А на большой дороге деревень без
постоялого двора не бывает.
- Далековато еще до полудня, - поднял глаза к небу воин. - Коли
ты, ведун, но каше горячей соскучал, так вечера подожди. Авось,
встретим чего к той поре.
- Не встретим, так спросим, - согласился Середин, провожая
взглядом очередного крестьянина, что трясся на пустой повозке. - Места
здесь оживленные.
- А то, - усмехнулся богатырь. - От самого Киев-града через
Чернигов, Ршу, Полоцк и до Пскова дорога тянется. Все города стольные,
красные, богатые, княжеские. Погодь, как Чернигов минуем, так и вовсе
не продохнуть станет. Там еще и Новгородский, и Белозерский тракты
сходятся.
- Понятно, - согласно кивнул Середин. Разумеется, товары по Руси
испокон веков на ладьях перевозили, благо полноводных рек везде в
достатке. Но дело это степенное, неторопливое. Когда же по срочной
надобности из города в город домчаться нужно, небольшой груз довезти,
рать направить - тут уже приходится посуху пробиваться. Да еще пахари
окрестные всякий товар в города на базар возят. Вот и
натоптали-наездили.
Кони шли широкой рысью, мягко стуча подковами в дорожную пыль,
солнце припекало затылок и быстро разогревало черную кожу косухи.
Когда тракт, вильнув с поля в молодой осинник и миновав торфянистый
ручей с переброшенным через него простеньким мостом из десятка бревен,
снова выбрался на залитые светом луга, Олег решительно скинул куртку:
- Сейчас бы в холодном омутке искупаться...
- А русалок не боишься, ведун? - оглянулся на него боярин. - Они,
сказывают, как раз в таких местах и обитают.
- Чего их бояться? - не понял Олег. - Они к людям за лаской да
теплом тянутся, чужого живота не ищут. Вот навки - это да. Те песнями
да сиськами подманивают, да потом на дно тянут. Болотницы тоже в яму
заманить норовят.
- Тю, бодай вас злыдни темями, - сплюнул наземь Радул и торопливо
потянул из-за пазухи свой амулет. - Яровит, Ригевит, услышь меня. Зная
и Дидилия, не отведите от меня взора ласкового. И как вы, колдуны, со
всей этой нежитью якшаетесь!
- А че? - невозмутимо ответил Середин, не столько для
справедливости, сколько желая немного подразнить своего спутника. -
Русалки, хоть и холодные, но нежные. Некоторые, сказывают, даже замуж
за живых мужиков выходят, да живут с ними до гроба. И ничего. Только с
дитятями у них вечная проблема. Да оно и к лучшему. Анчуток и так
среди вязей хватает.
- Молчи, ведун, - замахал руками воин. - Ничего не говори. Всё
едино я к воде ни шагу не ступлю. Чур меня, чур с вашими тварями.
- Ага, - кивнул Середин. - Как всё вокруг спокойно - так они мои,
а как изводить нужно - почему-то сразу общие?
В этот момент они подъехали к широкому ответвлению от дороги, и
Олег натянул поводья:
- А это что за поворот, боярин? К городу какому?
- Откуда здесь города, ведун? - покачал головой богатырь. - До
самого Полоцка ни одного не помню. Ну, у Себежа тын стоит высокий,
выселки кузнечные там же неподалеку, землю железную копают. И всё.
- Так давай повернем... - привстал на стременах Середин, и ему
померещилось, что среди зеленых крон под холмом что-то блеснуло. -
Давай. Всё едино дневать скоро. А водопоя удобного, может, до самого
вечера не встретится. Сам знаешь, как бывает. И потом, не зря же здесь
такую колею накатали? Значит, есть смысл повернуть.
Радул тяжко вздохнул, однако аргументам внял и первый отвернул
коня вправо, вниз по пологому склону. Дорога запетляла между могучими
замшелыми валунами, поднырнула под орешник и неожиданно растворилась
на широкой прогалине. Олег сразу понял, что оказался прав: просторная
песчаная отмель, ходить по которой босиком - одно удовольствие;
кувшинки справа и слева от спуска к воде словно манят приблизиться к
раздольному, не меньше трех километров в длину, озеру. На поляне видны
следы не меньше десятка кострищ - значит, здесь останавливались
многолюдные обозы или даже сразу несколько караванов. Либо тут место
очень удобное, либо и вправду до ближайшего водопоя топать и топать.
Путники спешились, отпустили лошадям подпруги, скинули самые
тяжелые сумки. Олег - благо шли скакуны последние версты шагом и почти
не запарились - сразу собрал их за поводья, подвел к воде. А когда те
напились и побрели щипать травку - быстро разделся, разбежался по
песку и, громко ухнув, нырнул в блаженную прохладу.
На глубине вода была чуть ли не ледяной, зато на поверхности
нагрелась, как парное молоко. Середин вынырнул, отплыл в сторонку от
перемешанного места, лег на спину, раскинув руки и наслаждаясь покоем
и невесомостью. Так он мог бы лежать довольно долго - если бы не
услышал с берега конский топот. Олег извернулся, погреб к поляне
торопливыми саженками, но всё равно опоздал: к котомкам на всем скаку
вылетели три всадника - бездоспешные, в рубахах и шароварах, но каждый
с мечом на боку и щитом у седла. Спрыгнув, двое тут же полезли рыться
в сумках, а третий принялся ловить за поводья лошадей.
- Э-э! - подплыв к берегу, встал на ноги ведун. - Куда лезете?!
Что, по рукам давно не получали?
- Помалкивай, голозадый, - отзывался от сумок один из ворюг, -
пока самому ничего не отрезали. Это боярина Зародихина земля. Что на
ней бесхозное лежит - то всё его.
- Это мое, дитя бесхвостой ящерицы, - яростно пробивался сквозь
воду Олег. - А ну, оставь!
- Как ты меня назвал? - выпрямился вихрастый, веснушчатый юнец. -
К рыбам на корм захотел? Ну, иди сюда, тина болотная, я тебе сейчас
язык укорочу.
Воришка положил руку на выступающую над поясом рукоять, обмотанную
тонким ремешком, и Середин невольно сбавил шаг, сообразив, что
оказался один и, мягко выражаясь, безоружный против трех клинков. И
тут невероятно вовремя затрещал орешник:
- Мир вам, добрые люди. И чего вам у нашего бивака надобно?
Неизвестно, что делал в кустах боярин Радул, но вышел он оттуда с
булатным мечом в одной руке и пудовой палицей в другой. Кольчуга на
солнце струилась, словно стальная драконья кожа, глаза смотрели
спокойно, но недобро. Больше всего в этот миг Олегу хотелось увидеть
лица незваных гостей, но увы - те замерли лицом в другую сторону.
- Кто это, ведун? - поинтересовался воин.
- Тати местные, - небрежно отмахнулся Олег, выбираясь на берег. -
Вот тех двоих повесить можно, а конопатого я, как оденусь, в ящерицу
превращу.
- Не надо, дяденьки! - взмолился юнец, начисто забыв, что у него у
самого имеется оружие. - Не надо, не тати мы! Боярин Зародихин нас
послал, Люций Карпыч, подорожное за стоянку собирать. Его ведь
земля-то эта. И озеро его.
- Врет, - кратко отметил Середин, завязывая веревку штанов. - Кто
же так мыт просит? Нужно подойти, поклониться, улыбнуться ласково.
Сказать, что и как. А вы в чужие сумки лезете... Вот насколько
засунул, настолько я тебе лапы передние и обрежу, когда в ящерицу
превращу. Ну, и этим двоим отрубить можно. А уж потом повесить.
- Так не взяли ж ничего! - хором взвыли незадачливые воришки. - Не
сами мы пришли, нас боярин послал. Холопы мы зародихинские. Усадьба
его тут рядом, па озере. Оттуда и отмель сию видать.
- Врут, конечно, боярин, - подмигнул Радулу ведун, опоясываясь
саблей. - Однако нехорошо как-то - хозяина не спросить. Наверно,
надобно их сперва в усадьбу отвести, а уж там покончить?
- По совести, конечно, надо, - кивнул богатырь, опуская меч и
вешая палицу на ремень. - Так и быть, съездим, коли недалеко.
- Это вам ни к чему, - прошел между унылыми мытарями ведун, снимая
с них пояса с оружием. - Теперь давайте, седлайте наших коней,
навьючивайте, да мы поедем. А вы вперед бегите, дорогу показывать
будете.
До обители здешнего хозяина оказалось действительно недалеко - с
края поляны вдоль берега туда вела плотно утрамбованная тропа. Всего
километра полтора - и за небольшой болотиной показалась увенчанная
островерхим шатром башенка. Усадьба как усадьба: китайская стена {{
Китайская степа - стена из кит, то есть деревянных срубов, засыпанных
камнями и землей}} в четыре сажени с темным частоколом поверху, две
башни на выступающих в поле углах - со стороны озера подобных
укреплений боярин ставить не стал. Середин подумал, что на этом,
относительно безопасном, направлении срубы стены строители могли и
вовсе не засыпать камнями, а оставить полыми для всяческих
хозяйственных нужд. Действительно, болотное озеро - это не море и не
река полноводная, крупным кораблям с осадными орудиями тут взяться
неоткуда. Бревенчатые створки ворот распахнулись аккурат посередине
наружной стены, причем справа и слева от них за частоколом виднелись
груды валунов. Простая и эффективная мера: в случае осады камни быстро
спихивались вниз, за ворота, и проход в считанные минуты превращался в
часть земляного вала, который не так-то просто преодолеть. Караульный,
скучавший на одной из башен, издалека заметил своих обезоруженных
товарищей, трусящих по дороге перед незнакомыми всадниками, и застучал
в деревянное било. Вздохнув, Олег проверил, легко ли выходит сабля из
ножен, и перевесил щит с крупа гнедой на луку седла. Поди угадай, как
встретят? Может, извинятся хозяева за глупых холопов, а может - и
обидятся. Покамест видно только то, что ворота подворники запирать не
торопятся и лучников на башни не выгоняют. Хотя кто же из-за пары
воинов в осаду садиться станет? Пустив коня рысью, богатырь обогнал
неудачливых сборщиков мыта, влетел в ворота и громогласно выпалил: -
Мир дому сему! Здесь хозяева, али в отъезде пребывают? - А ну, стой, -
негромко приказал пленникам ведун и придержал коня. Некоторые из
здешних правил вежливости он уже успел выучить и знал, что въехать
верхом на чужой двор считается немалым оскорблением. Такое дозволялось
только князьям при визите к боярам - и то лишь к своим, податным.
Бояре таким образом могли навестить своих крестьян - не спешиваться же
ради каждого смерда! На постоялый двор заезжали все кому не лень - так
на то он и постоялый двор, где каждому проезжему кланяются. А к
честному человеку так вломись - и станешь врагом по гроб жизни. Радул
- другое дело. Он человек великокняжеский, а потому и поступал так,
чтобы достоинство киевского правителя не уронить. - Заловили мы с
товарищем моим тать подорожную, шпану с руками липкими да душонками
скользкими. Замыслили повесить у тракта, да на волю твою они
сослались, боярин Зародихин. Рабами твоими обозвались. Посему спросить
хочу тебя, хозяин. Твои ли холопы безобразие на дороге чудят, али ради
спасения живота свово таковыми прикидываются? Богатырю ответили что-то
еле слышное, и опять зазвучал могучий голос воина: - Радулом меня отец
с матерью нарекли, хозяин. Роду я боярского, ныне князю великому
Владимиру служу, поместным сотником. И опять отозвался негромкий
говор, а затем из ворот выкатился румяный низкорослый толстячок,
неуклюже переваливающийся с боку на бок на пухлых ножках. Ни подбитая
соболем мисюрка на голове, ни расползающийся на брюшке поддоспешник,
ни меч на боку на шитой золотом перевязи не придавали ему грозного или
хотя бы воинственного вида. - Что, добаловали, архаровцы? - фыркнул он
носом на понурую троицу. - Трувор, в холодную безобразников! - Да мы
не на дороге, боярин... - плаксиво заныл конопатый. - Мы у озера, как
велено, за постой спрашивали. - Что-то не слышал я вопросов, когда вы
в сумках моих ковырялись, - заметил Олег. - И не кормить их сегодня,
Трувор. Неча жратву на охальников переводить, что имя мое позорят. Из
ворот появился широкоплечий седоволосый воин с длинной окладистой
бородой, со шрамом через все лицо, оставившим левый глаз навсегда
полузакрытым, и еще одним рубцом возле уха. И хотя этот мужик, в
отличие от боярина, одет был в простую полотняную рубаху с узорчатым
кушаком, а в руках держал только плеть, в нем сразу чувствовалась
уверенность и угроза. - Ну? - поинтересовался Трувор, похлопывая
плетью по открытой ладони. Холопы сникли и, повесив головы, мимо него
проследовали в усадьбу. - А ты заходи, мил человек, - пригласил Олега
хозяин. - Гостем будешь, милости просим. Тоже, видать, на княжеской
службе состоишь? - Нет, не имею такой великой чести, - спешился
Середин и взял коня под уздцы. - Так, брожу, куда глаза глядят. - Это
ведун Олег, величайший чародей, какого я встречал на Руси! -
провозгласил богатырь так громко, словно собирался докричаться до
неба. - На моих глазах мага латинянского истребил, сына князя
Изборского из полона возвернул, нежити по дороге истребил без счета. -
Ужели? - округлились глаза толстяка. - Да кому она нужна, нежить эта,
чтобы ее считать? - вздохнул Середин. - Нет больше, и ладно. - Вы
входите, входите... - Хозяин сделал такой жест, словно намеревался
поклониться - однако место, в котором тело могло бы согнуться, у
боярина отсутствовало. - Милости просим. Счас, баньку вам истопим, а
там и стол девки накроют. Неждан, прими лошадей! Пребрана, поднеси
корец путникам с дороги! Олег погладил гнедую по морде, передал
поводья подбежавшему подворнику н наконец-то вошел в ворота. Изнутри
усадьба выглядела вполне обычно - хлева, сараи, дом в два жилья с
высоким крыльцом над собачьей будкой, деловитое хрюканье со стороны
озера. Вот разве две баллисты на колесах, изготовленные к стрельбе,
показались для центра Руси уж слишком могучим оружием. - Ужели
понадобились когда? - кивнул в их сторону ведун. - Когда с Аскольдом
на Царьград ходил, в крепостях тамошних камнеметы такие видел, -
небрежно отмахнулся боярин. - От и себе похожие сделать захотелось.
Большая дорога рядом. Кто его знает, как случается.
1 2 3 4 5 6 7