Разработав первую часть плана, он заторопился вверх по лестнице, нашел упомянутую Джайвом дверь и выбрался на крышу.
Он никогда не боялся высоты: ему нравилось глядеть на мир сверху вниз.
«Сюда!» — позвал Джайв, и Харви поскакал по узким переходам и вверх по крутым скатам крыши туда, где стоял его сотоварищ-заговорщик.
«Хорошо держишься на ногах!» — заметил Джайв.
«Никаких проблем».
«Как насчет полетов?» — поинтересовался третий голос, и его обладательница шагнула из тени дымовой трубы.
«Это Марр, — сказал Джайв. — Еще одна из нашего небольшого семейства».
В отличие от Джайва, который выглядел достаточно проворным, чтобы путешествовать по карнизам, если его обуяет такой каприз, Марр, казалось, имела улиточью кровь. Харви почти не удивился, если бы увидел, что пальцы ее оставляют серебристые следы на кирпичах, к которым она прикасалась, или что мягкие рожки возникают из ее лысеющей головы. Она была чрезвычайно жирна, ее плоть едва держалась на костях. Где бы та ни была — вокруг рта и глаз, на шее и на запястьях, — плоть собиралась в липкие складки. Марр потянулась вперед и пихнула Харви.
«Я сказала: как насчет полетов?»
«Насчет — что?» — спросил Харви, отталкивая ее руку.
«Часто летал?»
«Однажды я летал во Флориду».
«Она не имеет в виду самолет», — сказал ему Джайв.
«Ох...»
«Во сне может быть?» — спросила Марр.
«О, да, мне снились полеты».
«Это хорошо», — ответила Марр, довольно ухмыляясь. У нее во рту не было ни единого зуба.
Харви с отвращением уставился на ее пустую челюсть.
«Ты думаешь, куда они делись, да? — спросила Марр. — Ну же. Признайся».
Харви пожал плечами. «Ну, думаю».
«Карна забрал их, вороватая тварь. У меня были отличные зубы. Прекрасные зубы».
«Кто это — Карна?» — хотел знать Харви.
«Неважно, — сказал Джайв, шикнув на Марр прежде, чем она смогла ответить. — Принимайся за дело или он упустит время».
Марр едва слышно пробормотала что-то, затем сказала:
«Подойди ко мне, мальчик». И протянула руку в сторону Харви. Ее прикосновение было ледяным.
«Чувствуешь себя странно, а? — сказал Джайв, когда пальцы Марр поплыли над лицом Харви, прикасаясь к нему тут и там. — Не волнуйся. Она знает, что делает».
«А что это?»
«Превращает тебя».
«Во что?»
«Ты говори ей, — сказал Джайв. — Это долго не продлится, поэтому наслаждайся. Продолжай, говори ей о том, как быть вампиром».
«Это то, что я хотел, чтобы увидел Венделл», — сказал Харви.
«Вампир...» — мягко выговорила Марр, и пальцы ее вдавились сильнее в его кожу.
«Ага, я хочу иметь клыки как у волка, красную глотку и белую кожу, как если бы я был мертвым тысячу лет».
«Две тысячи!» — поправил Джайв.
«Десять тысяч! — выкрикнул Харви, начиная забавляться игрой. — И безумные глаза, которые могут видеть в темноте, и заостренные уши, как у летучей мыши...»
«Погоди, — сказала Марр. — Я должна сделать все правильно».
Пальцы ее теперь работали над ним упорно, как будто плоть его была глиной и она формовала ее. Лицо пощипывало, и Харви хотелось прикоснуться к нему, но он боялся испортить творение ее рук.
«А здесь должен быть мех, — заметил Джайв. — Лоснящийся черный мех на шее...»
Руки Марр слегка притронулись к горлу, и Харви почувствовал, как пробился мех там, где она к нему прикасалась.
«...и крылья! — сказал Харви. — Не забудь о крыльях».
«Никогда!» — успокоил Джайв.
«Раскинь руки, мальчик», — велела Марр.
Он так и сделал, и она, уже улыбаясь, пробежала вдоль них своими ладонями.
«Хорошо, — сказала она. — Хорошо».
Он осмотрел себя. К своему изумлению он обнаружил, что пальцы его скрючились и заострились, а с рук свисают кожистые крылья. Ветер дунул в них, угрожая тотчас же снести его с крыши.
«Ты знаешь, что играешь в опасную игру, правда? — спросила Марр, отойдя, чтобы полюбоваться плодом своих трудов. — Ты или расшибешь себе голову, или до смерти напугаешь своего приятеля Венделла. Или то и другое».
«Он не упадет, женщина! — сказал Джайв. — У него есть в этом сноровка. Могу утверждать, только взглянув на него». Джайв уставился на Харви своими прищуренными глазами.
«Не удивлюсь, мальчик, если в прошлой жизни ты был вампиром», — сказал он.
«У вампиров не бывает другой жизни, — сказал Харви, с трудом выговаривая слова ртом, полным клыков. — Они живут вечно».
«Это правильно, — подтвердил Джайв, щелкая пальцами. Так они и делают! Так они и делают!»
«Ну, я закончила, — сказала Марр. — Ты можешь идти, мальчик».
Ветер дохнул вновь, и если бы Джайв не держал его, когда они шли по краю крыши, Харви точно был бы унесен прочь.
«Вон твой приятель», — шепнул Джайв, тыча пальцем вниз в темноту.
К великому своему изумлению Харви обнаружил, что может видеть Венделла вполне четко, даже несмотря на то, что в зарослях было дегтярно-черно. Он мог и слышать Венделла: каждый тихий вдох, каждый удар его сердца.
«Вон он», — прошипел Джайв, кладя руку на спину Харви.
«Что я должен сделать? — спросил Харви. — Я должен взмахнуть крыльями или что?»
«Прыгай! — ответил Джайв. — Ветер позаботится об остальном. Или ветер, или сила тяжести».
И он столкнул Харви с края крыши в пустой воздух.
10
Выпадение из приличия
Ветра, который мог бы подхватить его, не было. Он падал, как черепица, соскользнувшая с двухскатной крыши, вопль невыносимого ужаса вырвался у него из горла. Он увидел, как Венделд повернулся, он увидел выражение смертельного страха, возникшее на его лице, затем из ниоткуда взялся ветер, холодный и сильный, и как раз когда его ноги скользнули по кустам, он ощутил, что подымается выше и выше в небо.
Его вопль сделался криком, ужас — радостью. Луна была больше, чем он когда-либо видел, и ее широкий белый лик заслонял обзор, словно лицо матери, наклонившейся, чтобы поцеловать его перед сном.
С той единственной разницей, что никакие сны сегодняшней ночью ему не были нужны и не нужна была мать, чтобы пожелать ему спокойной ночи. Это было лучше, чем любой сон, — летать по ветру на собственных крыльях, а мир внизу сотрясается в страхе перед его тенью.
Он вновь поискал Венделла и увидел, как тот бежит под защиту Дома.
Нет, не добежит, подумал он, и, развернув крылья словно кожаные паруса, устремился вниз, на свою добычу. Вопль, леденящий кровь, наполнил его уши, и на мгновение Харви подумал, что это ветер. Затем он осознал, что этот нечеловеческий возглас издавало его собственное горло, и пронзительный вопль стал смехом, диким безумным смехом.
«Нет... Пожалуйста... нет! — всхлипывал Венделл пока бежал. — Помогите мне! Кто-нибудь, помогите мне!»
Харви знал, что уже отомстил: Венделл был перепуган насмерть. Но все это было слишком забавным, чтобы остановиться сейчас. Ему нравилось чувствовать ветер под собой и холодную луну у себя за плечами. Ему нравилась острота собственных глаз и сила когтей. Но более всего ему нравился страх, причиной которого был он сам, нравился вид запрокинутого лица Венделла и слезы отчаяния в его глазах.
Ветер нес Харви в заросли, и когда он приземлился, Венделл бросился на колени, умоляя о пощаде.
«Не убивай меня! Пожалуйста, пожалуйста, прошу тебя — не убивай меня!»
Харви и видел и слышал достаточно. Он отомстил. Пришло время положить конец игре, пока забава не потеряет смысл.
Он открыл рот, чтобы назвать себя, но Венделл — видя красное горло и волчьи клыки, и думая, что это означает смерть — начал опять умолять. Однако на сей раз это были не просто мольбы.
«Я слишком жирный для еды, — захныкал он. — Но где-то здесь поблизости есть другой ребенок...»
Харви зарычал.
«Есть! — хныкал Венделл. — Клянусь. И в нем больше мяса, чем во мне!»
«Послушай ребенка, — раздался голос из кустов поблизости от Харви. Он оглянулся. Там был Джайв, его пружинистая фигурка едва виднелась среди колючек. — Он бы посмотрел на тебя. На тебя мертвого, юный Харви».
Венделл ничего не слышал. Он все еще нахваливал вкусовые качества своего друга, задирал рубашку и тряс своим толстым животом, чтобы доказать, насколько он сам невкусный.
«Ты не хочешь меня... — всхлипывал он. — Возьми Харви! Возьми Харви!»
«Кусай его, — сказал Джайв. — Давай же. Выпей у него немного крови. Почему бы не выпить? Жир нехорош, но кровь горяча, кровь вкусна». Он исполнил короткий танец, пока говорил, притопывая ногами в такт своему песнопению. «А ну-ка, а ну-ка! Мясо — вкусная штука!»
А Венделл все еще подвывал, весь в соплях и слезах. «Ты не хочешь меня. Найди Харви! Найди Харви!»
И чем больше он рыдал, тем больший смысл приобретала для Харви песнь Джайва. Во всяком случае, кем был этот нелепый смехотворный мальчик для Харви? Он чересчур сильно старался сервировать Харви в качестве обеда, чтобы называться другом. Он был просто лакомым кусочком. Любой вампир, достойный своих крыльев, откусил бы ему голову, только взглянув на него. И все же...
«Чего ты ждешь? — хотел знать Джайв. — Мы вошли в такие хлопоты, чтобы сделать из тебя чудовище...» «Да, но это игра», — возразил Харви. «Игра? — переспросил Джайв. — Нет, нет, мальчик. Это больше чем игра. Это учеба».
Харви не знал, что имел в виду Джайв, и вместе с тем не был уверен, что хотел знать.
«Если ты сейчас не набросишься, — прошипел Джайв, — ты упустишь его».
Это было верно. Слезы Венделла пропали, и он смотрел на нападавшего изумленным взглядом.
«Ты... собираешься меня... отпустить?» — прошептал он.
Харви почувствовал на своей спине руку Джайва.
«Кусай!» — подсказал Джайв.
Харви глядел на заплаканное лицо Венделла и на его дрожащие руки. Если бы я оказался в таком положении, подумал он„ намного ли я был бы храбрее? Он знал ответ. Нет. «Теперь или никогда», — заявил Джайв. «Тогда никогда, — ответил Харви. — Никогда!» Слово вылетело гортанным ревом, и Венделл побежал впереди него, вопя изо всех сил. Харви не стал преследовать.
«Ты разочаровываешь меня, мальчик, — сказал Джайв. — Я думал, у тебя есть инстинкт убийцы».
«Ну нету», — пробормотал Харви, немного сконфузившись. Он чувствовал себя трусом, даже если и знал, что поступил правильно.
«Зря потратили волшебство», — произнес другой голос, и Марр появилась из кустов, держа в охапке огромные грибы. «Где ты их нашла?» — спросил Джайв. «На обычном месте», — ответила Марр. Она с сомнением посмотрела на Харви. «Я полагаю, ты хочешь свое старое тело обратно», — сказала она.
«Да, пожалуйста».
«Мы должны оставить его в таком виде, — сказал Джайв. — Рано или поздно ему придется высасывать кровь».
«Ха, — сказала Марр. — Ты ведь знаешь, как много надо волшебства на это все. Зачем его расходовать на жалкое маленькое ничтожество?»
Она небрежно махнула рукой в сторону Харви, и он ощутил, что могущество, которое наполнило его тело и изменило его лицо, покидает его. Конечно, в том, что волшебство снято, было определенное облегчение, но малая часть его оплакивала потерю. За несколько мгновений он опять стал земным мальчиком, бескрылым и слабым.
Сняв чары, Марр повернулась к нему спиной и пошла вперевалку в темноту. Джайв, однако, помедлил, чтобы последний раз подковырнуть Харви.
«Ты упустил свой шанс, малышок, — сказал он. — Ты мог бы стать одним из великих».
«Это был фокус. Это все, — сказал Харви, утаивая странную грусть, которую он испытывал. — Хэллоуиновский фокус. Это ничего не значит».
«Существуют те, кто не согласится, — загадочно проговорил Джайв. — Те, которые сказали бы, что все внешние силы мира были в глубине души кровопийцами и похитителями душ. И мы должны служить им. Мы все. Служить до конца своих дней».
Он жестко смотрел на Харви во время этой странной маленькой речи, а когда закончил, быстрым шагом удалился в тень и исчез.
Харви нашел Венделла на кухне, с горячей сосиской в одной руке и с пирожным в другой, рассказывающим миссис Гриффин, что он видел. Он выронил еду, когда Харви вошел, и взвизгнул с облегчением:
«Ты живой! Ты живой!»
«Конечно, я живой, — сказал Харви. — Почему бы и нет?»
«Снаружи есть что-то. Ужасный зверь. Он почти съел меня. Я думал, может, он и тебя съел».
Харви поглядел на свои руки и ноги.
«Не-а, — сказал он. — Ни кусочка».
«Я рад! — воскликнул Венделл. — Я так рад, так рад. Ты мой лучший друг, навсегда».
А пять минут назад я был пищей для вампира, подумал Харви, однако ничего не сказал. Может, придет время, когда он расскажет Венделлу о превращении и искушении, но не сейчас. Он просто заявил: «Я голоден». И сел за стол возле своего ненадежного друга, чтобы отправить в желудок нечто более вкусное, чем кровь.
11
Взгляды меняются
Ни Лулу, ни Венделла на следующий день поблизости не было — миссис Гриффин сказала, что она видела их обоих до завтрака, а затем они исчезли — и Харви был предоставлен самому себе. Он пытался не думать о том, что случилось прошлой ночью, но не мог удержаться.
Вспоминались обрывки разговора, и он размышлял над ними в течение всего дня. К примеру, что имел в виду Джайв, когда сказал Харви, что превращение его в вампира не столько игра, сколько учеба? Что за урок он получил, спрыгнув с крыши и испугав Венделла?
А вся та чепуха о похитителях душ и прочем, что значит она? Говорил ли Джайв о мистере Худе, как о той великой силе, которой все они должны служить? Если Худ был где-то в Доме, почему никто — ни Лулу, ни Венделл, ни он сам — не повстречался с ним? Харви расспрашивал своих друзей о Худе и от обоих узнал одно и то же: они не слышали ни звука шагов, ни шепота, ни смеха. Если мистер Худ действительно был здесь, где он прятался и почему?
Так много вопросов и так мало ответов.
И затем, будто загадок недостаточно, пришла еще одна, чтобы обеспокоить его. На склоне дня, развалясь в тени древесного дома, он услышал крик разочарования и, посмотрев через листья, увидел Венделла, бегущего через лужайку. Венделл был одет в анорак и башмаки, даже несмотря на то, что был зной, и топал повсюду как сумасшедший.
Харви позвал его, но призыв либо не был услышан, либо Венделл не обратил на него внимания, а потому Харви спустился вниз и последовал за приятелем. Он обнаружил его во фруктовом саду, раскрасневшегося и вспотевшего.
«Что происходит?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16