Неправильный расчет привел к тому, что девушка оказалась в ловушке.
Лестница в стене, ведущая с четырнадцатого этажа на крышу, была ее последней надеждой. Нижняя перекладина находилась в метре над балконом. Может быть, это остановит преследователя, и он наконец оставит ее в покое? Должно быть, с этой мыслью Маи карабкалась по лестнице на крышу.
Ну? И что дальше? Каким же должен был быть этот преследователь, если его может остановить метровая высота и горизонтальная перекладина? Воображение Андо услужливо нарисовало ему образ некоего четверолапого чудовища, в исступлении прыгающего у лестницы.
И ровно в этот момент прямо перед ним открылись двери лифта. В лифте кто-то был. Андо поднял взгляд от своих ботинок и нос к носу столкнулся с молодой женщиной. Женщина совершенно не удивилась, она как будто ожидала его здесь увидеть.
Ошибки быть не могло. Андо уже встречался с ней при похожих обстоятельствах. Эта была та самая женщина, которая вышла из квартиры Маи и проехала вместе с ним три этажа на лифте. Сломанный ноготь и этот странный запах – он не смог бы забыть ее, даже если бы очень захотел.
Теперь он стоял прямо напротив нее и не мог пошевелиться. Тело не повиновалось ему. Да и разум, похоже, тоже не справлялся с получаемой через органы чувств информацией. Андо пришел в полное замешательство.
...Откуда? Почему здесь? Почему она?..
Андо отчаянно пытался понять, что происходит. Больше всего его пугала полная алогичность, необъяснимость происходящего. Он чувствовал, что страх будет мучить его до тех пор, пока он не сможет разобраться во всех причинах и следствиях.
Они довольно долго смотрели друг на друга, и двери лифта уже начали закрываться. Женщина придержала их рукой. Ее движение было плавным, но в то же время стремительным. На ней была голубая юбка в горошек, которая до колен прикрывала ее голые ноги – несмотря на холодную, уже почти зимнюю погоду женщина снова не сочла нужным надеть колготки.
Андо смотрел на нее и не мог отвести взгляда. Она придерживала двери лифта правой рукой, а в левой у нее был небольшой букет цветов.
...Цветы!..
Андо уставился на букет.
– Кажется, мы уже встречались с вами раньше. Или я что-то путаю? – женщина заговорила первой. У нее был чарующий низкий голос. Чересчур низкий для женщины с таким хрупким телосложением.
Андо открыл рот, но не смог выдавить ни слова. В горле у него пересохло. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы справиться с собой и вытолкнуть из пересохшего горла мучающий его вопрос:
– Вы сестра Маи?
Ему очень хотелось, чтобы она ответила «да». Потому что этот ответ расставил бы все по местам: и то, что несколько дней назад он застал ее в квартире Маи, и нынешний ее визит сюда, с букетом цветов. Все мгновенно стало бы ясно и понятно.
Женщина сделала едва заметное движение головой. С одной стороны, это нельзя было назвать кивком, с другой – Андо не решился бы сказать, что она «отрицательно покачала головой». Короче, это могло означать «да», но с таким же успехом это могло означать и «нет». Для собственного спокойствия Андо выбрал первый вариант.
...Ну вот и ладно. Значит, она просто пришла положить цветы на крышу того дома, где нашли тело ее младшей сестры...
Это объяснение было таким простым и заманчивым. Люди вообще склонны верить тому, что их устраивает.
Стоило ему выстроить стройную логическую цепочку, и все его предыдущие страхи показались ему полной чепухой. Андо и сам не знал, чего он так боялся. «Просто нервы шалят», – подумал он. Первая встреча с этой женщиной напугала его. Незнакомка произвела на него неприятное впечатление. Но теперь, когда все стало ясно, пугающий образ улетучился, и теперь на первое место выступила поразительная красота этой странной женщины. Ее тонкий изящный нос, нежная округлость лица. Два миндалевидных глаза под тяжелыми веками смотрели куда-то мимо него. В глубине этих глаз тлел огонь соблазна.
...Эти глаза...
В прошлый раз они были скрыты за солнцезащитными очками, но теперь Андо мог полюбоваться ими. Взгляд, устремленный сквозь него, тем не менее манил, звал, притягивал... Ему стало трудно дышать, сдавило грудь.
– Извините, но...
По ее тону Андо догадался, что она хочет узнать, кто он такой и какие отношения у него были с Маи Такано.
– Ах да. Меня зовут Андо, я преподаю на медицинском факультете университета Т***, – спохватился он. Хотя это нельзя было назвать исчерпывающим ответом.
Женщина наконец вышла из лифта, но продолжала придерживать дверь. Глазами она указала ему, что он должен сделать. Он повиновался. Очарованный ею, Андо просто не мог противиться ее воле. Завороженно глядя ей в глаза, он зашел в лифт. Теперь они снова стояли лицом к лицу, только теперь внутри был он, а она – снаружи.
– Очень скоро я приду к вам с одной просьбой, – произнесла женщина за секунду до того, как двери закрылись. Андо услышал и запомнил эти слова. Двери лифта сработали, как затвор фотокамеры: они скрыли стоящую за ними женщину, но ее образ очень четко отпечатался в мозгу Андо.
Лифт плавно спускался с верхнего этажа на первый. Андо захлестнула волна сексуального желания. Маи была первой девушкой, к которой он почувствовал влечение после того как потерял семью. Но желание, которое он испытывал теперь, было во много раз сильней. Он провел рядом с этой женщиной считанные мгновения, но и этого ему хватило, чтобы отчетливо запомнить каждую деталь ее тела: от изгиба обнаженных лодыжек над туфельками-лодочками до уголков ее прекрасных глаз. Ее образ стоял у него перед глазами и не думал исчезать.
Взбудораженный до предела этим неожиданным приступом похоти, Андо стремглав выбежал на улицу, остановил такси и, сгорая от нетерпения, поехал домой.
В машине он вспомнил ее последние слова: «Очень скоро я приду к вам с одной просьбой».
Какая это может просьба? И куда она собирается прийти? Может, это просто такая фигура речи?
Даже в такси он продолжал чувствовать на себе ее взгляд. Как жаль, что он не догадался взять у нее номер телефона. Или хотя бы спросить, как ее зовут. Почему он этого не сделал?! Надо было подождать, пока она спустится с крыши... Но он не сделал этого. Вернее, он просто физически не мог ждать ее у входа в это здание. Он вдруг понял, что теперь все его поступки контролируются этой непонятной женщиной. Отныне он действовал не по своей воле.

5

Прошла неделя. Наступил декабрь. Вместе с декабрем в город пришла зима. Андо никогда не любил зиму – ему больше нравилась поздняя весна или раннее лето, но с того дня, как умер его сын, смена времен года его не сильно волновала.
Однако это утро выдалось таким морозным, что волей-неволей ему пришлось признать, что зима вступила в свои права. По дороге к университету он несколько раз останавливался, раздумывая, не вернуться ли домой за свитером. Но идти туда, а потом возвращаться обратно ему ужасно не хотелось – было жаль времени, поэтому после каждой такой остановки он все больше убыстрял шаги, чтобы согреться ходьбой.
Квартира, которую он снимал в Сангубаси, была сравнительно недалеко от университета. Чаще всего он ездил на работу на поезде, хоть это был и не очень приятный вариант – приходилось делать крайне неудобную пересадку с одной линии на другую. Иногда, когда у него было подходящее настроение, Андо вполне мог позволить себе прогуляться в университет пешком. Правда, ему редко удавалось точно рассчитать время, и вторую половину пути он обычно бежал трусцой. «Заодно и спортом позанимаюсь», – обычно думал он во время этих пробежек.
Нынче утром он решил, что у него подходящее настроение для прогулки, но где-то на полпути понял, что ошибся, и сел на метро. Ему захотелось как можно скорее попасть в университет.
Вагон раскачивало, как железную люльку. Ехать было три остановки. Слишком мало времени для того, чтобы собраться мыслями. На работе Андо ждали образцы ткани: ему предстояло обследовать клетки Маи Такано и Рюдзи Такаямы с помощью электронного микроскопа. Мияшта и Нэмото предложили ему свою помощь. Нэмото, как никто, знал электронные микроскопы. Мысль о том, что оба толстяка уже ждут в лаборатории, подстегивала его.
До сегодняшнего дня в крови всех, кто посмотрел кассету, был обнаружен неизвестный вирус, по характеристикам напоминающий оспу. Никаких доказательств того, что вирус распространяется через физический контакт, у Андо не было. В квартире Маи Такано он нашел уже перезаписанную копию «заразной» видеокассеты. И если у Маи в крови обнаружится этот похожий на оспу вирус, то на основании двух вышеуказанных фактов можно будет заключить, что она тоже посмотрела эту кассету. И, значит, все, что с ней впоследствии произошло, – это результат просмотра роковой видеозаписи.
Андо так основательно погрузился в размышления, что чуть было не проехал свою остановку. Он едва успел выскочить из вагона – двери за ним сразу же закрылись, и поезд поехал дальше. Андо влился в толпу, которая понесла его к турникетам. Внушительное здание медицинского факультета располагалось в двух шагах от станции.

* * *

Андо ступил на порог лаборатории, и Мияшта, заслышав шум, тут же повернул к нему свое румяное лицо и язвительно сказал:
– Ну наконец-то. Мы уже тут совсем извелись, ожидаючи.
Они с Нэмото всю неделю готовились к сегодняшнему эксперименту. Вирус – штука сложная. Его нельзя просто так взять и посмотреть под микроскопом, когда в голову взбредет. Для начала нужно тщательно подготовиться: задействовать центрифугу, провести секционирование клеток, и так далее, и тому подобное. Так что человек без соответствующей квалификации, даже будучи медиком, не смог бы справиться с этой задачей.
Похоже, Мияшта не на шутку заинтересовался вирусом и ждал сегодняшнего дня не меньше, чем Андо: он заявился в лабораторию с самого утра и теперь уже начинал потихоньку терять терпение.
Все было готово, и можно было приступать.
– Выключаем свет, – скомандовал Нэмото.
– Нет проблем. – Мияшта дотянулся до выключателя, и свет погас. Хотя они уже пару недель возились с распечаткой аминокислотных основ и, можно сказать, наизусть выучили состав этого вируса, сегодня они впервые смогут увидеть его своими собственными глазами.
Нэмото пошел в темную комнату и закрепил ультратонкий образец в держателе. Андо и Мияшта, сидевшие за пультом, молча уставились в экран. На экране пока что не было никакого изображения, но поблескивающие глаза обоих приятелей бегали туда-сюда, а разыгравшееся воображение рисовало им самые невероятные картины.
Нэмото вернулся из темной комнаты и выключил все еще горевшую лампочку над пультом. Сейчас начнется. Затаив дыхание, все трое всматривались в экран. Электронный луч ударил в ультратонкий образец клеточной материи, и на экране начал разворачиваться микроскопический мир.
– Это чей образец? – шепотом спросил Мияшта у Нэмото.
– Рюдзи Такаямы, – ответил тот.
Экран окрасился в зеленый цвет. Вот она – микровселенная. Нэмото повернул наборный диск, и по экрану понеслись клетки. Множество клеток, в глубине которых скрывался неизвестный вирус.
– Добавь увеличения, – сказал Мияшта. Нэмото тут же нажал на какую-то кнопку. Теперь микроскоп увеличивал изображение в 9000 раз.
Они еще раз прошлись лучом по образцу, чтобы точнее определить пораженные клетки. Цитоплазма слабо светилась. В ней плавали черные сгустки, образованные уже разрушившимися органеллами.
– Теперь направь на цитоплазму. Вверх и вправо. И добавь еще увеличения, – снова сказал Мияшта. На его лице плясали зеленоватые отблески – отражение пестрого мира умирающих клеток, – и от этого казалось, что оно отлито из меди.
Нэмото переключил микроскоп на увеличение в 16 000 раз.
– Еще!
Увеличение в 21 000 раз.
– Все. Хватит, – громко скомандовал Мияшта и мельком взглянул на Андо, который наклонился вперед, чуть ли не касаясь экрана лицом.
...Вот они. Кишмя кишат...
Внутри агонизирующих клеток, вгрызаясь в хроматиновую оболочку, извивались и подрагивали мириады змеек.
По спине пробежал холодок, Андо содрогнулся. Это был совершенно невероятный вирус, не похожий ни на один из уже известных. Разумеется, Андо никогда не видел вирус оспы под электронным микроскопом, но он отлично помнил фотографии из учебника. Внешне новый вирус выглядел совершенно иначе.
– Вот это да! – разинув рот, Мияшта уставился на экран.
Андо довольно четко представлял себе основной механизм распространения и действия вируса: сначала вирус вместе с кровью попадал в коронарную артерию, потом внедрялся во внутреннюю стенку передней нисходящей ветви и провоцировал мутацию клеток. В результате мутации клетки образовывали опухоль, которая перекрывала ток крови. С этим все было понятно. Единственное, что не поддавалось никакому объяснению, – это тот факт, что вирус, который сейчас прихотливо передвигался по экрану, был порождением сознания самой жертвы. Он не внедрялся извне. Нет.
Он зарождался внутри организма в результате просмотра видеокассеты. Иными словами, этот вирус был материализацией мысли.
Андо ошеломленно смотрел на экран. Этот скачок из небытия в бытие, превращение мысленной абстракции в нечто материальное – все это было за гранью его разумения. За всю историю нашей планеты нечто подобное произошло всего лишь один раз – в тот самый момент, когда на земле зародилась первая жизнь.
...Наверное, первая жизнь тоже зародилась под воздействием какого-то разума... сверхразума...
Андо и сам не заметил, как начал думать на отвлеченные темы. Мысли его плавно потекли в другом направлении, но ворчание Мияшты тут же вернуло их в прежнее русло.
– Кольцо, ну надо же... – бормотал толстяк, зависнув над экраном.
Андо снова посмотрел на вирус, мельтешащий внутри клеток. Ему не составило особого труда догадаться, что имел в виду Мияшта. Достаточно было внимательней приглядеться: некоторые извивающиеся экземпляры походили на головастиков, другие имели форму подковы, но подавляющее большинство выглядело как слегка разомкнутое кольцо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43