откуда мужчине знать, когда они заслужили это, а когда — нет?
— Да, пожалуй, — согласился Николас. — Прошу принять мои искренние сожаления, если мое вмешательство создало для вас неудобства. Однако, по-моему, на кухне не очень-то нуждаются в помощи Полли. Впрочем, обе они скоро приступят к работе. Я велел им вернуться к обеду. — Он мягко улыбнулся. — Позволишь мне наполнить твой бокал, Ричард?
— С превеликим удовольствием! — отозвался Де Винтер, размышляя, на какую бы тему завести ему разговор с леди Маргарет. Дело в том, что почти все, о чем говорили в свете, — все эти сплетни и пересуды о политике и моде, — представляло собой, с точки зрения пуритан, дьявольское искушение. Благонравными они считали лишь беседы о религии, духовной музыке и погоде.
Легкий стук в дверь нарушил неловкое молчание.
— Обед готов, миледи, — доложила Полли, стоя на пороге в скромном переднике и чепце.
Ричард Де Винтер поднял в изумлении брови. Никогда еще не доводилось ему созерцать подобную красоту. Почувствовав на себе его восхищенный взгляд, Полли улыбнулась и, изящно поклонившись, глянула на него вызывающе-дерзко из-под роскошных длинных ресниц.
Леди Маргарет с трудом подавила возмущенный возглас. Она еще раз окинула взором одежду девушки. Ее деверь, должно быть, потратил целое состояние на покупку наряда, от которого не отказалась бы и знатная дама. Эта девчонка, разодетая в пух и прах, будет ей только мешать поддерживать среди слуг строгий порядок и дисциплину!
Хозяйка гневно посмотрела на деверя, который, казалось, не находил ничего предосудительного в манерах девчонки.
И действительно, Николас был доволен впечатлением, которое произвела Полли на Де Винтера. Понравилось ему и то, как повела себя девушка с его другом. Он знал, что так же она поступила в аналогичной ситуации и в таверне Пса. В ее поведении не было ничего непристойного или вульгарного. Разве что одно лишь невинное кокетство.
Не обращая внимания на злобные взгляды невестки, он сказал:
— Полли, прошу тебя зайти после обеда ко мне в кабинет на первый урок.
Глаза девушки радостно заблестели, и она снова поклонилась, но уже без всякого кокетства.
— Благодарю вас, милорд!
— Какие еще там уроки? — воскликнула леди Маргарет. — У нее не будет сегодня свободного времени! — И, повернувшись к двери, где все еще стояла, улыбаясь, Полли, проговорила разгневанно: — Разве нет у тебя иного занятия, кроме как торчать без дела в дверях?
Полли хотела было возразить, но, поймав предостерегающий взгляд Николаса, вовремя прикусила язычок. Она знала, что леди Маргарет — ее непримиримый враг, лорд же Кинкейд — не менее могущественный друг. Девушка была уверена, что он защитит ее от любой несправедливости. И все же… Покровители не держат своих подопечных на кухне. Они снимают для них квартиры, где можно и обучаться спокойно грамоте, и заниматься без помех, чем захочется. Если бы она была любовницей лорда, все, вероятно, обстояло бы иначе.
С такими вот мыслями Полли быстро вышла из гостиной.
— Какие еще там уроки? — повторила Маргарет. — Я думаю, лорд Де Винтер, мой братец лишился рассудка. Находит на улице замарашку-бродяжку и требует, чтобы с ней обращались как с близкой родственницей!
Она засмеялась, ожидая, что присутствующие оценят ее остроту, но этого не случилось.
— Я обещал девушке, что научу ее читать и писать, — объяснил спокойно Николас, прерывая неловкое молчание. — Она человек сообразительный. Так почему бы не помочь ей?
— А что подумают другие слуги, видя, как вы нянчитесь с ней? Это крайне непристойно — поощрять стремление простолюдинов изменить свой общественный статус, определяемый их принадлежностью к низшим слоям населения, — сказала Маргарет и, поджав губы, подвинула к гостю блюдо с тушеным фазаном. — Манеры у этой нахальной девчонки как у настоящей распутницы. Тебе, братец, понадобится хорошая узда, чтобы держать ее в повиновении.
Николас и Ричард переглянулись. Лорд Де Винтер давно уже привык к сварливости невестки своего друга, но сегодня она превзошла самое себя.
— Может быть, вы отложите вашу брань на другое время? Не забывайте, что у нас гость, сестра, — резко заметил Николас. — Мне кажется, лорду Де Винтеру скучно слушать все это.
Леди Маргарет густо покраснела, и Де Винтер, чтобы разрядить обстановку, не замедлил отпустить искусный комплимент по поводу изящно сервированного и обильного стола.
Когда трапеза наконец завершилась, ко всеобщему облегчению, леди Маргарет вышла из-за стола, и джентльмены остались одни.
— Что скажешь? — спросил Николас.
— Думаю, у тебя теперь будет масса неприятностей, — засмеялся Де Винтер. — Твоя невестка не успокоится до тех пор, пока ты не уберешь девушку из дома.
— Ты считаешь, что мне не справиться с Маргарет? — проговорил Николас, разжигая трубку.
— Мужчине трудно сладить со сварливой бабой, друг мой, — весело ответил Де Винтер. — И, по правде говоря, я не очень-то виню Маргарет: здесь есть от чего прийти в отчаяние. Никогда прежде не видел я подобной жемчужины. Девушка определенно создана не для простых ролей, и уж, конечно, в ней нет и следа пуританского ханжества.
Николас улыбнулся:
— Одно с другим несовместимо — ханжество и те качества, коими должен обладать нужный нам человек. — Он вдруг нахмурился. — Как ты думаешь, сможет она выполнить наше задание?
— Трудно сказать. Ясно одно: Том Киллигрэ не в силах будет отказаться от нее, — задумчиво сказал Де Винтер. — Эта прелестная девушка украсит собой любой спектакль. И герцог Букингемский обратит на нее внимание, как только она выйдет на сцену. Одним словом, в самый короткий срок Полли окажется в его постели. Нет такой женщины, которая бы устояла перед тем, что он предлагает. — Ричард пожал плечами. — Если ты и впредь будешь постоянно находиться возле нее, то не вижу причин, почему бы твой план не сработал. Однако, как я уже сказал, потребуется немало терпения и упорства, прежде чем тебе удастся завоевать ее преданность. Если герцог заплатит что-то ей за услуги, то тебе, чтобы одержать над ним верх, придется платить втрое больше.
— Какой цинизм! — произнес с улыбкой Николас. Он был полностью согласен с Де Винтером: несомненно, герцог Букингемский с его несметным богатством и связями может предложить Полли, ищущей славы и успеха, гораздо больше, чем лорд Кинкейд.
— Однако, кроме славы и денег, есть и другие ценности, — заметил Ник рассудительно. — Такие, например, как любовь и благодарность, друг мой, — то, о чем мы с тобой недавно говорили. Что же касается умственных способностей девушки, то время покажет, соответствуют ли они ее красоте.
Друзья вошли в рабочий кабинет лорда Кинкейда. Ричард уселся в мягкое кожаное кресло у камина, а Николас занялся поиском первой книги для чтения.
— Лучше всего, наверное, начать с Библии, — проговорил он с улыбкой. — По крайней мере, это будет приятно Маргарет.
Ник открыл толстый фолиант в роскошном переплете из телячьей кожи и позвонил в колокольчик.
— Слушаю вас, милорд, — войдя, сказала Сьюзан. Глаза ее радостно сияли. Видно было, что она не забыла щедрости своего господина.
— Пришли ко мне Полли, — попросил Николас, поднимая голову от книги.
Служанка, замявшись, произнесла нерешительным тоном:
— Миледи приказала Полли почистить столовое серебро.
Лорд Кинкейд нахмурился:
— Этим делом можно будет заняться и потом. Передай же Полли, что я жду ее.
— Да, милорд, — ответила Сьюзан, неловко кланяясь, и вышла из комнаты.
— Вот будет шуму! — улыбнулся Ричард. — Как объяснит Полли своей хозяйке, почему данное ей поручение осталось невыполненным?
— Уж не хочешь ли ты сказать, друг мой, что мне следует отказаться от своего плана?
— Вовсе нет, но тебе надо действовать осмотрительно, — проговорил Де Винтер.
Полли, казалось, совсем не беспокоило то обстоятельство, что ей пришлось ослушаться хозяйку. Количество столового серебра в доме лорда Кинкейда было устрашающе велико, и справиться с поставленной перед ней задачей в одиночку было попросту невозможно.
Девушка стремительно, без всяких церемоний ворвалась в кабинет милорда, зная, что леди Маргарет находится в этот момент в кладовой, наверху.
— Если бы я хотела прислуживать на кухне, сэр, то предпочла бы остаться в таверне Пса, — без обиняков заявила она. — И я осталась бы там, если бы подействовало снадобье Пруэ.
— А ты подумала, какая участь постигла бы тогда меня? — обиделся Николас. — Меня забили бы до смерти, а потом выбросили в Темзу.
Полли улыбнулась:
— Конечно, я бы не хотела этого. И все же почему бы мне не встретиться с господином Киллигрэ и уж потом начать учиться читать и писать? На худой конец я могла бы продавать апельсины. Все лучше, чем чистить это серебро!
— Торговать апельсинами — не дело. И вообще не суетись зря: мы с Де Винтером все устроим… Правда, Ричард?
Только тут Полли заметила, что они не одни в комнате, и неодобрительно посмотрела на Кинкейда.
— Лорд Де Винтер знаком с твоей историей и с твоими честолюбивыми замыслами, — успокоил ее Николас. — Он мой хороший друг. Друзья же — это те, кто оказывает нам порой неоценимые услуги.
— Да, действительно, данные слова вполне применимы ко мне, — вступил в разговор Де Винтер. — У меня есть кое-какие связи и в театральном мире. Однако Николас прав. Если ты начнешь продавать апельсины и таким образом завязывать нужные знакомства, чтобы попасть на сцену, то не удивляйся, если после представления от тебя будут требовать и интимных услуг. Верь мне, так тебе не заработать на жизнь. Но если ты обратишь свои взоры на более влиятельных покровителей, то вряд ли захочешь пачкаться с джентльменами с галерки.
— Я не подумала об этом, — вздохнула Полли. — И, тем не менее, я теперь такая чистая и нарядная, что было бы жалко не воспользоваться этим.
Глаза ее заиграли озорным призывным блеском.
— Да-да, — ответил Николас, пытаясь угадать, что скрывается за этим загадочным взглядом, которого он ранее не замечал. В нем не оставалось следа от вульгарной развязности девчонки из таверны и в то же время он не был наивным, как прежде.
— В одном я уверен точно: я не собираюсь больше устраивать такой переполох, чтобы снова привести тебя в божеский вид.
Он сказал это в шутку, но Полли погрустнела.
— Ну что ж, тогда уж лучше я снова займусь столовым серебром… — Она состроила такую комичную рожицу, что Николас и Де Винтер невольно улыбнулись. — Сколько дней мне понадобится, чтобы научиться грамоте?
— Это будет целиком зависеть от твоих способностей и прилежания, — ответил Николас. — Приступим же к занятиям.
Он опустился в кресло и указал Полли на стул, стоявший рядом. Девушка села и, незаметно пододвинувшись ближе к Николасу, как бы невзначай положила руку на подлокотник его кресла. И замерла, улыбаясь, с выражением тревожного ожидания на лице.
Николасу показалось, что Полли кокетничает с ним, преследуя какую-то собственную, — возможно, сомнительную, — цель. Осторожно убрав ее руку с подлокотника, он заметил холодно:
— На моем лице ничего не написано, Полли. Смотри сюда, в книгу, — и ткнул пальцем в страницу.
«Кажется, мне не слишком-то удается растопить его сердце», — печально подумала Полли и погрузилась в созерцание непонятных значков. Наморщив лоб, она изо всех сил пыталась ничего не упустить из того, что объяснял ей Николас.
Через час обоим джентльменам стало ясно, что они имеют дело со способной ученицей. Николас взглянул поверх склоненной головки девушки на Ричарда. Тот понимающе кивнул.
— Скажи, что знаешь ты о королевском дворе, Полли? — поинтересовался Де Винтер.
Видно было, что вопрос застал девушку врасплох, и к тому же он показался ей крайне неуместным. Да и в самом деле, что могла она знать о придворной жизни?
Полли подняла глаза от листа бумаги, на котором старательно выводила буквы алфавита.
— Мы, обитатели Ботэлф-лайн, не слишком осведомлены об этом, — насмешливо произнесла она. — Король почему-то не заглядывал в нашу таверну.
Наступило неловкое молчание.
Николас наклонился к камину, чтобы разжечь трубку.
— Какой, однако, дерзкий ответ. — Он внимательно взглянул на Полли сквозь легкое душистое облако дыма. — Тебе предстоит научиться гораздо большему, чем просто грамота, если ты собираешься стать актрисой. Но одно ты должна запомнить прямо сейчас: явная грубость непозволительна в любом случае. В высшем обществе никогда не услышишь резких замечаний, как бы ни были они обоснованны. Тебе будут говорить изысканные комплименты, которые ничего не значат. Даже глубочайшие оскорбления произносятся мягким тоном и с любезной улыбкой на устах. А сплетни и слухи пересказываются в обманчиво добрых выражениях. И — ни одной невежливой реплики. Если ты не поймешь этого, то можешь заранее отправляться назад, в таверну: путь тебе будет закрыт и в высшее общество, и в театр.
Полли закусила губы.
— Не очень-то приятно слушать такое, — призналась она.
— Верно, но тебе не следует этого забывать. А теперь вернемся к нашему разговору. Я допускаю, что ты можешь ничего не знать о придворной жизни. Однако, возможно, ты все же хоть что-нибудь слышала? Например, как зовут советников короля?
Полли задумалась.
— Простите, если я была невежлива, — я вовсе не хотела этого. Но ваш вопрос показался мне ужасно глупым. Теперь я вижу, что это не так.
Она посмотрела на обоих джентльменов с выражением глубокого раскаяния.
— Ну-ну, Полли, к чему трагическая мина! — с улыбкой заметил Николас. — Я прощаю тебя и верю, ты запомнила, что я сказал. И все-таки ты не ответила на вопрос.
Полли, теребя гусиное перо, напрягла свою память.
— Иногда в таверне говорили что-то. Приходили и просто какие-то странники, и купцы… Они жаловались на большие налоги… И на то, что король впустую тратит деньги.
Она посмотрела на Ника, и тот ободряюще кивнул.
— Ну а еще что ты помнишь?
— О ссоре с Голландией. Наверное, будет война, и от этого налоги возрастут еще больше. Это король захотел воевать, только я не знаю почему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40