Она надеялась, что на Харриет можно будет полностью положиться, но, глядя в карие глаза, широко раскрытые от изумления, на личико с тонкими, даже заостренными чертами, Каролина засомневалась.— Харриет, давай пройдем в дом, — предложила она, поскольку сама хозяйка, удивленная и пораженная тем, что слышала, видимо, забыла о своих обязанностях.— Ох, конечно, прошу тебя, Каролина, входи, — сказала она, и краска залила ее лицо при мысли о допущенной оплошности.По каменному крыльцу они прошли в холл, отделанный дубовыми панелями. Потолок потемнел от времени, от влаги на нем проступила плесень. Всюду были заметны признаки бедности: потертые ковры, кресло у потухшего камина, явно нуждающееся в новой обивке, да и другая мебель была не в лучшем состоянии.Каролина сняла перчатки и ждала, когда Харриет проведет ее в гостиную, но в этот момент отворилась дверь, и в холл вошел викарий. Адольфус Уонтидж, пожилой человек с багровым лицом, заискивал перед аристократами и в то же время был невыносимо груб с остальными. Он никогда не испытывал желания принять духовный сан, но у младшего сына не слишком богатого сквайра не было иного выбора. Его единственной страстью была охота. Две лошади, принадлежавшие ему, всегда были ухожены и хорошо накормлены, как бы ни приходилось урезать для этого средства на ведение домашнего хозяйства.Викарий вошел в холл неторопливым шагом, не слишком утруждая себя ради гостьи, занимающей в обществе столь низкое положение, как мисс Фрай. Но, когда он увидел Каролину, ее красота и манера держаться невольно заставили его поклониться ниже, чем он поклонился бы при обычных обстоятельствах.— Добро пожаловать, мисс Фрай, — сказал он низким, довольно хриплым голосом, звучавшим так, словно он был вечно простужен.Каролина сделала реверанс.— Благодарю вас, сэр. С вашей стороны чрезвычайно любезно предложить мне свое гостеприимство.— Харриет говорила, что вы приехали из Мандрейка. Карета, без сомнения, отправится обратно не сразу. Я распорядился поставить лошадей в конюшню.— Вы необыкновенно добры, сэр, — отозвалась Каролина, — но по приказанию лорда Валкена карета должна вернуться в Мандрейк как можно быстрее.— Жаль! Очень жаль! — воскликнул викарий. — Не хотелось бы мне, чтобы его милость считал, будто мы не может разместить его лошадей и слуг. Надеюсь, вы оставили его милость в добром здравии?— Да, он вполне здоров, — ответила Каролина и, догадавшись по блеску глаз викария, что он интересуется жизнью знати, добавила: — Леди Каролина Фэй шлет наилучшие пожелания Харриет и кланяется вам, сэр.— Вот как! В самом деле! — воскликнул викарий. — Как мне помнится, Харриет училась вместе с ней.— Да, сэр. Леди Каролина часто вспоминает о Харриет и уверяет, что она была самая славная девушка во всей академии.Харриет покраснела, но викарий недовольно взглянул на дочь.— Ее высокопоставленные подруги не слишком к ней внимательны, — сказал он брюзгливо. — Хотя это и не удивительно — уж очень она скучна и не умеет заботиться о своей внешности. Харриет, посмотри на мисс Фрай! Почему у тебя нет такого дорожного платья и такой шляпы? Уж конечно, в этом нет ничего невероятного, — ведь, вам, мисс Фрай, приходится зарабатывать себе на жизнь, и вы не можете позволить себе быть расточительной.— О, сэр, вы мне льстите, — сказала Каролина, бросив на викария грустный взгляд. — Это всего лишь простенькое платье, которое я сама сшила. Позвольте мне помочь Харриет подобрать гардероб. В пансионе она всегда выглядела очаровательно.— Ну, еще бы, — откликнулся викарий, — ведь и за обучение, и за платья Харриет платила вдовствующая леди Брикон. Теперь все изменилось, и Харриет приходится экономить, как и всем нам. Но я не должен утомлять вас печальными подробностями нашей повседневной жизни.— Что вы, сэр, вам это никогда бы не удалось, — тотчас же возразила Каролина, — но, прошу вас, расскажите мне о вдовствующей леди Брикон, наверное, Харриет уже говорила вам, что я надеюсь получить место компаньонки ее милости.— В ней вы найдете, как и следовало ожидать, истинную леди, — напыщенно произнес викарий, но Харриет быстро перебила его:— О, Каролина, она такая добрая, милая, деликатная!— Вы меня очень успокоили, — сказала Каролина. — Мне остается лишь молиться о том, чтобы мое прошение было принято.— Воистину, будем надеяться, — сказал викарий. — Если вы действительно поселитесь в Бриконском замке, то, быть может, вам удастся похлопотать, чтобы Харриет приглашали туда почаще. Не знаю, что натворила эта глупая девчонка, чтобы вызвать такое отношение, но ее приглашают туда вполовину реже, чем я предполагал.— Папа, ну зачем рассказывать все это Каролине? — сказала Харриет, краснея от унижения.Викарий только взглянул на нее, хмыкнул и двинулся в сторону своего кабинета.— Увидимся за обедом, мисс Фрай, — сказал он. В ответ Каролина слегка присела.Наверху, сидя в спальне, окнами выходящей в сад, она поведала изумленной Харриет о подлинной причине своего визита. Каролина долго раздумывала, следует ли посвящать Харриет в свои дела, но решила, что ей обязательно нужен доверенный человек. Во-первых, письма. Нужно было дать миссис Эджмонт какой-то адрес, на который она будет писать. В противном случае та заподозрит неладное. Если же, как задумала Каролина, поручить Харриет перехватывать письма у почтальона, то нужно объяснить ей причину.Поразмыслив хорошенько, Каролина решила рассказать Харриет обо всем, что случилось, скрыв лишь истинную причину, по которой она оказалась в «Собаке и утке» в ночь убийства.Она не упоминала сэра Монтегю, а просто сказала, что ей пришлось остановиться у гостиницы из-за того, что сломалось колесо кареты.Свое пребывание в лесу она объяснила тем, что отправилась на поиски убежавшей собачки, а карету до Мандрейка наняла, потому что побоялась вернуться в гостиницу и оказаться втянутой в расследование убийства.Харриет едва ли заметила в рассказе Каролины какие-нибудь противоречия или расхождения. Она сидела и слушала, стиснув руки и приоткрыв рот, с выражением полнейшего изумления. И только когда Каролина закончила и объяснила, какой помощи ждет от нее, она глубоко вздохнула и воскликнула:— Каролина, да это самый необыкновенный, самый захватывающий роман, о котором я когда-либо слышала! С трудом верится, что это правда, но раз ты это говоришь, значит, я должна верить. Только, Боже мой, неужели ты отважишься отправиться в Бриконский замок после всего того, что узнала? Ведь тебя тоже могут убить!Каролина засмеялась.— Глупости, Харриет. От моей смерти никто ничего не выиграет. И потом, как, по-твоему, я должна поступить? Отойти в сторону, ничего не говорить и позволить повесить порядочного человека таким предательским, подлым образом?— Если он порядочный, — загадочно заметила Харриет.— Что ты хочешь сказать? — спросила Каролина. — Ты говоришь о лорде Бриконе?Харриет кивнула.— Расскажи мне о нем, — попросила Каролина. — Расскажи все, что ты знаешь.— Я мало что знаю, — ответила Харриет. — Конечно, я с ним знакома с детства, но он намного старше меня. Он был очень приятным юношей. Всегда мне улыбался, а как-то раз, возвращаясь с охоты, подвез на своей лошади. Его мать всегда была сама доброта, и, поскольку моя мама приходилась ей очень, очень дальней родственницей, она, как тебе известно, послала меня в Академию мадам д'Альбер.— Да, да… — подтвердила Каролина. — Продолжай.— Когда я была маленькой, лорд Брикон — близкие зовут его Вейном — учился в Итоне, а затем — в Оксфорде. Все в округе любили его, хоть и видели только на каникулах, Папа тоже его любил и часто говорил, что у него приятные манеры, что он прекрасно держится на лошади и что он отличный охотник. Все надеялись, что, повзрослев, он возьмет все в свои руки, но потом… словом, потом он изменился.— Изменился? — переспросила Каролина. — Каким образом?— Это трудно объяснить, — ответила Харриет. — Понимаешь, меня редко приглашают в Бриконский замок с тех пор, как я окончила пансион; папа сердится, но с какой стати им меня приглашать? Я слишком молода, чтобы дружить с лордом Бриконом, да и потом, у него много своих друзей, у которых поистине нет ничего общего с дочерью местного викария, — а леди Брикон прикована к постели. Она никогда не покидает своей спальни.— Я этого не знала! — воскликнула Каролина.— Разве я тебе не говорила? — удивилась Харриет. — Наверное, мне это не пришло в голову. Она болеет уже много лет, никогда не выходит и никого не принимает. Она просто лежит в своей комнате в окружении книг и птиц. Это единственное, что ее интересует, кроме сына. Его она обожает.— Ты начала говорить, что он изменился, — напомнила Каролина. — Продолжай, Харриет.— Это трудно выразить словами, — сказала Харриет, сдвигая брови. — Все говорят об этом так или иначе, но невозможно сказать ничего определенного, если ты понимаешь, что я имею в виду. Это изменение началось после того, как ему исполнилось двадцать пять лет, и он вступил во владение своими поместьями и состоянием, — до того все было под управлением опекунов; я не знаю, кто входил в их число, но папа мог бы тебе ответить.— Это неважно, — пробормотала Каролина.— В двадцать пять лет лорд Брикон стал полновластным хозяином, — продолжала Харриет. — С этого времени, как говорят, его словно подменили. Он стал необузданным, отчаянным гулякой. Вечно рисковал своей жизнью самым дурацким образом. Например, как-то ночью устроил скачки с препятствиями с завязанными глазами. Маршрут начинался в парке, затем — вдоль берега реки и по пустырю — милях в пяти от дороги. Там очень неровная земля и есть каменоломни. Папа говорил, это чудо, что никто не убился, хотя один всадник повредил себе спину, а второй сломал ключицу.— Что он еще вытворил? — продолжала выпытывать Каролина.— Нечто такое, о чем отец никогда не упоминает в моем присутствии. Зато я слышала, что он завел себе странных друзей, — сказала Харриет. — В замке появились люди, каких прежде никогда туда не приглашали. Среди них оказались не только лондонские кутилы, но и мужчины и женщины не нашего круга. По-моему, как-то раз папа выразил протест лорду Брикону, когда в замке гуляли всю ночь с субботы до полудня воскресенья, в то время как жители деревни шли в церковь. Не знаю, что произошло, папа никогда не говорил об этом, — так он рассердился, но, кажется, лорд Брикон повел себя очень высокомерно и велел не лезть не в свое дело. Во всяком случае, после этого папа всегда был настроен против лорда Брикона и говорил, что тот плохо кончит, что, в конце концов, сломает себе шею или попадет в тюрьму.Каролина не удержалась от восклицания.— И в деревне о нем говорят всякое, — продолжала Харриет. — Мне приходится это слышать, поскольку я — дочь священника. Старики качают головами и явно обеспокоены. Ты же знаешь, когда люди всю жизнь провели в поместье, то продолжают ощущать себя членами одной семьи. Ох, Каролина, ты, должно быть, считаешь меня тупицей, но, честное слово, лучше мне не объяснить.Харриет беспомощно развела руками. Каролина наклонилась и поцеловала ее.— Ты объяснила замечательно, — сказала она, — и очень мне помогла.Каролина встала с кровати, на которой сидела, и подошла к окну.— У меня такое чувство, — сказала она, — что я смогу помочь лорду Брикону.— Ах, Каролина, надеюсь, что это так, — вздохнула Харриет. — В то же время я боюсь за тебя, потому что ты отправляешься в замок. Это странное место. О нем тоже ходят разные слухи. Полагают, что там есть привидения. После того, как стемнеет, никто из деревни и близко к нему не подойдет. Говорят, что из древних башен доносятся дикие, невероятные крики.— Я не верю в привидения, — пренебрежительно сказала Каролина. — Скажи мне, каким был покойный лорд Брикон?— Понятия не имею, — ответила Харриет. — Он умер, когда я была совсем маленькой, — временами мне кажется, что с ним тоже связана какая-то тайна. Поразительно, что никто не желает говорить о нем. Если я спрашиваю у отца, он тут же меняет тему разговора и начинает говорить о вдовствующей леди Брикон. Она и впрямь замечательная женщина. В ней нет ничего странного или зловещего, но только складывается впечатление, что она едва ли живет в этом мире.Каролина нетерпеливо вздохнула.— По мне, это звучит печально и запутанно, — произнесла она, — но все равно, несмотря ни на что, больше всего я хочу попасть в Бриконский замок. Харриет, а вдруг мне не удастся получить это место?Она бросила взгляд на часы, стоящие на каминной полочке.— Четыре часа, — сказала она. — Одно можно сказать с уверенностью: Марию, должно быть, приняли, иначе она бы уже вернулась сюда, как я ей велела.— Если повезло ей, то, быть может, и тебе повезет, милая Каролина, — заметила Харриет. — Это хороший знак. Но, Боже мой, мне страшно за тебя. Лучше бы ты не затевала этот странный маскарад.— Со мной все будет в порядке, что бы ни произошло, — отозвалась Каролина. — То есть до тех пор, пока кузина Дебби ничего не подозревает. Харриет, ты должна каждый день встречать почтальона. Если твой отец увидит, что сюда приходят письма на мое имя, и выяснит, кто я на самом деле, — произойдет катастрофа.— Будем надеяться, что этого не случится! — в смятении воскликнула Харриет. — Ведь даже если папа на тебя не рассердится, то меня наверняка прибьет за то, что я его обманула. Ах, Каролина, когда ты ему заявила, что сама сшила это платье, я едва не расхохоталась. Только мужчина может не заметить, что это элегантное и дорогое платье куплено на Бонд-стрит Одна из главных торговых улиц Лондона, известная фешенебельными магазинами, особенно ювелирными

.— Дай Бог, и другие не догадаются, — сказала Каролина. — Я велела Марии уложить платья поскромнее и попроще, и несколько часов отпарывала перья и ленты от шляп, чтобы они не выглядели слишком модными. Но все равно боюсь, что не похожа на бедную девушку, которая должна зарабатывать себе на жизнь.— Совершенно не похожа, — Харриет захихикала. — Но, в конце концов, ты ведь можешь сказать, что леди Каролина Фэй, которая так тебя любит, подарила тебе свои старые платья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40