишка рожден, чтобы причинять беспокойство. * * * – Чем они недовольны? – спросил Бернар с расстроенным видом. – Тем, что недостаточно быстра шевелился? Я испугался, Макс. Когда же пришел в себя, Жюстин уже втянул ее назад!Макс продолжал хмурить брови.– Твое поведение было весьма агрессивным. Чем это вызвано?Бернар потупился.– Я не хотел скандалить… думал, ты огорчишься, узнав, что кто-то ворошит твое прошлое. И не хотел, чтобы мой брат страдал от воспоминаний о том ужасном времени. Я пытался убедить их оставить все как есть. Однако, наверное, слишком погорячился.– Корин – мать Жюстина, – заявил Макс. – Он имеет право достать ее вещи, когда захочет.– Да, конечно, – охотно согласился Бернар. – Но Лизетта…– Лизетта – моя забота. В следующий раз, прежде чем возражать ей, обратись сначала ко мне. Помни, она – хозяйка в нашем доме и гораздо ближе мне, чем когда-то была Корин. И последнее… – Макс сделал паузу, глядя на брата тяжелым взглядом. – Если ты скажешь еще хоть одно угрожающее слово Лизетте, можешь искать себе пристанище где-нибудь в другом месте.Бернар вспыхнул от сдерживаемых чувств, однако молча кивнул. * * * Лизетта сгорала от любопытства, но ей так и не удалось узнать, о чем говорили братья. Однако с того момента в доме повисло какое-то напряжение. Бернар избегал смотреть в глаза Лизетте или Жюстину, они также испытывали неловкость в его присутствии. После случая на чердаке между Лизеттой и Жюстином установились особые отношения: они ощущали себя союзниками в общем деле, даже заговорщиками… Бернар, казалось, понимал это.Лизетта заметила, что Жюстин обладает многими качествами своего отца: острым умом, горячим стремлением защищать слабых, так же, как Максу, парню свойственно внутреннее благородство. Жюстин достаточно молод, и у Лизетты появились к мальчику материнские чувства. Она видела: он с удовольствием принимает ее заботу, тогда как на других обижается. Макс также обратил внимание на то, что сын слушает Лизетту, и не скрывал своего одобрения.– Жюстин еще ни одной из женщин, близких к нему, так не доверял, – сказал Макс однажды утром, одеваясь. – Возможно, ты первая.– Думаешь, он доверяет мне? – спросила Лизетта, довольная словами мужа.– Как же иначе? – Макс бросил рубашку и схватил жену за голые пятки, пытаясь стащить ее с кровати. – Стоит тебе только посмотреть на кого-нибудь своими невинными карими глазками…– Я вовсе не невинна, – возразила Лизетта.– Разве? – Он неумолимо продолжал тянуть ее к себе.– После трех-то месяцев замужества!.. – Она попробовала опустить край ночной сорочки, который задрался вверх на бедра. Ее волосы лились по матрацу огненной рекой. – Перестань, Макс… я еще не хочу вставать.– Вечером ты собиралась поехать со мной верхом на раннюю прогулку. – Макс недавно купил ей небольшого арабского мерина, темно-каштанового с белыми носочками. Лошадь была норовистой, Лизетта не привыкла к такой, и Макс решил поучить жену управлять ею.– Но еще до того, как ты решил не давать мне спать всю ночь. – Лизетта возмущенно взбрыкнула захваченными ногами.Глаза Макса весело блестели, он перестал тянуть Лизетту.– Я не намеревался делать это.Она вызывающе посмотрела на него.– Так почему же сделал? – Лизетта вытянула руку и погладила его грудь, зарывшись пальцами в жесткие черные волосы.Макс улыбнулся и склонился над ней, запечатлев легкий поцелуй на ее губах.– Потому что ты неотразима. А теперь вставай или… – Внезапно он замолк, выразительно глядя на нее. Лизетта горячо прижалась к его груди. Ночная сорочка сбилась вокруг талии. Макс ощутил прилив страстного желания во всем теле. Он не мог сдержать свою руку, блуждающую по ее шелковистому животу и касающуюся огненного островка волос, неудержимо манящего его.Лизетта опустила ресницы и сделала легкое движение, как бы отталкивая мужа, не в силах отвечать ему – все ее тело горело и ныло после бурной ночи. Он знал, как возбудить ее желание, Лизетта в этот момент слегка отвернулась и прошептала:– Не могу, Макс… прошедшая ночь… я вся измучена.Его язык влажно скользил по чувствительному соску, затем опустился ниже. Она ощутила горячую влагу между бедер и уже была готова отдаться ему. Он почувствовал это. Его пальцы легко порхали над ней, едва касаясь трепещущей плоти.– Я буду осторожен, – хрипло проговорил он. – Ты же знаешь.– Не могу. – Макс уловил нерешительность в ее голосе. Его руки слегка коснулись ее бедер и колен, затем снова поднялись к животу, напряженно дрожащему от прикосновений. Ее обнаженные ноги невольно обхватили его бедра. Он нежно сжал ее грудь и поцеловал покрасневшие соски.– Я не причиню тебе боль, – едва слышно произнес он, горячо дыша на ее влажную грудь. В ответ она только вздохнула. Он прижался носом к ее горлу, нащупав кончиком языка трепещущую жилку. – Я буду нежен, – прошептал он, и его рука опять скользнула к влажному рыжему треугольнику волос. – Разве ты не доверяешь мне, милая?Ее глаза потемнели от страсти, когда она ощутила его длинные чувственные пальцы. Все возражения исчезли, и она начала стонать, царапая его гладкую спину.С невнятным бормотанием Макс расстегнул брюки и устроился между ее бедер. С крайней осторожностью он надавил, нежно раздвигая ее набухшую плоть, пока она не поглотила его почти целиком. Золотистые глаза Макса затуманились, когда он почувствовал, как ее маленькие ручки крепко сжали его, понуждая войти в нее еще глубже. Он сопротивлялся, не желая причинить ей боль.– Тебе хорошо?– Да, – прошептала она, дрожа от страсти.– Лизетта… я люблю тебя… – Он слегка прикусил ее нижнюю губу и до конца проник в нее. – Никогда не перестану любить тебя… никогда не перестану желать тебя…Она прильнула к нему с глухим стоном, уткнувшись лицом в его грудь, обессиленная и счастливая.Немного погодя Макс спустился по лестнице, покинув спальню после твердого отказа Лизетты проехать с ним верхом по плантации. После бурных любовных ласк ночью и продолжения их утром она решила, что прогулка на норовистой лошади будет не очень-то приятной. Макс бодро приветствовал Ноэлайн, проходившую мимо со стопкой чистого, аккуратно сложенного белья, и экономка понимающе улыбнулась ему. Волосы его были взъерошены, на загорелых щеках румянец, губы слегка припухли.– Миссис поедет с вами сегодня утром? – спросила она. Макс нахмурился, не желая показывать хорошее настроение. Он должен поддерживать свою репутацию.– Она просила принести костюм для верховой езды?– Нет, месье.– Тогда, очевидно, она не поедет со мной.Ноэлайн невозмутимо улыбнулась:– Да, месье.Макс взглянул на нее, снова нахмурился и направился к выходу. Громкий стон, донесшийся из гостиной, привлек его внимание. Он с любопытством подошел к двери и увидел Александра, растянувшегося на диване прямо в сапогах. Одна нога лежала на позолоченном подлокотнике, другая свисала на пол. Волосы всклокочены, лицо грязное, небритое. В комнате стоял кислый запах спиртного и резкий аромат дешевых духов, какими обычно пользуются проститутки.Должно быть, Ноэлайн задернула шторы. Макс предпочитал солнечный свет.– Какое чудесное зрелище, – заметил он. – Волеран после ночного кутежа. – Макс раздвинул шторы, и в комнату устремился поток яркого солнечного света.Алекс застонал, как раненый:– О… ты дьявол!– Это уже четвертая ночь на этой неделе? – поинтересовался Макс. – Даже для такого шутника, как ты, это слишком.– Иди ты к черту, – невнятно пробормотал Алекс.– Как брат, я хотел бы знать, что мучит тебя. Такими темпами к концу недели ты окончательно погубишь себя.Алекс сплюнул попавшую в рот пушинку и почувствовал запах собственного дыхания. Лицо его сморщилось от отвращения. Он искоса взглянул на Макса и вытянул дрожащий палец, указывая на него.– Ты… – произнес он, с трудом ворочая языком, – переспал со своей женой сегодня утром, не так ли?Макс довольно улыбнулся.– Я всегда вижу это по твоей глупой ухмылке. Скажи… тебя устраивает супружеская жизнь? Хорошо. Хоть один из нас счастлив… а остальные должны страдать.– Почему?– Не смотри на меня так удивленно… а… ты думаешь, я не хочу иметь жену… женщину, которая нравится мне… и детей?– Почему же ты не женишься?– Почему не женюсь? – Алекс сел, покачиваясь, обхватил голову руками и тихо застонал. – После того как ты очернил имя Волеранов, ни одна порядочная семья не отдаст свою дочь за твоего брата. Тебе хорошо… у тебя есть Лизетта… а я…Речь Александра стала бессвязной.– Алекс, возьми себя в руки, – приказал Макс. Его веселое настроение улетучилось. Он сел на соседний стул. – Замолчи. – Макс еще не видел брата в таком жалком состоянии. – Мне следовало бы подождать, когда ты протрезвеешь, однако нам надо поговорить. Согласен?– Хорошо, – сказал Александр.– Итак… речь идет о Генриетте Клеман?– Да.– Ты любишь ее и хочешь добиться разрешения ухаживать за ней?– Да.– Но ты уверен, ее отец не даст на это согласие, так как считает, что она не будет удовлетворена в браке с Волераном.– Удовлетворена? Он уверен, что ей будет угрожать опасность! Ты забыл о Корин?– Какое отношение это имеет к тебе?– Я твой брат… и поэтому… неугоден…Макс нахмурился:– Ты уже говорил о Генриетте, и Клеман отказал тебе?– Да! Да! – Александр закивал головой, затем перестал, содрогнувшись. – А она, кажется, любит меня…– Хорошо. – Наклонившись к нему, Макс пообещал:– Я позабочусь об этом. С твоей стороны, я хочу, чтобы ты… Александр, ты слушаешь меня? Оставайся здесь и отдыхай сегодня весь день. И ночь. Больше не пей, понял?– Больше не буду, – послушно отозвался Алекс.– Я попрошу Ноэлайн принести тебе специальное средство.– Ради Бога, не надо!– Ты сделаешь все, как я говорю, – спокойно произнес Макс, – если хочешь завоевать Генриетту. К следующему утру ты должен выглядеть свежим, как юноша.– Постараюсь, – согласился Алекс после небольшого мучительного раздумья.– Хорошо. – Макс улыбнулся и встал. – Тебе надо было раньше поговорить со мной об этом, вместо того чтобы напиваться до бесчувствия.– Вот уж не думал, что ты поможешь. – Алекс замолчал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49