Ты находился к ним спиной. Ты переворачивал убитую на спину, лицом вверх. Разве не так, малый? Да или нет?
— Да или нет, Хенли? — спокойно повторил мистер Мейн. На лбу мистера Хенли заблестели капельки пота.
— Возможно, — признал он, — чего-то я и не заметил. — Он кивнул в сторону едва не лишившейся чувств Луизы Тримейн. — Но ведь молодая леди говорит, что леди Дрейтон не стреляла из муфты! Да я ведь за ней наблюдал! И в муфте не было дыры от пули. Значит, она не могла стрелять.
— А что, если, — тихо спросил мистер Мейн, — она быстро отвернула край муфты, вот так… — он показал, — и выстрелила, чтобы на муфте не осталось следов пороха?
— Я…
— Вы могли бы присягнуть, Хенли, что такое невозможно?
Хенли начал медленно подниматься, опираясь на свою толстую палку из черного дерева. Но споткнулся и чуть не упал. Глаза его забегали, а потом уставились в пол.
— Ну… — нерешительно начал он.
— Значит, не могли бы? — не отставал адвокат.
— Нет, сэр, не присягнул бы, потому что…
— Значит, ваши показания не имеют ценности. Вам предстоит написать всего полдюжины строчек. Садитесь, мой добрый Хенли, и заканчивайте скорее.
Легкая улыбка, исполненная невыразимого превосходства, искривила губы Хогбена, когда старший клерк неуклюже опустился на стул. Но тут полковник Роуэн вдруг поднял руку.
— Тише! — приказал он.
Несколько минут никто не произносил ни слова. Воцарилась абсолютная тишина, если не считать пера мистера Хенли, которое настойчиво царапало по бумаге. Луиза Тримейн закрыла лицо руками. Полковник Роуэн прислушался, пытаясь уловить далекий слабый шум. Затем он взял со стола колокольчик, издававший резкий металлический звук, и позвонил.
Дверь в коридор немедленно открылась, и на пороге показался сержант с бляхой номер 9 на воротничке.
— Сержант! — обратился к вошедшему полковник Роуэн. — Каковы последние известия от… относительно беспорядков на Парламент-стрит?
— Сэр! — отсалютовал сержант. — Пока мятежа нет, сэр. Но толпа все прибывает. И дело тут…
— В чем? Продолжайте!
— Сэр, дело не только в том малом, портном Пиннере. У них там еще с полдюжины говорунов. Как только наши убеждают одного заткнуться, тут же выскакивает другой, а народ освещает их факелами.
— Кто там присутствует, сержант?
— Инспектор Блейн, сэр. И сержант Кроссли тоже, и его констебли — с десятого по девятнадцатый номер. Сэр, из палаты общин жалуются.
Тут вмешался мистер Мейн:
— Говорю вам, Роуэн, мы не можем послать туда больше людей!
— Из нашего отделения возможно, — холодно улыбнулся полковник Роуэн. — Но с вашего позволения, Мейн, в отделениях "В" и "Г" имеется еще восемнадцать человек. Сержант! Они могут присоединиться к остальным. Никакого насилия, пока оно не станет неизбежным.
— Есть, сэр!
— Сержант! — снова вступил в разговор мистер Мейн. — Когда выполните приказ, будьте любезны, выйдите на улицу и приведите двух свидетелей. Они должны будут подтвердить показания, данные под присягой. Сойдут любые прохожие.
— Слушаюсь, сэр.
Из коридора донеслись топот и голоса. Очевидно, полиция в эту ночь развила бурную деятельность. Не прошло и минуты, как из-за плотно задернутых штор послышался цокот копыт и скрип колес. Во двор заехала карета и остановилась у дома.
Вскоре сержант номер 9 доставил двоих свидетелей. Одним оказался потрепанный субъект в мятой белой шляпе, другим — сморщенный пожилой джентльмен, который направлялся в клуб «Атенеум». Вид у обоих был совсем не радостный.
— Джентльмены, джентльмены, — поспешил успокоить их мистер Мейн, — не волнуйтесь. Я задержу вас всего на минуту… Вы дописали, Хенли? Хорошо. Очень прошу вас, уважаемые господа, удостоверить подлинность данного документа — расписаться на обоих экземплярах. Капитан Хогбен?
Хогбен нацарапал подпись с размашистой завитушкой. Следом за ним расписались и остальные. Копии запечатали и удостоверили, и свидетелей из полицейского управления выпроводили столь же бесцеремонно, как и доставили туда. Ричард Мейн срыл.
— Едва ли это важно, — продолжал он, — но могу ли я, мисс Тримейн, попросить вас дать капитану Хогбену вашу муфту?
— Мою муфту? — удивилась Луиза.
— Да, прошу вас. Пусть он покажет нам, как леди Дрейтон держала муфту — как отвернула край, чтобы выстрелить.
— Да! — послышался вдруг новый голос. — Ради всего святого, пусть покажет!
Голос был негромким, даже наоборот, почти тихим, даже слишком тихим и даже каким-то сдавленным.
На пороге стоял суперинтендент Джон Чевиот.
Лицо его было бледно, зубы стиснуты; он разжимал их, только когда говорил. Под плащом он был одет в черное, как и Хогбен, за исключением испачканной белой сорочки и золотой цепочки для часов с печатками. В руке он держал зеленый бювар.
Его тихий, почти дружелюбный голос прозвучал так зловеще, что у всех присутствующих по телу пробежал холодок. Луиза Тримейн даже вскрикнула.
За спиной Чевиота стояла Флора Дрейтон, а за ней — сержант Балмер. Чевиот с поклоном пропустил Флору вперед и поставил для нее стул недалеко от Луизы. Слегка кивнув всем присутствующим, Флора села. Она была еще бледнее, чем Чевиот, однако держалась спокойно, высоко подняв голову.
Чевиот подал какой-то загадочный знак сержанту Балмеру, который, кивнув, закрыл дверь. Затем тихо пересек комнату и подошел к столу, за которым сидел мистер Мейн. Среди груды бумаг там до сих пор лежал, словно злая усмешка, пистолет полковника Роуэна с серебряной рукояткой.
С гримасой отвращения, не говоря ни слова, Чевиот переложил пистолет на конторку старшего клерка, а на место пистолета поставил зеленый бювар.
Тишину нарушил, наконец, Ричард Мейн.
— Вы пришли довольно поздно, мистер Чевиот, — заявил он.
— Да, сэр. Совершенно верно. Но одному субъекту очень хотелось, чтобы я вовсе не приходил!
Он повернулся и посмотрел на Хогбена. Хогбен рассмеялся ему в лицо. Такое наглое поведение дисгармонировало со спокойной выдержкой двух комиссаров полиции.
— Позвольте заметить, мистер Чевиот, — напомнил Мейн, — что довольно смело с вашей стороны было обещать доставить нам убийцу мисс Ренфру к восьми вечера.
— Я так не думаю, сэр. — Чевиот снял плащ, шляпу и аккуратно положил их на стул. Затем вернулся к столу. — И потом, сейчас только без четверти семь.
— Мистер Чевиот! — не выдержал полковник Роуэн; в голосе его послышались едва ли не умоляющие нотки. — Капитан Хогбен сделал заявление под присягой, подписанное и засвидетельствованное…
— Мне известно об этом, сэр. Разрешите взглянуть?
Мистер Хенли передал ему копию.
В камине рядом с большим, изъеденным молью чучелом медведя горел нежаркий огонь. Никто не произнес ни слова, пока Чевиот медленно читал заявление. Флора Дрейтон, по-прежнему с высоко поднятой головой, переводила взгляд с полковника Роуэна на мистера Мейна и капитана Хогбена; на Луизу она не смотрела.
— Понятно, — произнес Чевиот все тем же холодным, спокойным тоном. Затем положил документ на стол. — Капитан Хогбен, конечно, готов ответить на вопросы, связанные с его показаниями? — Он посмотрел на Хогбена в упор.
Хогбен, скрестив руки на груди, смерил его взглядом, в котором читалось изумление.
— Вопросы, малый? Да еще от тебя? Черт меня побери, не дождешься!
— Боюсь, ничего не выйдет, — негромко поддержал его полковник Роуэн.
Однако мистер Мейн, несмотря на свое предубеждение, проявил решительность.
— Конечно выйдет! — вскричал он, легонько ударяя по столу костяшками пальцев. — Вы обвинили леди Дрейтон и мистера Чевиота в сговоре с целью совершения убийства. Пока не последовали дальнейшие распоряжения, мистер Чевиот все еще суперинтендент данного отделения. В случае вашего отказа отвечать на вопросы мы усомнимся в истинности ваших показаний!
— Этому малому? — фыркнул Хогбен, но сдержался. — Спрашивайте!
Чевиот взял в руки его заявление.
— Вы утверждаете, что видели, как леди Дрейтон стреляла?
— Да! Докажи, что это не так!
— Далее, вы утверждаете, что орудием послужил маленький пистолет с ромбовидной пластинкой на рукоятке с некими инициалами? Вы утверждаете, что видели, как он выпал из муфты леди Дрейтон, а я его подобрал?
— Да!
Чевиот расстегнул замок бювара, вытащил пистолет, принадлежавший покойному мужу Флоры, и передал его Хогбену.
— Это тот самый пистолет, который вы видели?
Хогбен прищурился, опасаясь ловушки.
— Не медлите, — все тем же ровным голосом потребовал Чевиот. — Я признаю, что данный пистолет выпал из муфты леди Дрейтон. Вы узнаете его?
— Да! — торжествующе заявил Хогбен, возвращая пистолет.
— Чувствовали ли вы запах пороха? Во время выстрела или потом пахло ли порохом?
— Нет! — выпалил Хогбен. — Странно… Я… — Он замолчал и плотно закрыл рот.
— Вы слышали выстрел?
— Я…
— Поскольку вы отказываетесь отвечать, мы спросим других свидетелей. Мисс Тримейн, вы слышали выстрел?
— Нет! — встрепенулась Луиза. — Правда, в то время играл оркестр…
— Мистер Хенли! Вы слышали выстрел?
— Н-нет, сэр. Как я и сказал. Но ведь молодая леди говорит вам…
Чевиот повернулся к комиссарам полиции и положил маленький пистолет на стол.
— Заметьте это, господа. Не было слышно выстрела, и, что еще важнее, не было запаха пороха. По глупости своей я в то время не придал значения последнему обстоятельству.
Стул мистера Мейна угрожающе заскрипел.
— Мистер Чевиот! — Мейн поднял руку. — Так, значит, вы признаете, что леди Дрейтон убила жертву из данного пистолета?
— Нет, сэр.
— Но вы подтверждаете, что пистолет находился в муфте леди Дрейтон? Что он упал на пол? Что вы спрятали его под полое основание лампы?
— Да, сэр.
— Значит, вы лгали? Вы скрыли улику?
— Да, сэр.
— Ах! В таком случае, — медовым голосом продолжал мистер Мейн, — позвольте осведомиться о причинах вашего поступка.
— Это лишь повело бы вас по неверному пути, как ведет сейчас. — Чевиот перешел почти на шепот, отчего показалось, что он пригвоздил всех к месту. — Потому что данный пистолет не имеет никакого отношения к убийству Маргарет Ренфру. Позвольте мне доказать мои слова.
Не меняя выражения лица, он подошел к закрытой двери, коротко постучал и вернулся.
Открыв дверь, сержант Балмер пропустил в комнату низенького энергичного человечка с косматыми черными бакенбардами, в пестром жилете. Полуопущенные веки придавали ему вид человека бывалого, много повидавшего на своем веку, однако поджатые губы говорили о том, что он никогда, ни по одному делу не трепал понапрасну языком.
— Мистер Хенли, узнаете вы этого человека? — спросил Чевиот.
— Конечно, сэр! — живо откликнулся старший клерк. — Это хирург, которого я доставил три ночи назад, когда вы пожелали, чтобы из тела покойницы извлекли пулю. Это мистер Даниэль Сларк.
Мистер Сларк с серьезным видом снял шляпу и подошел к столу.
— Рад видеть вас, господа, — сказал он комиссарам. Однако голос у него был совсем нерадостным; вид же был настороженный и раздраженный. — Позвольте сообщить, что суперинтендент Чевиот вытащил меня из дому в самое неудобное время. Я… — Однако, повинуясь жесту Чевиота, он замолчал.
— Мистер Сларк, три ночи назад, двадцать девятого октября, приходили ли вы в дом номер шесть по Берлингтон-стрит и извлекали ли в моем присутствии пулю из тела мисс Маргарет Ренфру?
— Я извлекал пулю из тела женщины. Да.
— Послужила ли пуля причиной смерти?
— Да. Как показало вскрытие…
— Спасибо. Могли бы вы опознать пулю?
— Если бы я ее увидел, да. — Мистер Сларк пригладил кустистые бакенбарды и на мгновение закрыл глаза.
Чевиот снова открыл зеленый бювар. Из бумажного свертка, подписанного чернилами, он вытащил круглый и гладкий свинцовый шарик и передал его врачу. Шарик тускло сверкнул в свете красной лампы.
— Это та самая пуля?
Пауза. Затем мистер Сларк кивнул и вернул пулю Чевиоту.
— Та самая, сэр, — заявил он, приглаживая бакенбарды.
— Вы уверены?
— Уверен ли, сэр? Пуля не задела кость, она не сплющена, как вы можете заметить. На ней имеется царапина, похожая на вопросительный знак. Царапина оставлена моим зондом. Я еще тогда ее заметил. А вот более отчетливый след от моих щипцов. Хотите, чтобы я подтвердил мои слова под присягой? Я осторожен, сэр, иначе мне нельзя. И все же я готов присягнуть: да, это та самая пуля.
— Мистер Мейн! — позвал Чевиот.
Он положил на стол пулю и пистолет с золотой пластинкой и подтолкнул их в сторону адвоката.
— В силу вашей профессии вам нет нужды разбираться в пистолетах, мистер Мейн, — продолжал он. — Вам даже не было нужды прикасаться к оружию. Но возьмите пистолет и пулю, сэр. Спасибо! А теперь попробуйте всунуть пулю в дуло, как пробовал я сам три ночи назад.
Мейн недоверчиво взглянул на Чевиота, однако взял и пистолет, и пулю. Прошло некоторое время, и адвокат откашлялся.
— Она… не подходит! — воскликнул он дрожащим голосом. — Хотя пулька и мала, она все же велика для ствола пистолета.
— Следовательно, — заявил Чевиот, — невозможно, чтобы данную пулю выпустили из пистолета леди Дрейтон?
— Да. Согласен.
Тут Чевиот впервые повысил голос.
— И следовательно, — он указал на Хогбена, — тот человек дал ложные показания под присягой?
Возможно, дело было лишь во всеобщем напряжении, которое словно барабанным боем отдавало в ушах, однако некоторым показалось, что вдали раздался какой-то рев. Обе женщины вскочили с мест.
Хогбен, опустив руки, быстро посмотрел в сторону открытой двери. На пороге стоял сержант Балмер, плотно сжав губы.
— Минуточку! — вмешался полковник Роуэн.
Когда Чевиот начал говорить, полковник принялся слушать его с выражением удовлетворения на худом красивом лице. Однако сейчас он хмурился и кусал губы.
— Я совершенно согласен, — начал он, когда все стихло, — что данная пуля не могла быть выпущена из этого оружия. Но… позвольте взглянуть на пулю, Мейн!
Адвокат передал ему пулю.
— Мистер Чевиот, — сказал он, — вы производите впечатление человека разумного. Что же касается меня, то я… кажется, снова поторопился. Однако, сэр! Произошедшее никоим образом не умаляет вашей вины в сокрытии улик и…
Его снова перебил полковник Роуэн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33