Вскоре наладили
переправу тяжелой техники и захватили небольшой плацдарм. Появление наших
танков в каких-нибудь 68 километрах от Берлина оказалось для немцев громом
среди ясного неба.
Ошалевший начальник железнодорожной станции обратился к Есипенко с
просьбой отправить поезд на Берлин, на что с подчеркнутой вежливостью
полковник ответил: "Сожалею, господин начальник станции, но сделать это
невозможно Придется пассажирское сообщение с Берлином на незначительное
время прервать, ну хотя бы до окончания войны". Немая сцена, конец которой
положил гомерический хохот бойцов и командиров, столпившихся вокруг. В
замасленных комбинезонах, полушубках, измученные, с покрасневшими,
ввалившимися глазами, они были безмерно счастливы. А рядом стояли танки и
самоходки, на которых они были готовы продолжить марш на Берлин.
В ночь на 2 февраля ца Одер вышли части 1-й гвардейской танковой армии.
К 1500 2 февраля передовые танковые бригады армии форсировали Одер. 3
февраля реку в районе Геритц форсировали части 8-й гвардейской армии.
Форсирование нашей армией Одера - последней крупной водной преграды
перед Берлином - взбесило гитлеровское руководство. Враг судорожно собирал
резервы, стремясь сбросить с плацдарма наши войска. Завязались исключительно
тяжелые бои. Фашисты лезли с фанатичным упорством, не думая о, потерях. Кого
только там не было среди атаковавших - солдаты вермахта и эсэсовские убийцы,
юнцы и старики из "гренадерских дивизий", курсанты столичных училищ и
полицейские! Сброд. Но их еще было много, как и танков и штурмовых орудий, а
в воздухе бесчисленное количество вражеских самолетов.
Так на исходе пятисоткилометрового наступления наши войска с ходу
вступили в жуткий бой. Жуков, как обычно, реалистически оценил обстановку.
Пусть впереди Берлин, а пока, в ночь на 4 февраля, он приказывает:
"На 5-ю ударную армию возложена особо ответственная задача - удержать
захваченный плацдарм на западном берегу р. Одер и расширить его хотя бы до
20 км по фронту и 10 - 12 км в глубину.
Я всех прошу понять историческую ответственность за выполнение
порученной вам задачи и, рассказав своим людям об этом, потребовать от войск
исключительной стойкости и доблести.
К сожалению, мы вам не можем помочь авиацией, так как аэродромы
раскисли и взлетать в воздух самолеты не могут. Противник летает с
берлинских аэродромов, имеющих бетонные полосы. Рекомендую;
1) зарываться глубоко в землю;
2) организовать массовый зенитный огонь;
3) перейти к ночным действиям, каждый раз атакуя с ограниченной целью;
4) днем отбивать атаки врага.
Пройдет 2 - 3 дня - противник выдохнется.
Желаю вам и руководимым вами войскам исторически важного успеха,
который вы не только можете, но обязаны обеспечить"
8 февраля Жуков докладывает Сталину "С выходом войск фронта на р. Одер
резко повысилась активность авиации противника. В летные дни массированные
полеты его авиации для прикрытия города Берлина достигли 2800 - 3000
самолето-вылетов в сутки", Жуков просит выделить для его фронта две зенитные
дивизий за счет 2-го и 3-го Белорусских фронтов, на которых "активность
авиации противника незначительна". Сталин отдает нужное распоряжение.
Наши бойцы и командиры на плацдарме, презирая смерть, не только не
отдали ни метра земли, но оттеснили врага Жуков ожидал, что плацдарм будет
расширен по фронту "хотя бы" на 20 километров. Бешеные атаки врага имели
только один результат - плацдарм был расширен до 44 километров!
Статья "Жуков" заняла основное место в номере от 12 февраля 1945 года
тогда самого массового американскою журнала "Лайф" Рассказав, разумеется, не
всевда точно о длинном пути полководца начиная с Халхин Гола, журнал
обратился к событиям, приковавшим внимание и потрясшим весь мир, -
наступлению наших войск от Вислы до Одера. Общий тон статьи - безмерное
удивление по поводу мощи Советского Союза на исходе войны:
"Обходя узлы сопротивления и предоставляя их ликвидацию тыловым частям,
Жуков промчал свои танковые авангарды и моторизованную пехоту за первые 18
дней кампании по болотистой и лесистой местности более чем за 300 миль -
рекордная быстрота наступления, значительно превосходящая темпы наступления
немцев в 1941 году." Быстрота ею наступления заставляла лондонцев в шутку
говорить, что Жуков торопится, чтобы освободить острова, занятые немцами в
Ла-Манше... Лорд Бивербрук как-то заметил, что коммунизм дал лучших
генералов этой войны Жуков - коммунист. Он не верит в бога, но ,он верит в
историю, в прогресс, в благопристойность. Ради этого, ради своей семьи,
своей жены, детей и России он ведет эту победоносную войну...
Что бы ни произошло в течение ближайших недель, Георгий Константинович
Жуков войдет в историю как один из крупнейших полководцев второй мировой
войны. Занимая в настоящее время пост командующего отборными войсками
Красной Армии в ценральном секторе Восточного фронта, он явно предназначен
Сталиным для роли завоевателя Берлина...
Его успехи на поле боя не имеют себе равных в нынешней войне ни среди
союзных армий, ни в германской армии нельзя найти ни одного генерала,
равного Жукову"
Таково мнение, во всяком случае высказанное публично, в США - тогда
нашего союзника.
В Берлине Геббельс, оставшийся верным Гитлеру до конца, злобно
записывает в своем дневнике примерно в это время. "Ни одна из наших военных
операций, как бы она ни была хорошо подготовлена, не привела в последнее
время к успеху. Сталин имеет все основания чествовать советских маршалов,
которые проявили выдающиеся военные способности".
Советские войска, вставшие на западном берегу Одера, предвещали скорый
конец фашистской ночи.
Добьем фашистского зверя в его берлоге!"
Такие щиты-плакаты встречали наши войска на границе Германии. Наши
передовые части устанавливали их, как только нога советского воина
переступала границу Германии с Польшей. Плакаты звали "Бойцы и командиры! Мы
вступили на территорию Германии Вперед - на Берлин!"
26 января Военный совет 1-го Белорусского фронта вошел в Ставку с
предложением: после форсирования Одера подтянуть отставшие войска, пополнить
запасы боеприпасов, горючего и "стремительным броском 15 - 16 февраля взять
Берлин" 27 января Ставка утвердила это предложение. Тогда Жуков не
сомневался в его реальности Берлин был относительно слабо прикрыт, и едва ли
разношерстные соединения, поспешно подброшенные против 1-го Белорусского
фронта, удержали бы лобовой удар в направлении города.
Эта операция, однако, не была проведена. На военно-научной конференции
в конце 1945 года Г. К Жуков исчерпывающим образом объяснил, почему от нее
отказались.
- Я хочу ответить на выступление тов. Енюкова (представитель Генштаба
Красной Армии, генерал-майор - Н Я). Видимо, некоторые товарищи недостаточно
поняли целесообразность тех или иных мероприятий командования в ходе
операции Он сказал, что со средствами, которые имел фронт, можно было дойти
до Берлина. Конечно, Берлин не имел в этот период сильного прикрытия. На
западном берегу р Одер у противника были только отдельные роты, батальоны,
отдельные танки, следовательно, настоящей обороны по Одеру еще не было. Это
было известно Можно было пустить танковые армии Богданова и Катукова (2-ю и
1-ю гвардейские танковые армии - Н Я) напрямик в Берлин, они могли бы выйти
к Берлину. Вопрос, конечно, смогли бы они его взять, это трудно сказать. Но
надо было суметь устоять против соблазна - это дело нелегкое. Командир не
должен терять голову, даже при успехе. Вы думаете, тов Чуйков не хотел бы
выскочить на Берлин или Жуков не хотел взять Берлин? Можно было пойти на
Берлин, можно было бросить подвижные войска и подойти к Берлину. Но, товарищ
Енюков, назад вернуться было бы нельзя, так как противник легко мог закрыть
пути отхода. Противник легко, ударом с севера прорвал бы нашу пехоту, вышел
на переправы р. Одер и поставил бы войска фронта в тяжелое положение.
Еще раз подчеркиваю, нужно уметь держать себя в руках и не идти на
соблазн, ни в коем случае не идти на авантюру Командир в своих решениях
никогда не должен терять здравого смысла".
Именно в эти же дни пост у пили сведения о серьезной концентрации войск
противника севернее, в Померании. Эта группировка угрожающе нависла над
обнаженным правым флангом фронта Еще 23 января немецкие войска в Померании и
у Берлина объединились в группу армий "Висла". Командовать ею Гитлер
поставил шефа СС, всех карательных органов рейха Гиммлера.
Не расставшийся даже в это время с бредовыми иллюзиями насчет "силы"
национал-социалистской идеологии, Гитлер верил, что назначение командующим
архипалача единственный выход, суливший успех. Обращаясь к этим действиям
фюрера, вероятно, самый влиятельный на Западе на сегодняшний день
исследователь жизни Гитлера Дж Толанд писал в 1976 году: "Эта чрезвычайная
группа армий предназначалась для того, чтобы остановить главный удар,
наносившийся маршалом Г. К. Жуковым. Гудериан считал назначение Гиммлера
идиотизмом, но Гитлер указал - рейхсфюрер единственный человек, способный
быстро организовать армию, одно его имя воодушевит на борьбу до конца". Но
давно уже иссякло время, когда фашистские лозунги и их живые носители
вдохновляли вермахт...
Итак, в сгущающихся сумерках фашистского рейха Гитлер бросал против
Жукова свой последний козырь - Гиммлера, который-де поведет войну воистину
по-нацистски. Как именно? Гиммлер сразу поставил часовых по левому берегу
Одера - стрелять в каждого, пытающеюся уйти за реку под натиском Красной
Армии. "Но даже эти меры не могли заставить толпы истощенных, потерявших
оружие солдат остановить громадные танки Жукова", - сказано в книге Ю.
Торвальда "Разгром на Востоке" (1980). Тогда Гиммлер со сворой эсэсовских
генералов, которых он привез с собой в штаб в Померанию, и задумал план,
разгаданный Жуковым: ударить с севера во фланг 1-го Белорусского фронта.
Первоначально Жуков предполагал, что парировать угрозу удастся
совместными действиями с сопредельным 2-м Белорусским фронтом. 31 января
Жуков шлет донесение в Ставку:
"I. В связи с резким отставанием левого крыла 2-го Белорусского фронта
от правого фланга 1-го Белорусского фронта ширина фронта к исходу 31 января
достигла 500 км.
Если левый фланг К. К. Рокоссовского будет продолжать стоять на месте,
противник, безусловно, предпримет активные действия против растянувшегося
правого фланга 1-го Белорусского фронта.
Я прошу приказать К К. Рокоссовскому немедленно наступать 70-и армией в
западном направлении, хотя бы на уступе за правым флангом 1-го Белорусского
фронта.
2. Тов. И. С. Конева прошу обязать быстрее выйти на р. Одер".
В своих мемуарах Жуков лаконично напишет:
"На это донесение мы не получили от Верховного быстрого ответа и
конкретной помощи".
2-й Белорусский фронт, основные силы которого были задействованы в
Восточной , Пруссии, начал просимое Жуковым наступление 10 февраля Однако
продвигался медленно, покрыв за десять дней всего 50 - 70 километров
Гитлеровцы дрались насмерть. Что касается 1 го Украинского фронта, его
войска сумели сломить вражеское сопротивление и выйти па реку Нейсе, то есть
на уровень продвижения 1-го Белорусского фронта, только к концу марта.
Так случилось, что намерение Г. К. Жукова овладеть Берлином в середине
февраля не осуществилось и война затянулась еще на несколько месяцев Так
что? Г. К. Жуков неверно рассчитал? Нет, с военной точки зрения, как
представлялось ему дело на конец января, он был абсолютно прав. В штабе 1-го
Белорусского фронта в то время оценивали перспективы завершения вооруженной
борьбы в Европе исходя из военной логики - Германия зажата между двумя
фронтами. Как бы вяло ни велись там боевые действия, гитлеровцы вынуждены
держать определенные силы на Западе Но вмешалась политика как действия
Гитлера, так и наших западных союзников внесли крутые изменения в положении
на Восточном фронте.
Ставка не так быстро ответила на донесение Жукова 01 31 января, ибо как
раз в что время Сталин готовился к исторической конференции 1лав
правительств СССР, США и Англии, которая проходила в Ялте с 4 по 11 февраля.
На ней советская делегация указала, что в результате перебросок немецких
войск с запада "на нашем фронте может дополнительно появиться 35 - 40
дивизий". Следовательно, необходимо "ускорить переход союзных войск в
наступление на Западном фронте". Желательно сделать это "в первой половине
февраля".
Руководители США и Англии заверили, что так и будет. Они высоко
оценивают подвиги Красной Армии в начале 1945 года, лестные слова прозвучали
и ча столом конференции, а вскоре после нее в связи с Днем Красной Армии 23
февраля 1945 года Черчилль публично, на весь мир заявил. "Красная Армия
празднует свою двадцать седьмую годовщину с триумфом, который вызвал
безграничное восхищение ее союзников и который решил участь германского
милитаризма. Будущие поколения признают свой долг перед Красной Армией так
же безоговорочно, как это делаем мы, дожившие до того, чтобы быть
свидетелями этих великих побед". В несколько менее цветистых словах выразил
такое же мнение Рузвельт.
Гитлеровцы знали о Ялтинской конференции, которая провозгласила
решимость покончить с фашизмом. В Берлине, однако, судили о позиции Запада
по делам. Там помнили о прошлом - затягивании "второго фронта" - и видели
настоящее" американо-английские армии явно не торопились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40