И это не померещилось мне; кроме меня, еще двое или
даже трое, если считать Пламмера, видели корабль.
Сами понимаете, я не мог не думать обо всем этом. Признаюсь, какое-то
время мои мысли двигались по совершенно замкнутому кругу. Затем мне в
голову пришло нечто, что заставило мое воображение заработать в другом
направлении. Если помните, в том самом первом случае фигура ступила на
борт, выйдя из моря. Туда же она вернулась потом. А теперь появляется
этот корабль-тень или корабль-призрак, как я назвал его для себя. Должен
сказать, ему весьма подходило подобное определение. Я надолго задумался
и, забывшись на какое-то мгновение, сам себя вслух спросил:
- Так, может, это экипаж?
- Что? - поинтересовался Джаскетт, который сидел на соседнем сундуч-
ке.
Я взял себя в руки, насколько это было возможно, и, повернувшись к
нему, с наигранной беспечностью спросил:
- Я что-то сказал?
- Да, приятель, - ответил он, пялясь на меня с любопытством. - Ты
сказал что-то о каком-то экипажи.
- Наверно, задремал и что-то приснилось, - сказал я, вставая с пустой
миской.
ГЛАВА 13
КОРАБЛИ-ПРИЗРАКИ
В четыре часа, когда мы снова заступили на вахту, второй помощник
приказал мне закончить начатую работу - доплести шпигованный мат: Тамми
тоже получит задание - ему надо было сплести линь. Я прицепил мат к
грот-мачте и растянул его между ней и передней стен кой палубной рубки.
Через пару минут Тамми принес несколько концов будущего линя и привязал
их к штырю на мачте.
- Как ты думаешь, что же это было? - резко спросил он после небольшой
паузы.
Я взглянул на него и сказал:
- А ты что думаешь?
- Даже и не знаю, - ответил он. - Но у меня такое подозрение, что это
как-то связано со всем остальным. Кивком головы он показал на верхушки
мачт.
- Похоже, что это действительно так, - согласился я и рассказал ему
все, что пришло мне в голову во время обеда.
- Боже праведный! - воскликнул он, выслушав меня.
Затем Тамми на какое-то время замолчал.
- Итак, ты хочешь сказать, что они живут там? - нарушил он наконец
молчание.
- Возможно, - ответил я. - Хотя вряд ли мы вправе называть подобную
форму существования жизнью.
Он понимающе кивнул и тихо произнес:
- Согласен.
Вскоре он решил поделиться со мной пришедшими ему в голову мыслями.
- Выходит, что это... это судно сопровождает нас все время, только мы
не замечали его?
- Вот именно, - ответил я. - С того самого момента, как началась вся
эта чертовщина.
- А если предположить, что таких кораблей несколько? - спросил он
вдруг.
Я взглянул на него и сказал:
- Если их несколько, то остается только молить Бога, чтобы наши пути
не пересеклись. Меня поражает кровожадность этих пиратов-призраков.
- Да, это ужасно, - согласился Тамми. Вид у него был крайне встрево-
женным.
- Боже, оказаться бы сейчас дома! - с тоской произнес я.
- Я подумал о том же самом, - сказал Тамми.
После этого мы оба довольно долго работали молча. Первым не выдержал
Тамми.
- Как ты думаешь, - спросил он, - мы действительно будем спускать на
ночь все паруса?
- Конечно, - ответил я. - После того, что случилось, кто сможет зас-
тавить матросов лезть ночью наверх?
- Но... Но, предположим, капитан отдаст приказ... - начал он.
- Ты сам полезешь? - перебил я его.
- Нет! - сказал он решительно. - Пусть меня лучше в кандалы закуют!
- Тогда вопрос решен, - сказал я. - Ты не полезешь, и никто не поле-
зет.
В этот момент пришел второй помощник. Он сказал:
- Заканчивайте, ребята, уберите мат и линь, возьмите метлы и прибери-
тесь тут.
- Есть, сэр, - ответили мы хором.
Второй помощник ушел на бак. Я попросил Тамми забраться на рубку и
отвязать конец мата.
- Сейчас, - сказал он и полез на крышу рубки.
Когда мат был уже свернут, я сказал ему:
- Иди, отнеси свой линь, пока я тут заканчиваю. Я только перевяжу его
канатом, и все. Справлюсь один.
- Подожди-ка, - ответил он и, собрав целую охапку отходов ветоши и
ворса на палубе, помчался к борту.
- Эй! - крикнул я вслед. - Не надо выбрасывать их за борт. Они оста-
нутся на плаву, и капитан или второй помощник сразу засекут их.
- Быстрее сюда, Джессоп! - перебил меня Тамми, приглушив до шепота
голос.
Я вскочил на ноги и спрыгнул с люка; Тамми смотрел за борт.
- Что случилось? - спросил я, подбежав к нему.
- Смотри! - сказал он, показывая рукой с зажатой в ней ветошью вниз
на воду прямо под нами.
Несколько клочков ветоши выпали из его руки, и водяная гладь подерну-
лась легкой рябью, мешая заглянуть в глубину. Когда рябь исчезла, я по-
нял, о чем говорит Тамми.
- Там их два! - прошептал он. - Нет, смотри, еще один. - Он взволно-
ванно дышал и взмахивал рукой.
- А вон еще один ближе к корме, - пробормотал я.
- Где? - спросил он.
- Вон. - Я показал пальцем.
- И правда, - прошептал Тамми. - Сразу четыре штуки!
Я не спускал с них глаз. Мне казалось, что они стоят на огромной глу-
бине и совершенно неподвижны. Однако, несмотря на их размытые очертания,
у меня не было ни малейших сомнений, в том что это самые настоящие па-
русники. Несколько минут мы молча наблюдали за ними. Наконец Тамми очень
тихо произнес:
- Они настоящие, это точно.
- Возможно, - откликнулся я.
- Значит, мы действительно видели их сегодня ночью, - сказал он.
- Да, - согласился я.
Откуда-то с носу донесся голос второго помощника. Он направлялся на
ют и по дороге наткнулся на нас.
- Эй, парни, что вы тут делаете? - резко спросил он.
Я подал ему знак рукой, чтобы он не повышал голоса и не привлекал
внимания других матросов.
Он сделал несколько шагов в нашу сторону.
- Что происходит? - повторил он довольно раздраженно, но уже значи-
тельно тише.
- Взгляните за борт, сэр, - сказал я.
Видимо, по тону моего голоса он понял, что происходит нечто действи-
тельно серьезное, потому, не мешкая, буквально бросился к борту.
- Смотрите, сэр, - сказал Тамми. - Целых четыре штуки!
Второй помощник заглянул за борт и в следующее мгновение резко подал-
ся вперед. Я услышал, как у него вырвалось:
- Боже мой!
После этого он с минуту смотрел на воду, не произнося ни слова.
- Там еще два, чуть подальше, - сказал я ему, показывая пальцем.
Чтобы заметить их, ему не потребовалось много времени, правда и расс-
матривал он их совсем недолго. Отойдя от борта, он приказал нам продол-
жать уборку палубы и, уже уходя, добавил:
- И никому ни слова!
- Наверно, побежал докладывать Старику, - заметил Тамми, дождавшись,
когда второй помощник отойдет подальше.
Я лишь пробормотал что-то в ответ - мои мысли целиком были заняты ко-
раблями-призраками.
Мы взяли метлы и пошли обратно. По дороге нам встретились второй по-
мощник и капитан. Они проследовали на нос и остановились у браса
фок-мачты. Я видел, как помощник показал капитану на брас, точно докла-
дывая ему о состоянии оснастки. Я догадался, что это делалось нарочно, с
тем чтобы отвлечь внимание, если кто-то из матросов вдруг посмотрит в их
сторону. Затем Старик как бы между прочим глянул за борт: его примеру
последовал второй помощник. Минуты через две они вернулись на корму и
поднялись на ют. Я мельком увидел лицо капитана, когда он проходил мимо,
и понял, что он сильно обеспокоен или, лучше сказать, сбит с толку.
Только мы закончили подметать палубу, как пробили четыре склянки, и
мы спустились в кубрик, чтобы перекусить. Матросы, потягивая чай, лениво
переговаривались друг с другом.
- Слышал, будем теперь спускать паруса на ночь, - подал голос Квойн.
- Что? - переспросил Джаскетт, отрываясь от своей кружки.
Квойн повторил.
- Кто это говорит? - поинтересовался Пламмер.
- Я слышал это от дока, - ответил Квойн. - А ему сказал стюарт.
- А стюарту-то откуда знать? - спросил Пламмер.
- Не знаю, - сказал Квойн. - Может, слышал, как начальство совещалось
на корме.
Пламмер повернулся ко мне и спросил:
- А ты что-нибудь знаешь об этом, Джессоп?
- О чем? О том, что будем убирать паруса? - переспросил я.
- Да, - сказал он. - Ведь Старик, кажется, беседовал с тобой утром,
а?
- Да, - признал я. - Разговор шел именно об этом.
- Вот видите! - сказал Квойн. - Я был прав!
В эту секунду в дверном проеме кубрика появился один из матросов вто-
рой вахты и прокричал:
- Всем наверх - убавлять паруса!
И в то же мгновение над палубой пронзительно зазвучал свисток второго
помощника.
Пламмер встал и, потянувшись за своей фуражкой, произнес:
- Ладно, сдается мне, что начальство, и правда, решило взяться за ум.
Мы вышли на палубу.
Стоял полный штиль, и тем не менее мы спустили и закрепили на реях
все тримбом-брамселя и брамсели. Потом мы спустили грот и фок. Прямая
бизань уже была спущена.
Мы занимались фоком, когда солнце начало закатываться за горизонт. Мы
привязали к рею свой край паруса, и я ждал примерно с минуту, пока ос-
тальные управятся со своей частью работы. Я смотрел, как садится солнце,
и вдруг увидел нечто такое, на что в иных обстоятельствах не обратил бы
ни малейшего внимания. Солнце нырнуло почти наполовину за горизонт и
выглядело огромным малиновым куполом. Неожиданно над поверхностью моря
вдали справа по курсу появилось небольшое облачко тумана. Оно затянуло
его тонкой пеленой дыма. Этот туман или дымка быстро сгущался, но в то
же время рвался на отдельные клубы весьма странной формы, так что крас-
ный свет солнца проникал между ними темнокрасным заревом. Затем на моих
глазах загадочная пелена стянулась в одно место и поднялась к небу, при-
нимая форму трех крепостных башен. Башни приобрели более строгие очерта-
ния, под ними начал проступать какой-то удлиненный профиль. Все четче и
четче вырисовывались отдельные детали, и в следующий момент я вдруг уви-
дел, что клубы тумана превратились в огромный корабль. Причем корабль не
просто был - он еще и двигался. Поначалу он стоял боком к солнцу, теперь
же начал разворачиваться. Форштевень выдвинулся в нашу сторону медленно
и величественно, три мачты вытянулись по одной прямой. Корабль направ-
лялся прямо на нас. Он увеличивался в размерах, но, с другой стороны,
терял четкость линий. За его кормой солнце почти полностью закатилось за
горизонт, осталась лишь тонкая полоска. Затем в сгущающихся сумерках ко-
рабль как будто погрузился обратно в океан. Солнце исчезло в море, и то
видение, которое я наблюдал, слилось, потерялось в однообразно серой
краске наступающей ночи.
До моего слуха донесся крик - это был голос второго помощника, кото-
рый находился на мачте вместе с нами:
- Эй, Джессоп, пора! Пошли быстрей! Пошли быстрей!
Я огляделся и увидел, что почти все матросы уже покинули рей.
- Слушаюсь, сэр, - пробормотал я, перебрался по лееру к мачте и спус-
тился на палубу. На меня снова накатил страх.
Чуть позже на юте пробили восемь склянок, и после общей переклички я
отправился на корму сменить штурвального. Первое время, пока я стоял за
штурвалом, мой мозг, казалось, отключился и был не способен воспринимать
окружающее, но вскоре это ощущение прошло, и я обратил внимание на мерт-
вое спокойствие, воцарившееся на море. Не чувствовалось ни малейшего ве-
терка, и даже никогда не смолкающий скрип оснастки как будто замирал
временами.
Штурвальному при такой погоде делать было абсолютно нечего. Я мог бы
запросто сидеть в кубрике и курить свою трубку. Внизу на главной палубе
мерцали фонари, подвешенные на перекладины вант на фок- и гротмачтах. Их
стекла были затемнены, чтобы не слепить глаза офицеру и вахтенным на
юте.
Воцарилась ночь. Было очень темно и тихо, но я едва воспринимал окру-
жающее. Теперь, когда мой мозг снова заработал, он был занят главным об-
разом тем загадочным, огромным миражем, что поднялся на моих глазах из
моря.
Я продолжал пристально вглядываться в темноту и с замиранием сердца
ждал нового появления загадочного корабля. Меня не покидало острое пред-
чувствие того, что в любую минуту может случиться нечто ужасное.
Однако пробили две склянки, а все оставалось на удивление спокойным,
во всяком случае так мне казалось. Должен сказать, что кроме этого зага-
дочного туманного видения мне все время вспоминались те четыре черных
призрака, лежащих в глубине моря под нашим левым бортом. Каждый раз,
когда я вспоминал о них, я переполнялся благодарностью к тем, кто разве-
сил фонари на главной палубе. Меня удивляло, почему ни одной лампы не
было на вантах бизани. Я весьма сожалел, что никто не подумал об этом, и
собирался обязательно сказать об этом второму помощнику, как только он
снова появится на корме. В тот момент он находился в передней части юта.
Он стоял, облокотившись на поручни, и, насколько я мог судить, заметно
нервничал. Уже три раза он спускался на главную палубу и прохаживался по
ней, заглядывая во все углы. Он точно искал чего-то.
Неожиданно для меня вахтенный на рынде отбил три склянки, и с бака
ему ответил носовой колокол. Мне показалось, что удары прозвучали прямо
у меня под ухом. В воздухе было что-то необъяснимо странное в ту ночь.
Затем, сразу после того как второй помощник откликнулся на крик впередс-
мотрящего: "Полный порядок на борту!" - с правой стороны грот-мачты до-
неслось стрекотание блоков и тарахтящий шум разматывающихся снастей. Од-
новременно раздался пронзительный скрип бейфута наверху мачты, и я по-
нял, что кто-то отсоединил фалы топселя. Послышался звук рвущихся снас-
тей, шипящий свист, а затем последовал удар - это рухнул на палубу рей.
Второй помощник прокричал что-то неразборчивое и бросился к трапу. С
главной палубы донесся топот бегущих ног и голоса вахтенных. Потом я ус-
лышал голос капитана:
- Принесите еще фонарей! Больше фонарей! - закричал он и громко выру-
гался.
Последовала общая сумятица, продлившаяся с минуту, затем послышалось
металлическое щелканье собачки на шестерне, и по этому звуку я понял,
что матросы накручивают фалы на кабестан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18