С минуту Мариан глядела на нее, словно испуганный олень, пойманный в свет автомобильных фар.
— Не часто, нет, — наконец пролепетала она и снова начала плакать. — И когда он бьет, это обычно моя вина. Я провоцирую его.
— И Майкл тоже провоцировал его? — спросила Джулия, дрожа от негодования. — Поэтому у него были синяки на руке, когда вы принесли его нам?
— Уэйн не бил малыша! — запротестовала Мариан. — Только однажды, когда маленький долго плакал и все время срыгивал, у Уэйна не выдержали нервы. Он немножко грубовато схватил его, чтобы успокоить.
О боже! Джулия прижала руку ко рту. Она вся дрожала. Ей захотелось немедленно прижать Майкла к груди, поцеловать его маленькую головку и сказать, что она и его папа любят его и никогда никому не позволят обидеть. Она встала.
— По-моему, я слышу малыша, — сказала Джулия, когда сумела унять дрожь в голосе. — Налейте себе еще чаю, если хотите, а я принесу его.
Мариан сидела на ступеньке крыльца черного хода и поглаживала Клиффорда. Услышав шаги Джулии, с Майклом возвращавшейся в кухню, она вскочила.
— А вот и он, — объявила Джулия. Она отчаянно старалась не показать своего потрясения. В глазах Мариан, устремленных на ребенка, она увидела жадный блеск. Мариан дала этому мальчику жизнь и тут же отказалась от него.
— Ох, миссис Каррерас, он красивый!
— Спасибо. Мы тоже так думаем.
— У него голубые глаза отца, но волосы темные, как у вас обоих.
— Да.
— Можно мне… Не разрешите ли вы мне подержать его?
Неясный страх снова охватил Джулию. Инстинктивно она крепче прижала к себе Майкла.
— Только на минуту? Пожалуйста? — Мариан умоляюще протянула руки. — Я не уроню его и не обижу.
Что бы сделал Бен, если бы был здесь?
Мариан в основе своей порядочная… Она пытается отвечать за свои ошибки, сказал однажды Бен. От природы она не злая… Она всегда будет матерью Майкла, но, отдав его нам, она сделала так, как лучше для него…
Ответ вырисовывался вполне ясный. Если Мариан могла проявить такую неэгоистичную щедрость, то Джулия по меньшей мере может оказать ей любезность.
— Вот. — Джулия передала малыша ей в руки. Почему бы нам не присесть на воздухе, а вы дадите ему бутылочку.
— Вы позволите мне это? — в почти неслышном голосе звучал испуг. Меньше всего она ожидала такой доброты.
Позволит ли? Проявит ли она этим великодушие или просто глупость?
Этот вопрос сверлил мозги, пока Джулия разогревала бутылочку и снова ставила чайник, искоса наблюдая за Мариан. Та сидела у стола в тени навеса патио и что-то тихо напевала. Что, если, только Джулия отвернется, эта женщина вскочит, кинется к машине и уедет с ребенком? Что, если за то время, что она держит его на руках, возродятся неразрывные узы между матерью и ребенком? В конце концов, кровь не водица.
Джулия особенно не думала о своей беременности. Но в этот момент поняла, что ничто не заставит ее расстаться с ребенком, которого она носит. Может ли Мариан так сильно отличаться от нее?
В панике она поставила все приготовленное на поднос и кинулась почти бегом в патио. Там она увидела другую часть картины, которая была не видна с того места в кухне, откуда она наблюдала. Метрах в двух от ног Мариан распростерся Клиффорд, голова па лапах, глаза следят за каждым движением незнакомки.
Со вздохом облегчения она нагнулась, чтобы погладить пса. Как она могла забыть о Клиффорде? Ведь он сам назначил себя их телохранителем. Если бы Мариан попыталась убежать — далеко бы она не ушла. Об этом позаботился бы Клиффорд.
А Мариан была так поглощена кормлением Майкла, что ни о чем другом не думала. Некоторое время тишину нарушали только шелест листьев кизила, трепетавших на легком морском ветерке, и тихое удовлетворенное урчание Майкла, допивавшего свое полуденное молоко.
— Посмотрите, как он вас любит, миссис Каррерас, — заметила Мариан. Когда малыш закончил трапезу, она повернула его лицом к Джулии. — Он ни на минуту не отводит от вас глаз. Он точно знает, кто его мама.
— Мне кажется, — неуверенно начала Джулия, это самое приятное, что можно мне сказать. Но услышать такое от вас, Мариан!.. — Джулия сглотнула. — Не могу выразить, как вы меня растрогали.
К счастью, Майкл разрядил эмоциональное напряжение момента. Он звучно срыгнул. Мариан опустила его на колени и хотя не засмеялась, но, во всяком случае, по-настоящему улыбнулась.
Маленький Майкл произвел на нее сильное впечатление.
— Хорошо. По-моему, я получила то, за чем сюда приезжала. — Мариан вручила Джулии мальчика. — Спасибо за вашу доброту, миссис Каррерас. Теперь я уверена, что приняла правильное решение: он в хороших руках. А я могу уехать.
Час назад Джулии понравилось бы это намерение. Она полагала, что, разрешив женщине войти в дом, совершила поступок, превосходивший допустимую вежливость. И теперь ей вдруг показалось, что сделанного недостаточно.
— Нет, — запротестовала она, расстелила на траве одеяло и положила на него Майкла. Здесь он мог пинать воображаемое препятствие и гугукать на листья, трепетавшие па фоне неба. — Пожалуйста, останьтесь еще немного. Мы женщины, Мариан. А женщины могут говорить друг с другом так, как мужчины, по-моему, не способны. И я не могу позволить вам уйти отсюда, не настояв, чтобы вы попытались найти дорогу к лучшей жизни.
— У меня вполне хорошая жизнь, — удивилась Мариан, и в глазах мелькнула тень испуга.
— Как это может быть? Уэйн Дэйэс хам.
— Он мой муж, миссис Каррерас. Я люблю его.
— Он чудовище, — решительно заявила Джулия. — Он бьет вас. Если бы вы не принесли к нам Майкла, он бы сейчас бил и его тоже. Как вы можете любить такого человека? Бросьте его, Мариан. Пока он не.., искалечил вас.
Пока он не убил вас, хотела сказать Джулия.
Но женщина была глуха к ее настояниям.
— Не могу, — прошептала она. — Он мне нужен.
И он неплохой человек. В конце концов, он простил мне обман с Беном и позволил мне вернуться домой. Было бы несправедливо с моей стороны уйти от него только потому, что он злится, когда я его раздражаю.
— Он слишком дорого вам стоит. — Джулия в отчаянии стиснула зубы. — Разве вы этого не видите? Для вас еще совсем не поздно начать все снова. Вы молодая, симпатичная, сообразительная. Есть люди, которые помогут вам. Пожалуйста, Мариан! А когда Майкл спросит, где вы, что мне ответить? Мне не хотелось бы объяснять, что вы не смогли приехать потому, что муж избил вас и теперь вы в гипсе.
— Кстати, я не буду навещать Майкла. Он больше не мой ребенок.
— Он может жить с нами, но в самом основном смысле Майкл всегда останется вашим ребенком.
Вначале я не хотела с этим соглашаться, но теперь понимаю, что это правда. — Она коснулась своей пока еще стройной талии. —Я беременна. И хотя это только первые дни и внешне я не изменилась, я уже знаю: ничто не может разорвать кровную связь матери с ребенком. Мариан, если вы не хотите внести перемены в свою жизнь ради себя, сделайте это ради Майкла. Заставьте его гордиться вами. Не позволяйте ему расти с мыслью, что вы его променяли на такого человека, как Уэйн Дэйэс.
— Я подумаю, — ответила Мариан. Но долгий сокрушенный вздох, сопровождавший ее слова, сказал Джулии, что думать она не будет. Уэйн Дэйэс хорошо поработал: он убедил ее, что она заслуживает насилия, и он бьет ее ровно столько, сколько полагается. — А сейчас я должна ехать.
Уэйн ждет меня в мотеле. По-моему, он взбесится, если я опоздаю. — Она протянула руку для пожатия. — Увидимся в суде в понедельник.
— Да. — И тут Джулия сделала такой жест, какого от себя не ожидала. Положила руки на худые плечи Мариан и обняла ее. — Если вам нужна будет помощь…
На мгновение Мариан прижалась к ней, будто потерявшийся ребенок, затем отступила на шаг.
— Со мной все будет хорошо. Конечно, мы с Уэйном иногда можем и подраться, но потом всегда миримся.
Она наклонилась, чтобы в последний раз коснуться Майкла, но быстро попятилась, когда Клиффорд издал низкий рык.
— Будь счастлив, малыш, — произнесла она сдавленным голосом. — Ты и не знаешь, как тебе повезло.
— Пойдемте, — сдерживая слезы, Джулия взяла ее под руку, — я провожу вас до машины.
Сжав кулаки, Бен прятался в кухне и ждал.
Потом он услышал щелчок, это закрылись ворота, и выскочил в сад спасать Майкла.
Подумать только, он вырвался на два дня раньше, чтобы вернуться домой и быть с женой!
А его красивая жена занималась потворством и манипулированием. Она воспользовалась первой же возможностью, чтобы подорвать его усилия получить законную опеку над сыном! Он не слышал всего, что она говорила Мариан. Но до него дошло достаточно, чтобы понять главное направление разговора.
Ox, а уж какая прекрасная мать! Она так увлеклась своекорыстными советами, так хотела подать их повыгоднее, что и па йоту не побеспокоилась о ребенке. А ведь заявляла, что любит его!
Ее огромное лохматое чудовище, эта ужасная собака лежала прямо у головы Майкла. И мальчик ухитрился захватить в кулак пучок шелудивой шерсти и пытался засунуть его в рот.
— С дороги, собака, — прорычал Бен и схватил сына.
Едва он успел скрыться за дверями, как появилась Джулия. Она шла по боковой дорожке, бросила взгляд на собаку, на смятое одеяло, где должен был быть малыш, и у нее началась истерика.
— Что-то случилось, дорогая? — спросил Бен, выходя из комнаты для завтрака на солнечный свет.
Она повернулась к нему. На мгновение он почти пожалел ее: лицо побелело, грудь судорожно вздымалась. Увидев Майкла на руках у мужа, Джулия словно обмякла от облегчения. Он даже подумал, что она упадет в обморок.
Впрочем, она быстро пришла в себя. Прижав руки к сердцу, Джулия опустилась в кресло, стоявшее в патио.
— Святые небеса, как ты напугал меня, Бен!
— Прости, дорогая, — прошипел Бен. — Я думал, тебе будет приятно увидеть меня снова дома. Если бы я знал, дорогая, что мое появление вызовет у тебя такое отчаяние, я бы остался там подольше.
Она вроде бы начала понимать, что в раю не все в порядке. Несвойственное ему «дорогая», которое он бросал направо и налево. Сиропный тон. И он не покрывал ее поцелуями с головы до ног.
— Что случилось? Почему ты так смотришь на меня?
— А как, Джулия, ты хотела бы, чтобы я на тебя смотрел? — холодно ответил он вопросом на вопрос.
— Чтобы ты показывал, что так же рад видеть меня, — она медленно встала и прислонилась к столу в патио, — как я рада видеть тебя. А не так, будто ты встретился с чужим человеком.
— Но я встретился с чужим человеком, — чуть ли не прорычал он. — Ты не та, за кого я тебя принимал.
— Бен! — Она подошла к нему. Обманчивые, мягкие женские уловки. А сама начеку. — В твоих словах нет смысла. Я твоя жена, и я люблю тебя.
— Да, — бросил он, повернувшись к ней спиной и возвращаясь в дом. — Если и любишь, то по-своему, извращенно. Полагаю, ты считаешь справедливым воткнуть мне нож в спину.
— Никогда ничего подобного я не делала! — с жаром воскликнула Джулия.
Ее искреннего негодования оказалось достаточно, чтобы в нем закипела злость.
— Ох, Джулия, ты можешь играть на сцене! фыркнул он и обернулся к ней. — Я наблюдал, как ты разыгрывала небольшой спектакль с Мариан.
Я знаю, па что ты способна.
— Тогда объясни мне, — парировала она его удар. — По-видимому, я что-то упустила! Что ты конкретно видел и слышал?
— Хватит. Я не тупица, Джулия. Я начинаю думать, что ты, должно быть, не просто так оставила ребенка без присмотра рядом с огромной слюнявой собакой.
— Ох, малыш, что случилось? — На лице отразилась достойная похвалы озабоченность. Она подошла, чтобы взять у него Майкла. — Старина Клиффорд напугал тебя?
— Если не напугал, то не благодаря тебе! рявкнул Бел. — Майклу с тобой не лучше, чем ему было с Мариан!
— Это несправедливо, Бен, и по отношению ко мне, и по отношению к Мариан!
— Правда? — саркастически удивился он. — Когда это вы стали такими закадычными приятельницами?
Джулия посмотрела на мужа так, как ее мать обычно смотрела на отца, когда тот нуждался в человеке, который возьмет его за руку и поведет по жизни.
— Не понимаю, почему ты спрашиваешь у меня. Ведь ты вроде бы знаешь ответы на все вопросы. Или думаешь, что знаешь. Но ты прав в одном. Любое объяснение, которое, по-твоему, ты должен получить, может подождать. Сейчас я позабочусь о Майкле. Не держи его так. Я не собираюсь красть его. Позволь мне подняться в детскую и поменять ему памперсы.
— Нет. Он мой сын. И это сделаю я.
— Я думала, он и мой сын тоже.
— Да, все мы, Джулия, делаем ошибки.
— Иди позаботься о малыше, — произнесла она голосом праведницы и пожала плечами. — Потом нам лучше сесть и поговорить, как разумные взрослые.
— Черт побери, как разумные взрослые! рявкнул он. — Мы все выложим па стол, правильно? Но забудь о легкой светской беседе! Когда я имею дело с низким, грязным противником, я плачу ему тем же. А ты, моя дорогая, низкий и грязный противник!
Пятнадцать минут спустя он спустился вниз с Майклом на руках. Джулия сидела за столом в комнате для завтрака. Спина прямая, глаза устремлены па океан, лицо застыло в отчужденном спокойствии. Собака лежала у ее ног.
— Как Майкл? — вежливо спросила она, не удостоив мужа взглядом.
— Относительно хорошо.
— Относительно? Он был один не больше пары минут.
— За пару минут, Джулия, все и происходит.
Представить не могу, как тебе могло прийти в голову, будто можно оставить беспомощного маленького ребенка с большой собакой.
— Если ты полагаешь, что я невнимательная мать…
— Именно это я и полагаю, душа моя. Я думал, что могу тебе доверить заботу о моем сыне. Первый раз я оставил его под твою ответственность, и что случилось? Но это только половина беды.
Какого черта! Чего ты добивалась, подталкивая Мариан уйти от Уэйна и забрать Майкла? Я думал, Джулия, что ты на моей стороне.
— Откуда ты это взял? — воскликнула она с недоуменным видом.
— Слушал твои тошнотворно-сочувственные речи. Говорят, что подслушивающие никогда не слышат ничего хорошего. Но должен признать, что совершенно не подозревал о твоем предательстве.
— Это безумие! Ничего в нашем разговоре не может быть истолковано как нелояльность к тебе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16