Мальчик рухнул на колени, завизжав от искренней радости.
Медовая Красотка в свою очередь выскочила из-под стола, где деловито жевала старое чайное полотенце, и бросилась к Томми в безудержном экстазе.
— Клянусь здоровьем, можно подумать, что эти двое — птенцы одного гнезда, — заметила Жанет, наблюдая за обоюдным обменом приветствиями. — Бог знает, когда я видела мальчика таким счастливым. Даже несмышленая собака улыбается. А посмотрите на ее хвост. Она вертит им будто на соревнованиях!
Жанет была права. Мальчик и собака катались по полу. Медовая Красотка улыбалась от одного лохматого уха до другого. Просто чудо, что она от радости не взлетела.
— Одобрит Пирс или нет, хорошо, что я принесла ее. Это лучшее, что я могла сделать.
— Николь… — предупреждающе начала Жанет.
— Мне и правда все равно, Жанет, что подумает наш всемогущий командор. Я готова сказать ему это в лицо. С меня уже хватит, что он единственный отдает здесь приказы.
— На самом деле? — донесся с порога голос Пирса. Николь почувствовала, как у нее все оборвалось. — Тогда, вероятно, нам лучше пойти в библиотеку. Там вы можете свободно выразить свое неудовлетворение без опасения повредить маленьким невинным ушам.
— Мы еще не завтракали. — Отчаянным усилием она пыталась подавить дрожь в голосе. Но это не совсем удалось. Пирс стоял высокий, прямой. Офицер, который не потерпит мятежа на корабле. Устрашающая фигура. Такая же далекая от ночною любовника, как натренированный на охоту доберман-пинчер от покладистого спаниеля.
Пирс нагнулся и забрал извивавшегося щенка у ползавшего по полу ребенка.
— Разрешите мне ускорить дело. Я присмотрю за дворнягой, пока вы занимаетесь своими обязанностями.
Будто понимая, что ее судьба висит на волоске, Медовая Красотка переключила внимание на Пирса. Она одаривала его обожанием почти с таким же энтузиазмом, с каким обволакивала любовью Томми.
— Николь, я буду в библиотеке. — Пирс пронзил ее загадочным взглядом. — Не заставляйте меня долго ждать.
— Да, — выдохнула Жанет, когда за ним закрылась дверь, — разве этого недостаточно, чтобы человек потерял аппетит! Но я предупреждала вас, Николь.
— Знаю, — вздохнула Николь. — Я только надеюсь, что он не перенесет раздражение на… — Она показала глазами на Томми, склонившегося над кашей. — Страшно подумать, как малыш будет разочарован, если собаку придется унести.
— Пирс не такой человек, — возразила Жанет. — Если у него и есть недостатки, то несправедливым он не бывает.
В душе Николь согласилась с ней, но вера в справедливость подверглась испытанию, пока она подходила к библиотеке. Французские двери стояли нараспашку. Пирс в патио, нахмурившись, наблюдал, как Медовая Красотка передними лапами и носом влезла в миску с молоком.
— Кхе-кхе, — покашляла Николь, чтобы привлечь его внимание, и облизала губы, сухие, как песок.
— Я не слышал, как вы вошли. — Он выглядел немного удивленным. Быстро взглянув на нее, снова переключил внимание на щенка. — Я был за мили отсюда.
Наверно, размышлял, как лучше расправиться с няней, которая пересекла границу отведенного ей места? Николь сжала губы, приготовившись к худшему.
— Я думал о собаке, — заметив ее выражение, после паузы пояснил он.
— Вы имеете в виду Медовую Красотку?
«Ради Бога, Николь, разве ты видишь поблизости другую собаку?»
— Точно. Никаких Медовых Красоток. Есть вещи, рядом с которыми я отказываюсь жить.
— Как вы можете быть таким бессердечным? — Николь будто плюнула в него вопросом, настолько сильна была горечь разочарования. Она почти чувствовала ее на языке.
— Прошу прощения?
Его тон и собственный здравый смысл подсказывали: надо остановиться. Но какого черта! Она зашла слишком далеко, чтобы отступать.
— Вы видели лицо Томми, когда он играл с собакой, радость в его глазах. Как можно так бесчувственно растоптать счастье ребенка? Или это ваш способ дать мне понять, что, несмотря на минутную потерю здравого смысла вчера ночью, вы нее еще командор, облеченный правом принимать решения? Вы готовы пожертвовать беспомощным щенком, не говоря о благополучии Томми, чтобы восстановить вашу власть в доме!
Он молча смотрел на нее с минуту, которая показалась вечностью.
— Боюсь, Николь, что стремление представить меня злодеем привело вас к не правильному заключению. Я не предполагал избавиться от собаки. Я возражаю только против имени. Называя ее Медовой Красоткой, я чувствую себя круглым идиотом. Выберите что-нибудь одно. Если это имеет значение, я бы предпочел Красотку.
— Ох, — прошелестела Николь. Унижение, одна опустошительная волна за другой, затопило ее. — Понимаю… Приношу извинения.
— Нет оснований, — продолжал он, зачарованно уставившись на куст пеларгоний в дальнем конце патио. — Почему бы нам не взять ее? Похоже, у нее хороший характер.
— Спасибо. Не могу вам передать, что это значит для Томми. Он будет в восторге.
— Да. — Пирс на мгновение взглянул на нее, потом снова уставился на пеларгонии. — Еще один прекрасный день, — деревянным голосом отметил он.
Ї Да.
— У вас с Томом есть особые планы?
— Нет. — Хорошо, что он не видит, как ее взгляд скользит по его фигуре, вспоминая тело под серой в белую полоску рубашкой и черными, сшитыми на заказ слаксами. Вспоминая мощные плечи и длинные сильные ноги. И как он прижимал ее к себе, словно на краткий, волшебный миг она стала для него самой дорогой в мире.
— По-видимому, лучше сегодня подержать его в относительном покое. Вчера вечером по дороге домой его вырвало.
Вчера вечером. Звенящие от напряжения слова упреком повисли в воздухе. Он тоже почувствовал это.
— Говоря о прошлой ночи… — начал он.
— Наверно, слишком много впечатлений, — одновременно с ним заговорила Николь.
К ее удивлению, он засмеялся. Хриплый скрипучий звук без тени веселья.
— Я просил вас прийти сюда не для того, чтобы обсуждать погоду. И откровенно говоря, Николь, мне наплевать, как вы называете собаку. По-моему, мы оба это знаем.
Николь твердо решила, что будет молчать, пока не убедится, что услышит что-то, с чем можно жить дальше. Она сжала губы и смотрела на цветущие пионы в центре патио.
— Нам надо поговорить о прошлой ночи. — (Она чуть слышно застонала и в отчаянии отвернулась.) — Не отворачивайтесь от меня. Я и так чертовски плохо себя чувствую. Из всех ошибок, какие сделал в жизни, случившееся прошлой ночью я отношу к самой непростительной.
Он приподнял ее подбородок. Николь ничего не оставалось, как встретить его взгляд. Он такой порядочный человек, такой красивый, такой честный. Она смотрела на него, и у нее разрывалось сердце.
Он сожалеет о том, что случилось. А для нее это незабываемое переживание.
— Это не повторится, — заверил он ее.
Эти же слова он сказал, когда первый раз поцеловал ее. Но сегодня и с барабанным боем ей бы не удалось найти в себе то яростное высокомерие, с каким она оттолкнула его тогда. Сегодня ей хотелось плакать. Правда в том, что она не жалела, что они вместе провели ночь. Правильно или не правильно, но это останется с ней навсегда, Особенно когда раскроется ее обман и Пирс с презрением отвернется от нее.
— Надеюсь, — продолжал он, что.., это.., не заставит вас отказаться от должности.
Это. Не «занятие любовью». И даже не «хороший секс». Всего лишь ЭТО.
— Нет, — вздохнула она.
— Хорошо. — И чтобы она не заблуждалась, будто его тоже радует ее решение, добавил:
— Для Томми будет тяжело перенести такую потерю.
— Для меня тоже. Я искренне люблю его. — Не говоря уже о его опекуне.
— Так мы будем… — Он беспомощно развел руками, показывая нехватку нужных слои
— Забудьте это. Будто ничего и не случилось, — с горечью произнесла она, не в силах подавить мучившую ее обиду. А чего она ожидала? Что он посчитает себя обязанным жениться на ней? Потому что в минуту необъяснимой слабости они не устояли?
— Сомневаюсь, чтобы я был способен забыть, — возразил он.
Следующие три дня Николь почти не видела командора. И он совсем не уделял времени Томми.
Он не приходил домой к обеду, а только звонил чуть раньше семи.
— Скажите Тому, что я желаю ему спокойной ночи. Хорошо? Я опять задержусь в офисе, есть работа.
Прекратились семейные завтраки. Когда они с Томми спускались вниз, Пирса уже не было. Он явно избегал Николь. Но ее больше всего мучило, что его отсутствие может возродить страхи, которые испытывал Томми первое время после гибели родителей.
— Николь, дядя Пирс живет с мамой и папой? — спросил он в среду. — Поэтому он больше не приезжает домой?
Николь не знала, как ответить мальчику.
Пирс появлялся редко. Зато Луиза Трент присутствовала почти постоянно. Она сновала по дому с записной книжкой и карандашом. Обнаружив, что Красотка обитает в доме, Луиза, не теряя времени, объявила свое мнение.
— Что здесь делает эта тварь? — во вторник спросила она, без приглашения врываясь в кухню.
— Если вы имеете в виду собаку, то она здесь живет. — Жанет, замешивавшая хлеб на рабочем столе, окинула ее суровым взглядом.
— В доме? Не могу поверить, что командор Уорнер знает об этом.
— Знает, — бросила Жанет, яростно взбивая тесто, и обратилась к Николь:
— У вас готовы лепешки, чтобы ставить в духовку?
Николь сидела за столом и помогала Томми разделить его собственный комок теста на маленькие чумазые кружки.
— Все готово, — ответила Николь, вытирая влажным полотенцем руки Томми, запачканные в муке.
— Вы знаете, у меня аллергия к собакам. — Луиза прикладывала к своему совершенному носику платок, обшитый кружевами, и отгоняла прыгавшего в экстазе щенка. Красотка вроде бы не могла поверить, что не все люди влюбляются в нес с первого взгляда.
— Не могу сказать, чтобы я знала. — Жанет не шелохнулась. — Не могу сказать, чтобы это меня волновало. Собака здесь останется.
— Ну, это мы еще посмотрим. В любом случае я не хочу, чтобы она во время уик-энда болталась под ногами.
— Что будет на уик-энд? — спросила Николь, когда они остались одни.
— Мисс Луиза планирует в субботу справлять новоселье. И догадайтесь, в чей дом она собирается вселяться? — печально хмыкнула Жанет. — Смею сказать, что она представляет это репетицией перед тем, как примет на себя роль постоянной хозяйки. Но если она рассчитывает командовать в кухне, то ей стоит лучше подумать. Пока я не услышу о перемене, я принимаю приказы только от командора. И больше ни от кого.
Николь тоже было о чем подумать. Ей придется видеть, как Луиза виснет на Пирсе и каждое второе предложение начинает со слова «милый». Конечно, самой Николь будет неприятно, но есть, и более важные вещи.
— Наверно, лучше, если я заберу Томми на весь день. Мисс Трент любит маленьких мальчиков не больше, чем щенят.
— Вы правы, — согласилась Жанет. — Если бы дом принадлежал ей, она бы обоих заперла в конуре в дальнем конце сада, подальше от дома.
В четверг в середине утра Пирс неожиданно приехал домой, чтобы забрать какие-то бумаги. Николь поймала его на ходу и высказала свое предложение.
— Совершенно не согласен, — непреклонно объявил он. — Я хочу, чтобы Том был здесь.
— Почему? — удивилась Николь. — Ему не доставит удовольствия ходить среди незнакомых людей. Особенно в такое время. Он лучше всего чувствует себя до шести вечера.
— Том может показаться раньше, а потом вовремя лечь спать. — Пирс перебирал бумаги на столе, потом резко отодвинул их в сторону и взорвался, что бывало с ним редко:
— Вы позволяете ему здесь играть, когда меня нет? Я ничего не могу найти в этом беспорядке!
— Нет, я не позволяю ему играть здесь, когда вас нет, — фыркнула она, разозленная и тем, что он избегал ее взгляда, и несправедливым обвинением. — Он уже забыл дорогу сюда, потому что вы в последнее время редко бываете дома. Не удивлюсь, если он не узнает вас, когда вы в следующий раз соизволите появиться.
— Николь, я еще служу на флоте. И у меня есть работа, которую надо делать. — Стальные ноты в голосе отражались в глазах, когда он мельком скользнул по ней взглядом. — Очень важная работа, если вам интересно. И вам надо бы знать, что служба даст мне возможность содержать этот дом. И вас.
Это «и вас» довело ее до крайности. Будто самое обременительное, что ему приходилось нести, это плата женщине, которой он воспользовался.
— Буду счастлива, командор, получать меньшую зарплату, если это облегчит ваш груз. И уверяю вас, что Томми тоже будет счастлив жить не в такой богатой обстановке, если он сможет больше времени проводить с вами. Ведь предполагается, что вы заменяете ему отца.
— Ох, ради Бога, неужели вы думаете, что я не помню об этом? — Он так сильно ударил тяжелым справочником по столу, что от сотрясения бумаги разлетелись по полу. — Сейчас у меня все мысли о новом эсминце. Намечены встречи, деловые поездки, но приходится их откладывать, потому что на пути встают личные вопросы. И вдобавок желательно, чтобы я приспособил библиотеку для бездельников, которые будут здесь слоняться на уик-энд,
— И еще у вас есть ребенок. И он должен быть превыше всего. Ради Бога, расставьте правильно приоритеты! Могут же другие мужчины.
Он снова мрачно посмотрел на нее.
— Но я — не другие мужчины. Я себе рисовал не такое будущее. Не знаю, понимаете ли вы это. Оказаться инвалидом и расстаться с любимым делом — уже плохо. Я начал осуществлять новую карьеру, но не успел и дух перевести, как на меня свалилось отцовство.
— И вам предстоит еще много пройти, — язвительно заметила она. — Или, по-вашему, только вы здесь такой страдающий? А Томми? Черт с ними, с вашими разбитыми мечтами, что чувствует Томми?
Ее слова попали в цель. Он прекратил лихорадочный поиск бумаг. Закрыл лицо рукой.
— Вы правы. Что бы вы ни думали обо мне, Николь, я с радостью взял ответственность за его судьбу. Другое дело, готов я к этому или нет. Я люблю Тома. И очень любил Джима. Том — большая часть моей жизни и всего, что происходит в этом доме. Поэтому я и хочу, чтобы он появился перед гостями в субботу вечером. Пусть хоть на несколько минут.
— Хорошо. К шести часам я одену и подготовлю его для показа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20