– Может, это и к лучшему. Если б ты снова ее увидел, это только внесло бы еще больше сумятицы и неразберихи. А Кентавр в любом случае был слишком своевольным, чтоб на него можно было полагаться. Всегда можешь приручить другую лошадь, – ободряюще сказал он.
Кин молча смотрел в окно, и перед его внутренним взором вставал образ Алексы верхом на белоснежном жеребце, несущейся навстречу ветру. Что за великолепное зрелище они являли вдвоем, неохотно вынужден был признать он. Они предназначены друг для друга.
– Да, думаю, ты прав.
Кин старательно отбросил прочь все мысли об Алексе и повернулся к другу.
– Довольно о Карверах. Займемся тобой. Итак, что ты будешь есть?
Представив себе Кина в роли стряпухи, Клинт поморщился. Кин, конечно, стал умелым охотником, но его кулинарные способности еще требуют шлифовки. Если Клинт и поправится после засады, то только благодаря себе, а уж никак не из-за изысканных кушаний, которыми Кин будет потчевать его.
– Я прошу только, чтобы это было съедобным, – тяжело вздохнул Клинт, прекрасно зная, что просит невозможного. – Разбуди меня, когда приготовишь. Уверен, мне потребуется много сил, чтобы пропихнуть то варево, что ты состряпаешь.
– Я подумываю об отравленном жарком, – посмеивался Кин, синие глаза его поблескивали дьявольским лукавством. Эту черту он приобрел после первой же встречи с Алексой Карвер.
– Не сомневаюсь. Ты давненько подумываешь отделаться от старика и теперь уж постараешься воспользоваться случаем.
Клинт закатил глаза, слушая раскаты хохота молодого приятеля, и грустно размышлял, сможет ли переварить то, что Кин неизбежно поставит перед ним.
Пока Кин суетился с ленчем, его мысли все время возвращались к Алексе. Он продолжал спрашивать себя: как он мог так ошибиться? Всегда ему хорошо удавалось читать людские лица, и вот впервые в жизни он так глубоко ошибся. Как слепой дурак, он пошел у нее на поводу, не понимая, что его обманывают. Но какой упоительный обман, думал он, смягчаясь при воспоминании об исключительно стройном теле, о вкусе ее нежных поцелуев, о женственном аромате, исходившем от нее.
Кин взглянул вниз и вздрогнул – оказывается, он поглаживает ложкой жаркое, а не мешает. Дернувшись, он задел ногой аккуратную поленницу, сложенную у плиты, и дрова с грохотом рассыпались по полу.
Клинт подскочил на кровати, дико озираясь и ожидая, что в любую секунду подвергнется нападению.
– Какого черта?
Смущенно ухмыляясь, Кин присел на корточки и заново сложил дрова.
– Извини, мне очень жаль…
– А-рххх. – Клинт с шумом выпустил воздух. – Клянусь, ты неуклюж, как слон в посудной лавке. Как я могу спать, если ты устраиваешь такой грохот?
– Я же сказал, что сожалею! – негодующе вскипел Кин. Клинт принюхался и поник на своей койке.
– Но не так, как буду сожалеть я, когда отведаю твоей стряпни, – пробубнил он себе под нос.
– Что? – Кин прислушался, пытаясь разобрать бормотание товарища.
Кин тихо продолжил заниматься своим делом. «Забудь ее», – сказал он себе. Алекса уехала, и слава Богу. Ему еще повезло, что удалось спасти свою гордость. Маловато, но по крайней мере хоть это. Разве Клинт не предупреждал его избегать мисс Карвер? Да, может, он временами и болтает всякую чушь, как последний пустомеля, но он стар и мудр. И он сразу раскусил Алексу, сразу понял, что она – целая охапка неприятностей.
Глава 8
Алекса опустилась на землю и устало вздохнула. Казалось, они путешествовали со скоростью улитки. Теперь она была совершенно уверена, что Сайлас Грегор не в состоянии следовать даже существующей тропой по открытой прерии, не то что прокладывать новую. Это был пустой, безмозглый пропойца, который пил свой завтрак, потом останавливался, чтобы проглотить спиртного в качестве полуденного перекуса, и продолжал в том же духе до самого вечера. Временами она думала, уж не придется ли привязывать Сайласа к его кривому мулу, чтобы он не свалился на землю, как мешок. Уже дважды хмельной дурак отправлялся не туда, и им приходилось возвращать его обратно.
– Как думаешь, где теперь этот пропойца? – спросил, нахмурившись, Расс, плюхаясь рядом с Алексой и выбивая пыль из шляпы.
Она пожала плечами:
– Может, свалился в реку мордой вниз. По крайней мере именно к реке он отправился, когда я видела его в последний раз. Это будет его первое купание за неделю, – с отвращением фыркнула Алекса.
– Может, он утонет, – насмешливо сказал Расс.
– Сомневаюсь, что нам так повезет. – Алекса тяжело вздохнула и поднялась на ноги, чтобы готовить ужин.
– А где па? – Расс с любопытством оглянулся, удивляясь, что произошло с отцом. Джастин оставил его заботиться о скотине, даже не предложив помочь.
– Он занят тем же, чем и всегда, когда мы останавливаемся на ночлег: стоит вдалеке и неотрывно смотрит на запад.
Расс задумчиво нахмурился.
– Не пойму, что это с ним приключилось в последнее время. Он такой стал беспокойный. Клянусь, он бы заставил нас ехать двадцать четыре часа в сутки, если бы не боялся, что лошади и скотина падут на ходу от усталости.
– Уверена, так оно и было бы, – согласилась Алекса, опускаясь на колени, чтобы развести костер. – Его ведет вперед мечта, и я начинаю задумываться, а будет ли он доволен, когда доберется до конца той радуги, к которой стремится.
– Он изменился, Лекс. – Расс покачал головой и опустил подбородок на руки. – Он как душевнобольной, которого не волнует, какими именно средствами он дойдет до конца. То, как он обошелся с тобой… я так разозлился, что чуть не убил его.
– Я не жалуюсь. – Взгляд Алексы сам собой обратился к силуэту Джастина. – Я знаю, его настойчиво преследуют воспоминания.
Как хорошо она его понимает, уныло подумала девушка. Ее тоже постоянно преследуют воспоминания, но другого сорта – перед ее внутренним взором стоит образ сурового красивого покорителя Запада с манящими синими глазами. Перемена в отношении к ней Джастина была понятна – она произошла после смерти ее матери. Раньше Джастин терпел Алексу, потому что рядом всегда была Кэтрин. Теперь же никто не стоял между ним и Алексой болезненным напоминанием, что когда-то Кэтрин любила другого мужчину. Теперь у Джастина не было причины бороться со своими обидами, таить их. Он лишился своей Кэтрин. Алекса часто слышала, как Джастин говорил: единственное, что было хорошего в его браке с матерью Расса, – это рождение сына. Хоть он и любил ее, но мать Расса была постоянной занозой в боку Джастина, как сейчас вот Алекса.
– Ну, знаешь, все эти воспоминания вовсе не извиняют его обращения с тобой, – пробурчал Расс. – Ты заслуживаешь… – Его голос затих – он издалека услышал Сайласа, и глаза его превратились в щелки-бойницы. Их ненаглядный проводник, качаясь, добрел до лагеря и остановился. Затем поправил какой-то сверток, который нес под мышкой. – Что это он припер?
Алекса глянула вверх, прищурилась в полумраке и застонала, услышав, как пятнистый меховой шар, который держал Сайлас, зарычал, стараясь вырваться.
– Господи великий Боже! Да у этого человека разума, как у цветка в горшке!
– Ты льстишь ему, – фыркнул Расс, вскочил на ноги и начал орать на сумасшедшего, который притащил в лагерь детеныша пантеры. – Сайлас, ты проклятый идиот!
Сайлас с глупой усмешкой, качаясь, подошел к ним, остановился и поднял пушистого детеныша за шкирку, заставив его болтаться в воздухе.
– Гляньте-ка, чего я нашел-то у речки. Думаю, мамаша пришла поохотиться, а потом удрала и оставила его.
– И как полностью безмозглый кретин, вы принесли его в наш лагерь. – Алекса выхватила у Сайласа малыша, но потом в нерешительности остановилась. Она подумала, что они будут делать, когда разъяренная пантера вернется и обнаружит человеческий запах на своем детеныше.
– Я собираюсь его приручить, – настаивал Сайлас. Он икнул и попытался остановить свои красные, заплывшие от пьянства глазки на негодующей Алексе. – Здоровый мужик нуждается хоть в капельке привязанности, а вы уж очень скупитесь на ласки, будто драгоценность какая. Но в один прекрасный день я вам покажу, что такое настоящий мужчина, маленькая леди.
Если б Алекса не прижимала детеныша пантеры, то она выцарапала бы Сайласу глаза за это оскорбительное замечание.
– Ты, отвратительный подонок! – прошипел Расс и, внезапно развернувшись, как змея в броске, тяжело опустил свой кулак прямо на скулу Сайласа.
Тот зашатался и отступил назад, запутался в собственных ногах, а обрывки мыслей закрутились, как на карусели.
– Я уже тебе говорил: Алексу не тронь. И если ты еще хоть раз сделаешь какое-то грубое замечание или даже намекнешь, что интересуешься ею, – убью голыми руками! – пригрозил Расс. Его голос прогрохотал над Сайласом громовым раскатом.
Сайлас осторожно потрогал пульсирующую болью челюсть, а потом обратил на Алексу горящий взгляд, как будто она была виновата.
– Ты щелкала мне по носу с той самой минуты, как я появился в лагере. Позволь-ка мне кое-что сказать тебе, мисс Злючка-Зазнайка. Ты ничем не лучше меня. – Он с трудом поднялся на ноги, и его темные глаза обратились к Рассу. – А ты, парень, больше даже не думай дотронуться до меня хоть пальцем – или пожалеешь об этом. Не могу сказать, что я готов с легкостью стерпеть, чтобы каждый сопляк указывал мне, что я могу делать, а чего – нет.
Расс чуть не лопнул от злости. Он бросился на Сайласа, намереваясь разорвать чахоточного ублюдка на мелкие кусочки и скормить их пантере, когда она придет за своим детенышем. Сайлас зарычал, когда Расс кинулся на него, выставив голову и целясь ему в живот. Новый крик боли сорвался с губ Сайласа, когда они с Рассом кубарем покатились вниз по холму, натыкаясь на камни, колотя один другого в такой ярости, что даже не замечали царапин и синяков.
Расс уже уселся Сайласу на живот и скрутил ворот рубахи вокруг его шеи, готовясь избить до бесчувствия, как воздух вдруг разорвал яростный рев пантеры. Расс бешено оттолкнул Сайласа в сторону.
– Ну что, видишь, что натворил? – Юноша вскочил на ноги и бросился к фургону за ружьем. – Отведи Лекс в укрытие.
Алекса проследила глазами до источника происхождения рева и похолодела от ужаса – двухсотфунтовая кошка на скале, на расстоянии броска камня, готовилась к атаке.
– О Господи, да это самая большая кошка, что я видывал, – прокаркал Сайлас, быстро карабкаясь по холму и не подумав помочь Алексе.
– Расс! – изо всех сил заорала Алекса, глядя, как Сайлас метнулся к рощице, оставив ее лицом к лицу со взбешенной матерью, крадущейся по валунам и выбирающей удобный момент, чтобы накинуться на нее.
Алекса уставилась в черные немигающие глаза хищника и, не выдержав, изо всех сил кинулась бежать. Ее охватил дикий животный ужас, когда она услышала душераздирающий рев совсем близко у себя за спиной. И она чувствовала, что движется слишком медленно по сравнению с настигающим ее с каждым прыжком огромным хищником.
Лошади почуяли зверя и стали на дыбы; их пронзительное ржание мешалось с мстительным рычанием пантеры. Алекса оглянулась через плечо и увидела, как зверь поднимается огромными, полными смертоносной грации скачками вверх по холму.
И тут гулкий ружейный выстрел распорол тишину, и Алекса увидела, как хищница споткнулась и закачалась.
Алекса, не теряя ни секунды, метнулась к фургону. Но выстрел Расса лишь немного замедлил преследование, и кошка снова устремилась вперед. Второй выстрел гулким эхом прокатился по лощине, и пантера упала. Алекса, задыхаясь, оглянулась назад и увидела, как детеныш со всех маленьких лапок кинулся к матери. Затем большая кошка с трудом поднялась и похромала в сторону. Алекса подняла глаза и благодарно посмотрела на Джастина, который услышал суматоху и вернулся как раз вовремя, чтобы выстрелить, пока Расс неистово боролся со своим ружьем, пытаясь перезарядить его.
Когда он подбежал к ней, Алекса упала ему на руки.
– С тобой все в порядке? – спросил Расс с явным беспокойством в голосе.
Она судорожно глотнула. В горле у нее пересохло от страха.
– Я уже не чаяла остаться в живых, – дрожащими губами отозвалась Алекса.
– Будь проклят этот трусливый мерзавец, – буркнул Расс, окидывая яростным взглядом деревья в поисках Сайласа.
Расс поднял сестру на руки, собираясь нести в лагерь. Она оглянулась и увидела, как сынок и мамаша похромали в противоположном от лагеря направлении. Ей было больно даже думать, что прекрасный зверь может остаться искалеченным на всю жизнь из-за глупости их проводника. Алекса представить себе не могла, каким образом Сайлас Грегор умудрился так долго оставаться в живых, не обладая ни каплей здравого смысла. Она никогда не простит ему этого идиотского поступка. Да, она действительно неоднократно раньше щелкала его по носу, избегала, будто прокаженного, но теперь… теперь она будет вести себя так, будто его вовсе не существует. Сайлас Грегор – это бедствие, которое только ищет времени и места, где бы разразиться со всей возможной силой. А у Алексы нет ни малейшего желания оказаться рядом с ним, когда это произойдет. Она чуть не рассталась из-за него с жизнью, хотя именно ему должна была дышать в затылок огромная дикая кошка.
– Надеюсь, ты удовлетворен, – насмешливо заявил Расс, подходя к отцу. – Сайлас почти убил Лекc, когда приволок в лагерь детеныша пантеры. А теперь вся животина разбежалась, и у меня уйдет большая часть ночи, чтобы снова собрать их в лагерь.
– Не думаю, что Сайлас намеренно… – огрызнулся было Джастин, но Расс тут же яростно прервал его:
– Не пытайся извинять эту гадюку. От него больше вреда, чем пользы. И сколько бы ты ни заплатил ему, это все равно много больше, чем он стоит. – Расс сверлил отца осуждающим взглядом. – И если бы ты не был таким чертовым эгоистом и не упивался жалостью к самому себе, то смог бы увидеть этого пса таким, какой он на самом деле. Но ты бредешь как в тумане и не интересуешься судьбой ни одного из нас.
– Не смей так со мной разговаривать! – взревел Джастин, но Расс уже пошел собирать разбежавшихся животных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57