Задание
носило деликатный характер, ибо определенные круги пытались приостановить
дотации на образование в Баранди. Пруденс поручили разобраться в ситуации,
обратив особое внимание на деятельность Гилберта Снука, и представить
конфиденциальный доклад.
- Довольно большая ответственность для столь молодой женщины, -
прокомментировал Амброуз. - Может быть, вы скрываете, что у вас каменное
сердце?
- Я этого не скрываю. - Выражение лица Пруденс вдруг стало строгим и
официальным, как у красивого, но в высшей степени функционального робота.
- Видимо, мне следует сразу пояснить, что это я вас "подцепила" несколько
минут назад. Отнюдь не наоборот.
Амброуз моргнул.
- Разве кто-то кого-то "подцепил"?
- А как это называется? Как принято говорить у вас в Америке?
- Пусть так. Но зачем я вам понадобился?
- Мне нужен был сопровождающий до Баранди, чтобы не тратить силы на
отваживание всякого рода нежелательных элементов. - Она сделала глоток, не
спуская с него пристального взгляда серых глаз.
- Благодарю. - Амброуз обдумал ее слова и обнаружил в них крупицу
утешения. - Приятно сознавать, что я не отношусь к нежелательным.
- О, напротив, и даже в гораздо большей степени, чем обыкновенный
ученый.
- Если предположить, что существует такая категория людей, как
"обыкновенные ученые", - сказал Амброуз, испытывая чувство вины, словно
выдавал себя за кого-то другого, - что заставляет вас думать, будто я к
ним не отношусь?
- Ну, во-первых, ваши часы стоят по крайней мере три тысячи долларов.
Продолжать?
- Не стоит. - Захваченный врасплох Амброуз не сумел справиться с
собственным самомнением и добавил: - Меня привлекает ценность вещей, а не
их цена.
- Уайльд.
Амброуз на секунду растерялся, решив, что он не расслышал, потом
догадался.
- Это сказал Оскар Уайльд?
- Да, что-то вроде этого, - кивнула Пруденс. - В "Веере леди
Уиндермир".
- Жаль. Я много лет подряд выдавал это изречение за свое. - Амброуз
смущенно улыбнулся. - Бог знает, скольких людей я убедил в своей
необразованности.
- Не беспокойтесь. Я уверена, у вас масса других достоинств. -
Пруденс чуть наклонилась и неожиданно коснулась его руки. - Мне нравится
ваше чувство юмора.
Настороженный открытием, что в таком безукоризненно женственном
существе скрывается на самом деле сложная, сильная, трезвомыслящая
личность, Амброуз взглянул на Пруденс в упор. Ее лицо не дрогнуло, но
теперь он увидел в нем некую двойственность, открывающую ему два различных
характера, словно на картине, построенной на оптической иллюзии, где,
присмотревшись, можно заметить, как высота превращается в глубину. Пруденс
интриговала его, восхищала и манила одновременно, и именно поэтому мысль о
том, что его просто "подцепили", а потом, быть может, используют и бросят,
терзала его все сильнее.
- А что случилось бы, откажись я играть роль чичероне,
сопровождающего вас до Баранди? - спросил он.
- С какой стати бы вы отказались?
- Потому что я вам не нужен.
- Но я же объяснила, что нужны: отваживать нежелательных. Чичероне
для этого и существуют.
- Я знаю, но...
- Какую-нибудь другую девушку вы бросили бы в такой ситуации?
- Нет, но...
- Тогда почему меня?
- Потому что я... - Амброуз запнулся и беспомощно затряс головой.
- Я могу сказать вам почему, доктор Амброуз, - произнесла Пруденс
тихим, но твердым голосом. - Потому что я отказываюсь играть по старым
правилам. Вы знаете, о чем я говорю. Всякий раз, когда нуждающаяся в
помощи женщина принимает услугу от галантного мужчины, ситуация
подразумевает - хотя это редко воспринимается всерьез - что, если все
сложится удачно, она отблагодарит его соответствующим образом. Вы мне
нравитесь, поэтому не исключено, что мы станем близки, если пробудем в
Баранди достаточно долго, и вы не утратите интереса в моих глазах. Но это
случится отнюдь не потому, что вы, скажем, открыли передо мной дверь или
помогли донести чемодан до самолета. Я достаточно прозрачна?
- Прозрачна, как джин. - Амброуз сделал большой глоток. - Это,
кажется, английское выражение?
- Да, но вы можете свободно употреблять американизмы. Я немало
поездила по свету. - Пруденс одарила его еще одной из своих
безукоризненных, ошеломляющих, лукавых улыбок.
Амброуз прочистил горло и окинул взглядом пропеченный солнцем пейзаж
за окнами.
- Отличная погода, не правда ли?
- Ладно уж. Равенство действительно дало нам неравные шансы. -
Пруденс достала новую сигарету и прикурила, позволив Амброузу поднести
огонь. - Расскажите мне лучше, что вы собираетесь делать с этими дУхами.
Изгонять?
- В данном случае это невозможно, - серьезно ответил Амброуз.
- В самом деле? У вас есть теория?
- Да. И я намерен проверить ее здесь.
Пруденс смотрела на него, не скрывая изумления, и это польстило
Амброузу.
- А она объясняет, почему их можно увидеть только с помощью этих
специальных стекол? И почему они поднимаются и опускаются?
- Однако вы следили за новостями.
- Разумеется. Но не томите же меня.
Амброуз прикоснулся кончиками пальцев к запотевшему от холода бокалу.
- Мне немного неловко. Вы ведь знаете, как художники не любят
показывать свои картины до тех пор, пока не закончат работу. Примерно
такие же чувства испытывают ученые к своим излюбленным теориям. Не хотят
оглашать их до тех пор, пока не разложат все по полочкам.
- Понимаю. - Пруденс приняла отказ на удивление спокойно. - Придется
подождать, когда об этом расскажут по радио.
- А, черт, так и быть, - сказал Амброуз. - В конце концов, какая
разница? Я уверен в своей правоте. Объясняется все довольно сложно, но,
если хотите, я попытаюсь.
- Хочу. - Пруденс привстала в кресле и пересела так, что ее колени
коснулись колен Амброуза.
- Помните Планету Торнтона? - спросил он, стараясь не отвлекаться. -
Так называемый "призрачный мир", прошедший вблизи Земли около трех лет
назад?
- Я помню беспорядки. В то время я была в Эквадоре.
- Беспорядки помнят все. А вот физиков больше задело то, что Планета
Торнтона была захвачена Солнцем. Она состоит из антинейтрино,
следовательно, должна была пройти Солнечную систему по прямой, и мы
никогда бы ее больше не увидели. То, что Планета вышла на орбиту вокруг
Солнца, расстроило множество ученых, и они до сих пор пытаются выдумать
новый комплекс сил взаимодействия, объясняющий ее поведение. Но самое
простое объяснение заключается в том, что внутри нашего Солнца находится
еще одно, состоящее из того же вида материи, что и Планета Торнтона.
Антинейтринное солнце внутри нашего адронного.
Пруденс нахмурилась.
- Иными словами, вы хотите сказать, что два объекта занимают
одновременно одно и то же место. Это возможно?
- В ядерной физике - да. Если на поле пасется стадо овец, что мешает
загнать туда еще и стадо коров?
- Пожалуйста, не надо сравнений в духе Билла Роджерса.
- Виноват. Не всегда легко определить, где следует остановиться в
привлечении аналогий. Короче, я хочу сказать, что внутри Земли тоже
располагается антинейтринная планета. Кстати, кто такой Билл Роджерс?
- Древняя история... Вы это всерьез насчет еще одной планеты внутри
нашей?
- Абсолютно. Она чуть меньше Земли, и поэтому мы раньше не знали о
"внутреннем мире", хотя магнитолюкт уже давно известен. Поверхность этой
планеты намного ниже уровня поверхности Земли.
Пруденс бросила недокуренную сигарету в пепельницу на подставке.
- И этот внутренний мир населен призраками?
- Призраки - слишком ненаучный термин, но идея именно такова.
Впрочем, обитателям этого мира призраками можем казаться мы. Вся разница в
том, что Земля больше, то есть мы живем в их стратосфере, поэтому у них
вряд ли была возможность нас заметить.
- А что теперь изменилось? Это связано с...
Амброуз кивнул.
- Планета Торнтона состоит из того же вещества, что и наша внутренняя
планета. Следовательно, она должна была оказать на нее сильное
воздействие. Достаточно сильное, чтобы вызвать возмущение ее орбиты. И
теперь внутренняя планета начала проникать за пределы земной поверхности:
два мира разделяются.
Он взглянул мимо взволнованной Пруденс, на лице которой застыло
мечтательное выражение, и заметил вдали дрожащий в горячем воздухе контур
приближающегося самолета.
- Кажется, наш самолет.
- Время еще есть. К тому же вы рассказали мне не все.
Пруденс смотрела на него, казалось, с нескрываемым восхищением.
Амброузу не хотелось разрушать очарование момента, хотя память
подсказывала ему, что есть еще и другая Пруденс Девональд, движимая
личными интересами, прагматичная и, возможно, подыгрывающая ему из
каких-то своих соображений.
- Вас интересует астрономия? - спросил он.
- Очень.
- Вы когда-нибудь говорите, "в будущем, через несколько световых
лет"?
Пруденс вздохнула и улыбнулась.
- Это что-то вроде вашего личного теста?
- Пожалуй. Прошу прощения, если я...
- Не извиняйтесь, доктор. Достаточно будет, если я скажу, что
световыми годами измеряется расстояние, или мне нужно выразить его в
метрах?
- Что вас интересует еще?
- Все, - ответила Пруденс. - Если, как вы утверждаете, из Земли
выходит внутренняя планета, почему тогда призраки поднимаются до уровня,
где их можно увидеть, а затем опять скрываются из виду?
- Я надеялся, что вы не зададите этого вопроса.
- Почему? Он не вписывается в вашу теорию?
- Нет. Но трудно объяснить это без схем. Если вы нарисуете круг, а
затем еще один внутри первого, но не по центру, а так, чтобы они касались
друг друга с левой стороны, то сможете представить себе теперешнее
положение двух планет относительно друг друга.
- Ну, это достаточно просто.
- Просто, потому что диаграмма статична. Но дело в том, что Земля
совершает за сутки один оборот вокруг совей оси и, очевидно, внутренняя
планета тоже. Значит, оба этих круга должны вращаться. Если пометить точку
их касания, а потом повернуть их на одинаковые углы, то будет видно, что
отметка на внутреннем круге опускается относительно отметки на внешнем.
Когда оба круга сделают пол-оборота, отметка на внутреннем удалится от
отметки на внешнем на максимальное расстояние, а если продолжать их
поворачивать, точки снова приблизятся друг к другу. Именно поэтому
призраков можно наблюдать лишь на рассвете: отметки соприкасаются с
интервалом в двадцать четыре часа.
- Понятно, - сказала Пруденс голосом удивленного ребенка.
- Кроме вращения нужно также придать внутреннему кругу движение влево
от центра внешнего. Это означает, что вместо совпадения точек один раз в
сутки точка внутреннего круга будет выходить все дальше и дальше за
пределы внешнего.
- Блестяще! - выдохнула Пруденс. - Все сходится!
- Я знаю. - Амброуз снова почувствовал себя вознагражденным.
- Вы первый высказали эту гипотезу?
Амброуз рассмеялся.
- Перед отъездом я отправил пару писем, чтобы, так сказать,
застолбить идею, но скоро все это станет достоянием гласности. Дело в том,
что призраки начнут распространяться. Их можно будет видеть на поверхности
и незачем станет спускаться в шахту, а потом круговая область видимого
проникновения начнет расти очень быстро. Поначалу увидеть призраков можно
будет в экваториальных районах, на Калимантане, в Перу, а затем они
расползутся на север и на юг через тропики в зоны умеренного климата.
- Видимо, кое-где это вызовет волнения.
- Это, - заметил Амброуз, сделав последний глоток из своего бокала, -
еще слишком мягко сказано.

6
В бунгало Снука зазвонил телефон, и в тот же момент кто-то громко
постучал в дверь. Снук прошел к окну гостиной, раздвинул две шторки жалюзи
и выглянул во двор. На веранде стояли трое чернокожих военных: лейтенант,
капрал и рядовой - все в пятнистых беретах полка "леопардов". Капрал и
рядовой были при автоматах, и на их лицах Снук заметил выражение, которое
ему часто приходилось видеть в других частях света: они разглядывали дом
оценивающе, чуть даже собственнически, как люди, которым разрешено
применять любые меры, необходимые для выполнения их миссии. Пока он
смотрел, лейтенант ударил в дверь еще раз и отступил на шаг, ожидая, когда
ее откроют.
- Подождите минуту! - крикнул Снук, подходя к телефону, снял трубку и
назвался.
- С вами говорит доктор Бойс Амброуз, - произнес голос в трубке. - Я
только что прибыл в Баранди из Штатов. Моя секретарша сообщила вам причину
моего приезда?
- Нет. В этой части света международная связь работает не очень
хорошо.
- Э-э-э... Ладно. Я думаю, вы догадываетесь, что привело меня в
Баранди, мистер Снук. Могу я приехать к вам на шахту? Мне очень... - Конец
фразы Снук не разобрал из-за громкого стука в дверь. Судя по всему,
стучали уже прикладом, и Снук понял, что через несколько минут они просто
выломают дверь.
- Вы в Кисуму? - торопливо спросил он в трубку.
- Да.
- В "Коммодоре"?
- Да.
- Оставайтесь пока там, я сам попытаюсь вас разыскать. А сейчас у
меня, кажется, гости.
Не слушая возражений, Снук положил трубку. В данный момент его больше
беспокоила нетерпеливая группа у дверей. Он ожидал какой-то реакции со
стороны полковника Фриборна на свое сообщение в прессе, и теперь
оставалось только узнать, насколько страшным окажется шторм.
Снук подбежал к двери и рывком открыл ее, заморгав от яркого
солнечного света.
- Гилберт Снук? - надменно спросил молодой лейтенант, уставившись на
него злобным взглядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28