— Она укоризненно посмотрела на Николаса: — Разве можно такое допускать, милорд! Ведь она еще совсем дитя!
Николас, бормоча что-то неразборчивое, почесал в затылке. Миссис Бенсон собрала разбросанную одежду и вышла.
— Если бы у тебя была горничная, хозяйке не пришлось бы заботиться о твоем гардеробе, — заметил Ник и, помолчав немного, сказал: — Ну хорошо, ложись поскорей. Не хочу больше выслушивать упреки в невнимании и эксплуатации бедного ребенка.
— Не терзайте себя укорами совести, — принялась успокаивать его Полли. — Я делаю то, что хочу, что выбрала сама.
— Это правда? — Николас сел на край постели.
— Ник, — молвила девушка, не глядя на него, — я предпочла бы, чтобы вы сами попросили меня помочь вам в вашем деле. Это трусость — взваливать все на Ричарда, понимаете?
— Это совсем не из-за трусости, — начал оправдываться Николас. — Просто я не хотел, чтобы ты думала, будто кто-то тебя принуждает, и считал, что тебе будет легче отказать Ричарду, чем мне.
— Но ведь вы хотите, чтобы я участвовала во всем этом? — посмотрела Полли ему в глаза.
— Нет, не хочу. Однако иногда бывают такие ситуации, когда приходится чем-то жертвовать.
«Мы оба сможем быть полезны друг другу», — эхом прозвучало в ее памяти. Где слышала она эти слова? Ах да, очень давно, однажды ночью в доме лорда Кинкейда. Так не об этом ли идет речь сейчас?
— Послушайте, я всего лишь девчонка, родившаяся в тюрьме Ньюгейт и всю жизнь прожившая в таверне, — услышала она вдруг свой собственный голос как бы со стороны. — Вряд ли для вас будет иметь особое значение, что вы, пожертвовав мной, отправите меня в постель другого!
В комнате воцарилась мертвая тишина. Николас был потрясен. Мысль о том, что Полли сомневается в нем, возмутила его до глубины души.
Гнев до неузнаваемости исказил лицо Николаса, и Полли, взглянув на лорда, пришла в ужас.
— А ну, вставай! — гаркнул он.
Девушка побледнела. Она не подозревала, что Кинкейд может так рассвирепеть. Подойдя к ней, он с силой схватил ее за плечи.
— Повтори, что ты сказала!
Полли в страхе отпрянула.
— Н-нет… пожалуйста, — заикаясь, произнесла она. — Я совсем не то имела в виду! Я только… только…
— Только что? — хрипло спросил Николас. — Отвечай!
— Я хотела узнать, что вы ответите мне на это, — жалобно проговорила она, чувствуя, как неубедительно звучит ее ответ.
Ей нужно было удостовериться в его чувствах, и она смогла это сделать. Однако все вышло совсем не так, как она предполагала.
— Ну хорошо, сейчас ты узнаешь, что я думаю об этом, — сказал Ник, глядя Полли прямо в глаза. — Если подобные мысли еще когда-либо придут тебе на ум, лучше держи их при себе: второй раз я уже не стану выслушивать их просто так!
Она кивнула.
— Запомни это хорошенько, иначе ремень Джоша покажется тебе детской игрушкой! Ты поняла?
Полли снова кивнула. Она почему-то ждала, что Николас обнимет ее, попросит прощения за внезапную вспышку ярости, поцелует и скажет слова благодарности и восхищения за ее смелость.
— Иди в постель, — уже обычным голосом молвил он. — И допей свой напиток.
Послушно сделав все, что приказал ей Ник, Полли подумала: «Интересно, знает ли он, как я решила действовать?»
— Вижу, ты хочешь что-то сказать. Хорошенько подумай, прежде чем произнести хоть слово!
Это было уже слишком.
— Я хочу сказать, что мне очень жаль: великодушие изменило вам.
Николас мрачно взглянул на нее и вздохнул.
— Дорогая моя, у меня голова идет кругом из-за этого проклятого дела! Я не хочу принуждать тебя принимать в нем участие, ясно тебе?
Полли кивнула, и в свете свечей золотым блеском вспыхнули блики на пышных медовых волосах, разбросанных по ее плечам.
— Значит, Ричард ничего не говорил вам о моем плане?
Николас удивленно вскинул брови.
— Нет, я ничего не слышал о нем. А в чем его суть? — спросил он, снимая рубашку.
Полли подробно рассказала ему о своем намерении.
— Такая игра довольно рискованна. Куда проще сразу же ответить взаимностью на его ухаживания. Если герцогу не понравится проволочка, то он сделает все, чтобы унизить тебя. Это опасный противник, детка. Тебе нельзя портить с ним отношения.
— В общем, вы хотите сказать, что мне не следует с ним ссориться и самое лучшее, что могла бы я сделать, — это стать его любовницей, не так ли? Нет уж, я предпочитаю рискнуть!
— Не надо. Мы с Ричардом постараемся придумать что-нибудь другое.
— Нет, Ник, если все это так важно для вас, то я не смогу оставаться в стороне. Мне хочется помочь вам.
Николас посмотрел на нее, нахмурившись, а потом улыбнулся.
— Ты совсем отбилась от рук, Полли, — заметил он.
— Я просто стала взрослой, милорд, — ответила она, встретившись с ним взглядом. — И теперь я сама отвечаю за свои поступки.
— О да, — проговорил он грустно. — Рано или поздно это должно было случиться, и мне отныне придется считаться с данным фактом.
Встав на колени, Полли обняла Ника.
— Я постараюсь быть очень взрослой и очень мудрой, любовь моя!
Она поцеловала его.
— Да, этакой мудрой старой леди, — засмеялся он. — Морщинистой и согбенной под тяжестью бесценного опыта! Лучше уж оставайся какая есть!
В шутливом возмущении Ник опрокинул ее на постель. Полли горячо обняла его, целуя с чувственной требовательностью. Они соединились, сплелись в порыве единой, не признающей никаких условностей страсти, исключающей все, кроме стремления слиться друг с другом и погрузиться вдвоем в мощный, всепоглощающий поток сладостных ощущений.
Потом, много позже, Полли заснула в объятиях Николаса, а он лежал, глядя в темноту и стараясь не придавать значения неясным предчувствиям, заполнившим пустоту, оставшуюся после испытанного восторга.
Глава 13
- Полли, что с вами сегодня? — спросил озадаченный Киллигрэ. — Вчера вы великолепно знали роль!
— Кажется, я все забыла, — извиняющимся тоном произнесла юная актриса. — Позвольте мне еще раз прочитать ее.
Она улыбнулась, глядя в глубину зала, где сидел герцог Букингемский. Его светлость был не единственным придворным, находившимся в это утро в театре. Присутствие на репетициях являлось одним из любимых развлечений заядлых театралов из высшей знати. Томас вздохнул:
— Думаю, придется вас отпустить. Что толку, если вы будете запинаться и путать текст?
Изящным движением подобрав юбки, Полли подошла к краю сцены.
— Может быть, его светлость поможет мне? — обратилась она с улыбкой к Виллерсу. — Если вы почитаете для меня роль, дело пойдет быстрее.
Герцог встал.
— Трудно придумать что-либо, что доставило бы мне большее удовольствие, госпожа Уайт!
— Ну, тогда не будем терять времени. Пойдемте в гримерную, там нам никто не станет мешать.
Это было событие! Госпожа Уайт впервые обратилась с подобной просьбой к постороннему. Обычно она прибегала к помощи своего покровителя — лорда Кинкейда.
Герцог торжествовал. Он предвидел, что это случится. Леди решила, что настало время для осуществления своих дальнейших амбициозных планов, и поэтому деликатно намекнула сейчас, что принимает его вчерашнее предложение.
Они вошли в гримерную. Герцог расположился на резной кушетке.
— Это большая честь для меня, дорогая моя! — воскликнул он.
Полли загадочно улыбнулась:
— Если вы соизволите читать роль моего партнера, мне будет легче вспомнить свою!
Девушка вручила Виллерсу пачку исписанных листов бумаги и, тщательно расправив складки платья, села рядом с ним. Она знала роль назубок, однако нарочно делала ошибки, чтобы предоставить герцогу приятную возможность исправлять ее.
Время от времени в гримерную заходили другие актрисы в ожидании продолжения репетиции, и это как нельзя более устраивало Полли, так как она ни за что не хотела бы оставаться наедине с герцогом.
По прошествии часа девушка сказала:
— Я очень благодарна вам, сэр. Теперь, думаю, все пойдет на лад. Вы так помогли мне!
— Могу я в ответ попросить вас об одном небольшом одолжении? — спросил он, пристально глядя на нее.
— Чем могу служить милорд? — Полли сделала реверанс.
— Сегодня вечером у меня собираются близкие друзья. Могу ли я осмелиться просить вас принять участие в нашей вечеринке?
«Он, кажется, не хочет терять ни минуты», — неприятно удивилась Полли.
— Я в отчаянии, сэр, ибо уже дала согласие присутствовать на ужине в доме лорда Де Винтера! — ответила она.
— И вы не можете изменить свое решение? — проговорил вкрадчиво герцог.
— Боюсь, что нет. Это было бы крайне невежливо с моей стороны, ваша светлость.
В лице ее не было ни капли лукавства или кокетства, а только искреннее, глубокое сожаление.
В комнате воцарилась тишина. Прищурившись, герцог изучающе смотрел на Полли. Сердце ее вдруг забилось сильнее. Она прекрасно знала, чем рисковала, вызывая недовольство могущественного Джорджа Виллерса.
Однако в следующую минуту герцог улыбнулся.
— В другой раз я постараюсь быть первым, госпожа Уайт, — произнес он.
— Это доставит мне величайшее удовольствие, сэр, — молвила Полли с многообещающим блеском в глазах.
Герцог Букингемский поклонился и поднес ее руку к своим губам.
— Всегда к вашим услугам, мадам!
В эту самую минуту в комнату вошел Киллигрэ.
— Прошу прощения, ваша светлость, — обратился он к герцогу, — но мне нужна Полли, и немедленно!
— Я готова, — ответила девушка, вставая и подходя к двери. — Герцог Букингемский был бесконечно терпелив со мной и очень мне помог.
— Тогда я в большом долгу перед ним, — горячо заявил Томас. — Право же, все теряюсь в догадках, что нашло сегодня на вас!
«Надеюсь, вы так и не узнаете об этом», — сказала про себя Полли и, не желая более огорчать господина Киллигрэ столь явным проявлением нерадивости, отправилась на сцену.
Герцог между тем вернулся в зрительный зал, чтобы досмотреть репетицию до конца, а по завершении ее он не замедлил предложить Полли свои услуги.
— Позвольте мне проводить вас до дома, госпожа Уайт!
Это было сказано скорее с требовательной, чем с просительной интонацией. Полли тут же взяла нужный тон.
— Вы очень добры, ваша светлость, — ответила она, в то время как герцог помогал ей надеть накидку. — Я так ценю ваше общество!..
На площади у театра царило оживление. Женщины толпились у торговых рядов, громко переговариваясь и споря. Тут и там шныряли мальчишки и тощие собаки. Двери и окна ломов были открыты навстречу весеннему теплу и яркому солнцу.
Полли изо всех сил старалась быть как можно приветливее и говорить со своим спутником веселым и ровным тоном.
У дверей своего дома она обернулась.
— Здесь я должна попрощаться, сэр.
В эту минуту парадная дверь распахнулась, и перед ними предстал лорд Кинкейд. Он окинул Полли быстрым взглядом, однако не нашел в ней ничего необычного: все те же сияющие глаза и милые утонченные черты лица.
— А, герцог, мое глубочайшее почтение! — бросил на ходу Николас, надевая перчатки. — Вы сегодня пешком? Понимаю, с такой прелестной спутницей можно и отступить от правил.
— Согласен, — промолвил Джордж Виллерс, целуя руку Полли.
— Милорд, — с холодной улыбкой обратилась девушка к лорду Кинкейду, — вы не предупредили меня, что прибудете сегодня с визитом. Может, отобедаете со мной?
— Нет, я зашел всего лишь на минуту, по делу, и теперь должен идти, — ответил он.
— Вот как? — Полли нахмурилась. — По делу? По какому именно?
— Узнаете позже, — ответил Кинкейд и повернулся к Джорджу Виллерсу: — Если вы на Стрейд-стрит, герцог, то я могу составить вам компанию.
Оба джентльмена поклонились девушке и, дружески беседуя, пошли по направлению к указанной улице. Лорду Кинкейду важно было создать впечатление, что его мало волнуют увлечения опекаемой им юной леди. Игра началась!
Полли вошла в дом, с удивлением думая, о каком деле говорил Николас. Однако ответ на этот вопрос не заставил себя долго ждать. Увидев в гостиной знакомую фигурку, она воскликнула:
— Сью! Что ты здесь делаешь?
Сьюзан повернулась к ней с застенчивой улыбкой на некрасивом добром лице. Полли была в простом ситцевом платье для репетиций, и Сыо, не находя в ее внешности повода для беспокойства, восторженно сообщила:
— Меня привез сюда их светлость лорд Кинкейд. Это замечательно, Полли, теперь я буду жить вместе с тобой!
Она обняла свою подругу с обычной сердечностью.
Как только вызванное неожиданной встречей радостное волнение улеглось, Полли спросила в некотором смущении:
— Я не поняла, Сьюзан. Что ты имела в виду, говоря, будто лорд Кинкейд привез тебя сюда, чтобы ты жила здесь?
— Я буду присматривать за тобой, — объяснила Сью, сияя улыбкой. — Его светлость сказали, что тебе нужен кто-нибудь, кто следил бы за твоим гардеробом и помогал тебе одеваться. И вообще… — Сьюзан внезапно ощутила тревогу. — Полли, ты что, не хочешь, чтобы я осталась, да? Умоляю, не говори этого! У меня тут будет своя собственная комната в мансарде — представляешь, только моя! Я буду изредка помогать хозяйке и ездить с тобой в театр… — При этих словах глаза девушки округлились. — Это правда, что ты стала знаменитой актрисой?
— Не знаю, как насчет «знаменитой», но я теперь и в самом деле актриса, — скромно ответила Полли и грустно улыбнулась, вспомнив, что говорили Бриджит и Сьюзан в кухне леди Маргарет. — Ты действительно хочешь жить с бесстыдной «шлюшкой из Ковент-Гардена», Сью, и «полюбовницей его светлости»?
Это то, как Сьюзан расценивает данную ситуацию, размышляла Полли. Если девушка ее сословия потеряет невинность без благословения священника, то навсегда будет опозорена, как «бесстыжая потаскушка».
— Господи! — растерянно пробормотала Сью. — Его светлость лорд Кинкейд не относится к тебе как к полюбовнице, Полли. Он приказал мне заботиться о тебе, как если бы ты была настоящей леди!
— Да, может быть… Его светлость — истинный джентльмен, — недовольно заметила Полли. — Он не понимает, что, если девушка сама была когда-то прислугой, ей трудно заставлять других работать на себя.
Сьюзан смущенно опустила глаза.
— Тебе будет хорошо со мной, Полли. Пожалуйста, не говори лорду, будто ты не хочешь, чтобы я прислуживала тебе!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40