Джо Холдеман
Миры запредельные


Миры Ц 2



Джо Холдеман
Миры запредельные

жалеть урода? род людской недобрый?
ну нет. Прогрев – приятная чума,
чьи жертвы (за гранью смерти жизнь идет)
ведут игру в его мельчайший бисер;
для электрона, обожествившего иглу,
ее тончайший кончик – горный кряж высокий;
оптические линзы мир увеличат, а потом,
уменьшив, вернут его на круги своя.
Но мир трудов –
не мир творенья, помни. Уж лучше пожалеть
животных и деревья, и звезд извечную тоску.
И камни под ногой,
но никогда – образчик гнусный
сверхвсемогушества. Врачам известно,
когда все кончено, их пациент
в последний миг поймет: за этой дверью
распахнута еще одна вселенная; вселенная
надежды. Войдем туда.
Е.Е. Каммингз

Пролог

То была третья мировая война или, может быть, четвертая. В зависимости от того, как считать. Но никто ничего не считал. Говорили просто: «война». Шестнадцатого марта две тысячи восемьдесят пятого года, за одни неполные сутки, умер каждый третий человек на Земле.
Большинство жителей планеты не имело никакого представления о причинах военной катастрофы, постигшей человечество. Авария устаревших систем контроля и наведения ракет, говорили одни. Неадекватная реакция политиков, вызванная неправильным пониманием ситуации и цепью печальных недоразумений, возражали другие. Просто несчастное стечение обстоятельств, в результате которого в одной из соперничающих стран стратегические вооружения перешли под полный контроль безумца, настаивали третьи. Какая разница?
Автоматические системы противоракетной обороны сработали выше всяческих похвал: до цели дошла лишь одна боеголовка из каждых двадцати. И уцелевшие две трети населения Земли были поставлены перед проблемой: как жить дальше, как сеять и собирать урожай с полей, засыпанных радиоактивным пеплом. Как, наконец, дышать воздухом, пропитанным биологическими и химическими аэрозолями, медленно оседающими из стратосферы.
Были и такие, кто предрекал наступление времен куда более худших, хотя это казалось невозможным. Но пессимисты оказались правы. Как всегда. Наступил конец света. Но не конец цивилизации, потому что оставались еще внешние Миры: целая россыпь различных по размеру искусственных спутников планеты Земля. И оставалось население Миров: четверть миллиона человек, которым не грозили ни последствия биологической войны, ни выпадение радиоактивных осадков.
В основном Миры были полностью или частично разрушены ракетными ударами в ходе скоротечной войны. Но самый большой из спутников уцелел. Именно на нем теперь сконцентрировалось почти все население Миров.
Имя этому Миру было: Ново-Йорк.

Глава 1

Марианна О’Хара находилась среди пассажиров той группы шаттлов, которой удалось стартовать с Земли в самую последнюю минуту. Полчаса спустя мыс Канаверал представлял собой дымящуюся радиоактивную пустыню.
Марианна родилась и выросла в Ново-Йорке. Она закончила институт и успешно защитила докторскую диссертацию, после чего решением Совета по Образованию ей была предоставлена годичная стажировка на Земле.
Полгода, проведенные ею в колыбели человечества, оказались богаты приключениями. Она заинтересовалась хитросплетениями земной политики, и этот интерес привел ее в организацию «Третья Революция», служившую легальным прикрытием для банды заговорщиков-террористов. Единственный человек, с которым она там подружилась, тоже присоединился к организации из чистого любопытства. Впоследствии он был убит. Сама Марианна подверглась попытке изнасилования и получила ножевое ранение. Кроме того, ей довелось совершить кругосветное путешествие. Человек, которого она полюбила, сумел спасти ей жизнь, вовремя доставив в Кейп. Но на борт шаттла землян не брали; из этого правила не существовало никаких исключений, поэтому Марианне пришлось расстаться со своим любимым.
Расставаясь, они утешали друг друга сладкими сказками о том, как прекрасна будет их встреча – потом. Когда закончится весь этот ужас. А в этот момент в укромных уголках, разбросанных по всей Земле, уже отъезжали в сторону крышки капониров, ракеты низвергали огонь, с торжествующим ревом медлительно всплывали из шахт и, хищно наращивая скорость, уходили за пределы атмосферы, устремляясь к цели.
Марианна прекрасно понимала, что ей чудом удалось попасть в число тех немногих счастливчиков, которым самой судьбой предначертано – было уцелеть, но когда шаттл наконец застыл у космического причала Ново-Йорка, она была совершенно раздавлена горем и тоской. Двое мужчин, которым она была дорога, встречали ее в космопорте.
Она едва смогла вспомнить их имена.

Первые недели после однодневной войны жизнь в Ново-Йорке была заполнена неотложными делами, не оставлявшими времени на раздумья. Надо было собрать вместе всех, кто уцелел на других Мирах, как-то устроить их и накормить. Это было совсем непросто: более половины сельскохозяйственных модулей оказались поврежденными или полностью разрушенными. Ракеты с шрапнельными и фугасными боеголовками не смогли пробить скалы, под которыми был укрыт Ново-Йорк, но произвели настоящее опустошение на поверхности астероида. Пришлось перевести всех людей на сокращенный рацион, использовать консервы и даже – неприкосновенные запасы. Долго так продолжаться не могло. Следовало отремонтировать, перестроить и расширить модули, посеять семена будущего урожая, обеспечить кормом животных и птиц, и сделать это быстро; все пригодное для работ население привлекли к трудовой повинности.
Марианна была молодой и очень образованной женщиной, свою первую ученую степень она получила в возрасте двадцати лет. Но сейчас ни одна из ее профессий не находила применения. Вот почему, как все молодые люди в возрасте от двенадцати лет и старше, два дня в неделю она должна была выходить на сельскохозяйственные и восстановительные работы. Поскольку раньше ей не доводилось заниматься чем-либо подобным, на ее долю выпал самый неквалифицированный труд – уход за свиньями и овцами, да еще – несложные малярные работы.
Первым полученным Марианной О’Хара заданием стал сбор бараньей спермы для искусственного осеменения.
Животные содержались в неестественных для них условиях, и люди не хотели пускать их размножение на самотек, предоставляя это дело природе. Поэтому О’Хара бродила по загонам, таская за собой отсасывающее устройство, и проверяла индивидуальные номера до тех пор, пока ей не удавалось отыскать именно того барана, которого компьютер подобрал для определенной овцы.
Как и следовало ожидать, бараны не проявляли ни малейшего желания вступать в столь странные сексуальные отношения, поэтому всякий раз О’Хара выбиралась из загона с синяками, оттоптанными ногами, забрызганная грязью. Правда, это отвлекало ее от собственных бед. Прошла неделя, поступление спермы оставалось ничтожным, и к баранам решили приставить человека более поворотливого.
О’Хара попросилась на работу, связанную со строительством, и была удивлена, когда быстро ее получила. Марианна провела немало времени в невесомости, но ей еще не приходилось работать в скафандре, она даже никогда не надевала его. Она с нетерпением ожидала первого выхода в открытый космос, хотя слегка беспокоилась, сможет ли там работать. После короткой подготовки, день внутри и день снаружи, ее тревога только усилилась. Фактически, все обучение сводилось к натаскиванию, как следует себя вести в аварийных ситуациях. Если прозвучит вот такой сигнал, значит, вы получили предупреждение о солнечной вспышке. Не паникуйте, у вас есть восемь минут, чтобы укрыться в радиационном убежище. Если в вашем скафандре падает давление, сигнал будет вот таким. Не паникуйте, у вас есть целых две минуты, вы вполне успеете добраться до укрытия и получить там первую помощь. Но если вы почувствовали холод, значит, в скафандре появилась течь. Тем более не пани куйте. Пусть ваш напарник немедленно найдет поврежденное место и поставит на него вакуумный пластырь. Всегда держитесь поблизости от своего напарника. И так далее. Кроме Марианны еще тридцать человек целых два дня учились не впадать в панику и латать скафандры. После чего им дали задания и без дальнейших церемоний, выставили за дверь. В открытый космос.
Не имея никакой строительной специальности, О’Хара занималась доставкой грузов, что требовало аккуратности и осторожности.
Работавшие в открытом космосе передвигались с места на место при помощи «кислородных пистолетов». Кислород был единственным газом, имевшимся на Мирах в неограниченных количествах. Пистолет представлял собой трубку с соплом и прицельной насадкой, присоединенную к баллону со сжатым кислородом. Прицелившись в одну сторону и нажав спусковой крючок, вы начинали двигаться приблизительно в противоположном направлении. Но только приблизительно.
Скажем, О’Хара и ее напарник получали распоряжение доставить в определенное место металлическую ферму определенных размеров. Они отмечали на карте, где находится штабель, и осторожно, очень осторожно, особенно – первые несколько дней, добирались туда с помощью кислородных пистолетов. Штабелями обычно являлись никак не закрепленные груды строительных материалов, с течением времени все больше напоминавшие свалку металлолома. Когда им удавалось найти в этой свалке нужную ферму, начиналась потеха.
Конечно, на орбите такая ферма ничего не весила. Но это вовсе не означало, что ее, с бодрым криком «раз, два, взяли!», можно было взвалить на плечо и потащить. И в невесомости конструкция массой в тонну имела тонну инерции. Было совсем непросто сдвинуть ее с места и заставить перемещаться в нужном направлении. Сложно было даже сразу определить, какое направление верное. Скорость находящегося на орбите объекта нельзя изменить, не изменив, хотя бы немного, саму орбиту. Поэтому целить всегда приходилось выше, или ниже, или в сторону, в зависимости от того, куда требовалось доставить груз.
О’Хара и ее напарник подолгу сражались с очередной фермой, прежде чем им удавалось придать ей правильную, по их мнению, ориентацию. Потом, с помощью сильных электромагнитов, находящихся в сапогах и перчатках скафандров, они цеплялись за один из концов конструкции и пускали в ход реактивные пистолеты. Пока ферма ползла к месту своего на значения, им приходилось снова и снова использовать кислородные пистолеты, чтобы скорректировать траекторию и, если повезет, затормозить именно там, где надо. Иногда торможение заканчивалось более или менее приличным ударом, а иногда они просто мазали мимо. И тогда опять приходилось маневрировать, чтобы загнать эту чертову конструкцию туда, куда требовалось. К концу смены такая работа полностью изматывала душевно и физически. Что, собственно, и было необходимо Марианне.

Глава 2

О’Хара тяжело ввалилась в комнату, которую делила с Дэниелом Андерсоном, и буквально рухнула на кровать. С минуту она сидела, бессильно опустив голову, тупо уставившись в пол, подавленная усталостью. Потом поправила подушки, включила видеокуб, намереваясь поставить диск с повестью, которую хотела просмотреть. Но по видеокубу шел незнакомый ей красивый современный балет, поэтому она передумала и, устроившись поудобнее на кровати, решила посмотреть представление.
Спустя несколько минут в комнату вошел Андерсон.
– С делами уже закончил? – спросила она.
– Нет, скоро снова уйду. – Он поставил сумку на столик у зеркала и с наслаждением потянулся. – Сейчас зарядили несколько хромато-графических анализов; пока результаты не будут готовы, на работе все равно делать нечего. Получилось окно, часа два. Ты поела?
– Я не голодна. – Марианна выключила видеокуб.
– Глупо. Тебе необходимо съесть хоть что-нибудь.
– Наверно. – Она соскользнула с подушек, растянулась на кровати, закинула руки за голову и уставилась в потолок.
– Что, день был неудачный? – спросил Дэниел.
– Обычный. – Она внезапно рассмеялась. – Видишь ли, я тут подцепила одну болячку.
– Заразную?
– Не для тебя. Комплекс полового члена. У меня с большим запозданием развился комплекс зависти к половому члену.
– Что ты несешь?
– Никогда ты не изучал психологию, сразу видно.
– Психологию горючего сланца изучить несложно, – пожал плечами Дэниел. – Это просто сланец, пропитанный битумом, и все тут. Сколько ни рассуждай по этому поводу, суть дела все равно не меняется.
– Фрейд полагал, что особым предметом зависти для маленьких девочек является половой член. Они видят, как мальчики могут писать стоя, причем в любом направлении, и знают, что сами никогда не смогут делать этого. Поэтому девочки ощущают собственную неполноценность.
– Ты что, серьезно?
– В каком-то смысле. Не совсем по Фрейду. – Марианна взъерошила свои короткие рыжие волосы. – Скажи, ты хоть раз занимался каким-нибудь трудным делом, предварительно завернувшись в насквозь промокшие пеленки?
Дэниел присел на кровать и положил руку на бедро девушки.
– Учиться ходить – весьма сомнительное удовольствие, – сказал он, – но не стоит слишком много размышлять о первых трудностях.
– Я пыталась пользоваться скафандром с катетером, но просто не смогла в нем работать. Это было похоже на... Это было ужасно!
– Да, большинство женщин не может ими пользоваться, – кивнул Дэниел. Сам он был родом с Земли, но ему случалось подолгу работать в космических скафандрах.
– Поэтому приходится трудиться в пеленках. В очень мокрых пеленках, если находишься снаружи достаточно долго.
– Тебе совершенно нечего стесняться.
– Стесняться? А кто стесняется? Просто это неудобно и мешает делу. У меня появилась сыпь. Я хочу иметь половой член и шланг, куда его суют. Хотя бы на то время, пока на мне скафандр.
– Эти шланги не так уж и хороши, – рассмеялся Дэниел. – Человека может что-то встревожить или ему просто станет холодно, член сокращается и выскакивает из горловины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36