Когда-то оно принадлежало княгине раджпутов, и ему больше ста лет! Именно поэтому я и подумал, что вам оно понравилось бы.
— Я просто влюблена в него! — воскликнула Чандра. — И, несмотря на то что я понимаю, что не должна принимать такой дорогой подарок, это сари настолько восхитительно, неотразимо, что я… не в силах отказаться.
— Если бы вы так поступили, то обидели бы меня до глубины души. К тому же я купил для вас одну вещь, которая идет к этому платью. Она будет напоминать вам о том интересном времени, которое мы провели вместе, и, в частности, о том, что нам довелось испытать сегодня.
Он говорил спокойно и серьезно, и у Чандры отлегло от сердца. Ведь она так боялась, — хотя и считала это маловероятным, — что лорд Фроум скептически или даже насмешливо отнесется к той одухотворенной торжественности, с какой лама обращался с манускриптом Лотоса.
То странное чувство, которое они оба испытали, когда стояли на коленях перед статуей Будды, могло вызвать смятение в его душе, подумала Чандра.
Что толку гадать, мелькнуло в ее голове. Главное, что лорд Фроум был так же тронут всем этим, как и она. Это она знала теперь наверняка.
Рассуждать об этом сейчас было не время, да и не место.
Похоже, что лорд Фроум придерживался такого же мнения, ибо он открыл шкатулку, которая была в его руке, и Чандра увидела внутри на атласной подушечке ожерелье из крупных топазов.
— В тон вашему наряду, — сказал он, как бы оправдываясь или находя предлог для подарка.
— Но… я не могу… я не должна… — начала Чандра.
Затем с сияющими от восторга глазами она сказала:
— Это просто чудо! Никогда бы не подумала… я и мечтать не смела, что буду носить такое ожерелье… о… спасибо… спасибо!
— Это лишь часть того, что я вам должен, — проговорил лорд Фроум. — Потому что если бы не вы, я не смог бы найти те рукописи, которые приобрел в монастыре. И вы это, конечно же, понимаете.
Внезапно в голову Чандре пришла одна мысль. Она взглянула на него, но как бы читая ее мысли, лорд Фроум добавил:
— Я не забыл вашего отца и ни в коем случае не оставлю его в нужде. Мы поговорим об этом подробнее на обратном пути в Индию, а теперь нам нужно спешить, иначе мы опоздаем к обеду.
Чандра восхищенно посмотрела на него, ее взгляд выражал все то, что она не могла или стеснялась сказать вслух.
Затем, издав непроизвольное восклицание, выдавшее ее безграничный восторг, девушка села на табурет, стоявший перед туалетным столиком, и надела ожерелье.
— Я помогу вам застегнуть его, — сказал лорд Фроум.
Чандра наклонила голову, а он принял из ее рук концы ожерелья и соединил их сзади на ее шее. Его пальцы прикоснулись к ее коже, и Чандра не без удовольствия почувствовала, как по спине пробежали мурашки.
Такого ощущения она никогда еще не испытывала и не могла его объяснить, и когда оно исчезло, она подумала, что все это ей, должно быть, показалось.
— Нам нужно поторопиться, — сказал он.
Возвращенная его голосом к действительности, Чандра поняла, что она слишком замечталась, глядя на свое отражение в зеркале, и поспешно встала.
Они шли рядом. Сначала по коридору, а затем по лестнице, спускаясь в холл. Чандра сказала себе, что этот прием может стать для нее последним на много лет вперед, если даже не на всю жизнь.
Однако если так и произойдет, то у нее по крайней мере останутся самые яркие воспоминания об этом вечере, и прежде всего потому, что никакой другой женщине в зале не удалось затмить ее, даже непальским леди, увешанным искрящимися изумрудами и рубинами.
Вечер еще не подошел к концу, а она уже устала выслушивать бесчисленные комплименты по поводу своего несравненного сари.
Джентльмены сказали ей, что она вылитая богиня солнца, и дружно расхохотались, когда она ответила, что ее зовут Чандра и, стало быть, она богиня луны.
Когда мужчины удалились в курительную комнату, женщины стали щупать превосходный узорчатый шелк и восторгаться мастерством ювелиров и красотой топазов.
Они с восхищением принялись рассматривать ожерелье Чандры.
— Топазы приносят удачу тем, кто умеет носить их, — сказала ей одна леди, — и поэтому, леди Фроум, вам всегда будет везти в любви.
Чандре захотелось сказать, что она никогда не знала любви и всегда боялась, что никогда не найдет ее.
Однако она промолчала, ведь все они думали, что лорд Фроум ее муж, а несколько женщин уже успели польстить ей, сказав, что он красивый и очень милый в общении.
Когда пришло время прощаться, Чандра была растрогана тем, что все непальские леди принесли ей подарки.
Среди них были маленькие дамские сумочки и великое множество безделушек, какие делают только в Непале. Обычно это были маленькие птички с крыльями из кораллов и бирюзы, найденных в горах.
Кроме того, в украшениях и безделушках встречался еще один удивительный камень, который являлся своего рода визитной карточкой Катманду. Это был дымчатый топаз, по цвету очень схожий с цветом волос Чандры.
Эти камни вручались ей в маленьких шкатулках, оправленные в броши и кольца. Она получила также пару сережек и одно большое кольцо, которое, как она подозревала, предназначалось для ее носа!
И слава Богу, что предусмотрительный лорд Фроум припас уйму маленьких плоских конвертов, которые он и Чандра вручали непалкам в конце приема, когда те покидали британское посольство, ибо это избавило Чандру от огромного смущения. Ведь лично у нее не было ничего, что бы она могла подарить в ответ.
Из чисто женского любопытства девушка принялась строить догадки относительно содержимого конвертов. И вскоре ее любопытство было удовлетворено. Непалки стали открывать конверты и вынимать оттуда маленькие изящные шелковые носовые платки, которые по углам были расшиты букетиками цветов.
Все они были в восторге, а когда ушел последний гость, Чандра сказала:
— Как предусмотрительно вы поступили, приготовив для них подарки!
— По Востоку ни в коем случае нельзя путешествовать с пустыми руками, — ответил лорд Фроум, — и я купил эти платочки в Индии, думая, что они мне могут понадобиться.
— У меня прямо гора свалилась с плеч, когда я увидела, что у вас есть чем их одарить, — произнесла Чандра. — Я и думать не могла, что они нанесут мне гору таких красивых подарков.
— Вы одна из первых английских леди, которым удалось побывать в Непале, — объяснил полковник Уайли. — И явно самая популярная! О вас еще долго будут говорить в Катманду, пока вы не станете легендой. Уверяю вас.
— Мне бы хотелось… побыть… здесь еще немного, — проговорила Чандра.
По выражению глаз резидента она заключила, что тот не воспользовался авторитетом своего положения, чтобы убедить премьер-министра продлить их визу.
— Милорд, я бы хотел побеседовать с вами кое о чем, прежде чем вы удалитесь на покой, — обратился он к лорду Фроуму.
Поняв, что полковник Уайли хочет поговорить с ее «мужем» наедине, Чандра пожелала ему спокойной ночи и отправилась к себе в спальню.
Необходимость преждевременного отъезда наполняла ее сердце печалью, и все же она знала, что у нее сохранятся самые добрые воспоминания об этой поездке.
Засыпая, она успела подсчитать, что в компании с лордом Фроумом ей предстоит находиться еще три дня, а затем все будет кончено.
Ее сердце вдруг так защемило грустью, что она ощутила почти физическую боль, прежде чем сон принял ее в свои нежные объятия.
Утром Чандру разбудили раньше обычного. Одеваясь с величайшим трудом, она наблюдала за тем, как солнце трогало своими первыми лучами пики Гималаев, которые, казалось, плавали в окутавших их белых облаках.
«Наверное, я никогда не увижу их снова», — сказала она себе и продолжала одеваться, стоя у окна.
Наконец Чандра была готова. Спустившись вниз, она увидела полковника Уайли, который уже завтракал с лордом Фроумом.
— Надеюсь, что вы сможете вернуться в следующем году, — сказал Уайли в тот момент, когда Чандра подошла к столу.
Девушка приняла его слова за выражение дежурной вежливости. Вряд ли он питает такую надежду в действительности, подумала она.
От Чандры не ускользнуло, что резидент ни одним словом не обмолвился о манускриптах, которые увозил с собой лорд Фроум, хотя он не мог не догадываться, что они уезжали не с пустыми руками, а стало быть, испытывал недовольство оттого, что его рекомендацию в этом деле все-таки оставили без внимания.
Лишь после того, как она попрощалась не только с резидентом, но также и с его секретарями, заместителем, старшими слугами, обменявшись со всеми рукопожатиями, ей вдруг пришло в голову, что она так и не получила изумруд, который был когда-то похищен Нана-Сахибом.
Суматоха последних дней и поиски заветного манускрипта Лотоса в монастырской библиотеке, постоянно державшие ее в напряжении, совершенно вытеснили из ее памяти все, что было связано с этим легендарным драгоценным камнем.
Все может сорваться, подумала она, если тот человек, который должен был передать ей изумруд, не узнает, что ее отъезд состоится раньше намеченного срока.
К сожалению, вмешаться как-либо в ход событий она была бессильна.
Чандра поблагодарила тех, кто своим незаметным трудом делал все для того, чтобы их пребывание в посольстве было как можно более комфортным и приятным. Она знала, что лорд Фроум оставил для слуг приличную сумму на чаевые, которая позже будет распределена среди них согласно рангу.
Лошади, на которых они прибыли сюда, уже ожидали их у парадного подъезда, как всегда навьюченные ящиками и тюками. Проводники-сайсы держали их под уздцы.
Подойдя к своему пони, Чандра остановилась и огляделась в надежде, что кто-нибудь поможет ей забраться в седло. Однако прежде чем это успел сделать ее сайс, к Чандре подскочил один их посольских слуг в красно-белой ливрее, стоявший неподалеку.
Он подсадил девушку в седло, а затем, когда она принимала от него поводья, что-то оказалось в ее левой руке. , .Почти машинально ее пальцы сомкнулись вокруг какого-то маленького твердого предмета. Когда же девушка попыталась разглядеть лицо того, кто сунул ей то, что она ожидала, было уже поздно. Этот человек растворился в толпе, которая стояла на ступенях крыльца в ожидании их отъезда.
Вскочив одним махом на лошадь, лорд Фроум проехал вперед, а Чандра последовала за ним, соблюдая тот же порядок, в котором они прибыли сюда, в Катманду.
Когда они проехали по короткой дорожке, которая вела от здания посольства к воротам, со ступеней крыльца грянул дружный прощальный возглас и поднялся лес машущих рук.
И только после того, как они уже покинули территорию посольства, Чандра осмелилась опустить глаза и посмотреть, что же было зажато в ее левой руке.
Это был маленький мешочек из замши, сквозь которую прощупывалось что-то твердое. Едва задержав на нем взгляд, Чандра тут же отвела глаза из опасения, что кто-то из сайсов, ехавших позади, может обратить внимание на ее действия.
Вряд ли кто-то мог заметить, что она сейчас сделала, подумала Чандра.
Теперь они двигались по людным улицам Катманду. Девушка, старавшаяся не отставать от лорда Фроума, который поехал быстрее, заставила себя забыть о вещи, чьей хозяйкой она стала на время велением судьбы.
Она жадно вбирала в себя образы затейливо раскрашенных храмов в виде пагод, деревянных зданий с балконами и окнами, украшенными деревянной резьбой, которые она видела, возможно, в последний раз. Попрощалась Чандра и с Кала-Бхайрабом. Теперь это место выглядело еще более свирепым, чем в день их прибытия. Во всяком случае, ей так показалось.
А затем город остался позади, и дорога пошла на подъем.
Вдали виднелись горы Чурии.
Они были покрыты облаками, и Чандра подумала, что есть нечто символичное в том, что горы позади них ослепительно сверкали на солнце, а те, что были впереди, кутались в покров печали.
«Почему мы должны уехать? Почему мы должны уехать?»— такой вопрос, казалось, выбивали копыта ее лошади, вторя, словно эхо, словам, которые снова и снова выкрикивало ее сердце.
Опять они проезжали рисовые поля, расположившиеся на гигантских ступенях, словно вырезанных могучей рукой в горе.
Им снова начали попадаться крошечные хижины из бурой глины с соломенными крышами, и все это время им встречались мужчины и женщины, тащившие на своих спинах тяжелые грузы, лямки от которых были закреплены у них на лбу. Эти люди брели в обоих направлениях по не слишком пологой каменистой тропе, которая для одних вела в горы, а для других в долину.
Чандре показалось, что эти люди шли одним и тем же шагом, то ли поднимаясь в гору, то ли спускаясь.
Все они улыбались и казались очень счастливыми. Чандра заметила, что многие произносили молитвы у молеленчаитий, маленьких придорожных камней, встречавшихся через каждые полмили на протяжении всей дороги.
В полдень они сделали привал, и Чандра, глядя назад на долину, которая теперь находилась далеко внизу, сказала тихим голосом лорду Фроуму:
— Как вы и предвидели, нас выставили из горного рая.
Только это сделал не ангел с огненным мечом, а премьер-министр, который казался таким приятным маленьким человечком.
— С самого начала мы могли бы догадаться об этом.
Уж слишком любезен он был, прямо до приторности. Про таких говорят: мягко стелет, да жестко спать, — ответил лорд Фроум.
Он говорил легко, но девушка знала, что преждевременный отъезд вызывал у него такую же досаду, как у нее.
— Наверное, мы должны радоваться тому, что нашли так… много, — сказала Чандра, — и не забывайте о том, что сказал лама, который показал нам манускрипт Лотоса: «Песня небесной души», которую вы обнаружили, принесет миру много добра «.
— Вы действительно верите в это? — удивился лорд Фроум. — Ведь те манускрипты, перевод которых уже опубликован, пока не вызвали никакого интереса у общества, если не считать ученых.
— Все происходит в первый раз, — возразила Чандра, — и если он сказал, что это случится… значит, так и будет!
— Нетрудно заметить, что он произвел на вас большое впечатление.
— А кто бы устоял перед ним? — стояла на своем девушка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26