— Мне бы очень хотелось знать, кто он.
— Не имею ни малейшего представления, — ответил лорд Фроум, — но он был Хранителем манускриптов, и потому я бы предположил, что его познания очень глубоки. Возможно, он один из тех, кого, как нам говорят, посылают назад в этот мир, чтобы помочь тем, кто должен остаться в нем навсегда.
Изумление девушки было таково, что на некоторое время она потеряла дар речи.
Чандра поняла, что лорд Фроум имел в виду Наставников, которые достигли в своем духовном развитии таких высот, что решили возвратиться на Землю, чтобы помочь тем, кто ищет истину.
Ей никогда и в голову не приходило, что в мире есть еще кто-то, помимо ее отца, с кем она могла обсуждать подобные темы.
И все же долгая работа с буддистскими рукописями привела ее к мысли, что такие гуру существуют, однако найти их очень непросто.
Помолчав немного, она спросила:
— Вы практиковали йогу?
Лорд Фроум кивнул головой.
— Когда?
Чандра сама не понимала, почему ее заинтересовало это обстоятельство.
— Много лет назад, — начал он, — в моей жизни случилось некое событие, которое подтолкнуло меня к поискам древних рукописей. Настоятель первого монастыря в Тибете, который я посетил, разрешил мне остаться с монахами на два года.
Лорд Фроум замолчал, очевидно, не желая более вдаваться в подробности, во всяком случае, пока. И вскочив с земли резким упругим движением, приказал слугам убрать остатки ленча.
Когда они тронулись с дальнейший путь, Чандра попыталась сложить сведения, которые она только что получила, в общую картину или головоломку, имя которой было лорд Фроум.
Наверное, предположила девушка, он уехал из Англии, потому что его сердце было разбито, ведь так поступали все мужчины с незапамятных времен. Вот и лорд Фроум не стал исключением. Только он отправился не в Грецию, как великий Байрон, а в Тибет.
Должно быть, у него там был наставник, и вдобавок он практиковал йогу. Все это помогло ему залечить душевные раны и возбудило в нем ненасытную жажду вкусить плодов с вечного древа познаний, которая в данном случае выразилась в изучении ценнейших рукописей. Во многих монастырях к их хранению относились спустя рукава, а зачастую о них вообще забывали.
До этого она никогда не подозревала, что за путешествиями лорда Фроума стояли иные причины, кроме страсти к собиранию манускриптов. Некая причуда богатого человека.
Одни собирают картины, другие старинное оружие, а он увлекся манускриптами.
Теперь же она была поражена тем, что у него, оказывается, была и другая, очень важная причина — желание помочь тем, кто до сих пор был глух к великим истинам, которые на Востоке были известны многим, но к которым Запад, к сожалению, повернулся спиной, » Я хочу говорить с ним. Мне хочется узнать о нем как можно больше «, — подумала Чандра.
А затем ей стало не по себе от мысли, что такой возможности ей больше не представится, несмотря на то что им предстоит еще обедать вдвоем в примитивном дак-бунгало, где они останавливались по пути в Непал.
Они поднялись еще выше и теперь были полностью окружены облаками.
Воздух, которым сейчас дышала Чандра, был теплым и влажным, и у нее возникло странное ощущение, будто нее это не действительность, а сон.
Впереди она могла видеть только лорда Фроума, а позади туман поглотил все и скрыл весь остальной караван. Когда они добрались до постоялого двора, в котором заночевали на пути сюда, он выглядел таким же заброшенным и грязным, а на детях, которые подбежали к ним с приветствиями, были» те же самые лохмотья.
Однако сама Чандра чувствовала себя совершенно иначе, не так, как в прошлый раз. Тогда переход совершенно вымотал ее, отняв все силы. Сейчас же она едва ощущала усталость.
Каждый день она ездила в монастырь верхом и, проведя часов пять-шесть в седле, тем не менее вечером в посольстве могла без труда повелевать своим телом.
Чандра отправилась в комнату, где провела ночь в прошлый раз. Все осталось по-прежнему. Смотритель постоялого двора не потрудился даже подмести пол.
Однако это не возмутило ее ни в малейшей степени. Все, что интересовало ее сейчас, находилось у нее на груди, и она целый день ощущала прикосновение этой вещи.
Чандра сняла шляпу и куртку, а затем, прежде чем раздеваться дальше, достала мешочек и развязала его.
Она села на кровать, куда Механ Лал уже положил тонкий стеганый матрац, застеленный сверху одеялом, и вытряхнула содержимое мешочка на подушку.
В следующую секунду она тихонько ахнула. Впечатление было такое, словно на белой ткани лежало нечто живое.
Никогда еще она не видела изумруда такой величины и такого насыщенного цвета.
Этот камень, бывший когда-то третьим глазом во лбу Будды, имел овальную форму. Не будучи знатоком драгоценных камней, Чандра, однако, поняла, что этот изумруд неповторим благодаря полному отсутствию каких бы то ни было изъянов.
Неудивительно, что такой ценитель драгоценностей, как Нана-Сахиб, загорелся страстью обладать им.
Чандра долго любовалась изумрудом, а затем положила его назад в мешочек, зная, что в ее распоряжении находится вещь, стоимость которой выражалась в баснословной сумме, если вообще ее можно было оценить деньгами, и потому Чандра ни на секунду не должна расставаться с ней.
Она взяла этот мешочек с собой даже тогда, когда отправилась в умывальную комнату, чтобы смыть с себя пыль, которая въелась в ее кожу за время дневного перехода.
Вернувшись в свою спальню, Чандра снова облачилась в простое платье, которое надевала в тот вечер, когда впервые ужинала с лордом Фроумом, и снова спрятала мешочек с изумрудом у себя на груди.
Ей так хотелось надеть какое-нибудь красивое сари хотя бы только потому, что лорд Фроум увидел бы ее в нем в последний раз.
Однако все эти платья были уже очень тщательно уложены в чемодан, потому что в сумке, в которой она держала одежду, рассчитанную на два дня пути, они неизбежно помялись бы, а об этом Чандра не хотела даже думать.
На пару секунд она застыла в нерешительности. А не надеть ли топазовое ожерелье, украсив им платье со скромным, пуританским воротником?
Затем это намерение было отброшено в сторону. На таком платье ожерелье выглядело бы совершенно не к месту и даже смехотворно, и лорд Фроум не поймет, что она просто пытается поблагодарить его за такую прелестную вещицу.
В результате всех этих соображений Чандра явилась к столу в совершенно ином обличье по сравнению с предыдущим вечером, однако она убедила себя, что вряд ли лорд Фроум обратит внимание на эту перемену.
Даже подумать об этом было бы большим самодовольством с ее стороны.
Когда девушка вошла в небольшую столовую, Фроум сказал:
— Сегодня вечером выбор напитков для вас чуть получше. Я припас немного столового вина, думая, что оно может пригодиться нам за обедом. Еще у нас есть непальское бренди, которое по вкусу напоминает неплохой херес. Я рекомендую его в качестве аперитива.
Девушка взяла рюмку с бренди, которую ей подал лорд Фроум, и, пригубив напиток, нашла его довольно приятным.
Обед был уже готов и оказался похожим на тот, который они ели в первом дак-бунгало, когда еще только ехали в Непал.
За едой они разговаривали о непальских обычаях. Лорд Фроум, оказавшийся их большим знатоком, рассказывал столь увлекательно, что Чандра пожалела о том, что не расспрашивала его об этом, когда они были в Катманду.
«Мы потратили слишком много времени на то, чтобы дуться друг на друга, — подумала девушка про себя, — в то время как мне следовало попросить его рассказать побольше о Непале и его жителях».
Она не могла повернуть время вспять, однако засыпала лорда Фроума вопросами, слушая его как завороженная. Предания и легенды в его изложении звучали тем более убедительно и волнующе теперь, после того, как она побывала в Непале и познакомилась с образом жизни его народа.
Как возникли символы веры в этой счастливой долине и почему их было так много — все это стало представляться ей зримо и рельефно.
Когда их обед подошел к концу, Чандра, уверенная в том, что лорд Фроум, как всегда, чрезвычайно дорожит временем, и уже достаточно хорошо усвоившая ритуал их общения, сказала:
— Завтра утром нам рано вставать, милорд, и, пожалуй, мне пора уже в свою комнату.
— Да, сегодня мы должны постараться выспаться, — ответил он, — потому что завтра день будет очень долгим. Как вы знаете, мы должны побыстрее миновать долину, в которой опасно задерживаться из-за риска подхватить малярию.
— Мне уже говорили это, когда мы проезжали через нее прежде, и поскольку перспектива заболеть малярией меня никак не прельщает, я готова скакать галопом всю дорогу.
Лорд Фроум улыбнулся.
— Сомневаюсь, чтобы ваш скакун позволил вам это сделать, — возразил он. — Но мы, конечно же, выступим пораньше, и надеюсь, что на этот раз вы устанете не так сильно.
В его голосе прозвучала нотка предупредительности, и Чандра, сама не зная почему, неожиданно сконфузилась.
Она пожелала лорду Фроуму спокойной ночи и пошла в свою комнату. Там было довольно прохладно, и Чандра в полной мере оценила преимущество стеганого одеяла, которое служило ей матрацем. Теперь же она легла на одну его половину, а второй накрылась.
Благоразумие подсказало ей не отказываться и от второго, обычного одеяла, которое Чандра натянула поверх первого, справедливо рассудив что под утро станет еще холоднее.
Сняв платье, девушка задумалась о том, что же делать с изумрудом. Даже во сне она не хотела с ним расставаться.
Тут же выход был найден: в своих вещах она отыскала длинный кусок тесьмы, на которую и привязала замшевый мешочек, повесив его себе на шею.
«Уж здесь он будет в безопасности», — подумала она, засовывая его себе под ночную рубашку.
Свернувшись калачиком под одеялами, Чандра закрыла глаза и начала думать о тех интересных вещах, которые лорд Фроум рассказал ей за ужином.
Дело было не только в том, что он говорил, но и как он говорил, потому что он выглядел так привлекательно, когда звучал его низкий, сочный бас. Теперь, когда они подружились, его голос вовсе не казался ей грубым и резким. Как в пору их знакомства и первых дней горного пути в Непал.
«Я могла бы узнать… так много у него!»— пронеслось в ее сонном мозгу. И больше она ничего не успела подумать, провалившись в сладкий туман.
Внезапно Чандра проснулась. Ей показалось, что кто-то заговорил с ней. Она открыла глаза и приподняла голову с подушки. Все было тихо. В ее комнатушке не было слышно ни единого звука. Во дворе, куда выходило ее окно, также царила полная тишина.
И все же она проснулась — проснулась так, что в этом не могло быть никаких сомнений!
А затем совершенно отчетливо — хотя она знала, что этот голос звучал только в ее голове, — Чандра услышала ламу Тешоо.
— Опасность, моя дочь! — сказал он ей. — Опасность!
Вставай и иди к лорду-сахибу!
Впечатление было такое, будто лама действительно находился в комнате и разговаривал с ней. Чандре показалось, что она едва ли не видит его. Глаза ламы пристально смотрели на нее так же, как и тогда, когда она сидела на траве у его ног, а он рассказывал ей, что она должна была сделать в Непале.
— Опасность! — повторил лама. — Делай то, что я тебе говорю! Сейчас же иди к лорду-сахибу.
Это было повеление, которого Чандра не могла ослушаться. Не думая больше ни о чем, она выбралась из постели и стала продвигаться к двери в кромешной темноте.
Когда лорд Фроум укладывался в постель, Чандра хорошо слышала все; его шаги, шорох снимаемой одежды, скрип досок его кровати. Их спальни разделяла лишь тонкая деревянная перегородка.
Выбравшись в коридор, девушка нащупала дорогу к соседней двери. Она открыла ее и только после того, как она переступила порог, где-то в закоулках ее уже зашевелилось сомнение: что же подумает лорд Фроум и поймет ли он?
— Кто здесь?
Она услышала голос лорда Фроума, и на секунду ее охватило смущение, но затем она поборола его и ответила:
— Это я… Чандра.
— Чандра? Что случилось?
Он привстал на кровати, и девушка услышала, как его рука шарит по столу, стоявшему у кровати, чтобы зажечь свечу.
Наконец послышалось чирканье спички, и комнату озарил тусклый свет. Лорд Фроум, опершись на локоть, увидел Чандру в проеме открытой двери. Она стояла с бледным как мел лицом и широко открытыми от ужаса глазами. Ее волосы рассыпались в живописном беспорядке по белой ночной рубашке.
— Вас что-то напугало? — спросил он.
— Там… опасность, — ответила она. — Я знаю… там опасность… и я боюсь!
Лорд Фроум не стал задавать лишних вопросов. Он быстро встал с постели и накинул на себя халат, который лежал на стеганом одеяле возле кровати.
Затем он взял со стола какой-то предмет, лежавший рядом с подсвечником. Приглядевшись, Чандра различила в его руке пистолет.
Она не произнесла ни слова, лишь отодвинулась в сторону, давая лорду Фроуму пройти, когда тот направился в коридор, держа свечу в левой руке.
Проникавшего из коридора скудного света было достаточно, чтобы Чандра увидела единственный стул, на котором лежала одежда лорда Фроума. Сделав несколько шагов по холодному полу босыми ногами, Чандра оказалась у края кровати, на который и присела.
Она начала приходить в себя и теперь стала думать, что выставила себя на посмешище, потому что в ее комнате не было никого, никакого признака присутствия постороннего лица.
Лорд Фроум подумает, что она истеричка, и будет презирать ее за это. Мысль о том, что она опять возбудит у него презрение, которое он раньше питал к ней, была для девушки невыносима. Она постаралась успокоить себя, говоря себе, что ослушаться ламу было невозможно.
Она знала, что лама разговаривал с ней, знала, что находится в опасности из-за того, что хранится сейчас у нее на груди.
Подумав об этом, Чандра дотронулась до мешочка, висевшего на ее шее. Она неосознанно верила, что его содержимое может помочь ей и, возможно, убедит лорда Фроума, что она совсем не сумасбродная истеричка с разыгравшимся воображением.
Лорд Фроум почему-то не возвращался, хотя Чандре показалось, что прошла уже вечность с тех пор, как он вышел в коридор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26