— Но как же сохранить это в тайне? — спросила Каролина. — Миссис Эджмонт непременно хватится, если после обеда я уйду из дома.— Вы можете оставить записку о том, что договорились встретиться с друзьями, и будете находиться в обществе леди Роэн. Домой вы вернетесь раньше, чем если бы отправились на бал, а если ваша компаньонка и узнает правду, то она слишком дорожит вами, чтобы болтать об этом.Каролина задумалась. Миссис Эджмонт придет в такой ужас, что не сможет молчать. Но приключение стоило любого риска — даже гнева крестной матери. Каролине еще никогда не приходилось состязаться с опытной и знаменитой леди Роэн, о которой говорили, что она правит лошадьми, как никто другой.Конечно, все это может кончиться плохо, но Каролине всегда было храбрости не занимать. Она вскинула голову.— Я согласна, — сказала она обрадованному сэру Монтегю, — но до окончания состязаний об этом не должен знать ни один человек.— Клянусь вам! — ответил он.Теперь она не сомневалась в том, что сэр Монтегю сдержал слово. Разумеется, не было ни состязания, ни пари, ни фаэтона, управляемого леди Роэн. Это была всего лишь хитрость — чтобы она оказалась в его власти: вполне возможно, не было у него и сестры, живущей возле Севенокса. С уверенностью она могла утверждать только одно — ей предстоит провести здесь ночь в качестве жены сэра Монтегю, а ценой его молчания должно быть объявление об их помолвке.При мысли об этом Каролина опять содрогнулась. Она всегда знала, что он вульгарен. Тем не менее, ей нравилось дразнить им своих поклонников; те были намного моложе и в большинстве своем не могли состязаться с ним в остроумии и дерзкой наглости.Каролина внимательно оглядела спальню: большая кровать с пологом, огонь, пылающий в камине, ваза с цветами на туалетном столике, покрытом муслиновой салфеткой с оборочками.Сэр Монтегю выбрал прелестное местечко для своих подлых целей. Одна мысль о его полных улыбающихся губах, темных глазах и больших руках вызывала у нее отвращение. Она должна спастись, должна вырваться отсюда. Но как? Как?Если устроить ему сцену, позвать хозяйку гостиницы и настоять на том, чтобы ее отправили в Лондон в наемном экипаже, это вызовет скандал. Кроме того, не исключена возможность, что ее не послушают. Они могут подумать, что ее протесты — всего лишь застенчивость и страхи новобрачной. Сэр Монтегю может легко взять верх над нею, стать ее тюремщиком, так же как и законным мужем, и noвелителем, каковым его здесь и считают.Каролина в смятении еще раз огляделась вокруг и подошла к окну. Она широко отворила раму с узорчатым стеклом. Небольшой огород позади дома был залит лунным светом. Дальше виднелись темные силуэты деревьев. Лес! Каролина выглянула в окно и посмотрела вниз. От окна до плоской крыши какой-то маленькой пристройки, возможно кладовки, было футов пять-шесть. Сбоку от нее, в тени, смутно виднелись очертания бочки с водой.Каролина внимательно смотрела вниз и соображала, как ей лучше действовать. Затем она пересекла спальню, заперла дверь на засов и, быстро подойдя к окну, встала на подоконник. На ней было платье из французского бархата, отделанное каймой в складочку, с пышными рукавами, в которые были продернуты атласные ленты. Оно затрудняло движения, но Каролину это не смущало.По правде говоря, это был не первый случай, когда она выбиралась из окна спальни. В детстве ее не раз наказывали и гувернантка, и родители за то, что она покидала спальню таким образом и бегала по парку или берегу моря в то время, когда ей полагалось спать.Очень осторожно Каролина начала спускаться. Когда до крыши пристройки осталось совсем немного, она отпустила подоконник и прыгнула. Раздался глухой стук, и Каролина на мгновение задержала дыхание, опасаясь, что внизу кто-нибудь ее услышал. Но ничего не случилось. Вокруг было тихо, только издалека доносились голоса и смех, по-видимому, из пивной.Каролина посмотрела вниз. До земли все еще было далеко, но рядом стояла бочка с водой, и она сообразила, что нужно стать ногой на край бочки, придерживаясь за стенку. Единственная опасность заключалась в том, что она могла свалиться в бочку, но Каролина, которая прекрасно умела балансировать, двигалась уверенно и вполне благополучно добралась до земли, если не считать царапины на пальце, большой прорехи на юбке в том месте, где она зацепилась за гвоздь, и грязных рук.На мгновение Каролина остановилась, затем заглянула в ближайшее окно. Как она и думала, плоская крыша находилась над кладовкой. Там было темно, но сквозь открытую дверь просматривалась большая кухня гостиницы. У плиты суетилась хозяйка, стояло еще несколько человек: две молодые раскрасневшиеся женщины в чепцах и лысый мужчина в переднике, похожий на подручного из пивной. Они вели веселый разговор. Даже сквозь закрытое окно доносился запах жареного мяса.Каролина не стала ждать. Она подхватила юбки и по огороду быстро перебежала к темнеющим деревьям. Лес был редким, к тому же лето еще не наступило, и трава была невысокой. Между деревьями петляла тропинка, и Каролина торопливо пошла по ней. Она понятия не имела, куда та ее выведет, но стремилась уйти от гостиницы как можно дальше. Несколько раз она натыкалась на кусты шиповника; они цеплялись за юбку, и Каролине приходилось останавливаться и отцеплять их от бархата — от столь грубого соприкосновения с природой он лучше не стал.Так она шла какое-то время и вдруг услышала голоса. Каролина сразу остановилась. Неужели преследование уже началось? А она-то воображала, что пройдет какое-то время, прежде чем выяснится, что в комнате ее нет; к тому же на двери прочный засов, и потребуется немалая сила, чтобы его сломать.Но тут она поняла, что голоса доносятся спереди, а не сзади, как того следовало ожидать, если бы кто-то шел за ней от гостиницы. Она прислушалась. Неожиданно в лесу раздался крик — крик боли, ужаса, возможно даже агонии. Он прозвучал один раз, и все стихло.Сердце Каролины замерло, а затем неистово забилось, почти что, выскакивая из груди. Она прижалась к стволу дерева, плотно обхватив его руками. Крик все еще звучал в ее ушах, но он не повторился; вместо этого она услышала, как кто-то шагает по лесу, двигаясь быстро, почти бегом.В какое-то мгновение Каролина с ужасом подумала, что этот кто-то направляется к ней. Она еще теснее прижалась к дереву, отчаянно надеясь, что ее не заметят. Но шаги стали удаляться. Она слышала их совсем близко, даже видела, как кто-то прошел в тени. Ей показалось, что это мужчина, но лунный свет был обманчив, а она слишком испугана, чтобы быть уверенной в чем-либо, кроме одного — шаги удалялись все дальше и дальше.Она прислушивалась, едва осмеливаясь дышать, пока они не затихли совсем, и не наступила тишина — странная, напряженная тишина, которая всегда следует за неожиданным шумом. Лес казался неестественно тихим. Прежде были слышны шорохи, движение мелких животных в кустах, порхание потревоженной птицы; теперь воцарилась тишина, жуткая сама по себе.Наконец Каролина глубоко вздохнула. Она пошевелилась, вдруг осознав, как крепко вцепилась в дерево. На руках, в местах, где они прижимались к коре, остались вмятины. Она отряхнула руки, смахнула листву и пыль с платья и зашагала снова.Узенькая тропинка, по которой шла Каролина, убегала дальше и, наконец, вывела ее на просеку. Ярко светила луна, деревья были вырублены полукругом, и на дальнем конце виднелся домик. Внимательно приглядевшись, Каролина поняла, что он заброшен. Соломенная крыша провалилась, темнел пустой дверной проем, обвалились кирпичные стены.«Бояться здесь нечего», — сурово выговаривала себе Каролина, но была не в силах унять дрожь. Она никак не могла успокоиться, после того, как в лесу пронесся этот странный крик, сердце ее колотилось от страха. Сделав еще несколько шагов, она остановилась, и из ее раскрытых губ вырвался крик ужаса. На земле, в центре просеки, лежал человек.Он лежал, скорчившись, одна нога была подвернута, руки раскинуты в стороны ладонями кверху, словно бы в полной беззащитности. Голова откинулась назад, так что Каролине была видна только резкая линия подбородка. Она застыла от ужаса, глядя, как, словно в кошмарном сне, лунный свет сияет на пряжках его туфель, пуговицах черного сюртука и полированной рукоятке ножа, торчащего спереди из шеи. Чуть ниже на белую рубашку с жабо стекала темная струйка.На мгновение Каролина перестала соображать; она только стояла и смотрела, не задаваясь вопросом, идти ей вперед или вернуться, парализованная ужасным зрелищем раскинутых белых рук, неподвижно лежащих на жесткой траве. Она все смотрела и смотрела, когда услышала, что кто-то идет.Двигались с другой стороны леса — твердо, уверенно — в сторону просеки. Слышался треск сухих веток, шелест листьев, словно человек нетерпеливо пробирался между деревьями.Наконец, когда шаги, казалось, раздались у самой просеки, Каролина вышла из оцепенения. Ей хотелось повернуться и убежать по тропинке, которая привела ее сюда, даже если это означало возвращение в гостиницу; но она едва стояла на ногах. Из-за неожиданно возникшей слабости она смогла лишь дойти до огромного дуба и прислонилась к нему.«Я должна уйти», — говорила она себе, но не могла сдвинуться с места.Она презирала себя за слабость, но за всю свою благополучную жизнь Каролина никогда не видела мертвого человека, а его предсмертный крик все еще звучал у нее в ушах.Она оперлась на дерево и увидела человека, вышедшего на просеку, — высокого, в цилиндре, в прекрасно сшитом синем сюртуке и лосинах; по его манере держать голову и решительности, с какой он прокладывал себе дорогу к просеке через кусты, Каролина, даже находясь в состоянии шока, поняла, что это знатный дворянин.Он прошел вперед и увидел человека, лежащего на земле.— О Господи! Что это?Он говорил громко, и, казалось, голос его эхом отдавался среди деревьев.Звук этот, звук человеческого голоса, дал Каролине силы не потерять сознание.— Я должна уйти, — прошептала она пересохшими губами и опять повернулась к тропинке, по которой пришла.Джентльмен на просеке, должно быть, заметил ее движение, потому что стоило ей на два шага отойти от прикрытия дуба, как он взглянул в ее сторону и выхватил из кармана пистолет.— Стой! — крикнул он. — Кто там? Немедленно выходи! Каролина остановилась. В голосе незнакомца звучало нечто, требовавшее повиновения. Очень медленно она вышла из тени вперед.— Женщина! — воскликнул джентльмен и убрал пистолет в карман.Он снял шляпу.— Простите меня, мадам. Я не ожидал увидеть леди, которая здесь прячется, да еще при таких обстоятельствах.Он говорил спокойно, без всякого замешательства, и Каролина почувствовала, что это укрепляет ее твердость, так что, несмотря на испуг и все еще дрожавшие руки, она смогла присесть в реверансе.Луна ясно освещала его лицо. Каролина смотрела на человека, красивее которого в жизни не видела. Лунный свет превратил его волосы в бронзу, но глаза, широко расставленные под высоким лбом, были серыми, как сталь, и казались странно пронзительными.— Мадам, позвольте узнать, что вы здесь делаете? — спросил он, поскольку Каролина молчала. — А также, известно ли вам что-нибудь об… этом?Шляпой он указал на тело, лежащее на земле. Он говорил тихо, но столь властно, что Каролина почувствовала себя обязанной хоть как-то объяснить свое присутствие здесь.— Я… шла по лесу, сэр, когда услышала голоса… затем неожиданно раздался крик… крик ужаса или боли… после этого я слышала, как кто-то быстро прошел в том направлении.Указывая, она слегка подняла руку и при этом заметила на ней грязь.Джентльмен надел шляпу, опустился на колени и стал слушать сердце человека, лежащего на земле.— Он… мертв? — спросила Каролина, и, как она ни крепилась, голос ее дрогнул.— Вне всякого сомнения! Тот, кто наносил удар, сознательно шел на убийство.Он поднялся и стоял, глядя мертвому в лицо.— Странно, — сказал он, словно бы сам себе. — Странно, очень странно, потому что я должен был встретиться с ним здесь.— Вы знаете… этого человека, сэр.— Да, я знаю его. Это — стряпчий по имени Айзек Розенберг. Мошенник, это верно, но даже мошенникам я не пожелаю умирать таким неприятным образом.— И вы прибыли сюда, чтобы встретиться с ним? — спросила Каролина.Она не понимала причины своего любопытства, но отчего-то ей хотелось больше узнать об этом незнакомце.— Да, по его приглашению, — тихо сказал он, — и это мне напомнило…Он взглянул на мертвого, опять опустился на одно колено и сунул руку ему в карман.— А, вот они! — с удовлетворением воскликнул он и вытащил пачку писем. Их было с полдюжины, перевязанных лентой и запечатанных красным сургучом. Джентльмен положил их себе в карман, на мгновение заколебался и пробормотал, словно бы про себя:— Интересно, все ли они здесь?Он пошарил в другом кармане сюртука убитого — там было пусто, затем опустил руку во внутренний нагрудный карман. Там что-то лежало — лист писчей бумаги. Он взглянул на записку и неожиданно резко встал.Глядя на него, Каролина опять подумала, что человека красивее она в жизни не видела; и все же в лице его было что-то странное. Вначале она не могла понять, что оно выражает, но потом, под ее взглядом, он скомкал листок и, откинув голову, неожиданно разразился резким смехом, в котором не было ничего веселого.— Черт возьми, кто-то великолепно продумал все до мелочей!— Что такое, сэр? — спросила Каролина.— Шутка, мадам, — ответил он с сарказмом. — Чудовищная шутка, уверяю вас, но она, несомненно, доставит удовольствие, хотя и не лично мне.— Не понимаю, — сказала Каролина.— Где же вам понять? — откликнулся он. — Но я объясню. Этот несчастный мошенник убит здесь для того, чтобы затянуть веревку на моей шее. Его пригласили сюда на встречу со мной. Меня заманили на это же место. И вот теперь он мертвый лежит у моих ног, и я тут же, готовенький, — можно хватать!— Но, сэр, — воскликнула Каролина. — Вы же не убивали его, я могу поклясться в этом!— Да, действительно! От этого шутка становится еще забавнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40