«Узнаёт
е Диму, Эдуард Вениаминович?! Он приходил к Вам после взрыва…» Эдуард Вени
аминович только после этого узнал Диму. После операции захвата шёл обыск
в той избушке, где они нас взяли спящими. Помимо Кондратьева и Кузнецова в
обыске участвовали ещё двое москвичей эфесбешников, толстый рыхлый мол
одой капитан Эдуард Вадимович (фамилию его в протоколе обыска я к сожале
нию не запомнил, начинается, кажется на Ш), большой поклонник моего талант
а, в частности книги «Анатомия Героя», и майор Юсуфов. Майора я теперь имею
удовольствие видеть раз в несколько месяцев, он входит в состав бригады
следователей, работающих над сооружением нашего дела № 171. Юсуфов увеличи
лся ныне вдвое, так как занялся спортом и пьёт некие спортивные дрожжи. В к
абинете у него стоит 32-килограммовая гиря. Юсуфов морально дистацируетс
я от следствия при всяком удобном случае.
Но вернёмся в 1999 год. После 23 или 24 февраля Кондратьев исчез. И с ним исчезло Ф
СБ. Мне следовало бы тогда обратить внимание на это обстоятельство, и нас
торожиться, но, неопытный, я не насторожился. Было не до этого. Трагически
погиб в мае Костян Локотков. Осуществив в августе в День Независимости У
краины акцию мирного захвата Клуба Моряков в Севастополе, попали в тюрьм
у шестнадцать национал-большевиков. Мы начали кампанию за их вызволение
. Странным образом мне пришлось вспомнить о ФСБ именно в день освобожден
ия наших ребят. 29 января 2000 года я встречал ребят у здания Третьей Пересыль
ной Тюрьмы. Обнимались, радовались… А в это самое время в моей квартире на
Калошином переулке возились работники Федеральной Службы Безопасност
и, устанавливая подслушивающие устройства. Подслушанные за год данные о
ни сейчас будут использовать против меня на готовящемся процессе. Я узна
л о том, что в квартире у нас побывали чужие люди, вечером того же дня. Кроше
чная Настя, возвращаясь от родителей, обнаружила, что в нашей квартире го
рит свет. Маленькими серыми глазками умная крошка увидела группу мужико
в у подъезда, а затем несколько оперативников с рюкзаками на восьмом эта
же. Они успели покинуть квартиру. Я тотчас же позвонил «нашему» адвокату
Сергею Беляку (он защищал наших ребят в деле против Михалкова, и стал мне б
лизок). «Что делать, Сергей?» Беляк посоветовал написать главам силовых в
едомств: Рушайло, Патрушеву, в Генпрокуратуру.
От себя я решил обратиться непосредственно к генералу Зотову, потому что
был уверен, что это его управление установило у меня свои микрофоны или, к
ак предостерегал меня Беляк, заложило в укромные уголки по паре патронов
, а возможно и «чек» с наркотиками. И оставило их там дожидаться своего час
а. Оказалось, генерал Зотов уже не работает в Управлении, его возглавляет,
как сказала мне секретарша, генерал Пронин, однофамилец генерала из МВД.
Я позвонил Пронину и договорился о встрече.
У них так и не появились к тому времени явочные квартиры. Потому мы встрет
ились у музея Маяковского и разговаривали у служебного входа в музей. Оп
ять-таки, эта сцена уже была воссоздана мною в книге «Моя политическая би
ография» и здесь я хотел бы ограничиться лишь общими штрихами. Генерал П
ронин Ц это умерено животастый мужик пегого цвета с такими седовато-ры
жими перьями на голове Ц лёгкая куртка и широкий галстук видны были в ра
зрез куртки. На нём имелось, если не ошибаюсь целых два мобильных телефон
а, Ц один в руке, другой в кармане. Беседовали мы около сорока минут и всё э
то время как массовик-затейник говорил в основном я, а он недоверчиво вни
мал и оглядывал меня. Мой охранник, красивый блондин Николай стоял поода
ль, покуривая, непокрытая голова, открытая грудь. Я рассказал Пронину о то
м, что в моей квартире побывали неизвестные, и у меня есть все основания по
лагать, что это его люди. Меня даже не очень интересует, поставили ли они в
моей квартире «жучки», Ц сказал я Пронину, дело для меня куда более опасн
ое Ц я не хотел бы, чтобы в один прекрасный день у меня сделали обыск и наш
ли бы компромат. Он солгал, что его управление такими вещами не занимаетс
я, но что он узнает. Тогда я предложил ему использовать НБП в борьбе за рос
сийские интересы в странах с большой концентрацией русскоязычного нас
еления. Он внимал недоверчиво, не особенно возражая, но внутри, должно быт
ь, возмущённый моей «наглостью». Пройдя всю свою службу в рядах КГБ, он дол
жен был теперь выслушивать очкастого чудака, у которого под началом было
несколько тысяч отмороженных панков и несколько сотен умных студентов.
Думаю, я вызвал у него отвращение. Думаю, он изрядно приложил руку к моей с
удьбе, к тому, чтобы меня арестовали, этот человек с анекдотически «чекис
тской» фамилией Пронин. У меня были кое-какие связи, и бывший комитетчик п
оведал, как Пронин помыкает сослуживцами, как с презрением гонял низшего
по званию открывать бутылки, через губу роняя унижающие эпитеты. Его мен
тальность упитанного сотрудника КГБ, сторонника без сомнения, как все он
и, самодержавного деспотизма государства над личностью; и моя ментально
сть свободного во всех своих проявлениях человека, вскормленного контр-
культурой, и прожившего 20 лет вне России, взаимоотталкивались, обильно ис
кря. Если бы не появление Путина, генерал испытывал бы отвращение ко мне в
моменты, когда меня показывали бы по телеящику, но приход к власти их гебе
шного президента сделал возможным и такое проявление отвращения, как ар
ест писателя, который «про негров написал». Такие вот мысли мелькали у ме
ня в тот день, когда я возвращался по обильно текущей Москве домой, сопров
ождаемый Николаем. На следующий день я написал письма: Пронину, его начал
ьнику Патрушеву, письмо Рушайло и письмо прокурору Устинову, где сообщал
одно и то же: у меня в квартире незаконно побывали люди, и, возможно, заложи
ли мне в квартиру вещи, которые возможно будет мне инкриминировать впосл
едствии при обыске, я хочу, чтоб Вы, господа, знали об этом. Рушайло приказа
л расследовать историю и послушный начальник 6-го отделения милиции при
слал мне бумагу по этому поводу. Я сам отказался от расследования, так как
был уверен, что нарушителей неприкосновенности моего жилища всё равно н
е найдут. Все прочие адресаты мне не ответили.
22 февраля 2000 года III Съезд НБП в пансионате «Зорька» начался с того, что поко
йный ныне Саша Бурыгин, майор пограничных войск в запасе, обнаружил в зал
е заседаний съезда подслушивающее устройство. Некая грушеподобная мет
аллическая форма была прикреплена сзади за экраном. Устройство мы отсое
динили и без промедления начали съезд. Часа три ушло у комитетчиков на то,
чтобы сообразить, что устройство отключено нами и, разыскав начальство (
было воскресенье), получить новые директивы. В начале первого часа дня св
одный отряд ментов, топтунов и комитетчиков явился в зал, чтобы заявить, ч
то в зале заложена бомба. Нас попросили эвакуировать зал. Однако их целью
вовсе не являлось закрытие съезда. Они, напротив, желали пылко, чтоб съезд
продолжался. Они лишь поставили новую подслушку или перебазировали ста
рую. На столе президиума мы увидели беззастенчивые следы их сапог, свиде
тельствующие о том, что они установили свой микрофон высоко где-то, ближе
к потолку. Мы спокойно продолжили съезд.
Получалось, что «королевская рать» следила за нами вплотную. Мы, правда, н
е догадывались ещё, что ВСЯ королевская рать уже следит за нами, что мы сде
лались главным внутренним врагом, после чеченцев, предметом охоты. Об эт
ом нам стали сообщать несколько позже различные источники.
В апреле 2000 года я направился в Красноярск, Новосибирск и Барнаул. Как след
ователи теперь представят эту мою поездку в моём уголовном деле, я ещё не
знаю. По всей вероятности, как часть заговора НБП по захвату Южной Сибири
и Средней Азии. Фантазия у них параноидальная, я высмеял параноиков ФСБ в
своей книге «Охота на Быкова», в частности в той её части, где анализирова
л интернетовский текст «Коготь», принадлежащий перу ФСБ. В «Когте» Быков
у приписывались грандиозные цели: расчленить Россию, организовать при п
омощи «Татарина» покушение на президента Ельцина и продать Россию ЦРУ.

На самом деле я просто направился в Красноярск, Новосибирск и Барнаул, чт
обы инспектировать тамошние организации НБП. И укрепить их своим приезд
ом. Все три организации я сам относил к категории «спящих», то есть ничем о
собенным эти организации не блистали. Красноярская и Новосибирская нах
одились в перманентном кризисе (в Новосибирске я до этого побывал в март
е 1998 года), а Барнаульская серенько прозябала под начальством журналиста
Жени Берсенёва, имеющего в Барнауле репутацию забубённого чудака. Вся по
ездка могла бы и не состояться, если бы по интернету не пришло мне приглаш
ение из «Авто-Радио» в Красноярске от его руководителей Ольга Тихомиров
а и Фёдора Сидоренко писателю Лимонову посетить их город, они брались оп
латить и проезд и пребывание. Я обменялся несколькими посланиями с Сидор
енко и Тихомировым, в результате чего не прилетел на самолёте, но приехал
в купе поезда, но зато не один, а с сопровождающими меня партийцами. Перед
поездкой я посетил в Государственной Думе Михаила Ивановича Лапшина и, з
ная, что он депутат ГосДумы от Алтайского края, попросил у Лапшина контак
тов: телефонов и адресов в администрации края. Оказалось, я чуть напутал, и
Лапшин является депутатом ГосДумы от Республики Алтай, а не Алтайского
края. И всё же несколькими телефонами Лапшин меня с удовольствием снабди
л, в том числе и телефоном Сергея Николаевича Гречушникова. «Есть только
один ещё нетронутый уголок на земле и это Усть-Коксинский район Республ
ики Алтай, а возглавляет его Гречушников», Ц хвалил мне Лапшин свою Респ
ублику. «Нет лучше места для отдыха». Я ответил, что отправляюсь в те места
работать, а не отдыхать.
В последней точке нашего маршрута Ц в Барнауле, встретившись несколько
раз с местной организацией НБП, я вдруг с разочарованием решил, что поезд
ка моя не достигла цели. То есть без сомнения поездка окажет позитивный э
ффект на развитие национал-большевистских организаций района, но резул
ьтатов придётся долго ждать. Немедленных же результатов я не достиг. В Кр
асноярской организации, как обнаружилось, уходит лидер Костя Гордеев, а
нового ярко выраженного вожака не было, хотя и Костя был непримечательны
м вожаком. Новосибирский лидер был новый, и пока себя не показал, Берсенёв
а надо было менять, но менять было не на кого. В невесёлом настроении я пог
улял по городу Барнаулу с краеведом Родионовым, послушал его рассказы об
Алтае и Рерихе, о колонии рериховцев в селе Нижний Уймон, о староверах и Б
еловодье… Через несколько дней мы наняли себе за полторы тыщи рублей про
водника и в его «Фольксвагене» в середине апреля выехали в горы.
Королевская рать не замедлила возникнуть. Несомненно, что когда я, в самы
е последние дни апреля, появился в кабинете Гречушникова в Усть-Коксе, с н
им уже разговаривали до этого люди ФСБ. Потому что Сергей Николаевич был
слишком натянут, куда более натянут, чем следовало быть главе Администра
ции медвежьего угла, куда явился всемирно известный писатель. Но он всё ж
е не уклонился от встречи со мною, поскольку меня рекомендовал Лапшин. На
его весах местное республиканское УФСБ и Лапшин поколебались некоторо
е время, но свою чашу чуть перетянул всё же Лапшин. Впрочем всё его содейст
вие закончилось на том, что он дал нам чиновника, и чиновник отвёл нас по п
одвесному мосту на турбазу, помог с размещением.
Уже в первых числах мая я отбыл из Усть-Коксы на Барнаул, а далее, через Нов
осибирск, домой в Москву. У меня возникла идея обосноваться на Алтае, Ц к
упить автомобиль, землю, дом, но прежде нужно было заработать денег на всё
это. О том, что нами интересовались эфесбешники, я узнал ещё в тот первый п
риезд. Об этом сообщили мне тогда сразу двое, работавший на АЗС в Усть-Кок
се парень Андрей, а также Галина Ивановна Беликова из села Амур, бывшая уч
ительница литературы и языка в местной школе. У неё мы закупали картошку
и другие припасы и несколько раз останавливались перекусить. Беликовой
же сообщил о том, что нами интересуется ФСБ, директор совхоза в селе Амур,
фамилии не помню, алтаец. «Вы хоть видели их паспорта, кто они такие?» Ц об
ратился он к Беликовой, призывая её к бдительности. Галина Ивановна в отв
ет разумно отвечала, что ей и в голову не пришло спрашивать документы у лю
дей, которых к ней привёз друг её дочери. А нас именно привёз друг её дочер
и Ц спортсмен и проводник из Барнаула на своём «Фольксвагене». Узнав из
двух источников, что нас пасёт ФСБ, мы только шутили. А напрасно. Мы ещё не з
нали, что они маньяки.
Итак, в мае я был в Москве. Придумал срочно идею «Книги Мёртвых» и предложи
л её буквально домогавшимся меня людям из издательства «Лимбус-Пресс».
Издательство заплатило мне 5 тысяч долларов аванса, с тем условием, что по
следующие 5 тысяч я получу через семь дней после сдачи и одобрения рукопи
си. Уже в июле, если не ошибаюсь, книга была готова, и я имел в кармане 10 тысяч
долларов. Как позднее выяснилось, всё это время королевская рать также п
рилежно работала днём и ночью, следя за мной и записывая мои разговоры и в
квартире на Калошином переулке и в штабе партии на 2-ой Фрунзенской. Приле
жные мыши сволочной охоты на людей, они лилипутами суетились у моих башм
аков, связывая ноги незримой плесенью и паутиной. Если они не лежали физи
чески под моей с крошечной Настей супружеской кроватью, то уж записывали
наши с нею звуки, это точно. Возможно собравшись вечерами во главе с подпо
лковником Кузнецовым его капитаны Эдуард Вадимович и капитан Кондрать
ев, прослушивали все вместе звуки совокуплений 58-летнего мужика и 18-летне
й девочки, и набухивались от зависти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46