Наконец-то! Теперь у него будет возможность показать, на что он способен. Но на смену волнению тут же пришла природная осторожность. Не следует радоваться прежде времени. Сначала он поедет на место происшествия и посмотрит на все собственными глазами. В армии всегда все преувеличивают. Военным выгодно, чтобы все думали, что окружены врагами. Это дает им шанс чувствовать себя полезными, делает их существование осмысленным. Очень может быть, что произошло самоубийство, несчастный случай или кто-то устроил розыгрыш. Но тогда, возможно…
– Хорошо, Раси, – скомандовал он, вскакивая на ноги. – Срочно еду к шефу. Подай лошадей к подъезду… Нам лучше двигать туда не мешкая, пока эти вояки не затоптали все важные улики. Кто-нибудь на место преступления уже выехал?
– Констебль уголовной полиции Кратаван, сэр.
– Кратаван? Хорошо, этот парень знает, что делать. Надеюсь, что он сумеет держать ситуацию под контролем. Что ж, поехали.
Когда Трасса и Раси прибыли в казармы, расположение воинской части со снующими взад-вперед армейскими офицерами напоминало растревоженный муравейник. Перед ними толпа расступилась, уважительно пропуская полицейских вперед.
Их встретил старый полковник. Выглядел он очень озадаченным и озабоченным. Вместе с ним детективы поднялись по лестнице на второй этаж, оказавшись в коридоре, обшитом дубовыми панелями. Коридор охранялся двумя дюжими полицейскими.
– Кратаван еще здесь? – поинтересовался Трасса.
– Да, сэр, – ответил один из них. – Последняя дверь направо. Полицейский патомахер тоже только что появился.
– Отлично! – обрадовался Трасса. – Мне больше ничего и не надо. Кого они прислали?
– Мадам Мин, сэр.
Трасса тяжело вздохнул и пошел прямо по коридору, сокрушенно качая головой.
Сам он поклонником магии не был, так как не владел ею, и для установления причин и времени смерти потерпевшего предпочитал пользоваться надежными научными методами, а не оккультной ерундистикой, практикуемой мадам Мин и ей подобными.
– Держите ее от меня подальше, сержант, хорошо? – попросил он напарника.
Шагавший рядом Раси нерешительно кивнул. Он относился к магии и волшебству с благоговейным трепетом обычного человека и цинизма Трассы не разделял.
Подойдя к последней двери, детектив толкнул ее и остолбенел.
В воздухе стоял густой приторно-сладкий запах крови. Кровь была повсюду: на дорогом столе из ценных пород дерева в центре комнаты, на лежавших на нем бумагах, на толстом шерстяном ковре на полу, на шикарном гобелене, украшавшем стену за столом. Кровь заляпала даже потолок. Но больше всего ее оказалось на форме кавалерийского офицера, в которую был одет труп, расположившийся на стуле перед столом.
Внезапно побелевший сержант Раси издал звук, характерный для человека, которого тошнит.
– Только не здесь, сержант! – строго приказал Трасса, и его напарник опрометью бросился вон из комнаты.
А Трасса принялся внимательно изучать место происшествия. В центре комнаты возвышалась закутанная в черное массивная фигура мадам Мин, которая совершала какой-то магический ритуал. На бумагах возле вытянутой левой руки трупа стояла зажженная свеча. Рядом со свечой в тигельке из черного камня курились благовония, испускавшие едкий запах, от которого у Трассы защекотало в носу и захотелось чихнуть.
Мин тем временем произносила невнятные заклинания и производила правой рукой странные колющие движения. Рядом, прислонившись к стене, стоял Кратаван и, улыбаясь во весь рот, читал экземпляр «Кумасской газеты».
– Радостно видеть, что вы находите это смешным, – невольно вырвалось у Трассы.
Кратаван вытянулся в струнку и виновато заморгал.
– Прошу прощения, инспектор, – пробормотал он. – Но я не смеялся. Вы видели это?
Он протянул Трассе газету. Тот бегло просмотрел страницу. Газета была открыта на колонке криминальных новостей, которую вел Колин Зловещий. Писатель, строгающий детективы, он был родом из Орк Форда, но сейчас проживал в Кумасе.
«Детектив Кратаван берет троих!» – гласил заголовок передовицы.
Не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы сообразить, почему улыбался сыщик. Любой бы на его месте расплылся в улыбке, увидев свою фамилию напечатанной крупными буквами в связи с удачным арестом трех фальшивомонетчиков.
– Интересно, что бы он сказал об этом деле? – позволил себе высказаться Кратаван, и Трасса ухмыльнулся.
Колин Зловещий никогда не упускал случая выступить с критикой в адрес полиции, стоило ей замешкаться с раскрытием того или иного преступления.
– Так что мы имеем? – спросил он и бросил взгляд на тело.
Кратаван свернул газету и принялся перечислять собранные факты, загибая пальцы.
– Первое: этот жмурик был при жизни кавалерийским офицером, звали его Де Венчас. Он участвовал во вчерашнем разгроме орков. Был заместителем командующего. Второе: кто-то огрел его по макушке деревянным шаром для боулинга, а потом так зверски полоснул по горлу, что едва не отхватил голову. Рана проходит до…
– Ладно, хорошо. Не нужно подробностей! – Трасса с отвращением посмотрел на труп.
– Третье. У него, похоже, не было врагов. Разве что орки. А так его все любили.
– Видно, не все…
– И четвертое: трое из его подчиненных видели Де Венчаса сегодня в девять утра живым и невредимым. Потом его никто не видел до часа дня, когда денщик принес ему обед, – закончил он.
Трасса обратил внимание на рвотные массы возле двери.
– Я ничуть не удивлен, что его вывернуло наизнанку. Меня тоже чуть не вывернуло.
С этими словами он бросил косой взгляд на мадам Мин, продолжавшую бормотать заклинания. Ее камлание как будто подходило к концу.
«Ладно, посмотрим, что нам выдаст эта старая перечница…» – решил он.
– Итак, чем вы нас обрадуете, мадам Мин? – спросил Трасса вслух. – Можно ли уже сказать что-либо об орудии убийства?
Сморщенная патомахерша задула свечу и принялась деловито укладывать атрибуты колдовства в большой черный саквояж.
– Суть ясна, – бросила она через плечо. – Духи сообщили, что оружие было тонким и очень острым.
«В отличие от тебя», – невольно подумал Трасса.
– Так, значит, он не бананом перерезал жертве глотку? – ядовито спросил он.
– Нет. Кинжалом. И к тому же очень старым.
– Вот как? Насколько старым?
– Не могу сказать точно…
– Вы никогда ничего не можете, Мин.
– …но могу предположить, что ему около семи сотен лет.
«Ага, так у вас все-таки есть что-то общее с орудием преступления», – прокомментировал про себя детектив.
Кратаван за его спиной изумленно присвистнул.
Мадам Мин, упаковав свое добро, тяжелой поступью направилась было к двери, но вдруг остановилась и смерила инспектора недобрым взглядом.
– Что-то еще? – спросил он холодно.
– Да! – проскрипела мадам. – Духи только что сообщили, что он снова совершит убийство. Люди будут гибнуть один за другим. Кровь потечет рекой. Живая плоть будет рваться на куски… Что-что, не поняла?
Она замолчала, нахмурилась, словно пыталась расслышать какой-то невнятный шепот. В следующую секунду ее лоб разгладился.
– Ах, черт! – воскликнула мадам Мин. – К тому времени, как я доберусь до дома, мой обед сгорит начисто!…
С этими словами она исчезла за дверью.
Несколько минут спустя в комнату тихо вошел сержант Раси. У него был несчастный вид, и он старался не смотреть на залитый кровью труп. Трассе стало его жалко.
– Раси, вали отсюда, пока тебя не приняли по ошибке за труп и не закопали, – приказал он. – Поговори с Кратаваном, а потом возвращайся в отделение и доложи шефу обо всем, что мы тут нарыли.
– Хорошо, сэр.
Сержант развернулся и зашагал к двери. Кратаван последовал за ним. Мгновение спустя голова напарника просунулась в дверь.
– Сэр?…
– В чем дело, сержант?
– Что мне сказать шефу о вас, сэр? Чем вы занимаетесь?
– Скажи, что я собираю улики.
Раси кивнул и снова исчез. Трасса облегченно вздохнул. Интересно, подумал он, есть ли в Среднемирье другой инспектор сыскной полиции, которому повезло бы так на сержанта, как ему. По сравнению со скоростью мыслительных процессов напарника улитка перемещалась просто молниеносно.
Трасса снова устремил задумчивый взгляд на мертвое тело и подошел к столу поближе.
Итак, это и есть – то бишь был – знаменитый полковник Де Венчас… Высокий мужчина могучего телосложения с черными вьющимися волосами. Волосы длинные, как это модно среди кавалеристов. Полковник имел репутацию лучшего боевого командира в Кумасе.
Трасса присел рядом на корточки и подобрал лежавший на полу увесистый шар для боулинга. По всей вероятности, он принадлежал пострадавшему, так как второй такой же шар находился в мешке у стены.
Трасса некоторое время рассматривал гладкую поверхность дерева, а затем поднес его к голове полковника. На затылочной области черепа имелась вмятина, полностью совпадавшая с размерами шара. Кратаван оказался прав! Кто-то ударил его сначала тяжелым шаром по голове, а потом перерезал горло.
Аккуратно положив деревянную сферу назад в мешок, инспектор встал и наклонился над столом, чтобы понять, что за бумаги устилают его. Но это было почти невозможно. На столе поверх бумаг лежала голова полковника, и все вокруг было залито кровью. Трасса не рискнул прикасаться к трупу. Зияющая рана была так велика, что он боялся, как бы голова не осталась у него в руках.
Тут у вытянутой правой руки Де Венчаса он заметил листок, лишь слегка запачканный кровью. Присмотревшись, Трасса увидел чистый четырехугольник, который мог остаться после того, как убрали другой лист бумаги, лежавший сверху.
Слабый кровавый след на чистом поле говорил о том, что лежавший сверху листок взяли, когда кровь на нем была еще совсем свежей. Этот факт его заинтересовал. Лист, вероятно, взяли непосредственно после убийства. И сделал это никто иной, как преступник.
Трасса подошел к столу с другой стороны и изучил положение руки полковника, затем взял из чернильницы перо, вытер его о волосы жертвы и поднес к глазам. Эврика!… Даже кончик пера был в крови. Значит, кто-то опустил его в чернильницу уже после убийства. Сделать это могли с единственной целью – скрыть тот факт, что в момент смерти Де Венчас писал. Это, в свою очередь, свидетельствовало о том, что убийца хотел сохранить написанное в тайне.
Трасса отошел к двери и попытался представить картину происшествия. Де Венчас, должно быть, знал своего убийцу, потому что положение стола не позволяло приблизиться к нему незаметно. Он писал что-то, что могло бы навести на след преступника. Убийца застал свою жертву врасплох, потому что следов борьбы не было. Следовательно, это был некто, кого он знал и кому доверял.
Трасса, довольный собой, улыбнулся. На столе стояла мраморная шкатулка с дорогими сигарами полковника, скрученными вручную. Детектив позволил себе взять одну из них. Прикурив, он выпустил в сторону безжизненного тела кавалериста струйку ароматного дыма и улыбнулся во второй раз.
Картина как будто вырисовывалась. Трасса нутром чувствовал, что это дело его прославит, и уже представлял свое имя, набранное крупным шрифтом, на первой странице «Кумасской газеты».
Как это ни странно, но предчувствия его не обманули.

Глава пятая

Как только массивные деревянные ворота монастырских стен закрылись, Гларт, с трудом поборов искушение оглянуться, устремил взгляд вперед, на лежавшую перед ним дорогу.
Впервые за семнадцать лет он покинул место своего заточения, и душа его ликовала. Гларту хотелось петь и плясать от радости, но он не мог себе этого позволить, так как боялся, что со сторожевой башни за ним наблюдают. Теперь в предвкушении нескольких бесценных недель свободы ему меньше всего хотелось, чтобы приспешники аббата Теллоу пустились за ним в погоню и снова водворили на место, надежно заперев в замкнутом пространстве аббатства.
Гларт отогнал от себя грустные мысли и сосредоточился на пыльной дороге, вившейся между полей и садов и уходившей на запад, в сторону невысоких гор Кухбадора.
Все его чувства, казалось, обострились. Утреннее солнце ласково грело спину. В многоголосом хоре птиц Гларт различал голоса каждой из них. Он вдыхал и не мог надышаться сладким ароматом диких цветов, росших вдоль обочины дороги. Гларту было так хорошо, что хотелось смеяться. Наконец-то! Он был свободен и мог познакомиться с окружающим миром. То, что это продлится недолго, его не смущало.
Нельзя сказать, что затворнический образ жизни не нравился Гларту. Напротив, он был всем доволен, потому что не знал другого. Он просто жаждал новых ощущений и нового опыта, всего того, чего недоставало в монастырских стенах.
Теперь весь мир раскинулся перед Глартом как на ладони, и голова шла кругом от нежданно свалившегося счастья. Если повезет, то, может статься, он приобретет опыт общения с женщинами!
По сравнению с другими послушниками Гларт относился к противоположному полу с ровным интересом. Благодаря своим видениям он, по крайней мере, знал, как женщины выглядят, так что их существование не было для него загадкой. Но визит двух монашенок из ордена Сестер Вечного Возбуждения несколько лет назад, оставшихся на ночь в комнате для гостей, и его не оставил равнодушным.
Аббат Теллоу принял все меры предосторожности, чтобы дамы не попали на глаза послушникам, но Гларт дежурил на воротах в тот день, когда они прибыли. Во взглядах женщин из-под полуопущенных ресниц, в их полных губах, в легкой походке было что-то такое, что задело его за живое и пробудило настоящее желание.
Однако девушки – потом. Пока что Гларт наслаждался тем, что просто шел по дороге, не обремененный обычными обязанностями, и радовался жизни.
Вскоре дорога пошла в гору, и пейзаж несколько изменился. Поля уступили место виноградникам. Солнце стояло теперь высоко, и Гларту захотелось пить. Он остановился, достал припасенную бутылку с водой и, сделав несколько глотков, обернулся назад, окинув взглядом пройденный путь.
К востоку, насколько хватал глаз, раскинулась равнина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33