Ч Сержант Птахин и рядовой Логвинов, Ч закончил прапор, ничуть не смутя
сь.
Ч Капец мне. Одни начальники, Ч хихикнул Костик. Ч Маршировать скоро п
ошлете? Учтите, у меня со строевой всегда нехорошо было. А наряды, чур, на ку
хню.
Помолчали, слушая, как свистит в дырках тента ветерок и скрипят доски куз
ова. Я сосредоточенно выковыривал соломинкой жесткие волоконца мяса из
зубов. Вернее, из зуба, который урла поломала.
Ч И вот едем мы, едем, Ч пробормотал неожиданно впавший в депрессию ста
рлей, Ч и нет нам ни дна ни покрышки… Не видно ни зги…
Ч А ты из-под брезента выгляни, Ч посоветовал Коля. Ч Увидишь чего.
Ч А зачем? Что я там увижу? Танки паленые? Я и так понял, что где-то мы на юге
европейской части. За каким, вот что спрашивается! Оружия нету, жрать, прав
да, дали… И то хорошо… Бухло кончилось…
Ч Слушай, старшой, остынь, Ч сказал я. Ч Привезут, покажут, чего и куда де
лать. Ты хоть кадровый, меня вон вообще на помойке нашли.
Ч Кадровый, Ч хмыкнул Беранже. Ч Кино такое было, «Офицеры». Сейчас зап
ретили, но я маленький, помню, смотрел его. Там один генерал другому говори
т: «Есть такая профессия Ч Родину защищать». А где та Родина? И где та проф
ессия?
Ч А я тут воевал, Ч неожиданно сообщил я, выглянув наружу. В самом деле, т
анки паленые, деревушка какая-то по левому борту, вернее, то, что осталось
от нее… Ч Ну, не прямо тут, но в этих местах.
Ч И я воевал, Ч кивнул старлей. Ч Пехтура, мать ее так. Загнали в окопы, си
дите, говорят. А они на нас танки. А они по нам ковровое бомбометание. Из «гр
адов» звезданули. Хорошо хоть, под ядерные не угодили, как двадцать втора
я дивизия…
Ч А я как раз в танках, Ч сказал я. Ч Черниговское наступление. Броня кр
епка. Потом еще в Грузии шкурку гонял, но это не война, а жопа была.
Ч Во! Ч поднял палец прапорщик. Ч Слет ветеранов. Обратите внимание, вс
е из разных родов войск. Ты, Костян, небось, моряк?
Ч Почти угадал. Морпех.
Ч Ага. А я самый что ни на есть мирный вояка Ч строитель. Укрепрайон под Н
овозыбковом строил.
Ч Где теперь тот Новозыбков? Ч риторически спросил старлей. Ч И где те
перь тот укрепрайон?
Ч Ну, укрепрайон, кстати, очень может быть, и уцелел, Ч обиделся Коля. Ч П
рочно строили, на века. Там сам командующий направлением сидел.
Ч Сидел… в кувшин пердел…
Запыхтевший Коля хотел как-то парировать этот выпад Костика, но их переб
ил старлей.
Ч Эй, эй, Ч вяло сказал он. Ч Логвинов, так ты морпех? Вас же сюда вроде не
гнали? Хули ж ты тут делал?
Ч А я тут и не был, Ч пожал плечами Костик. Ч Разве я говорил? Я в Севастоп
оле с моря десантировался. Идиотская диверсионная акция. Повязали всех,
как ссаных котов. Полтора года в концлагере сидел, под Конотопом, потом по
меняли на кого-то.
Ч Херово в лагере? Ч осведомился Коля.
Ч Херово.
Грузовик съехал с бетонки и покатил по проселку. То и дело «Урал», дребезж
а железяками, проваливался в колдобины, кренился, пробуксовывал, но всё ж
е с диким ревом выползал. Я поудобнее устроился в мешках и задремал под ра
ссуждения прапорщика и Костика о превратностях жизни в лагере для военн
опленных и судьбы вообще. На этот раз мне почти ничего не снилось, кроме ка
ких-то голых баб, но и с теми ровным счетом ничего делать не хотелось.

6

«Улица Маяковского» Ч гласила синяя побитая табличка на доме, возле кот
орого стоял наш грузовик. Трехэтажное типовое здание когда-то было школ
ой либо каким-то другим детским учреждением, но сейчас тут обосновались
военные. В скверике стоял памятник неизвестному мне бородатому человек
у Ч может быть, украинскому какому-нибудь писателю, сейчас раскрашенны
й маскировочными пятнами, не иначе как ради потехи.
На крыльце деловито курили парни в брониках и с «кедрами» наперевес. Они
посмотрели на нас неодобрительно, но никто ничего не сказал.
Провожатый, назвавшийся капитаном Салуцким, исчез внутри здания, показа
в курильщикам какую-то корочку. Нам было наказано сидеть тихо и не выстеб
ываться.
Ч Мужики, киньте чинарик! Ч окликнул курильщиков прапор Коля.
Парни переглянулись, потом один порылся в кармане камуфляжной куртки и б
росил нам почти целую пачку сигарет «Проминець».
Ч Спасибо, земляк, Ч с чувством сказал прапор, чиркая спичкой.
Парень ничего не ответил, другой что-то буркнул неслышное, и все заржали.

Мы посидели, покурили. Салуцкий не возвращался. Мимо нашего «Урала» по ул
ице протащился танк «Меркава» с эмблемами Второй Винницкой танковой бр
игады, носившей нежное название «Билий лелека». На башне сидел, свесив но
ги в люк, танкист без шлема и ел большой бутерброд, запивая из фляжки. На ев
реев хохлы словесно наезжают, а танки их любят… И оружие любят Ч видал я и
«дезерт игл» у офицеров, и штурмовые винтовки израильские… Интересно, ч
его это они с Израилем расторговались? И что взамен поставляют? Откуда ба
бки берут?!
Потом проехали пять ооновских бэтээров с джипом во главе. В джипе сидели
девки, числом пять, в форме Ч связистки какие-нибудь или медсестры. Прапо
рщик помахал им рукой, девки засмеялись, и одна, азиатского вида, показала
в ответ выставленный средний палец.
Ч Фак ёселф! Ч заорал прапорщик, демонстрируя незаурядное владение ра
зговорным английским. Ч Факю, битч!
Наконец появился Салуцкий. Он выглядел подавленным
Ч Педерасты, Ч тщательно выговаривая это сложное слово, выругался он в
адрес, надо полагать, людей из бывшей школы.
Мы не стали устраивать расспросы, тем более капитан тут же вытянул из кар
мана маленький блокнотик серой бумаги.
Ч Талоны. Жрать, пить, Ч коротко пояснил он, подавая блокнотик старлею, к
ак старшему по званию. Ч Все сразу не проедайте, но и не экономьте. Еще дад
ут, если понадобится.
Это была хорошая новость. Жрать и пить Ч дело полезное, особенно если при
кинуть, что может скрывать слово «пить». Поскольку Салуцкий ничего объяс
нять не стал, мы выгрузились чуть дальше по этой же улице, возле длинного о
дноэтажного домика, вроде бывшей конторы. Впрочем, выгрузились Ч громко
сказано. Побросали свои нехитрые пожитки в большой комнате, где из мебел
и были только две двуспальные кровати с полосатыми матрацами, и отправил
ись на поиски выпивки.
Ч Стой, пан! Ч крикнул прапорщик проходившему мимо украинскому солдат
у.
Тот послушно остановился.
Ч Где тут пожрать и выпить поскорей? Ч без обиняков спросил прапорщик.

Ч Да вон там, Ч показал солдат. Ч Длинный такой дом, сразу увидите.
Ч Дякую, Ч сказал прапорщик.
Да, вполне приличная забегаловка у них тут была. Как в старых боевиках про
наемников: полутемная, с высокой стойкой, разбросанными по залу столикам
и, с рекламой пива «Миллер» и кока-колы на стенах, с маскировочной сетью п
од потолком. Особняком висело несколько постеров с Арнольдом Шварценег
гером. Нет, не тем Шварценеггером Ч крупным стариком в инвалидном кресл
е, а с памятным мне опять же по старым боевикам.
Ощутимо пахло пивом и сушеной рыбой, а также сигаретным дымом. Из динамик
ов орал вечно молодой Филипп Киркоров.
Ч На ценники не смотреть, Ч скомандовал Беранже, пошушукавшись с барме
ном, или как он там назывался. Бармен был толстый плешивый мужик с запорож
скими усами, в камуфляже, но вряд ли военный. Ч На талон Ч четыре пива, сто
водки и закуска.
Ч Сколько талонов? Ч деловито осведомился прапорщик.
Ч Двенадцать.
Ч Вываливай все. Капитану скажем, потеряли. Нажремся хоть, когда еще прид
ется… Только пускай штук семь закусок на водку переведут.
И мы начали методично нажираться.
Водка была ничего. Закуска Ч средняя после качественных консервов, но т
оже в принципе ничего. Пиво Ч боже, пиво, и то было ничего! Холодное, пенист
ое, светлое пиво, какого я не пил уже много-много лет. Конечно, наш городско
й пивзавод и сейчас варил прокисшую от рождения бурду, но пивом ее назват
ь не поворачивался язык.
В общем, всё бы ничего, но налево я старался не смотреть: там сидели хохлы. Ц
елых три стола хохлов Ч в зеленой форме, в высоких фуражках с трезубами, с
«береттами» в кобурах. Все в чинах Ч не ниже капитана, многие с орденским
и планками, один полковник даже с трехлучевой звездой ордена Бандеры, по
хожей на мерседесовский фирменный знак. Украинские офицеры кутили: на ст
олах я заметил даже молдавский коньяк и обилие закусок.
Ч А эти что здесь делают? Ч вполголоса спросил у лейтенанта Коля.
Тот пожал плечами.
Ч Не дури, прапор. Это ж нейтральная зона, как я понимаю, Ч сказал я, очища
я таранку. Ч Танк видел? Тут их части стоят, и наши, и ооновские, и натовски
е… Солянка сборная.
Ч Морду бы им набить, Ч мечтательно протянул прапорщик. Ч Победители.

Ч Набьем еще, Ч пообещал я, посматривая на Костика.
Тот подряд хлопнул три стограммовки Ч водка, кстати, оказалась вполне с
носная, хотя явно из техспирта, Ч и сидел, вяло жуя плавничок. Всем нам хох
лы кровь попортили, но Костику Ч больше всего. Всё ж в лагере сидел. Как бы
чего не выкинул…
И я угадал.
Ч Стих! Ч громко выкрикнул Костик, поднявшись.
Многие обернулись, поставили кружки, отложили вилки. Лысоватый будкарь з
а стойкой сделал музыку потише. Кто-то из русских похлопал.
Ч Стих, Ч повторил Костик. Ч Стих русского… или еврейского? Короче, аме
риканского поэта Бродского стих. «На независимость Украины»!
Ч Не треба нам жида, Ч пробормотал пьяный украинский капитан за соседн
им столом, но большинство захлопали.
Я когда-то читал Бродского, он вроде бы помер давно, но ничего про независ
имость Украины я у него не помнил. С чего бы это Костик взялся устраивать т
еатр варьете? Ой, мнится мне, не про независимость этот стих…
Костик взял кружку, отхлебнул пива и начал Ч заунывно, то и дело поглядыв
ая в потолок, точно сверяясь с текстом:

Дорогой Карл Двенадцатый, ср
ажение под Полтавой,
Слава богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет кузькину мать «руины»,
Кость посмертной радости с привкусом Украины.
То не зеленок виден, траченный изотопом,
Жовто-блакытный Ленин над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам и не надо.

Я с тревогой оглядел зал. Кое-кто пил и ел, но в основном присутствующие сл
ушали. Слушали внимательно и, кажется, начинали что-то подозревать.

Горькой вошни карбованец, се
мечки в полной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С сальными глазами жили, как каторжане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря Ч в мундире,
По адресу на три буквы, на все четыре
Стороны. Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, суп выбирая чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы, пожили вместе Ч хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит.

У стены кто-то пьяно дернулся, щелкнул пистолетный предохранитель, но по
лковник с орденом Бандеры сделал предупреждающий жест своим: мол, не тро
гайте москаля, пусть пока читает. Не время и не место пальбу устраивать. Я
был полностью солидарен с полковником, потому что мы находились в ужасаю
щем меньшинстве и к тому же без оружия.
Я откашлялся Ч в горле словно дерьмом намазали, сделал для успокоения п
ару глотков пива. Костик тем временем продолжал, теперь уже отведя глаза
от потолка и отрубая концы фраз взмахами ладони:

Брезгуя гордо нами, как оском
ой битком набитой,
Отторгнутые углами и вековой обидой,
Не поминайте лихом. Вашего хлеба, неба
Нам, подавись вы жмыхом, не подолгом не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Полно качать права, шить нам одно, другое,
Это земля не дает вам, калунам, покоя.
Ой ты левада, степь, краля, баштан, вареник.
Больше, поди, теряли Ч больше людей, чем денег,
Как-нибудь перебьемся, а что до слезы из глаза Ч
Нет на нее указа: ждать до другого раза.
С богом, орлы и казаки, гетьманы, вертухай,
Только когда придет и вам помирать, бугай,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.

Последние четыре строки Костик произнес в наступившей тишине, нарушаем
ой лишь капаньем пива на стойку Ч у толстого бармена тек краник.
Ч Ох, москаль… Ч прошипел украинский капитан. Ч Ох, москаль…
Ч Сидеть, Ч громко сказал мудрый полковник с Бандерой. Ч Всем сидеть!

Тем не менее несколько человек встали, с грохотом отшвырнув стулья, и выш
ли. Костик улыбнулся, допил свое пиво и сел на место.
Ч Половину не понял, Ч честно признался наш прапор, Ч но там, где про га
нсов, это ты здорово. И в конце… Про Тараса-пидараса. Где стих взял-то? Сам с
очинил?
Ч Я ж говорю Ч Бродский, поэт такой. Попался как-то в журнале, я и выучил с
о скуки, Ч рассеянно улыбнулся Костик.
Ч Пристрелят тебя, Ч горько сказал Беранже. Он, кажется, напился, но сиде
л ровненько, не заваливался. Ч Вот на улицу выйдешь, а они там стоят. С авто
матами. С пуе… пулеметами…
Ч И ладно, Ч кивнул Костик, потирая запястье. Над ремешком часов синел н
аколотый трезубец и номер: «17610». Лагерь…
Бармен опять включил своего Киркорова, гул стал утихать. К нашему столик
у подошел молодой старлей-ооновец, вроде как русский.
Ч Провокации устраиваете, Ч укоризненно заметил он, садясь на свободн
ый стул.
Ч А нам накакать, Ч культурно ответствовал прапорщик.
Ч Сейчас патруль вызову, прапорщик, Ч пригрозил старлей. Ч Как разгов
ариваете со старшим по званию?!
Ч Иди хрен соси, голубая каска, Ч философски ответил Коля. Ч Какой ты мн
е старший? Мы партизаны, у нас старших нету. У нас дедушка леший старший.
Ооновец подскочил и хотел что-то заорать, но его дернул за рукав неожидан
но очнувшийся Беранже:
1 2 3 4 5 6 7