– Да, яичница для тебя – смерть, – с серьезным видом кивнул Джон.
– Я говорю серьезно, – обиделся Боб.
– Нет, ты просто самовлюбленный эгоист, – нахмурился Джон. – У тебя нет никакого отравления, просто нервное переутомление. Впрочем, это неудивительно, если учесть, какую жизнь ты ведешь. Дорогой мой, надо все-таки помнить о возрасте! А Сильвия ужасно расстроена. Я дал ей успокоительное, и она сейчас спит.
– Вот как? А я, между прочим, чуть не умер!
– Не преувеличивай. А насчет ее забывчивости… Боб, люди могут забывать те или иные вещи, когда сильно расстроены или что-то отвлекло их внимание. Возможно, у Сильвии есть веские причины, которые приводят к забывчивости. Кроме того, люди могут не сознавать, что делают, ослепленные яростью. – Джон закрыл свой чемоданчик с инструментами и встал. – Ложись-ка спать, Боб. А мне пора ехать, уже очень поздно.
– Подожди! Посмотри на эту сыпь, она меня просто с ума сводит.
Боб поднял рубашку, и Джон склонился над ним.
– Это все на нервной почве. Вспомни, у тебя было то же самое, когда дети уезжали. Это пройдет.
Джон взял куртку, собираясь уходить, и Боб не стал его останавливать.
В этот момент ему хотелось только одного: как можно быстрее оказаться рядом с Марлой.
25
Сильвия поняла, что ей не хватает близкой подруги – хотя в такой ситуации, возможно, больше оказались бы кстати услуги психолога, и кое-что из успокоительных средств тоже бы не помешало. С тех пор как Глория переехала в Канзас, у Сильвии ни с кем из подруг не было таких же доверительных отношений. Но чувства переполняли ее, ей необходимо было с кем-либо поделиться волнующими впечатлениями о ночах любви с Бобом. Джону она ничего рассказать, естественно, не могла, да и вообще предпочитала выплескивать на него свои жалобы. Таким образом, оставался единственный человек, которому она могла открыть душу: это была ее мать. Хотя Сильвия и сознавала, что делиться с матерью подобными секретами не совсем удобно, выхода у нее не было.
Сильвия села в машину и отправилась к матери в магазин. У нее были ключи от служебного входа, возле него она и оставила свой «БМВ». Каждый, случайно заметивший эту машину, решил бы, что к Милдред приехала дочь. Кстати, может быть, поэтому Боб и подарил Марле такой же автомобиль? Сильвия подумала, что ее муж либо гений, либо идиот.
Она проскользнула в подсобное помещение, где хранились гипсовые слепки, емкости с эмалью, щетки и еще всякая всячина, которой полно собирается в магазине. Рядом с кофейником стояли в ряд кружки, которые заказчики оставили для обжига, но потом так и не забрали. Сильвия взяла одну из них, цвета морской волны, с изображением ангелов и подписью «Нэн». Было очевидно, что у этой Нэн ангелы не слишком удались. Сильвия налила себе кофе, сняла трубку висевшего на стене внутреннего телефона и приободрилась, услышав голос матери.
– Мама, ты не могла бы зайти ко мне сюда? – спросила она.
В трубке молчали.
– Сильвия? – неуверенно проговорила Милдред.
– Конечно, Сильвия! Неужели ты могла меня спутать с Филом?
Милдред не скрывала раздражения:
– Твой голос очень похож на голос одной леди. Ты прекрасно знаешь, кого я имею в виду. И что значит – «зайти ко мне»? Куда это «сюда»?
– Мама, я в кладовой.
– В какой еще кладовой? – заволновалась Милдред.
– У тебя в кладовой! – рассердилась Сильвия.
– Ох, Господи, – наконец сообразила Милдред и через минуту появилась на пороге.
Она прошла мимо дочери к столу, по пути чмокнув ее в щеку, и налила себе кофе.
– Кто такая Нэн? – поинтересовалась Сильвия, задумчиво глядя на свою кружку.
– Да так, одна тупица. Она сбежала с каким-то актером и не явилась за кружкой. – Милдред подняла брови и посмотрела на дочь. – Но, между прочим, у нее хватило ума сохранить свой брак: очень скоро она вернулась к мужу.
– Мама, не надо меня сейчас ругать, – попросила Сильвия. – Я понимаю, что делаю что-то не так. Но я всего лишь хотела вернуть то, что мне принадлежит. – Она пристально смотрела на мать. – И знаешь, отчасти мне это удалось. Боб опять со мной, но Боб новый, вернее, такой, каким был когда-то. Он прежний, молодой… Ну, ты понимаешь, что я хочу сказать.
– Тебе действительно удалось превратиться в Марлу? – прищурилась Милдред.
– Нет-нет, я осталась собой, хотя он этого не знает. Но мы занимались с ним любовью, и это было так… – Сильвия не могла выразить свои чувства словами. Она не отрывала взгляд от кружки, по ее телу волной пробегала легкая дрожь. – Ты скорее всего забыла, как это бывает.
– Отчего же? Я помню. – Милдред погладила дочь по руке. – Твой отец когда-то был очень страстным мужчиной. – Она помолчала. – Ты его любишь, Сильвия?
– Всей душой! – горячо откликнулась Сильвия. – Он такой красивый…
– Ах, Боже мой! – тяжело вздохнула Милдред. – После двадцати лет брака обнаружить, что твой муж красивый… Да, судя по всему, ты действительно любишь его.
– Мама, мой план действует, – сказала Сильвия. – То есть, что хотела, я получила, но страшно боюсь потерять.
– Что же тут нового? Все женщины боятся одного и того же. И все-таки я не могу понять: неужели ты забыла, что этот человек тебя обманул и продолжает тебе изменять?
От этих слов Сильвия пришла в ужас, тело ее покрылось холодным потом.
– Он спит с Марлой? Она тебе сама сказала? – набросилась Сильвия на мать с вопросами.
– Глупая, он спит с тобой. Ведь ты же теперь Марла.
– Нет, Марла, это я, – раздался голос от дверей.
– Это что, сцена из «Спартака»? – невозмутимо заметила Милдред.
– Что такое «Спартак»? – спросила Марла. Мать и дочь притворились, что не расслышали.
– Зачем ты здесь? Ты что, не видела мою машину? Мы не можем вдвоем находиться в одном месте! – прошипела Сильвия.
– Вот тебя как раз здесь быть и не должно, – с нажимом проговорила Марла. – А я имею право видеться со своей матерью, когда захочу. Не могу я весь день сидеть одна! Мне не с кем даже поговорить. Дети далеко, а Боб почти не бывает дома.
– Что-то ты слишком вошла в роль. Можно подумать, будто ты прожила так шесть месяцев, а не шесть дней, – ядовито заметила Сильвия.
– Тебе хорошо, Боб теперь с тобой. И все равно не пойму, чего ты так сияешь. Ведь ты делила с ним постель двадцать лет.
Сильвия почувствовала, что краснеет.
– Это было совсем не то. Признаться, мне только до свадьбы приходилось испытывать такие же сильные ощущения.
– Ах, вот как! Значит, все-таки до свадьбы? – возмутилась Милдред. – А мы-то с отцом столько денег потратили на белое платье…
– Мама, успокойся, это были уже семидесятые годы, а не начало века, – раздраженно заметила Сильвия.
– А я вот только родилась в семидесятые. – Марла подбоченилась и гордо направилась к столу с кофе.
– Лгунья! – не задержалась с ответом Сильвия. – Признайся, тебе ведь за тридцать.
– Девочки, успокойтесь, – вмешалась Милдред, подавая Марле зеленую кружку, украшенную надписью: «Поцелуй меня, я ирландец». – Не ссорьтесь, пожалуйста. Я полагала, этот план должен был соединить двух женщин против общего врага, – напомнила она.
– Это она все начала! – огрызнулась Марла.
– Я и закончу, – не осталась в долгу Сильвия. – Я собираюсь снова стать его женой и при этом наслаждаться сексом. Разве я хочу слишком многого? – обратилась она к матери.
– Ты просто хочешь все, – пожала плечами Милдред.
– А чем же я хуже? – заныла Марла. – Мне тоже нужно все!
– Послушайте меня, вы обе! Ни одна женщина не может иметь все. Романтическая любовь и замужество? Волнующее увлечение и прочность отношений? Это невозможно. Выбирайте одно из двух – и будьте довольны.
– Но мне мало только этого потрясающего секса, я хочу все время быть с ним, – теперь жаловалась Сильвия.
– Он и так почти живет у тебя – то есть у меня. – Марла отставила чашку. – Ты что, собираешься ему все открыть? Ради Бога, подожди хотя бы до Дня Благодарения! Мои дети послезавтра возвращаются домой, я хочу настоящего семейного праздника. Ведь Боб никогда не приезжал ко мне даже на выходные. А, между прочим, я могу с ним спать, чтобы напомнить, почему он на мне женился.
– Ты же сказала, что не будешь этого делать, ты обещала! – снова испугалась Сильвия.
– Ну и что? А как же я? Ты мне тоже кое-что обещала. Говорила, что я останусь в твоем доме, пока не получу мужа. Но, извини, я что-то не вижу жениха.
– Все, перестаньте! – приказала Милдред, плотнее закрывая дверь. – Сильвия, Марла права. Конечно, обещание очень опрометчивое, но, тем не менее, придется его выполнять.
Марла робко улыбнулась. Сильвия заметила, что поддержка Милдред взволновала ее.
– Спасибо, мама… Кстати, а как насчет Джона? Он в мужья не годится?
– Джон?! Но он влюблен в меня, ты не можешь за него выйти, – заявила Сильвия.
– О Джоне можешь забыть, – подтвердила Милдред. – Он прирожденный вдовец. Его обаяние – в печати страдальца.
– Джон больше ни за что не женится, и детей он не хочет, – добавила Сильвия.
– Мне он этого что-то не говорил, – возразила Марла.
– Говорил три года назад, ты просто забыла, – съехидничала Сильвия.
– И все-таки пора предложить что-то конкретное, – снова вмешалась Милдред. – Почему Марла должна довольствоваться одними абстрактными идеями?
– Действительно! – на всякий случай поддакнула Марла, хотя имела смутное представление о том, что означает «абстрактный».
Сильвия поставила пустую кружку на стол и подняла руки:
– Сдаюсь! Но вы напрасно считаете, что я над этим не думала. А как насчет того, чтобы свести их с Филом?
Кружка вылетела у Милдред из рук и разлетелась на мелкие осколки, а она даже не шелохнулась.
– Ой, ты разбила чашку! – Марла бросилась подбирать черепки. – Ну, ничего, говорят, это к счастью.
– С нашим Филом? – наконец очнулась от столбняка Милдред.
– А кто это Фил? – живо заинтересовалась Марла.
– Она говорит о твоем брате, моем сыне, – объяснила Милдред. – Сильвия, ты в своем уме?
– Значит, тогда я стану членом вашей семьи? – по-детски обрадовалась Марла.
– Ты будешь моей сестрой, – ответила Сильвия, избегая смотреть матери в глаза.
– Невесткой, – поправила Милдред. – Но это просто нелепо.
– А, по-моему, это будет замечательно! – продолжала радоваться Марла. – Ты позволишь называть тебя мамой?
Милдред покачала головой:
– Видишь ли, Марла, он, конечно, мой сын и, в общем, заслуживает любви… Но дело в том, что… Сильвия, это глупость, об этом не может быть и речи!
– Ну почему же? Он довольно симпатичный, одинокий, у него есть работа, – расхваливала брата Сильвия. – И Марла в любом случае будет лучше, чем его бывшая жена, – добавила она, обращаясь к матери.
Милдред пожала плечами, а Марла захлопала в ладоши.
– Здорово! Беру все плохие слова о тебе обратно. Помню, Фил разговаривал со мной по телефону. Он о тебе беспокоился. Такой внимательный… Мне в мужчинах это нравится.
– Не спешите за кольцами, неплохо было бы спросить мнение Фила, – заметила Милдред. – Возможно, у него появятся свои соображения насчет кровосмешения. А вообще, я хочу сказать, что умываю руки. Делайте что хотите.
– Ты сможешь прозондировать почву на Дне Благодарения, – предложила Сильвия Марле, которая чуть не подпрыгивала от радости. – Приготовь хороший ужин – он любит вкусно поесть. Может быть, тогда мы обе сдержим свои обещания. И не соблазняй Боба!
– А ты отпусти его на праздник, – в тон ей ответила Марла. – И выдай меня замуж. Между прочим, я пригласила на День Благодарения одну соседку. Она помогла мне закатить в дом банку с маслинами. Очень милая женщина, ее зовут Роз.
– Роз? Какая Роз? Боже, неужели ты имеешь в виду Розали? – ужаснулась Сильвия.
– Счастливо повеселиться! – пожелала Милдред и вышла из комнаты.

Часть III
ИСПОЛНЕНИЕ ЖЕЛАНИЙ
26
Боб и Марла стояли на парадном крыльце, как часть декорации к спектаклю «Приезд детей на каникулы». Осенний воздух бодрил, но не был особенно холодным. С большинства деревьев листва уже облетела и лежала кучами на все еще зеленом газоне.
Марла совсем расчувствовалась. Как раз этого она ждала, к этому стремилась! Рука Боба обнимала ее за плечи, а солнце сияло, отражаясь от блестящих поверхностей двух подъехавших «БМВ». Эту картину явно стоило запечатлеть на фотографии. Марла с гордостью думала об идеально накрытом столе в идеально убранной столовой идеального дома. Ей так давно хотелось этого: стабильности семейных отношений, размеренности повседневных забот, торжественности семейных ритуалов. Она хотела, чтобы ее окружали любящие люди, которые будут заботиться о ней, и о которых будет заботиться она. Она почти не сомневалась, что все пройдет отлично – если только кто-нибудь из близнецов не обнаружит обман.
Марла смотрела, как из первой машины выпрыгнули юноша и девушка, и сразу узнала Рини по семейным фотографиям. Но юноша что-то не был похож на Кении… Рини висела на руке парня и не сводила с него глаз – на братьев так не смотрят. Марла отметила про себя, что она даже не взглянула в сторону родителей. Что ж, это к лучшему: можно надеяться, что Рини не обнаружит подмены.
Марла напряженно улыбнулась и помахала рукой, но Рини этого не заметила. Тогда Марла распростерла объятия, как будто всю жизнь только и ждала этого момента.
– Привет, папа! – крикнула Рини. – Это Брайен. Привет, мама, это – в стирку.
Рини взлетела по ступенькам, торопливо поцеловав Марлу, и вручила ей свой рюкзак.
– С вашей стороны было очень любезно пригласить меня на праздник, – сказал Брайен, пожимая руки Бобу и Марле.
«Значит, еще один гость, – с легким беспокойством подумала Марла. – Что ж, пожалуй, на столе поместится еще один прибор, но придется потесниться».
– Тебе бы все-таки стоило нас предупредить, – шепнул дочери Боб, но голос его звучал снисходительно.
– А знаете, кого притащил Кении? – с детской непосредственностью заявила Рини. – Всю свою футбольную команду!
Марле едва удалось сдержать вопль отчаяния: из второй машины вышел Кении и еще четыре рослых парня.
– Нет, – поправил сестру Кении, – со мной только защита.
Он взбежал на крыльцо, сделал ложный выпад в сторону отца и небрежно бросил свой рюкзак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37