Девушка сидела в гостиной — комнате с низким потолком, отделанной деревом, в которой стоял огромный очаг.Нельда была изумительно хороша в платье, одолженном ей Матти, сестрой Уальдо.Матти оказалась симпатичной стройненькой девушкой, и ее платья сидели на Нельде просто идеально.Но это — нежно-розовое, украшенное белыми кружевами, — еще более подчеркивало белизну ее кожи и светлое золото волос.Лорду Харлестону показалось, что, увидев его. Нельда оживилась.— Как вы чувствуете себя. Нельда? Вы хорошо спали?— Я спала как убитая, но теперь, выспавшись, уже жалею, что пропустила поездку с вами.— Это был долгий день, — ответил лорд Харлестон. — Поездка была бы для вас слишком утомительной, но я уверен, Уальдо с удовольствием поделится с вами впечатлениями.— У меня есть более интересные темы для разговора, чем скот! — воскликнул Уальдо, и лорд Харлестон рассмеялся.Уже до окончания ужина стало очевидно, что у Уальдо действительно есть что рассказать Нельде, и он уже явно увлечен ею.Лорд Харлестон заметил, что мать Уальдо бросала на сына долгие задумчивые взгляды. Интересно, как отреагируют Альтманы, если их сын попросит Нельду выйти за него замуж, а она примет его предложение?Он нахмурился, сказав себе, что Нельда слишком молода, «чтобы думать о замужестве. Впрочем, он до сих пор не знал, сколько ей лет.Чем раньше он услышит историю ее жизни, тем лучше, решил лорд Харлестон.Однако в тот вечер у них не было никаких шансов поговорить наедине, да и в любом случае вниманием девушки полностью завладел Уальдо.На следующее утро лорд Харлестон выяснил, что хозяева хотят показать ему ранчо, и они с Уальдо выехали из дома до того, как проснулись женщины.К счастью, на этот раз экскурсия не заняла много времени.За обедом лорд Харлестон объявил, что завтра они с Нельдой отправляются в Денвер.При этих словах на лице Нельды мелькнуло какое-то странное выражение. Лорд Харлестон так и не понял, рада она предстоящему отъезду или предпочла бы остаться с Альтманами.Но как бы то ни было, он твердо решил как можно ад скорее добраться с Нельдой в Нью-Йорк, и ему было важно переговорить с ней наедине.После обеда, когда все перебрались в гостиную, где стояли удобные кресла, лорд Харлестон обратился к миссис Альтман:— Мне хотелось бы поговорить с Нельдой наедине, сказал он. — Есть ли какая-нибудь другая комната, где бы мы могли расположиться?— Конечно же, — ответила миссис Альтман. — Например, кабинет. Мы редко им пользуемся.Она провела его вниз и открыла дверь в небольшую, но весьма уютную гостиную с деревянными стенами и большим камином.У окна стоял письменный стол, но что сразу приковало взгляд Нельды, как только она вошла, так это огромный стеллаж, уставленный томами в кожаном переплете.И снова лорд Харлестон предположил, что Альтманы приобрели книги только в декоративных целях.Как только миссис Альтман оставила их наедине, Нельда подошла к стеллажу, разглядывая книги с тем же выражением, которое лорд Харлестон видел на лицах других женщин, когда те рассматривают витрины ювелирных магазинов. Эта мысль позабавила его.— Книги! — воскликнула девушка. — Теперь самое сложное — решить, какую книгу я успею прочитать до нашего отъезда.— Сначала я хотел бы поговорить с вами.Нельда неохотно отвела взгляд от книг и опустилась в уютное кожаное кресло.Лорд Харлестон сел напротив и начал разговор:— Прежде чем я смогу строить какие-то планы в отношении вашего будущего, я должен задать вам несколько простых вопросов, которые могут вам показаться странными.Нельда посмотрела на него с любопытством, и лорду Харлестону пришла в голову мысль, что если бы сейчас они встретились впервые, он нашел бы ее очень умной и, как это ни странно, хорошо образованной.— Вы говорили мне, что можете читать по-французски, — сказал он. — Поэтому я задумался, как при той жизни, что вы вели с вашим отцом, вы умудрились получить хоть какое-то образование.Нельда улыбнулась:— Наверное, все это может звучать странно для человека, приехавшего из Англии, но поскольку мама сама получила лучшее образование, чем большинство ее ровесниц, она твердо решила, что у меня должна быть гувернантка, такая же, как была в моем возрасте у нее.Лорд Харлестон промолчал, и девушка, слегка смущаясь, продолжила:— Иногда бывало очень трудно, но мама учила меня и сама, и куда бы мы ни переезжали, она всегда находила настоящих учителей, которые были только рады возможности заработать дополнительные деньги.Лорд Харлестон хранил молчание, и Нельда поспешно добавила:— Я знаю, что вы думаете. Конечно, бывали времена, когда мы не могли платить, но тогда мама заставляла меня учить уроки самостоятельно. Она находила для меня учебники и устраивала мне экзамены. И конечно, мы искали и искали книги.По тому, как она это говорила, лорд Харлестон понял, что для Нельды в самом этом поиске таились своеобразное очарование и восторг. Это походило на поиск сокровищ. Когда Нельда и ее мать находили нужную книгу, девочка, в отличие от других детей, жадно прочитывала ее, ибо эта книга становилась для нее драгоценной.— Безусловно, все это удивительно, — произнес он, — но я должен также спросить вас о вашем возрасте.— Мне почти девятнадцать.Лорд Харлестон посмотрел па, нее так, будто не мог поверить своим ушам.— Я думал, вы гораздо моложе! — воскликнул он.Нельда рассмеялась:— Папа всегда говорил, что я выгляжу очень юной и ему трудно поверить, что я так давно родилась. Но в одном я уверена, я повзрослею!Лорд Харлестон тоже рассмеялся.— В этом нет сомнений, а теперь расскажите мне о своей жизни.Нельда тихо вздохнула:— Как говорила мама, это была странная жизнь, и когда я сказала вам, что у меня никогда не было друзей, я говорила правду.— Это так необычно — но почему? — спросил лорд Харлестон.— Папа не хотел, чтобы мы общались с жителями тех городков, в которых останавливались, и даже когда мы были в таких местах, как Сан-Франциско или Сент-Луис, мы с мамой ни с кем не знакомились.Лорд Харлестон удивленно посмотрел на девушку:— Как это возможно? Я не понимаю.Нельда опустила глаза.— Я знаю, что вы не одобряете папу и то, что он делал деньги, играя в карты, но он и сам себя не одобрял.Немного помолчав, лорд Харлестон произнес:— Я по-прежнему не понимаю.— Папа часто рассказывал, каким несдержанным он был в юности, — сказала Нельда, — и во скольких авантюрах он был замешан. Но когда он встретил маму, все изменилось.— Когда они поженились?— Перед тем как сесть на корабль, который перевез их через Атлантику.Этого ни лорд Харлестон, ни его родственники не знали, но он не прервал Нельду, так что она продолжала.— Папа любил маму всем сердцем, он говорил, что хотел бы подарить ей весь мир, потому что она стольким пожертвовала ради него. Но единственное, чем он мог зарабатывать на жизнь, была игра в карты.— Вы хотите сказать, он этого стыдился? — уточнил лорд Харлестон.— Сначала, наверное, нет, — ответила Нельда, — потому что, когда они были в Нью-Йорке, папа встречался с милыми, достойными людьми. Но потом оказалось, что он слишком хороший игрок для так называемых светских игр, и он присоединился к тому, что известно как» большие ребята «.— Я понимаю, что вы имеете в виду.— Это произошло уже после того, как я родилась. Папа начал уставать, ему становилось скучно, к тому же он был слишком хорош для тех, с кем играл. Мы переезжали из города в город, пока игроки в новом месте не начинали возмущаться, а тогда уезжали снова. Папа как-то сказал, что про него говорили, будто такие игроки рождаются один на миллион.— Уверен, что это правда!— Но вы должны понять: у папы не было денег, кроме тех, что он выигрывал. И как только люди начинали отворачиваться от него из-за того, что он так много выигрывал, ему оставалось только искать новую» паству «.— Да, я понимаю. Но расскажите мне, как жили вы сами и ваша матушка.— Я искренне верю, что отец считал, будто мужчины, с которыми он играет, для нас неподходящие собеседники, поэтому мы ни с кем не встречались и никуда не ходили.Только с ним, когда он не был занят игрой.— Никогда не слышал ничего подобного! — воскликнул лорд Харлестон. — Должно быть, это была довольно скучая жизнь.Нельда улыбнулась и покачала головой:— Только если смотреть на это с точки зрения светского человека. Мы с мамой дивно проводили время. Когда мы могли себе это позволить, мы ходили на концерты, в театры, в оперу, посещали музеи и, конечно, всегда искали книги.— И вы хотите сказать, — уточнил лорд Харлестон, — что у вас не было друзей среди ровесников?— Мне никто не был нужен, — ответила Нельда. — Мама и папа были для меня самыми очаровательными людьми в мире!— И все же, хотя вы никогда не встречались с людьми вашего круга, — помолчав, сказал лорд Харлестон, — вам позволялось обрабатывать раны шахтерам и изгоям, чего, как мне кажется, ваш отец не должен был допускать.— Он бы и не допустил, если б мог, — признала Нельда, — но мама говорила, что не может игнорировать страдания других людей и проходить мимо них. Когда она решала оказать кому-то помощь, никто, даже папа, не был в силах остановить ее!— Ваша повесть — самое изумительное, что я слышал в жизни! — вымолвил лорд Харлестон.— Я была уверена, что вы так и подумаете, — ответила Нельда. — Но я очень хочу, чтобы вы поняли: папа делал то, что, по его мнению, было для меня лучше. И что бы вы о нем ни думали, вы, безусловно, не сможете сказать ничего дурного о маме.— Конечно же, нет, — признал лорд Харлестон.От его внимания не ускользнул вызов, прозвучавший в ее голосе, и он добавил:— Теперь, когда вы мне все это поведали, я могу искренне сказать, что уже не осуждаю вашего отца, как осуждал прежде. Я понимаю, что он играл лишь потому, что у него не было других способов заработать деньги.— Все же, мне кажется, ему это нравилось, — честно сказала Нельда. — Хотя иногда, когда все шло не так, он повторял:» Как бы я хотел больше не видеть карт! Надо было мне послушаться отца и пойти в священники!«Девушка улыбнулась:— Тогда мы с мамой начинали смеяться и дразнить его, говоря, что тогда в церковь ходили бы одни только женщины, которые восхищались бы им и думали не о Боге, а о том, как он красив.Лорд Харлестон рассмеялся:— Уверен, что так бы и было. Помню, когда я был еще ребенком, мне казалось, что ваш отец — самый красивый мужчина, которого я когда-либо видел.— Мама тоже была очень красивой, и куда бы мы ни ходили, люди всегда смотрели на них, словно не веря своим глазам.— Да, и я вижу в вас их черты, — согласился лорд Харлестон. — Но в Англии вас ждет совсем другая жизнь.Помолчав, он продолжил:— Вы казались такой юной, когда я увидел вас впервые, что я планировал отправить вас в пансион, но сейчас я вижу, что в этом нет необходимости. Вместо этого я отправлю вас к моим родственникам, и вы станете дебютанткой. Они выведут вас в свет, и, конечно, вы посетите Букингемский дворец и выразите свое почтение королеве.Размышляя вслух, он зримо представлял себе, как все это будет.Внезапно его мечты оборвал тихий возглас, в котором Лорд Харлестон, к своему удивлению, различил протест.Он замолчал, и Нельда быстро проговорила:— Пожалуйста… пожалуйста… я не хочу быть… дебютанткой!— Почему?— Потому что я буду чувствовать себя неуместно.— Чего же вы тогда хотите? — резко спросил лорд Харлестон.Прошло много времени, прежде чем Нельда тихо произнесла:— П-пожалуйста… не могла бы я остаться с вами?Лорд Харлестон посмотрел на нее так, словно пытался понять, не ослышался ли он. Убедившись, что не ослышался, он строго произнес:— Вы сами должны понимать, что это невозможно.— Почему?Он улыбнулся и несколько цинично объяснил:— Во-первых, потому что я слишком молод, хотя вы, наверное, так не считаете, чтобы присматривать за молодой девушкой. Во-вторых, потому что мне до смерти наскучат те балы, которые вы будете посещать.— Я не хочу… ходить на балы… Я хочу учиться… Я хочу ездить верхом… Я была бы более счастлива за городом… в доме, где вы живете… который мне так часто описывал папа.— Это невозможно. Нельда!Он вскочил и подошел к окну.Он не знал, как объяснить девушке, что если он оставит ее у себя, его репутация, которая в каком-то отношении не сильно отличалась от репутации ее отца, безусловно, породит в обществе разные толки об их взаимоотношениях.Лорд Харлестон стоял, уставившись на залитую солнцем прерию, не видя перед собой ничего.Он не слышал, как подошла Нельда, и вздрогнул, услышав ее голос у себя за спиной.— Пожалуйста… пожалуйста, — просила она, — позвольте мне остаться с вами. Я не хочу встречаться с множеством… незнакомых людей, которые… если это родственники папы или мамы… будут ненавидеть меня из-за того, что я их дочь… так же как вы ненавидели меня сначала.Лорд Харлестон втянул воздух.— Вы очень отличаетесь от того, что я ожидал, — сказал он, — и я обещаю вам проследить за тем, чтобы никто в Англии не относился к вам плохо. Вы Харль, и семья откроет вам свои объятия и будет с вами добра.Но, даже говоря это, он знал, что все будет не совсем так.Харли, конечно, проявят к ней интерес, как к дочери Красавчика Гарри, но ни они, ни Марлоу никогда не забудут и не простят то, как сбежали ее родители.Кроме того, история о карточных играх Гарри в Америке также оставит свой след на их отношении.Пока он предавался размышлениям. Нельда дотронулась до его руки:— Вчера вы сказали, что я храбрая… но на самом деле я трусиха. Я боюсь… ехать в Англию. Боюсь увидеть своих родственников, и больше всего… боюсь… покинуть вас.Будучи человеком умным, лорд Харлестон прекрасно понял, что она чувствует. Может быть, интуиция подсказала ему то, что Нельда не выразила в словах.Вполне очевидно, что сейчас, оставшись одна, она боялась других людей, особенно тех, кто станет плохо говорить о ее отце.Лорд Харлестон мог себе представить, как она бросится в заранее проигранное сражение, пытаясь защитить честь отца. Только сейчас он осознал, насколько она уязвима, и, несмотря на начитанность, невежественна в отношении людей.Конечно, у Нельды возникнут трудности с родственниками, будь то Харли или Марлоу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18