Парочка так и подскочила, Коп метнулся к выключателю, зажёг свет и, бросившись к Венсану, стал его трясти.— Ты что городишь? Ты что такое городишь? — орал он ему в лицо.Венсан спокойно подождал, пока тот отпустит его плечи, и добавил все тем же ликующим голосом:— В конце концов, я его сын.
С минуту все молчали, потрясённые, потом Жерар заговорил снова, хнычущим голосом:— Это возможно… Это вполне возможно… Я знаю, у пророка был сын, тридцать пять лет назад, сразу после основания нашей церкви, он его навещал время от времени, но никогда о нём не говорил, даже со мной. Он его прижил с одной из первых адепток, она покончила с собой вскоре после родов.— Верно… — спокойно произнёс Венсан, в его тоне прозвучал лишь отзвук давно ушедшей печали. — Моя мать не вынесла постоянных измен и тех групповых сексуальных игр, к которым он её принуждал. Она порвала все связи с родителями — они были эльзасские протестанты, очень строгих правил, и так и не простили ей, что она стала элохимиткой, под конец она вообще ни с кем не общалась. Меня вырастили дед и бабка по отцовской линии, родители пророка; в детстве я его практически не видел, его не интересовали маленькие дети. А потом, когда мне исполнилось пятнадцать, он стал навещать меня все чаще и чаще, беседовал со мной, хотел знать, что я собираюсь делать в жизни, и в конце концов предложил вступить в секту. Мне понадобилось ещё пятнадцать лет, чтобы решиться. В последнее время наши отношения стали, как бы это выразиться… менее бурными.И тут я понял одну вещь, которую, по идее, должен был заметить с самого начала: Венсан очень напоминал пророка; у них было разное, даже противоположное выражение глаз, наверное, поэтому я и не обратил внимания на сходство, но черты — овал лица, цвет глаз, форма бровей — поразительным образом совпадали; к тому же они были примерно одного роста и телосложения. Со своей стороны, Учёный очень внимательно приглядывался к Венсану и, судя по всему, пришёл к такому же выводу; в итоге именно он нарушил молчание:— Никому в точности не известно, насколько далеко я продвинулся в своих исследованиях, все держалось в строжайшем секрете. Мы вполне можем объявить, что пророк решил покинуть своё стареющее тело и перенести свой генетический код в новый организм.— Нам никто не поверит! — тут же яростно возразил Коп.— Мало кто, это правда; от ведущих СМИ ждать нечего, они все настроены против нас; мы, безусловно, получим огромную прессу при тотальном скептицизме; но доказать никто ничего сможет, потому что ДНК пророка имеется только у нас, другой её копии не существует, вообще нигде. А что важнее всего — адепты поверят; мы их готовили к этому долгие годы. Когда Христос на третий день воскрес, в это не поверил никто, кроме первых христиан; собственно, именно так и произошло их самоопределение: это были те, кто верил в Воскресение.— А с телом что будем делать?— Если тело и найдут, это не проблема, главное, чтобы не заметили рану на горле. Можно, например, использовать вулканическую трещину, сбросить его в кипящую лаву.— А Венсан? Как объяснить исчезновение Венсана? — Коп явно колебался, его возражения звучали все менее уверенно.— О, я почти ни с кем и не общаюсь… — беззаботно проговорил Венсан. — К тому же меня считают личностью скорее суицидальной, моё исчезновение никого не удивит… По-моему, вулканическая трещина — отличная мысль, это позволит сослаться на смерть Эмпедокла. — И он продекламировал на память, странно ясным и звучным голосом: «Ещё скажу тебе: изо всех смертных вещей ни у одной нет ни рожденья,Ни какой бы то ни было кончины от проклятой смерти,А есть лишь смешение и разделение смешанных [элементов],Люди же называют это рожденьем». Гёльдерлин Ф. Смерть Эмпедокла. Перевод А.Лебедева.

Коп молча поразмыслил пару минут, потом процедил:— Придётся ещё заняться итальянцем…Я понял, что Учёный выиграл. Не теряя ни минуты, Коп позвал трех охранников, приказал им прочесать местность и в случае, если они обнаружат тело, завернуть его в одеяло и тайно доставить сюда на заднем сиденье внедорожника. У них это заняло не больше четверти часа: несчастный, видимо, находился в таком смятении, что попытался перелезть через ограждение под током; естественно, его испепелило на месте. Труп положили на пол, в изножье кровати пророка. В этот момент Франческа вышла из ступора, увидела тело своего друга и испустила долгий, невнятный, почти животный вой. Учёный подошёл и несколько раз ударил её по щекам, спокойно, но сильно; вой перешёл в новый приступ рыданий.— Придётся заняться и ею тоже, — мрачно заметил Коп.— Думаю, у нас нет выбора…— Что ты хочешь сказать? — Венсан, внезапно очнувшись, повернулся к Учёному.— Думаю, нам вряд ли стоит рассчитывать на её молчание. Если сбросить оба тела из окна, с трехсотметровой высоты, то от них останется месиво; меня очень удивит, если полиция будет настаивать на вскрытии.— Это может выгореть… — произнёс Коп после некоторого размышления. — Я хорошо знаком с шефом местной полиции. Если я ему скажу, что и раньше видел, как они лазают по отвесному склону, и пытался объяснить им, насколько это опасно, а они рассмеялись мне в лицо… К тому же это вполне правдоподобно, он был любителем экстремальных видов спорта, по-моему, он по уикендам совершал восхождения без страховки в Доломитовых Альпах.— Хорошо, — только и сказал Учёный. Он коротко кивнул Копу, они вдвоём подняли тело итальянца, один за плечи, другой за ноги, и сбросили в пустоту; все произошло так стремительно, что ни я, ни Венсан не успели даже среагировать. Учёный вернулся к Франческе, с сокрушительной силой подхватил её под мышками и поволок по ковру; она снова впала в апатию и реагировала не больше, чем какой-нибудь тюк. Но в ту минуту, когда Коп подхватил её за ноги, Венсан не своим голосом закричал: «Эээээ!…» Учёный положил итальянку на ковёр и в бешенстве обернулся к нему.— Не можешь же ты это сделать!— Интересно, почему?— Это же убийство…Учёный не ответил, скрестил руки на груди и смерил Венсана спокойным взглядом.— Конечно, это весьма прискорбно, — в конце концов произнёс он. И ещё через несколько секунд добавил: — Однако я полагаю, что это необходимо.Длинные чёрные волосы итальянки падали вдоль её бледного лица; карие глаза перебегали с одного из нас на другого, по-моему, она абсолютно не понимала, что происходит.— Она такая юная, такая красивая… — прошептал Венсан умоляющим голосом.— Я так понимаю, если бы она была старая и уродливая, ты бы счёл её уничтожение более простительным…— Нет… нет, — смущённо возразил Венсан, — я не это хотел сказать…— Ты именно это хотел сказать, — безжалостно возразил Учёный, — но не суть важно. Скажи себе, что она — просто смертная, смертная, как и все мы до сих пор: всего лишь временная комбинация молекул. В данном случае мы, скажем так, имеем дело с красивой комбинацией молекул; но она не плотнее и не прочнее, чем морозный узор на стекле, который исчезнет при первом же потеплении; и, к несчастью для неё, её уничтожение стало необходимым для того, чтобы человечество могло двигаться дальше по уготованному ему пути. Но мучиться она не будет, это я тебе обещаю.Он вынул из кармана рацию, произнёс вполголоса несколько слов. Через минуту двое охранников принесли чемоданчик из мягкой кожи; он открыл его, вынул стеклянную ампулу и шприц для инъекций. По знаку Копа оба охранника удалились.— Погоди, погоди, погоди, — вмешался я. — Я тоже не собираюсь становиться соучастником убийства, тем более что у меня нет для этого никаких причин.— Есть, — сухо возразил Учёный, — у тебя есть весьма веская причина: я могу ещё раз позвать охрану. Ты тоже неудобный свидетель; ты у нас человек известный, и твоё исчезновение, вероятно, создаст больше проблем; но ведь и знаменитости когда-нибудь умирают, а у нас в любом случае нет выбора. — Он говорил спокойно, глядя мне прямо в глаза, и я был уверен, что он не шутит. — Она не будет мучиться, — тихо повторил он и, быстро склонившись над девушкой, нашёл вену и впрыснул жидкость.Я, как и все, не сомневался, что это снотворное, но через несколько секунд её тело вытянулось, кожа посинела, а потом она перестала дышать. Я услышал, как у меня за спиной по-звериному жалобно заскулил Юморист. Я обернулся: он трясся всем телом, испуская только обрывочные «А! А! А!…». Спереди на брюках у него расплывалось пятно, я понял, что он напустил в штаны. Коп, выйдя из себя, тоже вынул из кармана рацию и отдал короткий приказ; спустя несколько секунд в комнату вошли пятеро охранников с автоматами и окружили нас. По приказу Копа нас отвели в соседнюю комнату, где стоял стол на железных ножках и металлические каталожные шкафы, и заперли за нами дверь.Я никак не мог до конца поверить, что все происходит на самом деле, и недоверчиво поглядывал на Венсана, который, казалось, пребывал примерно в таком же состоянии; ни он, ни я не произнесли ни слова, тишину нарушали лишь подвывания Жерара. Через десять минут в дверях появился Учёный, и я внезапно понял, что все случилось на самом деле, что передо мной стоит убийца, что он перешёл черту. Я глядел на него с инстинктивным, бессознательным ужасом, а он казался совершенно спокойным, он явно полагал, что совершил всего лишь техническую операцию.— Я бы пощадил её, если бы мог, — произнёс он, не обращаясь ни к кому в отдельности. — Но, повторяю, речь шла о смертной; а я не думаю, что мораль имеет какой-то реальный смысл, когда объект её приложения смертен. Мы достигнем бессмертия, и вы войдёте в число первых людей, которым оно будет даровано; в некотором роде это станет платой за ваше молчание. Полиция будет здесь завтра; у вас есть целая ночь на размышления.
Последующие дни мне помнятся как-то странно: мы словно перенеслись в принципиально иное пространство, где перестали действовать все привычные законы, где в любой момент могло произойти что угодно — и самое лучшее, и самое худшее. Задним числом, однако, нужно признать, что во всём этом была некоторая логика, логика, заданная Мицкевичем: его план осуществлялся пункт за пунктом, вплоть до мельчайших деталей. Во-первых, шеф полиции ни на миг не усомнился в том, что молодые люди погибли в результате несчастного случая. Действительно, глядя на их изувеченные тела с размолотыми костями, кровавой лепёшкой распластавшиеся на скалах, трудно было остаться хладнокровным и заподозрить, что их гибель могла иметь другую причину. А главное, это вполне банальное происшествие быстро померкло в свете исчезновения пророка. Перед рассветом Коп и Учёный оттащили его тело к расселине, выходившей в кратер небольшого действующего вулкана, и оно сразу же погрузилось в кипящую лаву; чтобы его извлечь, пришлось бы выписывать из Мадрида специальное снаряжение, а о вскрытии, естественно, не могло быть и речи. Тогда же ночью они сожгли окровавленные простыни и вызвали мастера, обслуживавшего территорию секты, вставить разбитое стекло, — короче, развили весьма бурную деятельность. Инспектор полиции, поняв, что имеет дело с самоубийством и что пророк намеревался через три дня воскреснуть в молодом теле, задумчиво потёр подбородок — он краем уха слышал о деятельности секты, в общем, знал, что это сборище придурков, поклоняющихся летающим тарелкам, на том его сведения кончались, — и решил, что лучше поставить в известность начальство. Именно на это и рассчитывал Учёный.Уже на следующий день о происшествии кричали аршинные заголовки газет — не только в Испании, но и во всей Европе, а вскоре и во всём мире. «Человек, считавший себя бессмертным», «Безумное пари богочеловека» — примерно так назывались статьи. Через три дня у ограждения дежурили человек семьсот журналистов; Би-би-си и Си-эн-эн выслали вертолёты, чтобы снимать лагерь сверху. Мицкевич отобрал пятерых журналистов из англоязычных специальных журналов и провёл короткую пресс-конференцию. Первым делом он решительно пресёк всякие попытки проникнуть в лабораторию: официальная наука, заявил он, его отвергла, вынудила стать маргиналом; он закрепляет за собой это право и обнародует результаты своих исследований тогда, когда сочтёт нужным. В юридическом плане его позиция была практически неуязвимой: речь шла о частной лаборатории, работающей на частные средства, он имел полнейшее право никого туда не пускать; территория, впрочем, тоже является частной собственностью, подчеркнул он, её облёт и съёмки с вертолёта представляются ему действиями довольно сомнительными с точки зрения закона. Что касается всего прочего, то он работает не с живыми организмами и даже не с эмбрионами, а всего лишь с молекулами ДНК, причём с письменного согласия донора. Безусловно, размножение путём клонирования во многих странах запрещено или строго ограничено; но в данном случае о клонировании речь не идёт, а искусственное создание жизни никакими законами не запрещено: законодатели попросту не подумали об этом направлении исследований.Конечно, вначале журналисты ему не поверили: все их воспитание и образование не позволяло принимать всерьёз подобную задачу; но я заметил, что они невольно оказались под впечатлением от самой личности Мицкевича, его точных и строгих ответов; к концу пресс-конференции, уверен, как минимум у двоих возникли сомнения: этого с лихвой хватило для того, чтобы сомнения эти перекочевали в изрядно раздутом виде в информационные издания широкого профиля.Но что меня изумило — это полная и безоговорочная вера адептов. Наутро после смерти пророка Коп собрал общее собрание. Он и Учёный, взяв слово, объявили, что пророк решил, в качестве жертвоприношения и жеста надежды, первым исполнить обетование. Поэтому он бросился в вулкан, предав своё физически стареющее тело огню, дабы на третий день воскреснуть в обновлённом теле. На них двоих он возложил миссию передать ученикам его последние слова в нынешней инкарнации: «Путь, открытый мне, скоро откроется и для всех вас». Я ждал волнения в толпе, каких-то реакций, быть может, жестов отчаяния;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48