Меньше всего Блисс хотелось входить внутрь. Только бежать отсюда, бежать немедленно!
– Я не могу подняться, – продолжал мужской голос. – Артрит совсем замучил.
Всего в нескольких сотнях ярдов ее ждет такси. Если ее долго не будет, шофер наверняка отправится на поиски. Да и что сможет сделать ей разбитый артритом старик? А Кристал, без сомнения, хотела раскрыть всю правду. В ее голосе слышалось искреннее раскаяние.
Стараясь не споткнуться на сломанных ступенях, Блисс уцепилась за дверной косяк и перешагнула порог.
Она должна выслушать рассказ Кристал о том, что случилось до и после того, как они с Себастьяном сбежали из Сиэтла.
Стоило ей перешагнуть порог погруженного во тьму трейлера, дверь с грохотом захлопнулась у нее за спиной.
Блисс подскочила на месте.
На раковине, заваленной грязной посудой, догорала тусклая оплывшая свеча.
– Ты бы присела, барышня. Нам надо потолковать. – Из темноты вынырнул скрюченный старик и толкнул Блисс к стене, где стояло драное автобусное сиденье.
– Кто вы такой? – Блисс едва не стало дурно.
– Папочка Кристал. Кто ж еще?
Ну конечно, кто же еще? Блисс постаралась взять себя в руки.
– А где она сама?
– Она пока не готова к разговору. И позволила мне потолковать первому.
Блисс покосилась в сторону двери, из-за которой пробивался свет.
– Мы не могли бы говорить при нормальном освещении? – От запаха тухлятины и давно немытого тела к горлу подкатила тошнота.
– Здесь больше нет света. Электричество отключили.
Блисс вновь глянула в сторону двери во вторую комнату.
– Масляная лампа, – пояснил старик, ковыляя по темной комнате. Он подошел вплотную к Блисс, а затем встал так, чтобы заслонять от нее внутреннюю дверь. – Этот Плато еще за многое ответит. А я обязательно выполню свой долг. И ты мне в этом поможешь.
Он не сумеет запереть ее в трейлере. Где-то сзади и слева Блисс чувствовала легкий сквозняк. Входная дверь оставалась открытой.
– Ты должна делать то, что велит Господь. Ты должна оставить женатого человека. Моя дочурка из-за него оказалась в сумасшедшем доме. Сейчас ей уже лучше. Но он все равно обязан нас содержать.
Блисс начала осторожно отступать назад, и в этот миг между занавесками в окошко над загаженной раковиной полыхнуло пламя.
Блисс закричала.
Легкие занавески моментально вспыхнули.
– Уходите! – Блисс пинком распахнула дверь. – Бегите отсюда!
Ошарашенный Мур застыл на месте.
– Кристал! – закричала Блисс. – Кристал, беги! Спасайся!
Звук треснувшего стекла показался оглушающим выстрелом в замкнутом пространстве. Пламя взметнулось до потолка, заслонив от Блисс выпученные глаза Мура.
От жара спеклась кожа на лице, легкие заполнил удушливый дым.
Она не смогла бы пробиться сквозь огонь ни к Муру, ни к дальней комнате.
– Кристал! – Она едва различала, как жадно гложет огонь пол и стены трейлера. – Уходи же! Скорее уходи!
Она едва успела метнуться к двери и выскочить наружу, упав на гравий.
Трейлер потряс новый взрыв – еще сильнее первого. Тонкий потолок провалился, и языки пламени устремились к небу.
Блисс дрожала так, что стучали зубы. Сотрясаясь от беззвучных рыданий, она шаг за шагом отступала от нестерпимого жара.
– Помогите! – вырвался у нее слабый крик. – Помогите!
Но никакая помощь уже не успела бы спасти тех, в трейлере. Пока приедут пожарные, Джим Мур погибнет. И Кристал погибнет.
Блисс повернулась и побежала не различая дороги, оступаясь на каждом шагу и хрипло выкрикивая что-то невнятное.
Глава 26
Гладкая поверхность озера превратилась в розовый атлас.
Себастьян стоял рядом с Блисс и любовался восходом солнца. Звонки пробились к Плато через несколько часов, и он застрял в офисе. Сообщение на автоответчике у Блисс он оставил давно, полагая, что она чем-то занята в Пойнте. Когда же наконец добрался сюда – уже в пятом часу утра – то обнаружил то, чего ждал меньше всего. Припаркованную возле дома полицейскую машину, а в доме – Блисс, которая угощала кофе двух полицейских. Одним из них был Баллард.
Офицеры, взглянув на Себастьяна, заявили, что сделали все, что могли, и уехали.
А Блисс молча вышла из дому и брела, не останавливаясь, до самого склона над озером.
Себастьян молча следовал в шаге от нее. Он ждал, что она наконец заговорит.
Водную гладь рассекла маленькая лодка. Одинокая фигура озабоченно склонилась над заглохшим мотором, который подарил миру еще несколько минут тишины.
Над головой неслышно колыхалась красноватая крона земляничного дерева. С кожистых листьев капала роса, застревая алмазиками на легких нитях паутины.
Блисс зябко обхватила себя за плечи руками и вздрогнула.
Себастьян сжал кулаки. Ее волосы были наспех собраны в пучок на затылке. И была видна бледная, нежная шея. Наверное, если легонько поцеловать ее в шею – просто прикоснуться на миг губами и подождать, – то Блисс сама повернется и прижмется к его груди.
Себастьян погладил ее по спине.
– Ты не можешь сердиться на меня за то, что я хотела выслушать ее. – Блисс повела плечами. – Я ведь обыкновенная женщина.
– Блисс…
– А теперь она мертва, и я знаю, что это не несчастный случай. Я видела, как начался пожар. По-моему, кто-то выследил меня. И шел за мной по пятам. Они хотели, чтобы и я погибла там.
– Ого! – Он резко развернул Блисс лицом к себе. – О чем это ты говоришь?
Ее костюм был испачкан, а на лице остались пятна пепла.
– Это очень скоро можно будет узнать из газет, – устало промолвила она.
– Но я спрашиваю тебя сейчас!
– Ох, Себастьян, ты наверняка будешь ужасно зол на меня!
– Любимая, я просто не могу на тебя злиться!
– Кристал позвонила мне и сказала, что хочет рассказать всю правду. Я отправилась поговорить с ней в дом к ее отцу, на горе Кугуара. И пока я была там, кто-то подбросил огонь в их окно. Если бы я не стояла возле самой двери, меня бы здесь не было. Трейлер сгорел дотла. Он загорелся и взорвался – ни мистер Мур, ни Кристал не успели выскочить.
До Себастьяна эта новость дошла не сразу. Он машинально схватил ее за рукав. Погибла… Кристал – погибла? Наверное, ему следовало бы радоваться, но ничего подобного Себастьян не чувствовал.
– Ты договорилась с ней встретиться – и ничего не сказала мне?
– Ты бы не захотел, чтобы я туда пошла.
– Чертовски верно подмечено – не захотел бы! И не позволил бы тебе туда соваться!
– Себастьян, – она слабо попыталась разжать его кулак, – ты не вправе пускать или не пускать меня куда-то.
– Ну тогда я смог бы придумать, как тебя остановить.
– Ты же сказал, что не можешь на меня злиться. Что не станешь на меня злиться, что бы я ни сделала.
– Значит, я ошибся. Я просто в ярости, маленькая дуреха! Господи, я же чуть не потерял тебя! Черт побери!
– Не смей при мне чертыхаться!
– Я буду чертыхаться… – Он умолк и перевел дух. – Ты ведь могла погибнуть…
– Да, знаю. Я же сказала, что меня тоже собирались там сжечь.
– Ты пошла к ней, потому что по-прежнему мне не веришь!
– Дело не в этом. – Она отчаянно замотала головой. – В голосе Кристал звучало раскаяние, и я не могла не откликнуться на ее просьбу.
– А кроме того, не могла не выяснить до конца, что же случилось.
– Да! Будь по-твоему, да! Я действительно хотела знать все до капли! Потому что все еще не понимаю тебя, а ты не желаешь ничего объяснить!
– Я рассказал тебе все, что было необходимо. – Каждое слово давалось ему с трудом, с болью, как будто с Себастьяна живьем сдирали кожу. – И самое главное здесь то, что я не насиловал Кристал! Я никогда в жизни не насиловал женщин – я просто не способен на такое!
– Я тебе верю.
– Ах, как мило! Премного благодарен!
– Твой сарказм отвратителен. – Блисс отпихнула его и пошла наверх по склону. – Он совершенно неуместен. Он тебе не к лицу.
Плато пошел за ней. Но прежде чем они успели дойти до крыльца, Блисс резко развернулась и побежала куда-то вправо, вокруг дома, раздвигая густо разросшиеся фуксии, покрытые розовыми цветами.
Она вбежала в кухню всего на секунду раньше Себастьяна. И оба застыли при виде Бобби Кроу – босого и в пижаме. В обнимку с неразлучной Спайки он сидел на заднем крыльце. Мальчик и собака составляли превосходную пару – встрепанные, с перепуганными глазами.
– Бобби. – Блисс наклонилась и схватила малыша в охапку. – Ты что здесь делаешь? – И тут же на нее зарычала Спайки.
– Провал должны были закрыть сегодня, правда?
– Да, – ответил Себастьян вместо Блисс. – Рабочие приедут сегодня утром.
– Видишь? – Бобби ткнул пальцем куда-то в глубь кухни.
Себастьян проследил за его пальцем, но ничего достойного внимания не заметил.
– Она пропала, – пояснил Бобби. – Либерти подарила ее тебе и Блисс. А он взял ее и бросил в провал. Он заставил Либерти плакать.
– Рыба, – вспомнила Блисс и подошла к тому месту на полке, где стояла эта нелепая скульптура. – Зачем ему это понадобилось?
– Эй, утенок, а может, тебе лучше еще поспать? – предложил Себастьян, опускаясь перед Бобби на корточки.
– Здесь была полицейская машина. Она привезла домой тетю Блисс.
– Да, была. – Себастьян осторожно сжал хрупкие ручонки. – А ты очень любишь свою тетю Блисс, верно?
Бобби серьезно кивнул и продолжил:
– Вик сделал это вчера вечером, как только уехала мама тети Блисс и сама тетя Блисс тоже уехала. Мама с тетей Фаб говорили, что им жалко тетю Блисс. И я пошел повидаться с тетей Блисс, но она уже уехала.
На сей раз Себастьян набрался терпения и слушал Бобби, не перебивая. Блисс налила в стакан молока и дала мальчику.
Бобби отпил глоток и принялся рассказывать дальше.
– Сначала я подумал, что за мной пришла мама. Я подумал, что она увидела, как я удрал и пошел сюда. И я спрятался. – Он лукаво улыбнулся. – Я хотел на нее налететь. Она ужасно сердится, когда я на нее наскакиваю.
Себастьян молчал, молчала и Блисс, но он заметил скользнувшую по ее губам легкую улыбку.
– Это была не мама, это был Вик – и с ним Либерти. И она уже тогда плакала.
– Это нехорошо, Бобби, – вырвалось у Себастьяна. – Взрослые иногда бывают очень жестоки друг к другу.
– Я хочу достать ее рыбу обратно.
– Это слишком глубокий провал, утенок. – Себастьян тревожно переглянулся с Блисс. – И лазить туда опасно. Я ведь потому и собрался его запечатать. А уж если что-то туда упало – так тому и быть.
– Она неглубоко. Я почти сумел ее поймать.
Себастьян снова глянул на Блисс.
– Бобби, – заговорила она, и Себастьян слышал, как ее голос дрожит от рвущегося наружу страха. – Ты что, заходил за ограду? Ведь иначе к провалу не подобраться!
– Вик повалил столбы. Они там и остались валяться. А я подползал туда на пузе. – Он высоко поднял исцарапанный фонарик. – Там не видно дна.
– Да, – подтвердила Блисс. Ее губы дрожали. – Говорят, что ближе ко дну он поворачивает вбок.
– Я видел рыбу Либерти. И подумал, что смог бы ее поймать – если бы был чуть-чуть побольше. Она развалилась на куски. Но мы могли бы ее склеить. Тетя Фаб уже склеила турецкую тарелку. Ты даже не знала, что ее разбили.
– Нет, – покорно подтвердила Блисс. – Я не знала, что турецкая тарелка была разбита. Но мы найдем другой способ утешить Либерти. А про рыбу лучше забыть.
– Бобби, – вдруг выпрямился Себастьян, – ты не против, если я попользуюсь твоим фонариком?
Мальчик охотно протянул ему фонарь.
– Не смейте даже близко подходить к этому провалу! – Блисс попыталась загородить выход из кухни. – Слышите, вы оба! Не смейте!
– Ты не вправе пускать или не пускать меня куда-то, – вкрадчиво заметил Себастьян. – Но я обещаю, что поползу на пузе. – Он торжествующе улыбнулся, глядя на Блисс. Но той было не до веселья.
– Пошли, Бобби. Пора порыбачить.
Из-за нее сгорели заживо два человека. И она едва не сгорела заодно с ними. А вот теперь Себастьян шарит с фонариком в этом ужасном провале, чтобы раздобыть разбитую рыбу, которая ей сроду не нужна! Что же такое, неужели весь мир сошел с ума?!
Сооруженная ею ограда была окончательно порушена, а крышка сдвинута далеко в сторону. Верный своему слову, Себастьян лежал на животе, по пояс свесившись в провал. Бобби лежал точно в такой же позе. Спайки тревожно повизгивала, склонив голову набок.
Себастьян подался вперед еще на дюйм.
– Хватит! – выкрикнула Блисс. Она осторожно подобралась к Себастьяну и обхватила его за пояс. – Вылезай оттуда сейчас же!
Его левая рука повисла над дырой и отпихнула ее назад. Голос гулко отдавался в глубокой дыре:
– Сдай назад. И не высовывайся. Ты загораживаешь свет!
– Себастьян, Либерти слепит нам еще одну рыбу. Это же глупо!
– Я думаю иначе. – Над краем дыры повисли его плечи.
– Ты же упадешь! – Блисс в отчаянии вцепилась в его рубашку. – Ну хватит! Бобби, держись отсюда подальше! – Она оттащила мальчика от провала и заставила встать на ноги. – Мы вмешиваемся в личные отношения Вика и Либерти. Но это им не поможет!
Себастьян, чертыхаясь, вылез из дыры, осторожно отполз назад и уселся на корточки.
– Она там. Стукнулась о стенку и закатилась в какую-то нишу. А из стен этой дыры торчит великое множество острых камней. Господи, ты не успеешь долететь до дна, а уже разобьешься о них на куски!
Блисс беспомощно прижала ладонь к груди.
– Либерти пользуется самой жирной глиной. Рыба разломилась всего на две части. Наверное, ее можно восстановить.
– Все равно она уже не будет целой, – заверила Блисс, нервно теребя его рукав. – Ну пойдем же отсюда. Я поговорю с Либерти, постараюсь ее утешить. И попрошу вылепить для меня еще одну такую рыбу.
Но Себастьян ее не слушал. Он выбрал из остатков ограды столбик подлиннее и, чертыхаясь, скрылся в дыре.
– Не смей туда соваться, – заорала Блисс, как только Бобби опустился на колени.
– Я хочу поглядеть.
– Ступай скорее в постель, пока тебя не хватилась Полли.
– Она не хватится. Она поет целое утро. У нее сегодня «выслушивание».
И как только Блисс забыла, что у Полли и Фаб сегодня назначено прослушивание в «Рапторе»!
– Тебе придется подержать надо мной этот фонарик, – прогудел голос Себастьяна. – Стой сбоку. И не пытайся сунуть туда голову – здесь и так тесно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47