— Клянусь тебе.
— Тогда вы, наверное, занимались любовью на заднем сиденье машины или в старом добром Шестом мотеле на шоссе. Традиционные территории Рейлин… — проговорила она бесцветным голосом.
— Ты так отличаешься от нее… Жаль, что я был недостаточно умен, или, скорее, недостаточно мужчина, и не разглядел тебя тогда, Эшлин.
— Ты тогда вообще на меня внимания не обращал, как будто меня и не существовало. Как в старой песенке с отцовской пластинки.
— А в коллекции твоего отца были пластинки с песнями о глупцах?
— Сколько угодно. В то время часто о них пели.
— Да, наверное, я был полным идиотом, раз не узнал тебя тогда. Но с тех пор я, похоже, поумнел. Теперь я собираюсь жениться на тебе.
Она приподняла брови.
— Да, ты это говорил.
— И я действительно собираюсь это сделать. — Его взгляд упал на презерватив. — Ты не должна забеременеть, пока сама не захочешь иметь детей. Но мы ведь поженимся, и если ты хочешь сразу завести ребенка, давай выкинем эту штуку.
— Я… я никогда не думала о ребенке, — неуверенно заметила Эшлин. — Если только о ребенке Рейлин…
— Тогда у тебя не было выбора, а теперь есть.
— Благодаря тебе, — выпалила она. — Но я действительно никогда не думала об этом.
— Да ты вообще ни о чем не думала, — улыбнулся Корд, смотря на нее взглядом собственника.
Она вспыхнула и потянулась к пледу, чтобы прикрыть свою наготу.
— Я не собираюсь выслушивать твои шуточки по поводу…
— Я не шучу. — Он осторожно отнял у нее плед. — Я просто болтун. — Он опустил ее на матрас и наклонился над ней. — Ты так отзывчива, так горяча. Знаешь, что я чувствую, когда прикасаюсь к тебе? — Она молча покачала головой. — Я чувствую себя самым сильным, самым мужественным из живущих на земле, — прошептал он, нежно щекоча ее губы своими. — С тобой я совсем потерял голову, Эшлин. Когда мы вместе…
— Не надо, — серьезно сказала она и обвила его шею руками. — Я не хочу, чтобы ты говорил о том, что я лучшая из всех женщин, которых ты знал. Или еще какую-нибудь ложь, которую ты готов сказать в порыве чувств.
— Эшлин…
— Мне всегда лучше жилось в реальном мире, Корд, и ты не должен развращать меня всякими романтическими фантазиями. А реальность состоит в том, что ты хочешь меня. — Она шевельнулась и ощутила, что права. — И… и я хочу тебя.
Как странно, ему хотелось сказать ей то, что он еще ни одной женщине не говорил, а она его не слушала, а если бы и слушала, все равно бы не поверила. Его отчаяние было почти физическим. Расточительность не оправдалась. В первый раз в жизни он поменялся ролями с женщиной.
— Ты довольно ясно даешь понять, что я нужен тебе исключительно для секса.
Он пытался сказать это как можно более непринужденно. Интуиция подсказывала, что, если он будет слишком настойчив, если потребует от нее определенных обещаний, она ускользнет. Да, они действительно поменялись ролями. Он смутился бы, если бы не волнение.
Но природа взяла свое, и от неприятных разговоров они снова перешли к поцелуям. Взаимное влечение было так велико, что они не могли ему противиться.
— Принимая во внимание неоднозначность наших отношений, нам, наверное, нужно забыть пока о ребенке, — прошептала Эшлин, когда он овладел ею.
— Да, но наши отношения вполне определенны, мы поженимся. — Слова были произнесены на одном дыхании. Он был охвачен первобытным порывом обладать своей женщиной, и он подчинился ему, приподнял ее бедра и вошел в нее, медленно, неотвратимо. Слитые воедино, они застыли, ожидая, пока ее тело приспособится к нему. — Надеюсь, я не причинил тебе боль… — пробормотал он сквозь сжатые зубы.
Он никогда раньше не имел дела с девственницей, считая девственность тяжким грузом.
Однако ему нравилось, что он первый у Эшлин. Так, наверное, чувствовали себя женихи викторианской эпохи. Быть заключенным внутри нее, такой нежной и теплой, что может быть слаще?
Глаза Эшлин были закрыты. Ее тело таяло и обволакивало его как мед. Внутри была пустота.
— Как хорошо, Корд, — выдохнула она, уже забыв об острой боли, которую он ей причинил.
Зачем об этом думать, если ей так хорошо с ним?
Он начал двигаться, сначала медленно, затем все увеличивая темп. Волны наслаждения захлестнули Эшлин, она выгнулась и прижалась к нему, застонала, слившись с ним в едином ритме с его движениями.
Его желание подстегивало ее и с удвоенной силой возвращалось. Они как будто были настроены на одну волну, объединенные близостью, одновременно принадлежавшие друг другу и всей вселенной.
Наконец их страсть достигла кульминации, они взлетели к вершинам наслаждения и теперь как будто медленно плыли вниз, глубже и глубже погружаясь в теплое море удовлетворения.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Эшлин, умиротворенная, дремала в объятиях Корда. Слова были не нужны. Он медленно и лениво проводил рукой по ее телу, и Эшлин, не имея сил открыть глаза, впадала в сладкий, дурманящий сон, прижавшись щекой, как дитя к подушке, к его груди и вдыхая мускусный мужской запах.
Томная, лишенная воли, глубоко погруженная в свои ощущения, она вдруг легко вздохнула.
Корд моментально отреагировал.
— С тобой все в порядке? — спросил он заботливо.
— Мне никогда не было так хорошо. Я чувствую себя такой… отдохнувшей. — Глаза Эшлин распахнулись и встретили взгляд Корда. — Да, наверное, это именно то слово, которое я искала.
Корд улыбнулся.
— Есть более выразительные слова. Оргазм, например. — Взгляд его темных глаз смущал и притягивал одновременно. Эшлин вспыхнула. — Не стесняйся меня, — прошептал Корд, затем наклонился и поцеловал ее в губы. Поцелуй был нежным и ободряющим. Корд удовлетворенно глубоко вздохнул. — Хорошо было бы остаться здесь навсегда. Просто лежать, спать… — Голос затих.
Эшлин заметила, что веки его закрылись. Грудь Корда медленно поднималась и опускалась у нее под головой, дыхание становилось глубоким и ровным.
Его слова и чувства были понятны Эшлин. Она сама ощущала то же самое. Сейчас она была так близко к нему, как никогда ни к кому не была. Корд был ее мужчиной. Ее первым мужчиной.
Жаркий трепет пробежал по ее телу, и она радостно улыбнулась. Она и не мечтала, что ей так повезет. Эшлин представить себе не могла, что близость может быть настолько благословенна и в то же время разрушительна.
Их близость подарила ей больше, чем простое физическое удовольствие. Она превратила их в единое существо, заставила слиться их души. Корд был ее любовником. Первым и единственным в ее жизни. Единственным, кому она отдаст… Утомленная, Эшлин задремала и сразу увидела сон.
Она держит на руках малышку Дэйзи, пытаясь накормить ее детским питанием из бутылочки. Девочка внимательно наблюдает за ней своими темными глазами. Глазами своего отца. На полу у ее ног играет годовалая Макси. Она подбрасывает мячик, потом весело кидается за ним, забирается на диван, чтобы потрогать младшую сестренку, снова опускается на пол… Рейлин расчесывает волосы. Что-то говорит, смеется, любуясь своим отражением в зеркале. На ней обтягивающие коротенькие шорты ядовито-розового цвета и в тон им открытый топ. Так она была одета, когда отправилась с друзьями кататься на лодке на речку Сенека в последний день своей жизни.
— Ну вот, тебе наконец-то удалось переспать с мужиком, и теперь ты воображаешь, что вы останетесь вместе навсегда. Рука об руку пойдете по жизни? — Смех Рейлин оглушил. — Это бесподобно! Я как раз ожидала от тебя какой-нибудь сентиментальной ерунды вроде этой! Но, что бы там ни было, старайся держать свои девичьи мечты о вечной любви при себе. Не говори о ней Корду. Вы, конечно, хорошо провели время в постели. Но он мужчина, а мужчинам нравится заниматься сексом. Ему нравилось любить меня. И если уж он с кем-нибудь и связан на всю жизнь, так это со мной, потому что у меня есть Дэйзи. — Рейлин бросила взгляд на свою дочь и направилась к двери. — Спасибо за детей, Эшлин. Ты лучшая из сестер.
Эшлин охватил ужас. Это были последние слова, сказанные Рейлин перед тем, как уйти, чтобы уже не вернуться. Они вызвали у Эшлин тревогу: Рейлин редко кого-нибудь благодарила. Она не ценила чужие услуги, а принимала их как должное. С тех пор это воспоминание не давало Эшлин покоя. Рейлин не могла предвидеть…
«Рейлин, подожди!» — Во сне Эшлин хотела остановить ее, не выпустить из дома. Она знала, что, если сейчас позволит ей уйти, сестра больше никогда не вернется. Но Рейлин уже не было в комнате. Откуда-то доносился ее смех. Зазвонил телефон. Эшлин уже знала, что это звонят из полиции. Произошел несчастный случай, ее сестра погибла, и теперь они ищут в реке ее тело.
— Да! — Корд, разбуженный телефонным звонком, рывком поднялся. Его сон был так глубок, что, проснувшись, он все еще не мог сообразить, куда попал.
Через несколько мгновений, придя в себя, он понял, что находится в спальне Уатта. В его объятиях лежит обнаженная Эшлин. Она тоже была внезапно разбужена звонком. И к ней опять вернулась враждебная подозрительность. Она вцепилась в простыню, пытаясь прикрыться, и отодвинулась от него. Корд знал, что не только физическое расстояние между ними увеличилось. Она отдалялась от него духовно.
Тихо ругнувшись, он нашел в темноте телефон, долго не мог ухватить трубку.
— Корд, я не хотела вас беспокоить. — Голос Мери Бет Макули был одновременно и извиняющимся, и тревожным. — Я позвонила в «Дубовую аллею», и ваш дед дал мне телефон школы, где вы должны были находиться, но Уатт сказал…
— Что случилось, Мери Бет? — перебил ее Корд.
Он знал, что если она приложила столько сил к тому, чтобы его разыскать, значит, произошло что-то страшное.
— На турбазе был пожар, — сказала Мери Бет и поспешила добавить:
— Слава Богу, ущерб невелик. Пожарные себя превзошли и потушили пламя раньше, чем оно охватило здание. Пострадали всего шесть комнат в южном крыле. Ну и, конечно, та комната, в которой начался пожар, полностью выгорела.
— Как это случилось? — коротко спросил Корд.
— Один из гостей курил в постели и заснул, не потушив сигарету. Ему повезло, он остался жив. Лежит в больнице с ожогами второй и третьей степени. Идиот чертов! — Тон Мери Бет стал едким. — К счастью, никто больше не пострадал, но нам пришлось временно освободить помещение. Я… я думала, что вас надо было поставить в известность.
— Да, конечно. А где разместили гостей?
— Они снова в своих комнатах. Все идет как обычно. Нам очень повезло, только три из комнат, пострадавших от пожара, были заняты. Мы переселили людей в другие и отдали их одежду в чистку, за наш счет, конечно.
— Хорошо. Сообщите им, что мы не возьмем с них денег за проживание. Я вылетаю сегодня вечером. — Корд повесил трубку, выдохнув:
— Черт!
— Я… Извини, я слышала конец вашего разговора, — проговорила Эшлин неуверенно. Она работала на Этана Торпа и привыкла проявлять большую осторожность, когда дело касалось телефонных переговоров. — Ты сегодня улетаешь?
Корд только угрюмо кивнул:
— Пожар на базе. По-моему, ничего серьезного, но я должен быть там.
— Да. — Эшлин выскользнула из-под простыни, подхватила свою одежду, ушла в ванную и заперлась.
Корд нахмурился. Худшего времени для пожара нельзя был придумать. Он инстинктивно понимал, что, когда он вернется, от их близости с Эшлин не останется и следа. Она уже исчезла, хотя он не мог понять почему. Возможно, у Эшлин это издержки девственности. Корд знал, что, хотя в ней бушуют страсти, она неопытна и робка. И, чтобы побороть эту застенчивость, Эшлин нужен был он, уверенный и агрессивный.
Он натянул на себя одежду и постучался в ванную.
— Пусти меня, Эшлин.
К его удивлению, она тут же открыла дверь. Она была полностью одета и теперь пыталась укротить гриву светлых волос, стянув их сзади в толстый хвостик.
— Я… м-м… я поеду домой на автобусе. Тебе, наверное, не терпится добраться до усадьбы и начать укладываться.
— Я отвезу тебя домой, — твердо сказал Корд, заключая ее в объятия. Она не противилась ему, но и не ответила на порыв. Непринужденность их отношений исчезла. Корд был в отчаянии. Его пронизывала боль, будто он наткнулся на что-то острое. — Эшлин, как бы мне хотелось прижать тебя к груди и говорить тебе слова, которые ты хочешь услышать! Но сейчас, когда произошел несчастный случай…
— Я ничего другого и не ожидала! — возмущенно воскликнула Эшлин, вырываясь из рук. — Не трудись, не трать на меня драгоценное время!
Она была благодарна Рейлин за то, что та вернула ее к действительности, придя к ней во сне, и, подавленная, поплелась из спальни вслед за Кордом. Даже призрак Рейлин гораздо лучше разбирался в поведении мужчин, чем ее живая и здоровая сестра.
Появился Его Честь и проводил Эшлин до двери, тычась мокрым носом в ее ладонь.
Корд угрюмо взял Эшлин под руку и повел к машине.
— Я не считаю, что трачу с тобой время зря, — сказал он сдержанно. — Я не оставлю тебя.
— Я понимаю, тебе нужно ехать.
— Эшлин, я не хочу лететь в Монтану, ведь, пока меня не будет, ты снова стеной от меня отгородишься, и разрушить ее я буду уже не в силах. Я не хочу этого. — Он помедлил и добавил:
— Только не после того, что произошло между нами сегодня.
Эшлин вспылила:
— Да мы просто трахнулись! Подумаешь, большое дело…
Она отомстила ему за то, что он позволил ей так глупо расчувствоваться. Рейлин была бы довольна.
Корд, однако, был настроен иначе.
— Считай, что я пропустил это мимо ушей. Ты расстроена. Когда женщина лишается невинности в двадцать шесть лет, это значит для нее очень много. Поэтому я готов простить тебе истерику, которую ты закатила. Я не оставлю тебя здесь одну вариться в собственном соку. Ты летишь со мной.
— С ума сошел? Я не могу просто так сорваться и улететь на край света. У меня семья, работа и…
— Но мы будем отсутствовать всего несколько дней. Я обязательно вернусь в Уэйзборо. Надо помочь Уатту с его предвыборной кампанией. Но, если мне придется задержаться на базе дольше, ты сможешь вернуться одна. Мы должны сейчас быть вместе, Эшлин.
— Ты переспал со мною раз и теперь считаешь, что я должна мчаться по первому твоему зову и быть в твоем распоряжении, даже если ты улетаешь в Монтану?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52