– Сэр Уилфред! – воскликнул Чад, спеша к ним вниз по ступенькам. – Леди Бэскомб! Мы вас так рано не ждали! Как прошло путешествие?
– Гладко – как по маслу, – ответил сэр Уилфред. Его гигантское телосложение, куполообразная лысая голова и кустистые густые брови придавали ему вид добродушной горы.
Его жена, милая пухленькая женщина, довольно и удовлетворенно вздохнула.
– А я уж думала, мы никогда сюда не доберемся. Мне показалось, что мы едем уже лет сто. Ну как ты, мой дорогой мальчик? – спросила она, подставляя ему щеку для поцелуев.
– Очень рад вас видеть, мэм, – ответил он, приглашая их в дом. Рави Чанд, после галантного обмена приветствиями с гостями хозяина, взял на себя хлопоты по выгрузке их слуг и багажа.
Сэра Уилфреда и его жену немедленно проводили в их комнаты, чтобы они могли смыть с себя дорожную пыль. Позже их усадили в просторной гостиной Чада и подали тонизирующие напитки и миндальный ликер для леди Бэскомб и бренди – для сэра Уилфреда.
Здесь вскоре завязался оживленный разговор, не обошедшийся и без обмена «сплетнями» – о друзьях и знакомых Чада, оставшихся в Индии, и об особах, которых сэру Уилфреду и его жене вскоре предстояло увидеть после их долгого отсутствия в Англии. Наконец сэр Уилфред решился коснуться вещей, которые давно лежали у него на душе тяжелым грузом.
– А теперь скажи мне, – спросил он своим громким голосом, – как там эти слухи, пятнающие твое имя? Ты мне вскользь обронил в письме, но я сейчас хочу знать только одно – они утихли? Я вот что тебе скажу, мой мальчик: мне на них наплевать! Я и слышать ничего такого не хочу! Пусть только попробуют подступиться ко мне эти болтуны!
Чад усмехнулся:
– Не могу вам даже выразить, как я рад и благодарен, что вы так сказали, сэр… а ситуация стала довольно безобидной – я надеюсь.
И он рассказал им о знаках дружеского расположения принца-регента на его вечернем приеме в Карлтон-хаусе.
– Регент так себя вел? – подвижные белые брови констатировали удивление. – И ты сидел рядом с ним за обедом? И он просил твоего совета, да? Должно быть, ты произвел на него неизгладимое впечатление – за время, прошедшее после твоего приезда в Англию. А ведь это было совсем недавно. Отлично, мой мальчик! – обрадовался сэр Уилфред. Губы Чада дрогнули в кривой улыбке.
– Я просто познакомил его с парочкой типов, раздобывших ему потом изящное кольцо, и еще – обронил комплимент его вкусу по части одежды.
– А-а… – многозначительно протянул сэр Уилфред, давая понять, что этим все сказано.
– Через несколько дней после того, как пошли первые слухи, я заметил его высочеству, что от меня лучше держаться подальше. Но он, напротив, был заинтригован, а когда я ему объяснил, что за этим стоит, он даже обиделся.
– М-м… Да, Принни может выказать изрядную лояльность, когда ему это ничего не стоит.
Чад немного помолчал, прежде чем ответить.
– Я знаю, сейчас стало просто хорошим тоном подшучивать над ним, и я могу допустить, что большую часть времени он ведет себя как большое избалованное дитя. Но этот маленький дружеский жест сыграл для меня важную роль, и я ему благодарен за это.
– Отлично сказано, мой мальчик! – весело рявкнул сэр Уилфред.
– Что им нужно, этим пустомелям? Как будто кто-то поверит их нелепым россказням! – вставила леди Бэскомб, которая даже немного вспылила. – Ну хватит об этом! Расскажи лучше нам, что еще у тебя произошло с тех пор, как мы не виделись.
– О-о, ничего особенного. Кроме того, – добавил он, – что я теперь помолвлен и должен жениться.
– Что?! – почти в один голос воскликнули его гости, и прошло несколько минут, прежде чем их возбужденные восклицания стали членораздельными.
– Но… на ком? – спросила наконец леди Бэскомб.
– Вы увидите ее завтра вечером – потому что дамы Рашлейк пригласили нас на обед. Они живут по соседству.
– Рашлейк? – прогудел сэр Уилфред.
– Ох, мой дорогой мальчик, – всплеснув руками, радостно заворковала леди Бэскомб. – Ты нам не рассказывал, что помирился с леди Элизабет!
Чад густо покраснел.
– Нет…
Он вдруг замолк и словно проглотил комок в горле, мешавший ему говорить.
– Нет. Это леди Чарити согласилась стать моей женой.
– А-ах! – только и смогли выговорить супруги в один голос.
– Но… Чад… – первой пришла в себя леди Бэскомб и ошеломленно спросила: – Сколько лет ребенку… ой, я имела в виду – молодой женщине? Разве она… уже выросла?.. На сколько лет она моложе леди Элизабет?
– Франсис! – предостерегающе одернул ее муж, и тут настала очередь леди Бэскомб покраснеть.
– Вы правы, леди Бэскомб, – ответил Чад с комично-удрученным вздохом. – Она мало чем отличается от ребенка, хотя ей восемнадцать. Недавно исполнилось.
Чад с улыбкой наблюдал, как почти одинаковое выражение плохо скрытого сомнения появилось на лицах его гостей.
– Признаться, – продолжил он, – я надеюсь, что эта помолвка расстроится. То, что я собираюсь рассказать, я могу рассказать только вам. Ведь вы – мои самые дорогие на свете друзья, и я не буду, конечно, морочить вам голову.
Потом он рассказал им про оказию, приключившуюся на празднике муз у Вудкроссов. Его гости терпеливо выслушали про злокозненную мышь, его джентльменство и лихое предложение жениться, чтобы спасти от летального исхода репутацию леди Чарити Рашлейк.
– Как необычно! – ахнула леди Бэскомб.
– И ты впрямь собираешься жениться на малышке? – изумленно спросил сэр Уилфред. – Да она, я думаю, настоящий сорванец!
– Нет, нет, – засмеялся в ответ Чад. – Она славная девчушка, вы сами завтра это увидите.
ГЛАВА 14
И в самом деле, следующим вечером, когда Чарити представляли сэру Уилфреду и леди Бэскомб в одной из гостиных на первом этаже дома Рашлейков, ее было не узнать. Она была просто образцом примерного поведения, сделала реверанс и даже пустилась в светские разговоры.
Глаза Чада тут же обнаружили Лайзу, как только он вошел в дом, но та избегала его взгляда. Лайза, одетая в платье небесно-голубого цвета, красиво оттенявшее ее глаза, протянула руку гостям, а минутой позже, когда в гостиную вошла леди Бернселл, представила всех своих домашних. Летиция встретила супружескую пару с особой любезностью – оказалось, что она и племянница Франсис Бэскомб учились вместе в школе.
Следующим появившимся на горизонте гостем оказался сэр Джордж Вэрбартон. Он не прошел и двух шагов, как был встречен восторженным возгласом сэра Уилфреда. Они тут же пустились в воспоминания о тех временах – много лет тому назад, – когда сэр Джордж, тогда еще вовсе не генерал, а младший офицер, проходил службу в Бихаре. И, конечно, какое-то время все разговоры были об Индии «прежних славных дней» и оба джентльмена весело судачили, словно две кумушки после долгой разлуки. Но потом хлопок входной двери возвестил о прибытии нового приглашенного.
Когда дворецкий Рашлейков проводил гостя в комнату, негодованию Чада не было предела. Его пальцы сами собой сжались в кулаки. Джайлз Дэвентри! Собственной персоной. Ну, наглости этому подонку не занимать! Он заявился в дом Рашлейков, заранее уверенный, что найдет радушный прием у тех, кто в нем живет.
«А впрочем, почему бы и нет?» – с горечью подумал Чад. – Все очень просто. Его, наверное, пригласила Лайза.
Проклятье!
Мысли Чада перекинулась на разговор с Джемом и Рави Чандом, который состоялся примерно час тому назад в его собственном кабинете. Джем, достав свою неизменную записную книжку, «порадовал» Чада еще одним отчетом о «трудах праведных» мистера Дэвентри, и картина стала уж совсем зловещей.
– Поток посетителей, навещающих его дом по ночам, возрастает, – продолжал на ту же тему Джем, с удовольствием листая страницы. – Неделю назад некий Джип Махоуни, джентльмен, никогда не отказывавшийся от денег – неважно, какую пакость ему предлагали сделать за них, – посетил мистера Дэвентри. На следующий день он уселся в экипаж вдали от Лондона с билетом на Мэклсфилдс. Через день после этого, – Джем бросил взгляд на Чада, – ваша шелковая фабрика сгорела.
В углу комнаты, у камина, зашевелилась какая-то тень, и Рави Чанд выступил из полумрака.
– Мне пришло в голову, хозяин, – мягко сказал он, – что белый свет станет еще белее без этого пачкуна Дэвентри.
Легкая улыбка приподняла уголки губ Чада.
– Не могу не согласиться с тобой, Рави Чанд. Но тем не менее, я должен тебя предостеречь – законы этой страны исключительно суровы к подобным вещам. Мне не хотелось бы уступить тебя палачу. И кроме того, – добавил он, и голос его стал жестче, – у меня есть свои виды на мистера Дэвентри.
Джем немного помедлил, прежде чем положить свою записную книжку на стол перед собой. Потом он опустился в маленькое кресло, в котором удобно откинулся, а затем, оперевшись локтями о колени, подался немного вперед и стал внимательно смотреть на Чада, сообщая ему добытые сведения.
– Мистер Дэвентри в данный момент, скажем так, – на мели. Вы помните ту его фамильную собственность, недвижимость и так далее, и тому подобное, о которых он так часто и охотно говорит? Которые якобы дают ему средства на проживание в Лондоне? Так вот, они не существуют.
– Что? – Чад прямо-таки раскрыл рот от изумления. – Я думал, он унаследовал внушительные источники средств – плюс к его семейным поместьям.
– Так оно и было, но было очень давно, он все промотал, а поместья проданы. То, на что он сейчас живет, и его дорогостоящий образ жизни – это все благодаря делишкам, которыми он периодически занимается. Под фальшивым именем он владеет тремя модными борделями и несколькими не только не модными, а уж совсем непотребными. Он – анонимный партнер хозяев нескольких игорных заведений, но не таких, куда бы вы могли отвести поиграть вашего родственника из провинции… И еще он финансирует многие незаконные операции, получая взамен грязные деньги… Так, к примеру, он торгует крадеными товарами – и вообще краденым, – добавил он, заметив приподнятые брови Рави Чанда. Быстрый взгляд на хозяина сказал ему, что мистер Локридж вовсе не нуждается в дополнительном разъяснении сказанного. – А также, – продолжил Джем, – он занимается еще и другими нелегальными и не менее грязными делами. Был даже один разговор с человеком, на которого можно положиться… Мистер Дэвентри почти лично участвует в работорговле. Правда, должен сказать: сейчас, из-за вдруг прокатившейся в высших кругах волны борьбы с нарушителями моральных устоев, многие из его самых выгодных заведений закрыты… Конечно, будьте уверены, они вскоре откроются, но должно пройти какое-то время, чтобы они вновь стали приносить реальную прибыль. Он ведет экстравагантный образ жизни, как вы знаете, и ему нужны деньги. А за столами ему в последнее время отчаянно не везет.
Чад с удивлением отметил едва заметный обертон горького удовлетворения в голосе Джема, когда тот зачитывал своему хозяину список текущих неудач и несчастий Джайлза.
«Господи!» – прошептал Чад. Через секунду он спросил: – Тебе не случилось узнать, есть ли среди его странных ночных посетителей тот, кто работает в конторе Стэнхоупа, Финча и Харкота?
– Вы имеете в виду инвестиционных брокеров? Сейчас увидим. – Джем снова стал бормотать себе под нос, перелистывая страницы, пока не дошел до нужного места. – Да, вот он, нашел… Малый по имени Джошуа Тернбулл наведывался к Дэвентри. Он работает в фирме клерком. Так-так… – продолжал он в некотором изумлении. – Видимо, Джайлз и Джош крепко подружились – парень был постоянным ночным гостем модного дома мистера Дэвентри на Арлингтон-сквер – по крайней мере год.
– Целый год! Джем, как долго ты уже следишь за Джайлзом Дэвентри? И почему?
– Хм… мне ужасть как охота поживиться, хозяин, – ответил Джем, опять ныряя в шкуру обитателя трущоб, и достать его оттуда уже не было никакой возможности.
Возвращаясь к реальности, Чад стиснул зубы, изображая на губах то, что можно было с большой натяжкой назвать улыбкой, и встал со стула, чтобы поздороваться с Джайлзом Дэвентри. Он принял с невозмутимой улыбкой галантные поздравления, адресованные ему и Чарити.
– Нет, – проговорила Чарити, отвечая на вопрос Джайлза, – мы еще не назначили дату, но мы сделаем это как можно скорее.
И она буквально искупала своего жениха в лучезарной улыбке.
За обедом Чад словно утратил ощущение реальности происходящего – он плыл по течению светских разговоров, изящно журчащих вокруг него. Он сидел почти в конце стола с леди Бернселл по правую руку и с Чарити – по левую. Таким образом, он никак не мог «непринужденно» говорить с Лайзой, которая сидела во главе стола. Она, как с горечью подумал Чад, вряд ли заметила это злосчастное обстоятельство, потому что была поглощена Джайлзом Дэвентри, сидящим справа от нее, – она развлекала его искрометно-остроумной беседой.
Молча проклиная судьбу, он отвернулся, чтобы вовлечь Чарити в разговор. Когда ему это удалось, он вдруг заметил – уже во второй или в третий раз за вечер, что она явно не в духе. В последние дни ее лицо было необычно серьезным. У Чарити всегда имелись наготове дежурные улыбки невесты, но, когда она не вела беседу, то заметно сникала. Он был почти уверен, что знает причину ее подавленного состояния. Чад заставил себя отвести взгляд от золотоволосой головки на другом конце стола и направить свои усилия на поднятие настроение Чарити.
Лайза, пытаясь найти непринужденный светский ответ на любезности Джайлза, вдруг почувствовала, что улыбка, которую она с трудом припечатала к своим губам в начале вечера, вот-вот разорвет ее лицо на две половинки. Впервые за все то время, что она его знала, остроумие молодого человека не забавляло ее, все его попытки развеять ее грустные мысли не имели успеха. По правде говоря, он утомлял ее. Ну зачем она пригласила его сегодня? Конечно, ее мать была очень настойчива, но в основном ей приходилось винить лишь себя. У нее не хватило сил – она боялась обидеть своего старого друга. Но сейчас ей было явно не до него, и ей не хотелось, чтобы Джайлз почувствовал это. Но существовала и другая причина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33