Бедняжки не очень любят звуки выстрелов.
— Не ругайте их, — проговорил паренек. Прислушиваясь вполуха к разговору Шорболта и молодого грума, Маттиас открыл дверь кареты и вышел. Из двухколесного экипажа никто не появился. Верх его ввиду холодной погоды был поднят, и Маттиас не видел, кто находится внутри. Секундантов Ваннека поблизости не было. Лошади мирно пощипывали траву, и создавалось впечатление, что они здесь уже давно.
Маттиас полез за часами и в это время услыхал шум приближающейся кареты. Вскоре она вынырнула из тумана и остановилась неподалеку от Маттиаса. Дверца экипажа открылась, и на траву ступила знакомая фигура.
— Колчестер! — Фэрфакс, высокий и поджарый, одетый па последней моде, сияя улыбкой, направился к Маттиасу. — Ты рановато приехал, старина. Спешишь пораньше вернуться к своей жене?
— Очень спешу. — Маттиас посмотрел на резной деревянный футляр в руках Фэрфакса. — Надеюсь, ты удостоверился в том, что порох не отсырел?
— Не беспокойся об этом. Наилучшим образом позаботился о твоих пистолетах. — Фэрфакс кивнул в сторону кареты. — Мы с Джереми привезли доктора, если вдруг понадобится.
— А Джереми где?
— Здесь собственной персоной. — Джереми Гарифилд, коротышка с живыми веселыми глазами и копной густых белокурых волос, неторопливо выходил из кареты. — Доброе утро, Колчестер! Надеюсь, ты быстренько все закончишь и я еще успею дома выспаться… Я на ногах всю ночь. И почему это дуэли всегда устраивают ни свет ни заря?
— Потому что это не богоугодное дело, — бодро предположил Фэрфакс. — Хорошо хоть туман немного рассеялся, чтобы Колчестер мог хорошо прицелиться в Ваннека… Если, конечно, появится…
Маттиас кивком головы показал в сторону виднеющегося вдали экипажа:
— Похоже, Ваннеку больше моего хочется завершить дело.
Джереми недоверчиво посмотрел на экипаж:
— Так он все-таки приехал? Просто чудо! А где его секунданты?
Фэрфакс некоторое время молча смотрел на экипаж.
— Его секунданты дали мне понять, что Ваннек скорее покинет город, нежели предстанет перед тобой.
Маттиас двинулся в направлении экипажа;
— Давайте выясним, что это он не выходит из кареты.
— Боится скорее всего. — Джереми поспешил за Маттиасом. — Всему свету известно, что в храбрости его не заподозришь. Трус первостатейный… Небось всю ночь взбадривал себя бутылкой.
Маттиас ничего не сказал. Проходя мимо своей кареты, он рассеянно взглянул на молодого грума. Паренек изучающим взглядом смотрел на него из-под полей потрепанной шляпы. Шарф почти полностью укутывал его лицо.
У Маттиаса возникло смутное подозрение, а затем и уверенность в том, что он никогда не видел этого паренька в конюшне. И в то же время что-то в нем было волнующе знакомым — ив осанке, и в том, как он держал голову.
— Очень странно, — проговорил Фэрфакс.
Маттиас на время отвлекся от размышлений о загадочном пареньке:
— Что странно?
— Да вся эта история. — Фэрфакс огляделся вокруг. — Джереми и я встречались с секундантами Ваннека вчера вечером. Они оба заявили, что если Ваннек не уедет из города, они приедут сюда, чтобы осмотреть пистолеты.
Маттиас услышал сзади себя легкие, неуверенные шаги. Он посмотрел через плечо и увидел, что молодой грум оставил лошадей и следует за ними.
— Ты куда это собрался? — крикнул Шорболт. — Вернись назад! Это не твое дело.
Парнишка остановился и неуверенно взглянул на Шорболта. Маттиас отказывался верить своим глазам. А затем им овладел гнев.
— Черт побери! — шепотом выругался он.
Фэрфакс с тревогой посмотрел на него:
— Что-то случилось, Колчестер?
Маттиас сделал глубокий вдох:
— Нет, ничего.
Он бросил на Имоджин свирепый взгляд, давая ей понять, что пребывает в страшном гневе. Она широко раскрыла глаза, поняв, что Маттиас узнал ее.
— Ты и Джереми идите к Ваннеку, — тихо сказал он своему другу. — Выясните, что он выжидает. А я хочу кое-что выяснить в отношении лошадей.
— Мы быстренько, — заверил Фэрфакс. — Пошли, Джереми. Посмотрим, не испарилась ли к этому моменту храбрость Ваннека.
Фэрфакс и Джереми пошли дальше, а Маттиас дождался, пока они не отойдут достаточно далеко, и затем резко повернулся к Имоджин, стоявшей неподалеку. Он нарочито медленно направлялся к ней, напоминая себе, что должен сохранить ее инкогнито для Ваннека и всех остальных.
Его гнев объяснялся не тем, что Имоджин снова подвергла риску свою репутацию. Он не хотел, чтобы Имоджин узнала правду о нем, увидев, как он всадит пулю в Ваннека. Ее иллюзии о тонкости и деликатности его натуры и слабости нервов сразу же рассеются.
Имоджин сделала шаг назад, когда он подошел к ней. Но затем взяла себя в руки и решительно посмотрела ему в глаза:
— Маттиас, я должна была пойти с тобой.
— Какого черта ты пришла сюда? — Ему очень хотелось встряхнуть ее. — Ты что, сошла с ума? Ты отдаешь себе отчет, что будет с твоей репутацией, если это всплывет?
— Моя репутация никогда не имела для меня большого значения.
— Зато она имеет значение для меня. — Он, похоже, сумел найти единственный более или менее убедительный аргумент в этот момент. — Ты теперь графиня Колчестер и будь добра вести себя соответственно. Иди к карете.
— Но, Маттиас…
— Я сказал, иди к карете и оставайся там до тех пор, пока все не закончится. Мы поговорим с тобой позже.
Имоджин выпрямилась, приняв позу, которая в последнее время стала ему так хорошо знакома:
— Я не позволю, чтобы ты стрелялся на этой дурацкой дуэли.
— И как ты намереваешься это сделать?
— Я заставлю Ваннека извиниться. Если он это сделает, ты вынужден будешь отменить дуэль. Я изучала правила и отлично знаю, что извинения исчерпывают вопрос.
— Никакие извинения Ваннека не смогут убедить меня, что он может остаться безнаказанным за то, что пытался сделать с тобой, — тихо сказал Маттиас. — Никакие слова..
— Но, Маттиас…
— Иди к карете.
— Я не могу позволить тебе стреляться.
— Вот что не можешь сделать, так это остановить меня.
— Колчестер! — крикнул через весь луг Фэрфакс. — Лучше иди сюда и посмотри сам!
Маттиас нетерпеливо посмотрел в сторону экипажа:
— Господи, да что за проблема?
— Тут нечто такое, что меняет дело! — крикнул Джереми.
— Проклятие! — Маттиас на мгновение повернулся к Имоджин:
— Подожди меня в карете! — И даже не считая нужным удостовериться в том, что она подчинилась его приказанию, быстро зашагал к экипажу.
Запряженные в экипаж два серых мерина продолжали щипать траву, не обращая внимания на подошедших мужчин. Маттиас увидел, что вожжи были привязаны к лежащей на земле ветке дерева. Джереми был явно взволнован. Даже Фэрфакс выглядел трезвее обычного.
— Так где Ваннек? — спросил Маттиас, подходя к экипажу.
Джереми прочистил горло.
— Внутри.
— Какого черта он там делает? Пишет завещание?
— Не совсем, — проговорил Фэрфакс. Маттиас заглянул внутрь экипажа и увидел распластавшуюся на сиденье фигуру. Голова Ваннека была откинута набок, глаза открыты. На нем был теплый плащ, но в защите от холода Ваннек больше не нуждался. Перед рубашки был в крови.
— Остается надеяться, — сказал Маттиас, — что завещание он уже написал.
— Но кто его застрелил? — допытывалась Имоджин, когда карета Колчестера возвращалась с фермы Кабо. Она всегда гордилась своими крепкими нервами, однако сейчас вынуждена была признать, что увиденное и пережитое за последние несколько часов вывело ее из равновесия.
— Откуда мне знать? — Маттиас, сидя в углу, задумчиво смотрел на Имоджин. — Зная его прегрешения, можно заподозрить не одного человека… Я бы послал ему букет, если бы знал, кто это.
— Это должен быть кто-нибудь из числа тех, кто знал о дуэли. Убийца не поленился пригнать экипаж Ваннека на место дуэли и оставил тело, чтобы его обнаружил ты.
— О дуэли знает — ив том нет сомнения — половина светского общества.
— Но зачем убийце оставлять тело на месте дуэли? Маттиас пожал плечами:
— У Фэрфакса есть предположение. Он подозревает, что на Ваннека напал разбойник вскоре после того, как он приехал на ферму Кабо. Джереми согласен с ним. Предположение ничем не хуже других.
— Разбойник… Пожалуй, это возможно.
— Хотя и маловероятно.
— Это все очень странно, — задумчиво произнесла Имоджин.
— Верно. Почти так же странно, как и то, что чья-то жена переодевается в грума.
Имоджин заморгала глазами:
— Право, Маттиас, это такая мелочь по сравнению с убийством Ваннека.
— Но не для меня.
— Не понимаю, как тебя может волновать подобная безделица, когда мы столкнулись с весьма серьезным и загадочным делом.
— Ты удивишься тому, насколько способен я концентрировать внимание на мелочах. У меня имеется такой дар.
— Я понимаю, сколько тебе пришлось пережить этим утром, — сочувственно сказала Имоджин. — Да и мне тоже. Должна признаться, что эти события меня вывели из равновесия. Вполне понятно, что ты, имея более слабую нервную систему, расстроен случившимся. Тем не менее…
— Расстроен? Это слово не передает моего состояния, мадам. Если вы не заметили этого, объясню: я взбешен, как тысяча чертей! Имоджин бросила на него недоумевающий взгляд:
— Взбешен?
— Похоже, ты не отдаешь себе отчета в том, что могло бы произойти. К счастью, один лишь мой грум знает, что ты никакой не конюх, но если он хочет сохранить свое место, ему придется держать язык за зубами! Повезло нам и в том отношении, что Фэрфакс и Джереми Гарифилд были настолько потрясены видом мертвого Ваннека, что не обратили внимания на твои маскарад.
— Маттиас, пожалуйста…
— Еще больше повезло нам в том, что Ваннек был уже мертв и его секунданты не появились на месте дуэли. Представляю, какие сплетни пошли бы, если бы тебя узнали.
Наконец Имоджин кое-что поняла:
— Так вот в чем проблема…
Он бросил на нее уничтожающий взгляд:
— А ты считаешь возможным постоянно подвергать риску свою репутацию?
Имоджин отвернулась и стала глядеть в окно. Его слова больно ранили ее.
— Сэр, когда вы женились на мне, вы знали, что я не гонюсь за высоким положением. Более того, кажется, вас тоже мало интересовало мнение света.
— Проклятие, Имоджин, это заходит слишком далеко! Уязвленная и сердитая, она резко повернулась к нему:
— Если вы и в самом деле хотели иметь жену, которая соответствует представлениям света о том, какой должна быть графиня, вам не следовало жениться на Нескромной Имоджин.
— Черт побери, мадам! Мне нужна лишь такая жена, как вы! — Он настолько быстро подвинулся к Имоджин, что она не успела распознать его намерения. Маттиас схватил ее за запястье, притянул и прижал к своей груди.
— Маттиас…
Его руки обхватили ее, словно тиски.
— То, что ты сделала сегодня утром, подействовало на мои нервы гораздо больше, чем перспектива встречи с Ваннеком. Ты понимаешь меня?
— Похоже, вас заботит только моя репутация, милорд.
— Ты считаешь, что мужчина не должен возражать против, того, чтобы его жена присутствовала на дуэли?
— Я так и знала! — Имоджин почувствовала, что к ее глазам подступают слезы. — Вам следовало бы жениться на более подходящей леди!.. Мы обречены, вы и я, и это ваша вина, сэр! Я пыталась вас предупредить.
— Обречены?
— Перестаньте меня перебивать, Колчестер! Я уже наслушалась ваших нотаций. — Она стала шарить в карманах непривычной для нее одежды, тщетно пытаясь отыскать носовой платочек. — Вы связали себя на всю жизнь с женщиной, которая не принесет вам ничего, кроме скандалов и унижения.
Он вынул белоснежный носовой платок из своего кармана и сунул его в руки Имоджин.
— Я боюсь не скандалов и унижений.
— Нет, вы боитесь именно этого! Вы только что сказали. Вы говорили, что нас связывают страсть и Замар, но, очевидно, этого недостаточно. — Имоджин высморкалась. — Не вполне достаточно.
— Имоджин, ты не понимаешь меня.
— Я отлично понимаю, что должна взять часть вины на себя за это несчастье. Я должна была найти в себе мужество и здравый смысл, чтобы отвергнуть ваше предложение. Но я позволила сердцу взять верх над разумом, и теперь придется за это расплачиваться.
Взгляд Маттиаса посуровел.
— Так ты, стало быть, сожалеешь о нашем браке?
— Я уже сказала, милорд, что мы обречены. Обречены, как древний Замар.
— Довольно! — Маттиас схватил ее за руку. — Я солгал, когда говорил, что опасался за твою репутацию.
Она настороженно взглянула на него:
— Что вы имеете в виду, сэр?
— Выслушай меня внимательно, Имоджин, — серьезным тоном сказал Маттиас. — Хочу расставить все точки над i. Я обязан был бросить вызов Ваннеку после того, что он сделал с тобой. У меня не было выбора. Но, честно говоря, зная его трусость, я полагал, что он не явится на дуэль. Я был уверен, что вернусь к тебе с вестью о том, что дуэль не состоялась.
Имоджин нахмурилась.
— Понимаю.
— Я считал, что продумал все очень умно. Ваннек в конце концов навсегда покинет Лондон, поскольку репутации его будет нанесен непоправимый ущерб, а это как раз входило в твои планы. И при этом тебе рисковать не придется.
— Боже милостивый! — восхитилась Имоджин. — Ты действительно очень умно придумал.
— Но когда я увидел экипаж Ваннека, я осознал, что мой план рухнул. Я понял, что мне придется стреляться. И тут вдруг я увидел тебя, переодетую в грума. Пойми: угроза смерти и грандиозного скандала для моих нервов была слишком суровым испытанием, и я вышел из себя.
— Смерть и скандал. — Имоджин понизила голос. — Маттиас, мне следовало бы сразу понять, какие чувства ты переживаешь. — Она слабо улыбнулась. — Должна признаться, что последние дни я слишком была занята собственными переживаниями.
Маттиас коснулся ее щеки:
— Если Ваннек и в самом деле убил Люси, она отомщена. Все кончено, Имоджин.
— Да… Неужели это правда? — Это казалось ей странным, даже нереальным. Она слишком долго жила с мыслью отомстить за Люси, и ей было трудно осознать и поверить, что месть осуществил некто другой. — Я вовсе не хотела, чтобы ты рисковал своей жизнью ради того, чтобы наказать Ваннека.
— Я знаю. — Маттиас обнял ее и притянул к себе.
— Я хотела защитить тебя…
— Я в полной безопасности, дорогая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41