Он сказал, что больше двух часов не может связаться ни с одним из своих долгоживущих клиентов. Приборы, к счастью, показывают, что Мудрые живы, иначе сложилось бы впечатление о повальной инфекции, поскольку все попытки Смотрителей выйти на контакт остались проигнорированными. Инженерные задачи государства при этом решались в штатном порядке, Город не прерывал работу.
Теневой кабинет какое-то время пребывал в растерянном молчании, затем забормотали вполголоса. Они еще не успели осмыслить происходящее, и я такой поворот не предвидел. Я наивно думал, что Стасов начнет с энергетики, а он начал с физического устранения ближайших виртуальных противников.
— Он заразил Мудрых! Святые яйца, как я сразу не подумал…
Воротилы уставились на меня. Похоже, не до всех сразу дошло, о чем идет речь. Пай Ли ухватила мысль моментально.
— Придется решать очень быстро, госпожа. — Я склонился к ней, стараясь, чтобы никто не смог бы прочесть по моим губам. — И придется выполнять условия сделки, как бы вам ни хотелось иного!
— Объяснитесь!
— Оставим игры, госпожа. Ведь вы не намеревались на самом деле отдать мне то, что находится внизу.
Она насупилась.
— Думайте быстрее, госпожа. Еще можно отыграть пару фишек, если я сумею усыпить его бдительность. Возможно, не все Мудрые на планете пострадали.
Шум в кабинете нарастал, сдержанные доселе нувориши трещали наперебой, кто-то порывался бежать, кто-то посылал помощников выяснять ситуацию. Ли смерила меня насмешливым взглядом:
— Разберутся без вас, господин Молин. Предоставьте силам безопасности республики делать их работу.
— Глупости, госпожа!
— Что-о?! — К подобному хамству она не была подготовлена.
— Я повторяю — глупости. Никакие силы безопасности не смогут атаковать подвалы «Националя», мы лишь получим большую войну, которой месяц назад с таким трудом избежали. Только я смогу отбуксировать пульсатор через Европу. Стасов договорится с военными, вашим людям этого не сделать.
— Уравнение? — Она вовсе не выглядела смущенной, хотя я только что уличил ее в обмане. Очевидно, любой обман, маленький и большой, означал для нее лишь ходы в ежедневной политической игре. Люди ее сорта обладают удивительной моральной гибкостью.
— Пульсатор! — сказал я.
— Вы смеетесь? — Она оскалила тонкую полоску зубов. — Полагаете, для нас составит проблему выяснить формулу без вашего согласия?
Я улыбнулся в ответ и рассказал ей про стихи.
— Вы можете меня усыпить и поковыряться в мозгу, но пароль к моей памяти знает единственный человек на Земле. Пульсатор, госпожа.
Она намеревалась ответить какой-то колкостью, но тут охрана пропустила в зал еще одного из Смотрителей. Без личных компов все новости доходили страшно медленно. Парень принес известие, что в Пекине убиты два десятка криэйторов, обеспечивавших вирус-защиту Мудрых, еще примерно столько же погибло в двух других мегаполисах, и получены сообщения о подобных неожиданных смертях на рабочем месте из Японии и Кореи. Уже проходит экстренное заседание правительства.
Гости хлынули наружу. У каждого моментально нашлись дела, зал опустел в считанные мгновения. Двое секретарей подключили стационары, перебрасывались репликами с клерками из Министерства обороны; возник советник Чен, выпалил что-то скороговоркой и пропал. В окружении бронированных бодигардов из лифта вышли братья Ли, поклонились матери, один тут же направился в соседний зал — проводить собственное совещание, второй представил мне бригаду химиков.
— Оборудование будет поднято на поверхность через сорок минут. — Пай Ли терла в ладонях какую-то мелкую вещицу, вроде костяного амулета. — Подъемник не может работать быстрее. Мои сыновья с вами не полетят, это теряет смысл. Вместо них вас сопроводят двое инженеров и переводчик. Поскольку над европейской территорией мы не можем из космоса уничтожить оборудование, на борту будет установлен заряд достаточной мощности. В любом случае: или по окончании операции, или если вы измените взятому на себя обязательству, пульсатор прекратит существование.
Мы поднялись еще на пару этажей, довольно долго ехали в тележках внутреннего фуникулера. Главный офис корпорации занимал колоссальное пространство, это даже нельзя было назвать группой зданий, скорее, небольшой запутанный город. Мы плавно неслись по широкому тоннелю, минуя пешеходные сходни, встречая спешащие в обратную сторону вагончики, набитые десятками служащих «Охоты». Один раз вагон пролетел в прозрачной трубе над пропастью, мои руки инстинктивно уцепились за поручни, Николай позади ахнул, а телохранители даже не скосили глаза. То, что я принял за пропасть, было не чем иным, как моделью нового Каньона, наверное, в десятую величины. Я успел увидеть изнанку могучих механизмов, приводивших в движение искусственные холмы, равнины и пещеры, по которым предстояло прыгать следующим поколениям зверей.
Двое в зеленом с эмблемой Психо, с инъектором ожидали моего появления возле мягкой кушетки. Телохранители выстроились полукругом. Химики догнали нас на двух следующих вагончиках. Я вызвал Жанну.
— Что ты опять натворил, Змей?
— По сравнению с тем, что раньше, вроде как ничего особенного… Ты споешь моим друзьям песню, девочка?
Она недоверчиво покрутила головой, оглядывая мрачную компанию, затем зрачки ее расширились при виде зеленых балахонов Психо.
— Это твои друзья, Макс?
— Ну… возможно, они выглядят не слишком привлекательно, но внутри, в глубине души, это замечательные ребята. Позволь представить тебе господина Дэна Ли, исполнительного директора корпорации, где я имел честь провести три счастливых года. Ты представь себе, три года отбегал и даже надеяться не смел, что пожму руку одному из главных боссов.
Дэну Ли стоило немалых усилий удержаться на месте, когда я развернул в его сторону конус. В планы директора никак не входило новое знакомство и уж тем более запись беседы, однако он подарил Жанне подобие кислой улыбки.
— Теперь познакомься, пожалуйста, со старшим инспектором пекинского Департамента Психо, он ответил любезным согласием лично отследить сеанс гипноза, чтобы мое волеизъявление случайно не было нарушено… — Я ерничал изо всех сил, понимая, что слабым залогом моего спасения из недр «Охоты» становится именно этот разговор. За спиной Снейка-Молина больше не было друзей из Глубины, не было друзей из стаи, не было никого, способного подкинуть пару козырей.
Жанна сняла со стены гитару. Я улегся, не сводя с нее глаз. Как она была прекрасна и как далека, снежная моя королева, подводная черноглазая принцесса. Если мне не суждено проснуться и встать с кушетки, то, по крайней мере, ее руки, ее губы, ее чудесные волосы, склонившиеся над декой, будут последним, что я запомню.
Как прелестно, должно быть, Сливаться в аккорде, Тему светлого завтра Дробить и умножить… Вам не кажется — Здесь не хватает чего-то? Или лет сто назад Сочинили похоже…
Разбудил второй инспектор, потрепал по плечу, коротко поклонился хозяевам и вышел. Сканер-планшет успели унести, химики тоже исчезли, обрабатывали то, что начертила моя рука.
— Соедините меня со сборочной площадкой… Бронислав, как вы там?
Издалека показалась знакомая борода. Воробей торопился к компу чуть ли не в обнимку с китайским коллегой; на ходу они продолжали обсуждать инженерные тонкости.
— У нас порядок.
— Ты разобрался? Эта штука сможет взлететь и сделать то, что нам надо?
— Я-то не вполне разобрался, но Елена утверждает, что нет ничего невозможного.
Я повернулся к Дэну Ли:
— Мне понадобится и личное оружие.
— Вас проводят в арсенал фирмы.
— Нет, ганов недостаточно. Раздобудьте мне самоходный бинарник и скафандр, только не жидкий, а такой, как у полиции, с усилителями. И разрядник на турели, его возможно как-то установить?
Дэн сухо отдал приказ.
— Ты не веришь мне, приятель? — Теперь, когда мы стояли с младшим Ли у жерла подъемника и снизу неторопливо вырастала укрытая маскировочной оптикой громада пульсатора, я позволил себе слегка расслабиться. У приговоренного к смерти больше прав вести себя вызывающе, чем у праздных зевак. Приличия соблюдать ни к чему. Да и что такое приличия? Правила для повседневного взаимного обмана. А нужны ли правила тем, у кого не будет «завтра»?
Директор не подал вида, что раздражен такой фамильярностью. Я плохо знал его, точнее, не знал совсем. В этом мире так непросто быть с людьми на короткой ноге. Когда ты на голову выше большинства из них и в два раза толще, ты чувствуешь себя злобным пришельцем, созданным для убийства. Дэн Ли не опасался зверей, он привык к ним с детства, молодые люди обоих полов дрались за вакансии в отборочных лагерях, затем за места в тренингах; по сути, они дрались за его внимание, за право быть убитым или покалеченным, принеся очередные прибыли семейке Дэна и прочим акционерам. Я думаю, мои габариты не угнетали щуплого, поджарого босса. В душе он однозначно рассматривал физическую силу лишь с коммерческих позиций. На его выбритом серебристом черепе ровным треугольничком светилось место, где еще вчера крепился компьютер. Ли держал руки сцепленными за спиной, не отрываясь, следил за подъемом груза.
— Я не верю, что твой поход что-то даст, Молин! — отреагировал он на «ты», хотя поди разберись, где в английском кончаются грани вежливости.
— Я только что разговаривал со Стасовым и другими Мудрыми. Не знаю, поверили они или нет, но пограничная служба не станет чинить препятствий…
Он оторвался от созерцания маскировочной паутины и впервые уставился мне в глаза. Я вспомнил навязчивые пакеты новостей, посвященных разгорающимся беспорядкам. Большому боссу было явно не до бизнеса, он боялся за свою порченую шкуру и порченую семью, он мог в одно мгновение рухнуть с вершины, достаточно правительству республики приравнять порченых к мутантам, как того все отчетливее требовало правое политическое крыло. И он никак не мог пойти против своих же приятелей по политической и деловой жизни, он должен был всем в округе постоянно давать понять, что разделяет самые крайние натуральные взгляды, как того и требует статус столь уважаемого клана. И я понял, что ему наплевать на судьбу изобретения, на органические вирусы и здоровье Мудрых. Я полез в карман, вынул носитель и продемонстрировал ему Жанну еще раз. Дэн покосился на телохранителей, придвинулся ближе и нажал кнопку на своем браслете.
Довольно молодая круглолицая женщина кормила с руки страуса, что-то говорила, поглаживая его по шее, и игриво косилась в сторону камеры. Неподалеку за ее спиной двое детей лет пяти катались по кругу на пони. Лошадку вел под уздцы слуга в синем кимоно, подпоясанном широким ремнем. С ума сойти, живая лошадь, живой страус, не киберы, а настоящие! Это безумно дорого — содержать настоящих животных, но Дэн Ли, безусловно, мог создать для сына и дочери любые условия. Я вгляделся. Сомнений не оставалось: разнополые дети, директору было чего опасаться. Пару месяцев назад его, в худшем случае, осмелились бы мягко пожурить, а до средств массовой информации дело бы не докатилось, теперь же многое изменилось. Директор боялся…
— У вас красивая жена, — сказал я.
На широкоскулом лице Дэна едва заметно дернулось веко.
— Я тоже хочу иметь семью, приятель, — сказал я. — Как и ты, мальчика и девочку.
— Тише, — произнес Ли одними губами. Его веко опять дернулось.
— Чтобы они жили вместе со мной, — продолжал я, — и не боялись выходить на улицу. Чтобы могли любить, кого хотят. И пусть они иногда болеют, пусть, черт возьми, у них не хватит коэффициента развития, чтобы поступить в навороченный институт, пусть они даже будут считаться мутиками по вашим меркам, но они будут расти так, как заложено природой или Богом, если Он есть… Понимаешь, о чем я?
Дэн опять смотрел в сторону. Туша пульсатора целиком поднялась из хранилища и занимала почти все пространство ангара. Киберы снимали последние строительные леса. С мостика махали Елена с Брониславом. Далеко наверху плавно сдвинулись и начали расходиться створки циклопического люка.
— Понимаешь, о чем я? — Мне ужасно хотелось схватить директора за шиворот и как следует встряхнуть, но приближать собственную кончину подобным образом не стоило. — Возможно, это последний шанс вернуть альтернативу. Если мы не пойдем сегодня к ним, завтра наступит твоя очередь, они придут за твоими детьми, Дэн.

Taken: , 1 21. Цена прогресса

Если бы у Стасова сохранилось лицо, оно, несомненно, выражало бы хоть какие-то эмоции. Но компьютерному изображению эмоции были ни к чему.
— Вы совершаете огромную ошибку, Максим. Подчинитесь приказу комиссара, вас сопроводят я посадят на резервном полигоне…
— Я уже сказал, мы будем разговаривать в Брюсселе.
— Не понимаю, чего вы добиваетесь! Вас провели от самой границы, но к жилой зоне не подпустят!
— Пусть попытаются!
— Макс, китайцы вас обманули, это не может быть рабочая модель…
— Тогда вам нечего бояться, правильно? Он позволил себе смешок:
— А я давно ничего не боюсь, не забывайте об этом, Молин. Я прожил тот отрезок существования, в котором оставался страх.
Я молчал. Хотел дать ему высказаться.
Под нами проплывали греческие острова. С обеих сторон, выше и ниже, зажимая в клещи, шли десантные боты. Десять минут назад их было на два больше, до того как они попытались причалить и взять нас на абордаж. Теперь они ближе не подходили и атаки пока не повторяли. Но меня интересовали не военные. За ними вторым эшелоном летели свободные граждане, на десяток километров вокруг, сверху и снизу, воздух от шелеста крыльев напоминал кипящий бульон. Укрывшись за пультом от глаз моих собеседников, Воробей поднимал на ноги все новых и новых людей, и в какой-то момент обзванивать знакомых стало уже не нужно, поскольку тысячи человек услышали и увидели меня на экранах визоров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43