— Я был настолько преисполнен решимости никогда не делать этого, — начал лорд Фроум, — что мог бы догадаться, что рано или поздно, но судьба нарочно пошлет мне испытание в виде такой замечательной девушки, как ты, которая докажет полную несостоятельность всех моих утверждений на этот счет.
Чандра уткнулась лицом в его плечо.
— Папа сказал мне, что тебе разбили сердце, — застенчиво проговорила она, — и я удивлялась, почему никто так и не смог склеить его.
— Если подумать об этом как следует, то, пожалуй, стоит признаться в том, что в действительности оно не было разбито, — сказал лорд Фроум, — лишь слегка треснуло! А если что-то и получило большую пробоину, так это моя гордость и то, что ты назвала бы моими самодовольством.
— А что же все-таки произошло? — спросила Чандра.
— Это банальная история, которая едва ли стоит того, чтобы ее повторять, — ответил лорд Фроум. — Просто я думал, что влюбился в девушку, и, будучи юным глупцом-идеалистом, писал ей стихи в духе Байрона и письма, полны незрелой страсти.
В его голосе звучала сухая, насмешливая нотка, которую она так часто слышала прежде. Девушка нерешительно поинтересовалась:
— А дальше?..
— Ну а потом я обнаружил, что девушка, которую я так боготворил, нашла мои письма и стихи настолько забавными, что читала их вслух своим друзьям. Однако все дело усугублялось еще и тем, что она была тайно помолвлена с другим мужчиной и не потрудилась поставить меня об этом в известность.
— Должно быть, тебе было очень больно.
— Я был еще слишком молод и принял это за удар шпагой прямо в мое сердце!
— И поэтому ты отправился странствовать по свету. Я думала, что ты поступил именно так.
— Это был самый разумный поступок, который я когда-либо совершал, — сказал лорд Фроум. — Именно в Индии я впервые заинтересовался санскритскими рукописями, и этот интерес неизбежно привел меня в Тибет.
— Значит, все обернулось к лучшему! И зло, которое тебе причинили, превратилось в добро.
— Я бы не стал употреблять такое высокопарное слово, как «зло», — возразил лорд Фроум, — однако в молодости все мы очень ранимы.
— Вообще-то… в некотором смысле я очень рада.
Чандра увидела в его глазах неприкрытое удивление и поспешила объяснить свою странную на первый взгляд реакцию.
— Если бы ты женился на девушке, которой писал стихи, то сейчас ты был бы уже пожилым семейным человеком и, наверное, у тебя была бы куча ребятишек.
Лорд Фроум рассмеялся.
— Ты совершенно права, моя дорогая!
— И санскритские манускрипты продолжали бы пылиться на полках библиотек, — не успокаивалась Чандра, — а мир никогда бы не узнал скрытой в них мудрости.
— Ты хочешь сказать, — произнес лорд Фроум, — что «пути Господни неисповедимы», и я соглашаюсь с логикой твоих рассуждений просто потому, что я так рад, моя любимая, что судьба подарила мне встречу с тобой.
— Я… тоже… рада, — сказала Чандра, — правда, я не могу поверить, что это не сон. А вдруг я проснусь и увижу, что все осталось по-прежнему, что ты все так же ненавидишь меня, потому что ты убежден, что, будучи женщиной, я не смогу… помогать тебе… в твоей работе.
Лорд Фроум прижал девушку к себе покрепче.
— С этого момента мы всегда будем трудиться вместе, — заявил он, — и не только над санскритскими манускриптами, но и над тем, что для нас обоих гораздо важнее.
— И что же это такое?
— Мы должны создать наш собственный домашний очаг и обзавестись той самой кучей ребятишек, которую я имел бы, если бы женился, когда мне исполнился двадцать один год!
— Я… начинаю ревновать, когда… думаю об этом, — прошептала Чандра.
— Тебе нет нужды ревновать меня к кому бы то ни было, «тоном, не оставляющим сомнений, произнес лорд Фроум. — Очень долгое время я избегал всех женщин, а теперь, моя дорогая… я готов к тому, чтобы отдать себя тебе одной.
;, ; Когда он говорил это, его губы прикасались к ее лбу, а затем он поцеловал ее глаза.
— Ты так прекрасна! — сказал он. — Я знаю, что не смогу даже посмотреть на другую женщину, если в этой же комнате будешь находиться ты.
— Я… я чувствовала, что выгляжу красивой, когда на мне были те прелестные сари, которые ты подарил мне, — сказала Чандра, — но Я знаю, что в обычных условиях я обычная, неприметная девушка и не выдерживаю никакого сравнения с теми великолепными леди, которых ты, должно быть, встречал в Англии и других странах.
Прежде чем ответить, лорд Фроум поцеловал ее в щеку, — Ты забываешь, что я привык искать в манускриптах нечто иное и уникальное, и поэтому я всегда находил хорошеньких или даже красивых женщин высшего света скучными и не способными вдохновить меня.
Он поцеловал ее в другую щеку и продолжал:
— Ты вдохновляешь меня так, что я даже не могу этого объяснить. Твоя красота уникальна и возбуждает меня как духовно, так и физически.
Чандра издала негромкое восклицание.
— И все эти дифирамбы ты поешь мне? — спросила она. — Я всегда мечтала о том, чтобы мужчина, которого я полюблю, испытывал ко мне такие чувства, но я никогда… никогда не надеялась, что во всем мире найдется тот, кто будет думать, как ты.
— Мы были созданы друг для друга, — уверенно заявил лорд Фроум.
— Ты другая половина меня, которой всегда не хватало, вот почему, моя дорогая, придется немало потрудиться, чтобы сделать меня таким, каким я должен быть.
— Это будет очень занимательная работа!
Он поцеловал ее в уголки рта, а затем в губы и сказал:
— Нам предстоит многое узнать друг о друге, и пройдет целая жизнь, прежде чем мы узнаем все.
Каждый раз, когда лорд Фроум целовал ее, у Чандры возникало такое ощущение, будто ее пронизывают мощные потоки солнечного света.
И опять она подумала, что ее можно сравнить с пиками Гималаев, которые утром в лучах восходящего солнца меняют свой цвет с белого на розовый, а затемно розового на золотой.
— Ты говорил мне о… доме, который мы… построим вместе, — произнесла она.
— У меня есть дом, который много лет, пока я путешествовал, простоял заброшенным, — пояснил лорд Фроум. — Он очень старый и, как мне кажется, очень красивый. Но ему нужна хозяйка, которая стала бы присматривать за ним, содержать его в порядке, которая привнесла бы в него атмосферу настоящего семейного счастья, коего ему всегда так не хватало.
— И я могу это сделать? — радостно изумилась Чандра.
— Мы сделаем это вместе, — ответил он. — Теперь, когда я нашел тебя, я понял, что счастье могут создать только два человека, а не один.
— Но ты вполне… вполне уверен, что я могу сделать тебя, '., счастливым? Мне очень трудно поверить, что я действительно… нужна тебе.
— Я докажу тебе, насколько ты мне нужна. Ты убедишься в этом, — сказал он. — Но сейчас, моя дорогая, я думаю, что ты должна постараться заснуть. Завтра нас ждет очень долгий день, и если ты из-за меня рухнешь без чувств во второй раз, я никогда себе этого не прощу!
— Не беспокойся, милый. Усталость меня больше не возьмет, — ответила Чандра. — Ты дал моему сердцу крылья, на которых я пролечу через эту ужасную долину, где властвует малярия.
Она помолчала немного, а затем очень робко, едва слышным голосом добавила:
— Я хочу… ехать очень быстро… так, чтобы когда мы приедем в следующее бунгало, я могла опять быть рядом с тобой, как сейчас.
Она знала, что эти слова возбуждают его.
И в следующий момент он опять принялся целовать ее, пока ей не показалось, что из маленького, замкнутого пространства они перенеслись высоко в небеса, где их со всех сторон озаряет свет любви.
Прежде чем лорд Фроум и Чандра добрались до горы Сисагархи, им целый день пришлось провести в седле, и долину, где свирепствовала малярия, она миновали уже в сумерках.
С того времени, как они оставили позади горы Чурии, окутанные облаками, Чандра чувствовала себя под надежной защитой и знала, что ей не придется опасаться нападения на кого-либо из них двоих.
Теперь, несмотря на то что она, как и раньше, ехала сразу же за лордом Фроумом, ее охранял Механ Лал и личный слуга лорда. Они шли по обе стороны ее пони.
Она знала, что у лорда Фроума в кармане лежит заряженный пистолет, который он мог выхватить в случае необходимости в течение считанных секунд. На поясе у Механ Лала висел нож, которого раньше там не было.
Теперь лорд Фроум не заезжал вперед, отрываясь на значительное расстояние от каравана, но держался вместе со всеми, я постоянно оглядывался. Кроме того, все проводники были предупреждены о возможности внезапного нападения. Словом, были приняты все возможные меры, и грабителей, если таковые вдруг появятся, будет ждать решительный отпор.
Когда они добрались до постоялого двора на горе Сисагархи, чарпой из спальни Чандры перенесли в спальню лорда Фроума, и их кровати составили вместе, так что теперь они могли прикасаться друг к другу.
Даже теперь Чандре было все еще трудно поверить в то, что она страстно влюблена и что лорд Фроум испытывает к ней такие же сильные ответные чувства.
И все же достаточно ей было увидеть выражение его глаз, и она чувствовала, как сердце переворачивается у нее в груди.
Когда он прикасался к ней, ей казалось, что в этом месте на ее тело падает солнечный луч. Когда же он целовал ее, все ее тело наполнялось новыми ощущениями, и она радостно удивлялась этому, потому что никогда раньше не думала, что такое возможно.
На привале за ленчем они уже не сидели молча, изредка обмениваясь односложными словами. И хотя они очень спешили, быстро работая челюстями и чуть не давясь большими кусками хлеба и мяса, Чандре казалось, что они вкушают амброзию и пьют нектар, а мир, в котором они сидели друг подле друга, был подобен райскому саду, исполненному невыразимой красоты.
В своем новом состоянии неземной влюбленности Чандра воспринимала по-иному окружавшую ее природу. Каждый цветок, каждое дерево, каждая бабочка в ее глазах выглядели совсем не так, как они выглядели раньше.
Казалось, они поднимали ее разум к высотам вдохновения, которое было невозможно выразить словами, и все же она знала, что сможет сказать об этом лорду Фроуму.
» Я люблю тебя! Я люблю тебя!«— думала она, глядя на его спину, мерно колыхавшуюся впереди.
Наверное, ее любовь обладала магической способностью передаваться на расстоянии любимому человеку, потому что лорд Фроум повернул голову и улыбнулся ей, и она знала, что сейчас они так же близки, как в те мгновения, когда она находилась в его объятиях.
И только когда долгий дневной переход был завершен и Чандра смогла скользнуть в стеганый спальный мешок на кровати и ждать лорда Фроума, который умывался в соседней комнате, она подумала о том, как изменился весь ее мир после того, как она отправилась в Непал.
Если бы ее отец не заболел, она бы осталась дома с Эллен и почти не виделась бы с людьми, считая каждый пенни, потому что денег, которые лорд Фроум дал профессору, должно было хватить ненадолго.
Однако вместо этого перед ней внезапно распахнулась дверь в иной, огромный незнакомый прекрасный и пугающий мир.
Она оказалась не только в одной из самых очаровательных стран, какие только могли существовать в ее воображении, но ей также посчастливилось своими глазами лицезреть манускрипт Лотоса, а самое главное, она нашла здесь любовь, и это было важнее всего прочего, вместе взятого.
» Должно быть, все это было спланировано для меня заранее, еще до того, как я родилась «, — подумала она, устремив свой взгляд на дверь и с нетерпением ожидая появления возлюбленного.
До этого он, желая предупредить всяческий риск, надежно запер дверь, прежде чем оставить Чандру одну, чтобы та смогла спокойно раздеться и лечь в постель.
Он также приказал Механ Лалу закрыть деревянными ставнями окно, чтобы никто не смог проникнуть в комнату этим путем.
Но даже приняв эти предосторожности, лорд Фроум не оставил ее без средств личной защиты, ибо на кровати подле нее лежал его пистолет, и он научил Чандру, как с ним обращаться.
Нежность и предупредительность лорда Фроума проявлялись во всем, даже тогда, когда они лежали рядом ночью, и девушка ни разу не почувствовала себя в неудобном положении.
Чандра знала, что это был единственно разумный выход в той ситуации, в какой они оказались, но она также знала и то, что когда Деймон страстно и настойчиво целовал ее, то и в эти мгновения он относился к ней с почтением и так бережно, словно она была одним из ветхих манускриптов, с которыми они оба обращались так трепетно.
— Он любит меня! Он в самом деле любит меня! — сказала она себе.
Несмотря на то что во многих отношениях Чандра была совсем невинной девушкой, она понимала, что, окажись в подобной ситуации на месте лорда Фроума другой мужчина, вряд ли она смогла бы спать рядом с ним и не бояться за Свою честь.
Наконец она услышала в коридоре его шаги, и когда Деймон повернул ключ в замке и, толкнув дверь, вошел в комнату, ее глаза зажглись радостью, и это было ему заметно даже при тусклом свете одинокой свечи.
Не сводя с девушки глаз, он спросил:
— Почему каждый раз, когда я вижу тебя, ты мне кажешься еще более очаровательной? Каждый раз я думаю, что никакая женщина не могла бы быть более красивой, и все же теперь, когда я смотрю на тебя, я знаю, что ты намного привлекательнее, чем несколько минут назад!
Бескрайнее счастье переполняло Чандру.
Сейчас она понимала, что раньше, когда лорд Фроум заставлял себя сторониться и ненавидеть всех женщин, он словно окружал себя крепостной стеной и замыкался в ее пределах.
Теперь стена рухнула, и из-за ее обломков стала видна поэтичная и идеалистическая сторона его характера, и он часто выражался так возвышенно, что временами его речь напоминала» Песнь небесной души «, которую они везли в своем багаже.
Она была уверена, что лорд Фроум разговаривал с ней не только сердцем, но и душой, и хотела дать ему в ответ все, чем обладала: свой ум, сердце, душу и… свое тело.
Он прошел по комнате от порога и, сев на краешек кровати, сказал:
— Я все время считаю, сколько часов остается до того, как мы обвенчаемся.
— У тебя еще есть время… отказаться от своего намерения, — решительно подразнила его Чандра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26