Выйдя во двор, залитый лунным светом, Клер посмотрела на Омана и спросила:— Скажите, ведь это было покушение, не несчастный случай?— Убийство, — ответил он.Клер вздохнула. Ей показались странными собственные страх и гнев. Как мог кто-то даже подумать о том, чтобы лишить мир такого великого человека, как капитан Бейкер?! Он ведь еще так молод, ему предстоит так много совершить!— Тревельян сказал, что у Пауэлла есть что-то из Пеша, он называет это Жемчужиной Луны.Оман утвердительно кивнул.— Полагаю, это что-то очень ценное. Тревельян может попытаться отнять это у Пауэлла?— Если Жемчужина у Пауэлла, капитан заберет ее!Клер так и думала. По реакции Тревельяна она поняла, что тот попытается вернуть свою собственность.— Когда он отправится?— Прямо сейчас, — ответил Оман и направился обратно в дом. Клер постояла несколько секунд, глядя вверх. Она понимала, что не должна ехать с Тревельяном. Она обручена с другим, знает, чего хочет от жизни, любит Гарри и собирается стать герцогиней Макаррен.С другой стороны, она многим обязана Тревельяну. Он помог ей выдать Леатрис за Джеймса Кинкайда. Пусть их союз ничего не изменил в доме, но Тревельян хорошо сыграл свою роль, даже пошел на обман. К тому же он — брат Гарри. А разве Гарри не захотел бы, чтобы она помогла его родственнику? Разве не долг герцогини заботиться обо всех членах семьи мужа? Она должна помнить об этом. Если бы Гарри был сейчас здесь, он сам помог бы Тревельяну: оседлал лучшую лошадь, отправился в Эдинбург и потребовал чтобы этот Пауэлл вернул Жемчужину Луны. Да, конечно он поступил бы именно так. Клер бросилась за Оманом.— Пусть садится в экипаж и ждет меня. Я приду на конюшню, как только соберусь.Она повернулась, чтобы войти в дом, но вспомнила, что не знает, как сделать это незаметно. Не идти же через главный вход, где ее обязательно кто-нибудь заметит, а единственный вход в туннель находится в башне Тревельяна.Оман понял ее затруднение. Он подошел к восточному крылу дома, где за кустами была небольшая дверь, громко заскрипевшая, когда индус открыл ее. Клер хотела сказать, что у нее кет свечи, но Оман указал на нишу в стене, где лежали свечи и спички. Она зажгла одну и оглянулась, чтобы поблагодарить его, но слуга уже исчез.Клер не имела ни малейшего понятия, как попасть в свою комнату. Она посмотрела на покрытый слоем пыли пол, ища какие-нибудь следы. Ее не удивили следы маленьких ножек — их, конечно, оставила Сара Энн.Клер шла по туннелю, глядя под ноги и пытаясь понять, где находится. Она подошла к какой-то двери, возле которой почти не было пыли: очевидно, ею часто пользовались. Девушка осторожно приоткрыла ее.Поток яркого света почти ослепил ее, она услышала голос сестры.— Я не буду! — кричала Отродье.Клер вошла в комнату и увидела небольшую сцену, довольно безвкусно украшенную. Посредине стояла ее сестра — полуодетая, задрапированная кусками цветного шелка, и высокий тощий мужчина в лохмотьях. Оба обернулись на звук шагов Клер.— Что это ты делаешь здесь так поздно? — строго спросила она младшую сестру. — И что за отвратительные тряпки ты на себя напялила?— Я — Саломея, и мне нужно танцевать, а он говорит у нас нет времени.Тощий незнакомец церемонно поклонился.— Камелот Дж. Монтгомери, к вашим услугам, мадам. Клер оглядела комнату, сцену, кресла, обитые красным бархатом, эту странно одетую пару и открыла было рот, чтобы задать несколько вопросов, но передумала — сейчас у нее не было на это времени. Она посмотрела на сестру.— Ты нужна мне, Сара!— Не можешь найти дорогу назад? — спросила та, улыбаясь. — Я беру деньги за работу проводника. Кстати, об одежде. Что это за туалет на тебе?Клер оставила вопрос без ответа.— Ты мне нужна, я заплачу, сколько попросишь.При этих словах глаза Отродья широко раскрылись, на лице заиграла радостная улыбка.— Увидимся позже, Камми, — бросила она через плечо и повела Клер через туннель.Клер не могла понять, откуда сестра так хорошо знает Дорогу в этих лабиринтах: они петляли, сворачивали то туда, го сюда и скоро оказались у двери в комнату Клер.— Ты его видела, да? — спросила Сара, как только они вошли. Было совершенно ясно, кого она имеет в виду.— Помоги мне одеться, я отправляюсь в Эдинбург.— Ты бежишь от Гарри?! — Глаза младшей сестры ширились от удовольствия.— Да нет же. Тревельяну грозят неприятности. Кто-то стрелял в него сегодня вечером, я думаю, это был Пауэлл Тревельян едет в Эдинбург, чтобы забрать Жемчужину…Отродье лукаво посмотрела на сестру.— А ты знаешь, что это такое.Клер не ответила, пытаясь сдернуть с вешалки теплое шерстяное платье.— А ты.— Думаю, что да. Надолго едешь?— Не знаю. На несколько дней, может быть…— И проведешь ночь с Велли?— Я тебе, кажется, говорила, чтобы ты его так не называла. Отродье ухмыльнулась.— Потому, что ты его так зовешь? Клер не отреагировала.— Помоги мне застегнуть корсет и не болтай лишнего! Сара быстро помогла сестре одеться.— А что ты намерена делать с Гарри?— Что ты имеешь в виду? Между нами произошла ссора, обычное дело…— И теперь ты убегаешь с другим… Клер замерла.— Я ни с кем не убегаю, как ты изволила выразиться. Тревельян помог мне с Леатрис. Ты сама видела. Теперь помощь нужна ему, и я в долгу не останусь. Кроме того, Тревельян не «другой мужчина», он… он ученый. И принадлежит миру, мой долг — помочь ему.— Чепуха! — сказала Отродье. — Тебе он нравится. Ты обожаешь его. Когда он входит, ты вся вспыхиваешьКлер застегнулась.— Мне кажется, ты путаешь его с Гарри. Я люблю своего жениха, я обожаю его… С Велли мы просто друзья, да и в этом я не уверена, возможно, ему просто нравится изучать меня.— Ты имеешь в виду те картинки, что он нарисовал? Он рисует всех. Посмотрела бы ты, как он нарисовал меня! Лицо сделал старым, но фигуру… — Сара ухмыльнулась. — Ты никогда ничего подобного не видела. Он нарисовал меня с Камми, с тетушкой Мэй, с тетками-воровками. А ты бы видела, как он изобразил Гарри и его мать!Клер перестала укладываться.— Говоришь, он всех рисует?— Он и пишет обо всех. Оман сказал, что ему пришлось поставить в кабинете Велли еще два столика, чтобы тот мог писать о нашей семье. Он говорит, что его хозяин теперь увлечен американцами.Клер уложила в саквояж щетку для волос и баночки с кремом для лица, подумала и сунула туда же большую бутылку виски Мактаврита. Со дня первой охоты дворецкий регулярно снабжал ее чудесным напитком.— Мне кажется, ты слишком много разговариваешь с людьми. Этот дом плохо на тебя влияет.— И дом и его обитатели вполне меня устраивают. — Отродье улыбнулась сестре. — А о себе ты можешь сказать то же самое? Подходишь ли ты этому дому? Или ты лучше себя чувствуешь с теми людьми в отвратительных маленьких домишках? Кто тебе больше нравится — Гарри или Тревельян?Клер застегнула сумку. Она не собиралась отвечать на вопросы сестры.— Думаю, ты знаешь, как вести себя в мое отсутствие. Ври как можно больше! Может, тебе начать писать романы? Уж очень складно сочиняешь! А теперь поцелуй меня на прощание. Неизвестно, когда я вернусь.Сара Энн быстро поцеловала сестру в щеку, потом неожиданно нежно обняла ее.— Будь осторожна. Я не хочу, чтобы и тебя подстрелили. В этом доме много плохого… хотя есть и кое-что хорошее…— Если ты имеешь в виду мать Гарри, я уверена, она мне не опасна. Ведь ей нужны мои деньги.— Многие хотят твоих денег.Клер была уже у двери.— И ты в том числе. Ну ладно, веди себя хорошо, не носи все драгоценности сразу.Отродье посмотрела на закрывающуюся за сестрой дверь.— Мне не нужны твои деньги, — прошептала она. — Я хочу, чтобы ты больше не плакала. — Она повернулась и подошла к шкатулке с драгоценностями Клер. Вынув рубиновое ожерелье, поднесла его к свету. — И я не хочу быть бедной…
— Нет! — отрезал Тревельян и постучал тростью в потолок экипажа.Клер влезла внутрь.— Я еду с вами, и это решено. Вы не сможете удержать меня, не поднимая шума и не разбудив всех в доме.— Половина его обитателей и так уже знают, где я многие посещают мое убежище, так что сохранить секрет не удастся.Клер устроилась на сиденье напротив и, к удивлению своему отметила, что Тревельян одет в прекрасно сшитый костюм.— Тем больше оснований мне ехать. Я смогу защитить вас.Тревельян саркастически засмеялся.— Вы?! Защитить меня?! Вы даже себя не можете защитить от старой калеки.Это колкое замечание обидело девушку, и она отвернулась.Помолчав, Тревельян произнес:— Ну хорошо, пожалуй, никто не может противостоять ей. Но вам не нужно защищать меня от Джэка Пауэлла. Убить меня пытался не он.— А кто же? — Задав вопрос, Клер высунулась из окна экипажа и приказала Оману отправляться. Как только они тронулись, девушка откинулась на сиденье и улыбнулась Тревельяну.Несколько секунд он наблюдал за ней. Внутри было темно, свет падал только от фонарей снаружи.— Вы едете вовсе не ради меня, вам просто скучно здесь.— Вовсе нет. Ну, может быть, чуть-чуть. Без Гарри я…— Когда нет Гарри, вы свободны. Вы можете улизнуть из дома, и никто даже не заметит. Впрочем, даже когда ваш жених здесь, он вряд ли вас замечает. Я слышал, вы получите охотничьи ружья в качестве свадебного подарка?— Я бы предпочла не говорить ни о себе, ни о Гарри. Почему бы вам не рассказать мне о том, как вы нашли Жемчужину Луны. Она большая?— Жемчужина Луны не вещь, а человек, точнее, женщина. Она — главный идол пешанской религии.Вы хотите сказать, что она верховная жрица? Тревельян неопределенно усмехнулся. — Скорее принцесса. Или богиня — так, во всяком случае к ней относятся местные жители.Клер не отрываясь смотрела ему в глаза. Тревельян улыбнулся.— Вы хотите, чтобы я приказал Оману остановить экипаж и выпустить вас? Кажется, идея спасения женщины не привлекает вас? Предпочли бы, чтобы это была самая крупная жемчужина в мире? Я не стал бы рисковать своей головой и ради всех сокровищ Голконды!Клер пыталась переварить новость. Ей, честно говоря, было все равно кого спасать: женщину или драгоценность.— Она, должно быть, очень почтенная женщина. Вы привезли ее из Пеша, чтобы доказать всему миру, что были там?— Нет. Нисса приехала по собственной воле. Она покинула город, потому что ей так хотелось. Эта женщина делает только то, чего сама хочет.— Понимаю. Полагаю, она заработала это право, служа своему народу?Тревельян промолчал.— А почему ее называют Жемчужиной Луны? Из-за цвета волос?Тревельян улыбнулся в темноте.— Ее назвали так потому, что она считается самой красивой женщиной в мире.— О-о! — только и смогла вымолвить Клер. Она смотрела в темное окно на дорогу, по которой они ехали. — И давно она жрица?Тревельян не ответил, и она с укором взглянула на него. Он улыбался, всем своим видом демонстрируя, что все понимает.— Ну ладно, — сказала Клер раздраженно. — Прекратите издеваться надо мной. Я хочу все знать. Всю историю, с самого начала. Как вы нашли эту красавицу, и почему мы мчимся темной ночью, чтобы спасти ее…— Вы можете вернуться в любой момент. — Он засмеялся, увидев упрямое выражение ее лица. — Ну хорошо я расскажу. Это пешанский обычай, ему много веков. Каждые полвека жрецы покидают стены города к уезжают на поиски самой красивой девушки. Они отбирают девочек лет четырнадцати или пятнадцати, ведут их в Пеш, и народ выбирает самую красивую. Она и становится священнослужительницей.— Понимаю. И она остается жрицей всю жизнь, а потом выбирают следующую?— Не совсем так. Через пять лет ее убивают. А через сорок пять лет начинают искать очередную…— Что-что?! Тревельян пожал плечами.— Таков обычай. Религии отличаются друг от друга, в каждой — свей правила и обычаи.— Но ведь этот закон ужасен! Надеюсь, вы протестовали?.. Тревельян засмеялся.— Я был единственным «неверным» в этом священном городе. И не мог стоять на городской площади и проповедовать буддизм.— А христианство?— Что?! А, понимаю, «истинную» религию. А вы знаете, что каждый народ считает истинной свою религию?Клер улыбнулась.— Можете изображать циника, сколько хотите, но вы ведь спасли ее. Когда ей суждено умереть?— В этом году. Девушка вздохнула.— Вы увезли Жемчужину из этого жуткого места и спасли ей жизнь.— Все было иначе. Однажды Нисса и ее прислужниц проходили по улице, у меня как раз начался приступ малярии и я буквально свалился к ее ногам. Она решила, что я сражен ее красотой, и приказала перенести меня в свои покои. Поняв что я белый, Нисса меня спрятала.— И покинула город вместе с вами. А кто-нибудь пытался ее задержать?— В течение пяти лет девушки-священнослужительницы могут делать, что захотят. Им все позволяют, чего бы они ни пожелали. Нисса захотела уехать со мной — и уехала.Клер наклонилась к лицу Велли.— Но почему она захотела? Он хитро ухмыльнулся.— Я рассказывал вам, как однажды мы разбили лагерь в деревне, где было полно свирепых муравьев? Ночью они облепили нас с головы до ног, и никто не проснулся, не поднял тревогу. Наутро шестеро из нас слегли с высокой температурой и…— А как эта женщина узнала, что у вас светлая кожа?— Просто увидела. Ревнуете?— Не говорите ерунды. Мне интересно, вот и все. Уж кому-кому, а вам-то знакомо любопытство. Оно ведь, кажется, движущая сила вашей жизни.— Нисса тоже ужасно любопытна. Клер посмотрела в окно.— Она влюбилась в вас? Поэтому и потащилась следом?— Я думаю, ей захотелось посмотреть мир. Она выросла в очень бедной деревне и всегда мечтала вырваться из Пеша.— Кроме того, в этом году ее должны были убить.— Конечно, это обстоятельство тоже сыграло свою роль.Клер внимательно взглянула на него.— Итак, она покинула Пеш и путешествовала с вами постране. Потом вы «умерли», то есть это Пауэлл посчитал вас м ертвым и взял все ваши бумаги и вашу Жемчужину Луны. Правильно?— Более или менее.Она говорила очень тихо, почти шепотом.— А теперь вы собираетесь спасти ее, потому что любите? И поэтому были так огорчены, узнав, что она у Пауэлла?— Я был взбешен потому, что Пауэлл наверняка удерживает ее насильно. Джэк всегда считал Ниссу чем-то вроде музейного экспоната. Я не хочу, чтобы ее держали как пленницу в какой-нибудь маленькой душной гостиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42