Себастьян склонился над ней.
– Но ведь Бобби… – прошептала она. – Лучше тебе уйти до того, как проснется Бобби.
– Я не оставлю тебя здесь одну.
– Я не одна.
– Ты знаешь, что я имею в виду. – Себастьян покосился на мальчика. – Ему нравятся мужчины.
Блисс растерялась – столь неожиданный поворот.
– Я почувствовал в нем это с первого же взгляда.
– Бобби никогда толком не знал своего отца, – сказала Блисс. – И он замечательный мальчик. Я его очень люблю.
– Милая, в тебе так много нерастраченной любви, – проговорил Себастьян, снова поворачиваясь к ней.
– Уходи, Себастьян.
Вместо того чтобы подчиниться и убраться восвояси, Плато снял ветровку, которую успел накинуть вместо смокинга. Рубашка и брюки остались те же, что на приеме.
– Иди спать. Мне будет удобно и здесь.
– Нет! – заявила Блисс. – Исключено. Бобби испугается, если проснется рядом с чужим.
– Не испугается. Уж поверь мне на слово, он обрадуется, когда увидит меня здесь.
– Ты этого не знаешь.
– Иди к себе, Блисс. Увидимся утром.
– Но где ты собираешься спать?
– Ты забыла, что я прекрасно выспался в кресле?
– О’кей. – Они снова затронули щекотливую тему. – Делай что хочешь. Но ты позовешь меня, если Бобби проснется и испугается?
– Непременно. Только он не испугается. – Себастьян уже успел скинуть с ног туфли и закатать рукава рубашки. – Можешь спокойно идти спать.
Блисс колебалась. Ведь Бобби видел Себастьяна только раз, да и то мельком.
– Иди, Блисс.
Она поставила ногу на нижнюю ступеньку и внезапно остановилась.
Себастьян поднял на нее глаза:
– Уходи, Блисс, или мне придется отнести тебя наверх. Но если я это сделаю, то вряд ли найду в себе силы сразу же вернуться сюда.
– Не надо так говорить, – прошептала Блисс. – Пожалуйста…
– Ты прекрасна.
– И ты тоже. – Блисс потупилась. – Почему все не сложилось по-другому?
– Теперь будет по-другому. Я непременно этого добьюсь.
Себастьян говорил с такой уверенностью, что Блисс готова была с ним согласиться.
– Тебе лучше вернуться к себе. А я посижу с Бобби.
– Иди в постель. Я сам с ним останусь. Иди, Блисс.
Но она все еще колебалась. Себастьян улыбнулся:
– Иди, любимая. А я останусь здесь и буду думать о тебе. Буду думать о нас с тобой…
– Спокойной ночи. – Блисс резко повернулась и побежала вверх по лестнице.
На верхней площадке она все же оглянулась. Себастьян уже повернулся к ней спиной и стоял, упершись руками в бедра. Его густые волосы казались еще темнее на фоне белоснежной рубашки. Вот он повернулся к дивану и тщательно поправил на Бобби одеяло.
Сердце Блисс сжалось – ей так хотелось остаться с Себастьяном.
Но она заставила себя пройти в комнату. Правда, дверь прикрыла неплотно. Ведь наверняка Бобби расплачется, если проснется рядом с чужим мужчиной – с чужим, с которым ей так хотелось остаться…
Блисс сняла туфли и отправилась в ванную. Одного взгляда в зеркало было достаточно, чтобы вспомнить, чего стоил ей этот вечер.
– Ведьма, – пробормотала она и швырнула в раковину нитку, которую сняла с колючей проволоки и почему-то до сих пор сжимала в кулаке.
Нитка блеснула.
Блисс схватила ее и поднесла к глазам. Длинные волокна тонкого белого шелка… И среди них – что-то блестящее, серебристое…
Руки ее метнулись к горлу.
Там, в оранжерее, незнакомец придушил ее шарфом… Блисс уставилась в зеркало, на свое глубокое декольте. Ну да, она же совершенно забыла про шарф! А ведь на шее осталась едва заметная алая полоска.
Дрожащими пальцами Блисс расправила нитку. Ее выдрали из шарфа – теперь она была совершенно уверена, что это нитка из ее шарфа. Как была уверена и в том, что нитка являлась посланием – посланием ей, Блисс. Этот тип напоминал, что способен сделать с ней все что пожелает. И сумеет добраться до нее когда угодно, в любой момент.
Но кто ей угрожает? И почему?
Глава 17
– А я не сплю…
Себастьян раскрыл глаза и уставился на худенькое личико Бобби.
– Не спишь?
– Нет. – Мальчик уселся на диване. – Я хотел тебе сказать, но ждал, когда тетя Блисс перестанет там ходить. Она уже перестала ходить. – Он прислушался, склонив голову набок. – Вот, слышишь? Она легла.
Себастьян и так знал, что Блисс уже в постели. Ведь он только об этом и думал.
– Тебе давно пора спать.
– Ты сказал, что я не испугаюсь, когда проснусь и увижу здесь тебя.
– Ну да, так я и сказал. Дети сами знают, кто их любит. А тот, кто любит детей, никогда их не напугает.
– И я не напугался.
– Ты вообще очень храбрый, да?
– Мне приходится присматривать за мамой. Я же единственный мужчина в доме.
– Это мама тебе так сказала?
Бобби выпрямился. Пижама мальчика, вероятно, когда-то совсем новая, полиняла от частых стирок и протерлась на коленках. К тому же Бобби давно вырос из нее, и его худые щиколотки и запястья торчали из штанин и рукавов.
– Мама говорит, что нам следует держаться вместе, потому что у нас никого нет на свете, только тетя Фаб. И бабуля.
– Людям всегда следует держаться вместе.
– Ага. – Губы мальчика дрогнули в улыбке, однако его голубые глаза оставались по-взрослому серьезными. – Ты назвал тетю Блисс прекрасной.
– И это правда.
– Ага. И она тебя тоже назвала прекрасным.
– Она просто пошутила. – Себастьян почувствовал, что краснеет.
– Она хотела сказать, что очень тебя любит.
– Ты так думаешь?
– Ага.
Худенькое детское тельце – кожа да кости – казалось таким хрупким, уязвимым… Взгляд Себастьяна привлекли руки, не знавшие ни секунды покоя. На ночь их вроде бы помыли, но ведь мальчишек никогда не удается отмыть дочиста, смыть всю грязь, в которой они весь день возятся. Светлые волосенки Бобби свалялись в копну.
Себастьяна поразило лицо мальчика – слишком уж серьезное, по-взрослому серьезное. От этого выражения на лице Бобби в груди у Себастьяна все перевернулось.
– Тебе что-то не дает покоя? – спросил он.
Мальчик отрицательно покачал головой.
Себастьян пожал плечами, потянулся и попытался поудобнее устроиться в кресле, стоявшем у камина. Похоже, Блисс обожает такие древние неуклюжие кресла…
– Я думал, ты не любишь детей.
Неподдельный страх, прозвучавший в голосе Бобби, заставил Себастьяна насторожиться:
– Почему ты так решил?
На сей раз пришла очередь Бобби пожать плечами – худенькие лопатки взлетели чуть ли не к самым ушам.
– Вик не любит детей.
– Я не Вик.
– Мой папа не любит детей.
У Себастьяна запершило в горле. Беседа принимала нежелательное направление.
– Твой папа наверняка тебя любит.
Бобби нахмурился и отрицательно покачал головой.
Если для таких случаев и существуют волшебные слова, Себастьян их не знал.
– Мой папа однажды приезжал сюда. Я тогда был совсем маленький.
В эту ночь Себастьяну не хватало только душещипательной беседы с ребенком, которого покинул отец. Впрочем, подобные беседы всегда в тягость.
– Иногда взрослым слишком трудно найти с детьми общий язык.
– А твой папа похож на тебя? – спросил мальчик.
– У меня нет папы.
– Ох…
Бобби умолк, и это молчание оказалось столь же напряженным, как и предыдущая беседа.
– Мой папа не любит меня, – подытожил Бобби.
– Ты этого не знаешь.
– Он сам так сказал. Сказал, что не любит белобрысых мальчишек с голубыми глазами.
Себастьяну ужасно захотелось разрыдаться – впервые за всю сознательную жизнь.
– Взрослые часто шутят, и эти шутки не всегда понятны детям.
– Мама подняла меня и хотела дать ему на руки, а он не взял. Он спрятал руки за спину – вот так. – И Бобби показал, как именно.
Себастьяну казалось, что пол уходит у него из-под ног.
– Может, у твоего папы заболела спина, – пробормотал Себастьян, чувствуя себя идиотом.
– Может, – кивнул Бобби. – Но он больше ни разу не приезжал.
– Это плохо. – Себастьян покачал головой.
– Он дал мне пять долларов.
– Ого!
– И немного конфет.
– Хм-м.
– У меня ведь теперь темные волосы, правда? – Детские глаза смотрели Себастьяну прямо в душу.
– Ага.
– Папа обещал когда-нибудь приехать снова, но так и не приехал.
У Себастьяна зачесались руки – хотелось прикончить этого мерзавца.
– Твой папа просто несчастный человек.
Бобби сидел скрестив ноги, пристально глядя на Себастьяна.
– Он упустил свой шанс. Потерял такого отличного парня, как ты. Зато тебя любит мама, и тетя, и бабуля. И Блисс тоже.
– Да, любят.
Любят-то они любят, да только мальчишке нужен отец, мужчина. Себастьян в смущении уставился на свои руки. Только нужен нормальный мужчина, а не такой, от которого он сам удирал в детстве.
– А я был приемышем, – неожиданно для себя самого сказал Себастьян.
– Значит, твой папа тоже тебя бросил?
– Я не знаю, что случилось с моими родными папой и мамой. Когда меня отдавали приемным родителям, об этом умолчали. И никто ничего не знал. Правда, теперь я мог бы сам что-нибудь выяснить…
– И ты собираешься выяснить?
– Нет.
– Почему?
– Многим людям это действительно необходимо. Такие люди непременно стараются все узнать. А другим… не нужно. Может, оттого, что они решили… Тьфу, черт… я и сам не могу толком объяснить… В общем, мне не кажется, что это так уж важно. – Ну вот, полюбуйтесь: излагает свою жизненную философию перед пятилетним малышом, среди ночи. – Лучше давай спать, Бобби.
Тут зазвонил телефон. Себастьян ринулся к каминной полке в надежде, что успеет снять трубку до того, как проснется Блисс. Второй звонок раздался до того, как Себастьян нажал кнопку микрофона.
– Алло, – раздался заспанный голос Блисс.
Ему следовало тут же отключиться.
– Я знаю, что уже поздно, – послышался мужской голос. – Но я не мог не позвонить. Я думаю о тебе без конца.
Себастьян весь обратился в слух.
– Леннокс? – спросила Блисс. – Это ты?
– А кто же еще? Как здорово, что ты пришла на мою выставку. Это для меня так много значит.
– Ничего особенного. И сейчас слишком поздно.
– Я не могу заснуть.
Блисс промолчала.
– То, что случилось, было ошибкой, – продолжал Леннокс. – Я не должен был так давить на тебя.
– Что было, то прошло, – сказала Блисс. – Забудь обо всем, Леннокс. Жизнь продолжается.
– А когда ты пришла на выставку, я подумал…
– Наверное, мне не следовало приходить. Но я хотела тебя поддержать.
Личико Бобби, казалось, окаменело. Этот ребенок слишком хорошо для своих лет умел угадывать мысли взрослых.
– Блисс, тебе не следует связываться с этим типом, с Плато.
Себастьян не пропустил ни одного слова.
– От него не жди ничего хорошего. Я тут кое-что разнюхал про него, и он…
– Спокойной ночи, Леннокс.
– Блисс! Не вешай трубку! Я хочу увидеть тебя!
– Нет.
– Ну пожалуйста. Я хочу договориться о том, чтобы снова поселиться в Пойнте. Некоторые из своих лучших вещей я написал именно там. И нам было так хорошо вдвоем.
– Мне кажется, ты преувеличиваешь.
– Держись подальше от Плато.
Блисс не отвечала. Себастьян затаил дыхание. Несколько секунд спустя раздался щелчок – она повесила трубку. Но прошло еще несколько секунд, прежде чем Руд последовал ее примеру.
Себастьян отключил свой аппарат.
– Ты на кого-то разозлился?
Он внимательно посмотрел на Бобби. Казалось, малыш был чем-то встревожен; глаза его широко распахнулись.
– Чего мне злиться? – криво улыбнулся Себастьян. Он был ошеломлен. И полон подозрений. Но злиться он все равно не станет. Лучше поручить Ноузу собрать еще кое-какие сведения. – Ты бы, Бобби, постарался еще поспать.
Прежде чем отправиться этой ночью к Блисс, Себастьян долго разглядывал фото, на котором в зеркале темнел силуэт человека, прятавшегося в спальне наверху. Это вполне мог быть Руд. Или Джим Мур. А может, мираж, игра света и тени…
– У тебя есть дети? – спросил Бобби, неохотно возвращаясь в кровать.
– Нет. – Себастьян наклонился и снова поправил одеяло, которым укрыли мальчика.
– А они у тебя будут?
Только ребенок мог задавать подобные вопросы.
– Возможно, – невольно улыбнулся Себастьян.
– Это очень большая кровать. – Бобби покосился на Себастьяна. – Если хочешь, можешь тоже лечь здесь.
– Неплохое предложение. – Себастьян тяжело вздохнул. Нечего и думать о том, чтобы внушать этому ребенку надежды, которым все равно не суждено сбыться.
Бобби тем временем уже вытащил из-под себя одну из подушек и положил на краешек дивана. Не говоря ни слова, он снова свернулся калачиком и зажмурил глаза.
Не спуская глаз с лестницы, ведущей наверх, в комнату Блисс, Себастьян растянулся на диване. Заложив руки за голову, он прислушивался к дыханию Бобби – казалось, малыш лишь притворяется спящим.
После той встречи с Блисс – когда она ходила на выставку – Себастьян ни разу не вспомнил про Леннокса Руда. А вот Леннокс Руд не забыл предупредить Блисс, чтобы держалась подальше от Плато.
И Джим Мур тоже оживился – позвонил как раз тогда, когда у Себастьяна появилась надежда, что он отделался от старикашки раз и навсегда.
К тому же Муру известно все о Блисс…
– Ты спишь?
– Нет. – Он повернулся к Бобби. – Но тебе нужно спать.
– У тебя появился папа, когда тебя приняли?
– Да, появился, – ответил Себастьян; он прекрасно понимал, что это не так.
– Тебе повезло.
– Наверное. – Стоит ли спорить с пятилетним малышом о столь серьезных вещах? – Люди, которые взяли меня к себе, уже умерли. Они и тогда были не очень молоды.
– Хм-м…
Бобби надолго замолчал. А потом спросил:
– Может, ты хоть немного умеешь рассказывать сказки?
Себастьян онемел от неожиданности.
– Да нет, я не прошу тебя рассказать мне сказку. – Мальчик повернулся к нему лицом, однако глаза его по-прежнему были закрыты. – Я просто хотел знать, умеешь или нет.
Себастьян смотрел на детское личико и гадал: каким оно будет, когда Бобби повзрослеет? Он протянул руку и погладил мальчика по соломенным, выгоревшим на солнце волосам. Бобби подобрался поближе.
– Давным-давно, далеко отсюда, на самом краю земли, жила одна семья… – Себастьян замялся и сказал: – Ну вот, посреди лета я вспомнил рождественскую сказку!
– Я больше всего на свете люблю рождественские сказки.
– Отлично. Потому что сейчас я не смогу припомнить никакую другую.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47