Впрочем, сначала он и сам этого не понял.То, что его жена, должна быть красавицей, было несомненно, но в своей разгульной, беспутной жизни он никогда не задумывался о том, что женщина, на которой он женится, будет чиста и невинна.Он настолько привык к страстным любовным связям с женщинами, которые всегда вздыхали, говоря:«Если бы мы могли пожениться, Селби, это был бы идеальный брак, и я никогда не позволила бы вам взглянуть на другую женщину».Слушая эти слова, лорд Харлестон всегда думал, что весьма сомнительно, чтобы какая-то одна женщина смогла бы удовлетворить его, и что вскоре после свадьбы он все равно начнет осматриваться в поиске новых развлечений и, безусловно, новых женщин.Но — словно это подсказал какой-то внутренний голос — он знал, что его брак с Нельдой будет не похож на те браки, которые он наблюдал в окружении Мальборо-Хауса.Не будет никаких романов, никаких тайных свиданий.Не будет надушенных записок, не будет соседних спален в загородных особняках, ни в коем случае — он не станет приглашать в свой дом таких мужчин, каким он был сам, мужчин, которые, без сомнения, захотят соблазнить столь очаровательную женщину, как Нельда.«Я люблю ее! Она — моя!»— наконец-то признался он себе яростно и решительно.Лорд Харлестон ушел в спальню, но и там долго лежал без сна, прислушиваясь к мерному перестуку колес, которые, казалось, вторили стуку его сердца:— Я люблю ее! Я люблю ее!Утром, одевшись, лорд Харлестон вошел в гостиную и обнаружил, что завтракать он будет в одиночестве.— Я заглянул к молодой леди, ваша светлость, — объяснил слуга, — но она спала так сладко, что я не решился ее будить.— Вы правильно поступили, — похвалил его лорд Харлестон.Он понимал, что, если Нельда выспится, это только пойдет ей на пользу.Хотя она и была такой храброй, хотя и нашла в себе силы вести себя как ни в чем не бывало, но горе, которое она испытывала из-за гибели родителей, и те беды, с которыми она столкнулась, любого бы выбили из колеи, не говоря уже о молоденькой девушке.«Сон — лучший целитель», — вспомнил он слова матери.Лорд Харлестон подумал, что Нельде как раз необходимо лечение, — и сон принесет гораздо больше пользы, чем любые слова сочувствия или лекарство врача.Она проснулась только ближе к вечеру.Когда Нельда вышла в гостиную с нежным румянцем на щеках, с глазами, все еще полусомкнутыми дремотой, она выглядела такой милой, что лорду Харлестону пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы не обнять ее.— Я прошу прощения, — сказала она.— Вам не за что извиняться, — улыбнулся он.— В жизни еще не спала так долго. Мне казалось, что я плыву в небе на облачке, а сейчас у меня такое чувство, будто за это время пролетели столетия, и я их пропустила.— Вы ничего не пропустили, — заверил он, — разве что тоскливый пейзаж за окном.Нельда тихо засмеялась и села напротив него.— Когда я раньше ехала этой дорогой, — молвила она, — я все думала, какая же она огромная, эта Америка. Очень, очень огромная.— А Англия вам покажется очень-очень маленькой, — проговорил лорд Харлестон.Он увидел, как сверкнули из-под ресниц ее глаза, словно ее напугала мысль о поездке в Англию, и поспешно добавил:— Но мы туда поедем еще не скоро, и у нас будет предостаточно времени вместе повосхищаться американскими масштабами.Он увидел, как изменилось ее лицо при слове «мы».Они немного помолчали, а потом Нельда сказала:— А не могли бы мы быть вдвоем… Вы и я?— Именно этого мне бы хотелось, — ответил лорд Харлестон, — но, как я понимаю, у Уальдо есть другие соображения на этот счет.— Я… не хочу… видеть его.Казалось, слова сами соскользнули у нее с языка, а она не смогла сдержать их.— Почему вы так говорите? — спокойно спросил лорд Харлестон.Нельда опустила глаза, уставившись на свои руки, сцепленные на столе. Она тщательно подбирала слова.— Он… он говорил мне вещи, которые мне… не нравились.— Какие вещи?— Он сказал, что он… любит меня и что я должна… выйти за него замуж.А потом — очень испуганно — переспросила:— Я же не должна выходить за него замуж, ведь правда? Вы же не… заставите меня?— Давайте сразу все проясним, — ответил лорд Харлестон. — Вот мое обещание, Нельда. Я никогда не заставлю вас выйти замуж, если вы сами того не пожелаете.— Вы правда обещаете?— Я никогда не нарушал своего слова, и у меня нет ни малейшего желания выдавать вас замуж за Уальдо Альтмана или за кого бы то ни было в настоящий момент.Он чуть не добавил: «кроме меня», но понял, что еще слишком рано говорить об этом.Нельда посмотрела на него, и ее глаза засияли, будто в них зажегся свет.— Теперь я счастлива! — воскликнула она. — Я все время боялась, очень боялась, что вы захотите выдать меня замуж за Уальдо, ведь это такой удобный способ… избавиться от меня.Лорд Харлестон почувствовал себя пристыженным.— Забудьте о нем! — попросил он. — Вам нет нужды видеться с ним, если вы сами не хотите. Но, Нельда, вы должны помнить, что вы очень красивы, и поэтому всегда будут находиться мужчины, которые станут вам это твердить.— Я не хочу… слушать их.— Но в один прекрасный день вы влюбитесь, — настаивал лорд Харлестон.— Это будет так же, как и у папы с мамой, — протянула она, — так что это совсем… другое.— Ну разумеется, — согласился лорд Харлестон, — и я думаю, что та истинная любовь, которая была между вашими родителями, это именно то, что все мы ищем в жизни.— Вы понимаете! Вы действительно понимаете! — воскликнула Нельда. — О, как я рада!— Конечно, я понимаю, — проникновенно произнес лорд Харлестон, — потому что это именно то, что ищу я сам.Его взгляд был прикован к лицу Нельды, словно он надеялся прочесть хоть какой-то отклик.Но Нельда лишь сказала:— Ax, я надеюсь, что вы найдете ее, хотя, может быть, и придется искать очень долго. Папа говорил, что он много лет думал, будто никогда не познает настоящую любовь, пока наконец не встретил маму.— Раньше у меня были совершенно неверные представления о ваших отце и матери, — признался лорд Харлестон. — Но теперь, после того как вы рассказали мне, как счастливы они были вдвоем и как упорно работал ваш отец, пусть даже и за карточным столом, чтобы получить деньги для вас и вашей матери, я начинаю понимать их.Он помолчал, зная, что Нельда внимательно слушает, а потом продолжил:— Любовь, которую они испытывали друг к другу, стоила изгнания из Англии, потери родственников, друзей, всего, что имело значение для вашего отца в пору, когда он был молод.Нельда улыбнулась, и лорд Харлестон подумал, что изгиб ее губ — самое милое, что он видел в жизни.— Как бы я хотела, чтобы папа мог слышать ваши слова! — воскликнула она. — Он часто тосковал по Англии и особенно по дому, в котором вы жили. Он говорил, что дом — центр семьи, и пока он стоит на земле, Харли всегда знают, что есть место, которому они принадлежат, и где, когда настанет час, они хотели бы… умереть.Нельда грустно посмотрела на лорда Харлестона и добавила:— Папа всегда сочувствовал индейцам. Он говорил, что с ними поступают плохо и несправедливо. Наверное, ему никогда не приходила в голову мысль, что он может… умереть от их руки.— Когда мы вернемся домой, — нежно сказал лорд Харлестон, — мы установим в память о ваших родителях плиту в церкви Харлестон-парка, где крестили и отпевали стольких наших родственников.— Это было бы чудесно! — воскликнула Нельда. — Благодарю вас! Я знаю, что маме и папе будет очень приятно.Она говорила так, словно ее родители узнают об этом, и лорд Харлестон вдруг понял, что она думает о них как о живых и что, хотя она и не может их видеть, отец и мать по-прежнему рядом с ней.Внезапно его поразила мысль о том, что не только ему предстоит многому научить Нельду, но и у нее, возможно, найдется, чему его научить.Они беседовали за чаем и продолжали беседу до самого ужина.Затем, не в силах сдержаться. Нельда импульсивно воскликнула:— Как же чудесно быть с вами! Это — будто бы быть с папой, и в то же время совсем иначе, ведь вы для меня — как человек с другой планеты, и я могу так много от вас узнать.Лорд Харлестон почувствовал, как при ее словах внутри него разлилась волна удовольствия.— Для вас замечательно учиться у меня, но и мне приятно учить вас. У меня еще никогда не было ученицы, тем более такой внимательной.— Может быть, я вам наскучу со всеми своими вопросами.Лорд Харлестон улыбнулся:— Я только надеюсь, что не окажусь слишком невежественным и смогу найти на ваши вопросы нужные ответы.Нельда рассмеялась, даже не допуская такой мысли:— У меня такое чувство, словно я заполучила энциклопедию. Я хочу читать и читать, переворачивать страницы и находить на них все новые темы!С большим трудом лорд Харлестон удержался, чтобы не сказать ей, что в действительности существует лишь одна тема, на которую ему хочется говорить.Вместо этого он произнес:— Идите в постель. Нельда, и выспитесь так же хорошо, как прошлой ночью. Мы прибудем в Нью-Йорк лишь в полдень.Она чуть помедлила, а потом сказала:— Так фантастично быть с вами! Я почти боюсь, что если пойду спать, то наутро окажется, что все это лишь сон и что вас… не будет рядом.— Обещаю вам, я буду здесь, — ответил лорд Харлестон.Он говорил мягко, но настойчиво, и когда Нельда подняла на него глаза, он подумал, что, если ему удастся удержать ее взгляд на мгновение, он сможет найти там ответ на надежду, которая светилась в его глазах.Но Нельда встала со словами:— Спокойной ночи, и благодарю вас! Спасибо, что вы так добры.Она протянула ему руку.Когда он приподнялся, поезд неожиданно качнулся, Нельда оступилась, и он обнял ее, чтобы не дать ей упасть.Одно лишь мгновение он прижимал ее к себе, и когда она рассмеялась, ему безумно хотелось ее поцеловать, но он сдержался.— Ах, простите, я такая неуклюжая! — воскликнула Нельда. — Доброй ночи.— Доброй ночи, — повторил лорд Харлестон, нехотя выпуская ее из своих объятий.Нельда прошла в спальню, и только когда она скрылась из виду, лорд Харлестон смог сесть, задумавшись над тем, сколько же пройдет времени, прежде чем он сможет открыть ей, что у него на уме, в сердце и на душе.
— У меня никогда не было столько нарядов! — воскликнула Нельда. — Мы с мамой мечтали, что когда-нибудь купим как раз такие, когда у папы будет достаточно денег.Она смотрела на наряды, которые доставили к ним в апартаменты, после того как они провели весь предыдущий день, делая покупки.Они потратили астрономическую, с точки зрения Нельды, сумму, но лорд Харлестон настаивал на том, чтобы она купила каждое платье, в котором он нашел ее восхитительной.Они заказали еще немало нарядов, которые должны были сшить по последней парижской моде из специально выбранных тканей.Лорд Харлестон не раз покупал наряды для красавиц, которые радовались, что он за них платил.Посему он считал себя специалистом и подумал, что должен был сразу понять, когда впервые увидел Нельду в разорванном, пыльном платье, лежащую на кровати в доме Дженни Роджерс, что в элегантном наряде эта девушка будет выглядеть совсем по-другому.Тогда он сердился на то, что ему пришлось спасать ее от участи «девочки маман», но думал о ней лишь как о члене семьи, а не как о красивой женщине.Теперь, видя, что каждое новое платье смотрится на Нельде все более и более привлекательно и все лучше подчеркивает ее красоту, лорд Харлестон не переставал изумляться.Когда Нельда надела небесно-голубое шелковое платье, он подумал, что только такой величайший художник, как Фрагонар, способен передать на холсте ее красоту, грацию и еще нечто неуловимое, чего нельзя найти в других женщинах.Чем больше он был рядом с Нельдой, тем лучше понимал, что она обладает духовной аурой, исходящей не от совершенства лица и фигуры, не от удивительного цвета волос, а от какого-то внутреннего света ее души.Этот свет озарял ее, и с каждым днем лорд Харлестон все более явственно ощущал, что эта девушка не только желанна, но и обладает исключительной личностью.Он обнаружил, что очарован ее умом — быстрым, цепким и удивительно оригинальным.Как он не раз жаловался Роберту, женщины, с которыми у него были романы, редко говорили что-нибудь такое, чего он не ожидал услышать, и он цинично добавлял, что «ночью все кошки серы».Но с Нельдой все было по-другому.Он никогда не мог предсказать, каким будет ее отношение к тому или иному предмету, никогда не слышал, чтобы она сказала что-нибудь банальное.Его любовь росла с каждым днем, с каждым часом, и иногда для него было настоящим мучением разыгрывать равнодушие и скрывать эмоции, которые, казалось, пожирали его.Впервые за всю свою жизнь он думал о ком-то, а не о себе. Он понимал, что это из-за того, что он был единственным человеком в ее жизни, и одно неосторожное или поспешное слово может разрушить ее доверие, ее ощущение безопасности, и тогда она снова останется одна, одинокая и несчастная.Он любил ее и не мог рисковать.Он учил себя разговаривать с Нельдой естественно, не быть с ней слишком близким, стараться, чтобы с каждой минутой она все больше полагалась на него и, как он молился, полюбила его.Каждый день приходили письма и цветы от Уальдо.Если он и просил Нельду о встрече, она об этом не говорила, а лорд Харлестон намеренно не спрашивал о том, что она читала в его письмах.Они ходили в театр, где Нельда сидела завороженная, будто ребенок, в балет, в «Метрополитен-Опера», где они заказали для себя ложу, что привело ее в восторг.Так как они остановились в апартаментах животноводческой компании «Прери», пресса не знала, что лорд Харлестон вернулся в Нью-Йорк.Он внимательно выбирал, куда бы пойти, чтобы не показываться в ресторанах и других местах, где мог встретить кого-то, кто бы его узнал.Быть с Нельдой было для него радостью и мукой, ибо он любил ее так сильно, что с трудом мог заставить себя заснуть, когда она в соседней комнате.«Сколько я смогу так выдержать?»— десятки раз спрашивал он себя.Но все же он слишком нервничал, чтобы предпринять атаку и спросить Нельду, какие чувства она испытывает к нему.Он видел, как загорались ее глаза, когда она входила в комнату, где он сидел по вечерам, видел, что она с неохотой покидает его и хочет продолжить беседу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18