Ц Ты все знаешь, Лопо. Ты Ц самый умный. Я сохраню тебе бинокль, пока не пр
идешь…
Лопо тяжело вздохнул. «Пока не придешь…»

Глава 15

Уже в который раз с тех пор, как я очутился в Нове, мне остро захотелось сов
ершить погружение. О, я пробовал не раз, но так и не мог погрузиться. Я напря
гался, призывал на помощь все семь известных способов погружения, но с та
ким же успехом надутый мяч может мечтать о том, чтобы опуститься на дно. Я
даже не мог понять, что исчезло. Мне казалось, что я делаю все как положено,
что еще минутаЦ другая Ц и я все-таки начну погружаться в гармонию, услы
шу желанную гулкую тишину. И Ц ничего. Даже палец, казалось, я не мог омочи
ть в гармонии. Да и существовала ли она вообще, эта гармония? Были минуты, к
огда я начинал в этом сомневаться. Ведь есть вещи, которые надо ощущать, ду
мать о них нельзя, ибо мысль часто убивает то, на что направлена.
Уже больше месяца не подставлял я себя очищающему току кармы, и ощущение
скрипящей чистоты оставалось только в памяти, во сне. Во сне я снова чувст
вовал себя промытым, новым и успокоенным. Проснувшись, я слышал, как кажда
я моя клеточка кричала: грязь, грязь, мы гибнем в грязи, мы задыхаемся…
Мне не нужно было ломать себе голову, отыскивая причину. Я знал, что служит
поплавком, не дающим мне погрузиться. Сурдокамера и мое странное подчин
ение доктору Грейсону лежали на одной чаше весов, на другой Ц невозможн
ость погружения. Одна половина ясно видит, что вторая делает не то, что сво
йственно мне, помону Первой Всеобщей Научной Церкви Дину Дики. Она Ц не я
. Я не контролирую ее Но она сильнее другой половины. Ее тащит и направляет
сила большая, чем я сам. Эта сила Ц доктор Грейсон. Я прекрасно отдаю себе
отчет в том, что здесь происходит, но это осознание не идет дальше проклят
ой раздвоенности. Я исправно выполняю отвратительные функции шпика, я вы
пытываю у несчастной старухи Джервоне, не выучила ли она, случайно, очаро
вательного паренька, которого воспитывала, лишним словам. И выведываю у
этого паренька, понимает ли он что-нибудь или остался простым слепком. И д
арю ему даже бинокль со спрятанным крохотным микрофончиком. Браво, брат
Дики! Не зря пактор Браун годами рассыпал перед тобой перлы своей мудрос
ти.
И, как случалось уже не раз за последние дни, попытка самоанализа вызывал
а у меня острую головную боль. Она начинала клубиться где-то в затылке. Ле
гкое облачко. Потом боль становилась все тверже, рваные края облачка зао
стрялись и уже нестерпимо царапали, скребли и рвали виски.
Я посмотрел на часы. Без десяти минут восемь. Пора собираться к госпоже по
кровительнице. Представляю себе ее день рождения и веселье. Если только
можно было бы не пойти. Но рабская и более сильная моя половина и не собира
лась оставаться дома. Она-то знала, что делать. Она знала, что надо включит
ь магнитофон и послушать, не записалось ли что-нибудь. Если Лопо держал би
нокль у себя на шее, микрофон работал исправно, и он с кем-нибудь беседова
л, сейчас я услышу эту беседу.
Я посмотрел на счетчик метража. Аппарат включается только при сигнале от
микрофона. Счетчик показывал, что перемоталось двенадцать метров. Ну-ка
послушаем, о чем беседуют молодые слепки, когда рядом нет людей. Я нажал кн
опку воспроизведения. Послышалось шипение пленки и голос:
«Заика… Я, наверное, скоро уйду в Первый корпус. Я не увижу тебя…»
Заика Ц это та девчушка, что работала рядом с ним на кортах, машинально по
думал я. И тут ясно понял, что Лопо Ц человек. В голосе его дрожала печаль и
любовь. Он думал о том, что будет, а на это не способно ни одно животное. Он ч
еловек. Он знает, что его ожидает. Страдание знакомо и зверю и человеку, но
человек, в отличие от животного, страдает вдвойне: от того, что происходит
, и от того, что произойдет.
Моя рабская плененная половина жадно подалась вперед Хозяин будет дово
лен, может быть, он даже потреплет по загривку верного пса, бросит мозгову
ю кость. Ура, крамола раскрыта! Мальчуган наказан не будет. Он даже будет у
достоен высокой чести Ц отдать свое тело мистеру Клевинджеру-младшему
. А вот чудовищную преступницу, виновную в том, что научила человеческого
малыша человеческой речи, скормят муравьям. Как они здесь это называют? У
строить встречу с муравьями. Прекрасно, справедливость наконец восторж
ествует. Впервые за многие дни я вспомнил пактора Брауна. Он любил говори
ть о справедливости: «Бойтесь справедливости, которой добиваются с чрез
мерным азартом. Подлинная справедливость мало кому нравится».
Головная боль стала нестерпимой, и я проглотил таблетку, запив стаканом
воды. Я был неприятен себе до такой степени, что начинал испытывать отвра
щение ко всему, что брал в руки. Вода в стакане показалась мне тепловатой и
тошнотворной.
Собачья моя половина подумала: когда лучше отнести пленку доктору Грейс
ону Ц сейчас или утром? Пожалуй, утром. Может быть, удастся что-нибудь выв
едать и у мисс Джервоне. Теперь, когда знаешь, что она все-таки виновна и то
му есть доказательства, можно позволить себе поиграть с ней, как кошка с м
аленькой серой мышкой. Вторая моя половина зааплодировала: браво! Какое
рыцарство! Играть с немолодой глупой и несчастной женщиной, как кошка с м
ышкой, Ц браво, помон Дин Дики! Налигия будет вечно гордиться таким сыном
…
Я почувствовал себя, как в худшие моменты в темной сурдокамере, Ц сознан
ие, казалось, вот-вот покинет меня, и можно было только гадать, какая полов
ина будет первой.
Я пригладил волосы перед зеркалом, взял приготовленный заранее букет цв
етов и вышел на улицу.
Воздух был теплый и влажный. Где-то вдали беззвучно вспыхивали зарницы. Ж
ирные южные звезды сонно подрагивали в черном, мягком бархате неба. В так
ой вечер надо прислушиваться к голосам природы и думать о бесконечности
мира, а не предаваться пустой болтовне у глупой бабы, чтобы выведать у нее
то, что она хочет скрыть.
Когда-то мне казалось, что если бы люди чаще смотрели в звездное небо и ча
ще ходили бы на клаДбище, мир был бы намного лучше. Потом я узнал, что в обсе
рваториях астрономы свирепо грызутся из-за того, кому и когда смотреть в
бесконечность, а кладбищенские сторожа отличаются неслыханной алчност
ью.
Гости уже все были в сборе. Доктор Халперн, казалось, еще больше растолсте
л с утра. Я подумал, что, если внимательно присмотреться к нему, можно заме
тить, как он раздувается на глазах. Я произвел несложные расчеты и пришел
к выводу, что он должен лопнуть в ближайшие сорок восемь часов. Неплохо, не
плохо, в мире оставались еще вещи, ради которых стоило жить.
Он сидел в кресле, полузакрыв глаза, и беспрестанно шевелил пальцами, спл
етенными на животе. Строго говоря, это были не пальцы, а довольно толстые к
олбаски, и, по здравому рассуждению, было совершенно неясно, как они попал
и доктору Халперну на живот.
Рядом, тесно прижавшись друг к другу, сидели молоденькая младшая покрови
тельница и ее супруг. Я не разобрал ни его имени, ни профессии. По-видимому,
они были совсем еще свеженькими молодоженами, поскольку явно боялись ра
сстаться друг с другом хотя бы на минуту. А может быть, они просто боялись,
что партнер может убежать и не вернуться.
Сама мисс Джервоне была наряжена в самое нелепое и безвкусное платье из
всех, которые я когда-либо видел, и лицо ее излучало приветливость, от кот
орой могло скиснуть молоко даже в соседнем корпусе.
Ц Ой, Ц пискнула младшая покровительница, когда закончились представ
ления, Ц значит, вы помон?
Ц Да. Во всяком случае, там, дома, я был им.
Ц А правда, что помоны дают обет безбрачия?
Ц Правда.
Она посмотрела на меня с невыразимым сожалением замужней дамы, смотряще
й на неисправимого холостяка.
Ц А если полицейский монах влюбится?
Ц Тогда он постарается побороть свои чувства, а если не сможет, тогда сни
мает с себя сан. Полицейский монах Ц это ведь не только профессия, но и са
н.
Теперь наступила очередь молодожена. Он явно должен был утвердить свое м
ужское достоинство. Он откашлялся, и его супруга уставилась на него с выр
ажением одновременно гордости и тревоги. Так матери смотрят на своих дет
ей, когда те собираются прочесть перед гостями стихотворение.
Ц Скажите, мистер Дики, а как же вы работаете, если вам ничего за это не пла
тят? Разве так бывает?
Ц Видите ли, именно поэтому мы, монахи, даем обет безбрачия. Для чего нам д
еньги? Жилье, одежда, пища Ц все это дает нам наша Первая Всеобщая Научная
Церковь. Ц Я и не заметил, как скатился в торжественно-нравоучительный
тон, который так не люблю в других.
Ц Ну, а потом? Что случается с помоном, когда он уже не может или не хочет с
лужить церкви? Ц не унимался молодожен, и его жена посмотрела на него с н
екоторым беспокойством. В ее маленькой новобрачной головке, должно быть
, промелькнула мысль, что если за ним не досмотреть, ее супруг вдруг может
взять да и стать монахом.
Ц Если он достиг уже определенного возраста и прослужил определенное к
оличество лет, Церковь будет содержать его до самой смерти.
Ц Что-то мы слишком много говорим и мало пьем и едим, Ц сонно пробормота
л доктор Халперн и усердно занялся огромной порцией лозаньи, которую рас
кладывала по тарелкам мисс Джервоне.
Руки ее двигались быстро и ловко, она что-то говорила о том, как любит стря
пать, о семейном рецепте приготовления лозаньи, но я вдруг заметил, что гл
аза ее испуганны. «Бедная мисс Джервоне, Ц подумал я. Ц Бедная, уродлива
я мисс Джервоне… Неужели же и ей предстоит познакомиться с красными мура
вьями?» И вдруг я осознал, что держу в своих руках ее судьбу. Ведь пленка с з
аписью голоса Лопо Ц единственное доказательство его развития и, соотв
етственно, ее вины. Завтра утром Лопо перестанет существовать, отдав сво
е тело Оскару Клевинджеру.
«Если бы я мог уничтожить эту пленку…» Но моя песья половина тут же броси
лась доказывать, почему это невозможно. Доктор Грейсон спас мне жизнь. Я о
бещал верно служить ему. Я взял микрофон, бинокль, магнитофон и фотоаппар
ат у доктора Халперна, объяснив ему, зачем мне понадобились все эти вещи. О
н даже колебался. Сначала не хотел мне их давать, но когда я предложил обсу
дить эту проблему с доктором Грейсоном, он нехотя согласился.
И вот только сейчас я понял, почему ему не хотелось, чтобы я подслушивал за
Лопо. Ведь если какой-то помон всего за несколько дней сумел получить док
азательства серьезного преступления Ц во всяком случае, с точки зрения
доктора Грейсона, Ц то это бросает тень в первую очередь на самого Халпе
рна, который ни о чем не догадывался. А может быть, доктор Грейсон подумает
, что Халперн знал, но скрывал, не хотел предавать свою знакомую? Они все зд
есь теряют дар речи, стоит только упомянуть имя шефа Новы. Да, если мистер
Грейсон пришел бы к такому выводу, целые поколения огненных муравьев рас
сказывали бы о неслыханном пире…
Может быть, мне и следовало бы стыдиться спокойствия, с которым я обдумыв
ал все эти хитросплетения, но… Брат Дики, сказал я себе, подумай о том, скол
ьких они превратили в животных и скольких этих двуногих животных отправ
или на убой. Нет, мне нисколько не было стыдно! Я даже почувствовал вдруг п
рилив отвращения к этим людям. Я наклонился к доктору Халперну и не очень
тихо сказал:
Ц Доктор, большое спасибо за помощь. Микрофончик влез в бинокль, как будт
о был для него специально сделан. В один окуляр, правда, ничего не видно, но
я надеюсь, что Лопо меня простит.
Халперн продолжал молча расправляться со второй порцией лозаньи, но кра
ем глаза я заметил, как напряглась и застыла на мгновение старшая покров
ительница.
Ц Все получилось как нельзя лучше, Ц продолжал я. Ц Записалось отличн
о. Я и не представлял себе, что слепок может так разумно разговаривать… (Те
перь застыл уже и доктор Халперн.) Просто трогательно, как он разговарива
л со своей подружкой.
Ц Тс-с, Ц прошептал доктор Халперн и с ненавистью посмотрел на меня. Отц
ы-программисты, куда только девалась его сонливость: он отодвинул от себ
я тарелку, пробормотал что-то о необходимости еще поработать дома и выше
л.
Ц Бедный доктор Халперн… Ц вздохнула новобрачная, и я подумал, что она,
может быть, вовсе и не такая дура, как я себе представлял. Ц Он столько раб
отает, бедняжка… (Все-таки дура, успокоился я.) Он пошел домой работать, Ц
продолжала младшая покровительница, Ц а завтра утром, говорят, у него оп
ерация. Я, конечно, не знаю, какие именно операции делает доктор Халперн, н
о, наверное, очень сложные. Он ведь такой опытный врач и блестящий хирург…

Она, должно быть, твердо была уверена, что и мисс Джервоне и я тут же кинемс
я передавать Халперну, как восторженно говорит о нем младшая покровител
ьница Кальб.
Я снова посмотрел на мисс Джервоне. Она сидела не шевелясь, и лицо ее было
страшно своей наготой. Все привычные ширмы упали, и занавески раскрылись
. Это было лицо, искаженное целой гаммой чувств. Не надо было быть физионом
истом, чтобы определить эту гамму: страх, скорее даже животный ужас, отчая
ние…
Удивительный день рождения… Новобрачная продолжала что-то щебетать, но
наконец и она уловила грозовые разряды в воздухе.
Ц До свидания, мисс Джервоне, Ц вежливо сказала она, Ц было очень весел
о.
Старшая покровительница ничего не ответила, и супруги, крепко взявшись з
а руки, отправились домой.
Несколько минут мы сидели молча, потом мисс Джервоне вдруг повернулась к
о мне:
Ц Зачем, зачем вы шпионите за мной и за Лопо? Что мы вам сделали? Откуда вы
явились? Ц Голос ее охрип от ненависти. Ц Зачем? Что мы вам сделали? Ц Он
а замолчала, закрыла лицо руками, и плечи ее вздрогнули от рыданий. Ц Пре
святая дева Мария, Ц всхлипывала она, Ц сжалься надо мной, зачем ты так ж
естока… Ц Она распрямилась, и в глазах у нее вдруг сверкнула безумная на
дежда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22