Борден заерзал в кресле. Да, сегодня РУМО
снова не будет фаворитом президента.
На дальнем конце стола поднял голову председатель комитета
начальников штабов, генерал Томас Снелл.
- Один вопрос. Наверное мы знаем только одно - что эта информация
поступает в нашу сеть от Таксиста из Сибири. А насколько мы можем быть
уверены в том, что он действительно получает ее оттуда, откуда он
утверждает? Не может ли быть так, что русские управляют всей этой
операцией?
- По кодам подтверждения мы знаем, что информация исходит от наших
агентов.
- Да, но и раньше бывало, что агентов перевербовывали.
- Действительно, - согласился Фрэнк Коллинз, директор ЦРУ. - Но кроме
этого, АНБ перехватывает передачи по линии Синька-Типи, которые
соответствуют каждому из сообщений Подсолнух. Так что у нас есть
подтверждение, что передачи идут с Русалки.
Собственно говоря, им больше не было необходимости в передачах
Таксиста из Сибири, поскольку АНБ могло перехватывать сигналы, идущие к
нему с Русалки, еще до того, как он переправит их на Запад. Но открывать
это Таксисту не стоило.
Президент, а за ним и все остальные посмотрели на Фоледу с выражением
ну-давай-послушаем-что-ты-там-скажешь? Борден просто опустил глаза.
Фоледа ответил президенту прямым взглядом.
- Я не доверяю передачам Подсолнух. Наш агент, ведущий операцию
Пьедестал, носит кодовое имя Пономарь. Пономарь - опытный оперативный
работник, которого я лично знаю многие годы, его суждениям я доверяю, и
его надежность я не ставлю под сомнение. Но все сообщения от Пономаря,
которые мы получили, нейтральны и не относятся ни к каким конкретным
объектам. Сообщения, касающиеся оружия, исходят от Панголины -
технического помощника, работающего на наш отдел постольку поскольку. Я
предлагаю считать все материалы Подсолнух, не заверенные Пономарем, не
заслуживающим доверия.
Это было из ряда вон выходящим. Борден тяжело вздохнул.
Министр обороны Роберт Уль поднял руку.
- Мы должны принять во внимание... они там находятся в тюрьме. Я не
знаю, что там за условия, но не кажется ли разумным допустить, что
Пономарь не всегда может выходить на связь лично. У них может быть
достаточно проблем, даже чтобы связаться друг с другом. И вполне возможно,
Панголина делает все, что только возможно в этих обстоятельствах.
Коллинз пожал плечами.
- В это можно поверить.
Сидящий рядом с ним госсекретарь Майерс кивнул в знак согласия.
- Предложение отклонено, - решил президент. Он потянулся к лежащей
перед ним папке.
- Я еще не кончил, господин президент, - снова заговорил Фоледа.
- Заткнись, Берн, - зашипел Борден. - Это заседание СНБ, здесь
существует определенный протокол...
- Можешь мне этого не объяснять, - шепнул Фоледа в ответ. - Я ведь
здесь именно поэтому.
- Да, продолжайте, мистер Фоледа, - вмешался президент.
- Из многочисленных источников мы продолжаем получать сообщения об
угрожающем развитии событий в странах советского блока. В море вышло
беспрецедентное количество боевых кораблей. На всех диапазонах военные
линии связи перегружены, - Фоледа указал на папку. - Вчера пришло новое
сообщение - месяц назад советские консервные заводы перешли на трехсменный
график. Все это можно истолковать, как враждебные намерения. В такой
обстановке мы не можем отбрасывать сомнений относительно надежности
материалов Подсолнух. Я повторяю мое предыдущее предложение. Кроме того, я
рекомендую, чтобы мы объявили в вооруженных силах состояние боевой
готовности до тех пор, пока Русалка не будет открыта для международной
инспекции и проверена.
Госсекретарь закачался в своем кресле, непрерывно перебирая лежащие
перед ним бумаги.
Послушайте, мы понимаем, что подозрительность - это ваша задача, но
на этот раз, мне кажется, это заходит слишком далеко. В течение многих лет
мы ждали такого прорыва, чтобы ослабить напряженность. И я готов спорить,
что такой момент наступает. Я думаю, что мы не должны упускать его.
Интересно, что его слова были обращены к Бордену, а не к Фоледе.
Генерал Снелл с сомнением потирал подбородок.
- Не знаю, не знаю... Может быть, в этом что-то есть...
- Мы уже говорили об этом, - министр обороны кивнул в сторону Фоледы.
- Да, я согласен с мистером Фоледой: в нормальных условиях все, о чем он
еще раз напомнил нам, могло бы стать основой для беспокойства - серьезного
беспокойства. Но существует один факт, который перевешивает все эти
соображения: практически все советское руководство - вся советская
верхушка, включая генерального секретаря партии, председателя Совета
Министров, председателя КГБ и военных руководителей, или уже на станции,
или будут там в течение ближайших дней. Мы должны спросить себя, кто,
находясь в здравом уме, будет сосредоточивать мозг всего государства в
канун предполагаемого конфликта? Да еще на боевой космической станции,
которая станет мишенью номер один? Конечно же, нет. Это просто
бессмысленно. Может быть, более верным объяснением будет то, что раз уж у
русских в этом году не будет военного парада, они решили устроить маневры.
Шла первая неделя ноября, и русское телевидение уже передавало на
весь мир прямые репортажи о первых группах советских руководителей,
прибывающих на "Терешкову". Другие корабли были уже в пути, а остальные,
включая и космический корабль ООН с западными делегациями, отправятся с
околоземной орбиты через несколько дней. Как заметил министр обороны, все
они будут очень уязвимы в случае конфликта.
Те факторы, которые превратили "Терешкову" в практически неуязвимую
платформу, вовсе не делали ее надежным убежищем для людей. Чтобы
достаточно эффективно обезвредить ее оружие, орбитальные лазеры и лучевое
оружие Запада должно было сбить его одновременно, с первого выстрела. Если
все предположения насчет "Терешковой" были реальностью, то мгновенный и
разрушительный ответ не заставил бы себя ждать, и второй удар нанести было
бы невозможно. И даже такой первый удар для Запада был невозможен:
западное оружие было предназначено для точных точечных ударов, и не зная
точных мест расположения оружия, у него не было шансов протянуть
достаточно долго, чтобы обнаружить несколько компактных и хорошо
защищенных точек в конструкции размером в несколько миль.
Но для людей, которые будут находиться на борту "Терешковой",
результат будет другим. Одновременный залп всего западного лучевого оружия
сможет пробить достаточно большую площадь относительно тонкой обшивки и
весь воздух вырвется наружу в течение нескольких секунд. Даже если
операторы систем вооружения уцелеют, сидя в укрепленных пунктах
управления, то шансы уцелеть для тех, кто будет находиться в других частях
станции, будут призрачными. Вот поэтому единодушно было принято решение,
оставившее Фоледу в одиночестве. Если бы в том, что он говорил, была бы
хоть доля правды, то Советы ни за что бы не действовали так.
На большом экране в конце комнаты советский председатель Совета
Министров, с венком цветом на шее, обращался к народу, собравшемуся на
главной площади Тургенева, минуту спустя после того, как он с
сопровождающими спустились из стыковочных отсеков на оси вниз, в кольцо.
Это был фрагмент записи последней советской программы новостей, которую
собравшиеся смотрели перед этим и не стали выключать. За спинами людей
видны были кусочки завораживающей архитектуры, Изумрудного города внутри
"Терешковой", а над головами - странное изогнутое небо и вытянутые солнца.
Фоледа откинулся на спинку и показал рукой на экран.
- А вы просто представьте себе, - начал он, - что то, что мы видели,
вообще не происходит. Есть разница?
Президент потряс головой, потирая переносицу.
- Что вы хотите сказать - не происходит? Я не вполне понимаю, мистер
Фоледа.
- Конечно, это происходит, - проворчал госсекретарь. - Я уже начинаю
удивляться, ведь это действительно происходит.
- Мы знаем, что передачи идут из советской службы новостей, -
продолжал Фоледа. Но откуда мы знаем, что эти события, которые нам
показывают, происходят именно сейчас - и именно внутри Русалки?
- НАСА перехватывает телепередачу с Русалки независимо от советской
телесети, - ответил Коллинз. - Так что относительно источника сомнений
нет, если это то, что ты имел в виду.
- Посмотрите на экран, - добавил госсекретарь. - Вы же видите, где
это происходит.
- Это только доказывает, что сигнал идет с Русалки, - настаивал
Фоледа. - И я сомневался вовсе не в этом. Я хочу сказать - откуда мы
знаем, что то, что нам показывают, действительно происходит там наверху
сейчас?
Он оглядел собравшихся. Кажется, понимали его не все. Он набрал
полную грудь воздуха.
- Откуда мы знаем, что это не запись, сделанная месяц назад - что они
передают не запись, вроде той, что мы смотрим сейчас?
- Но ведь туда прибывают корабли... - начал госсекретарь, но
сообразил, что это не говорит о многом. Остальные тоже поняли это, и
Фоледа не стал говорить об очевидном.
- Но это смешно, - возразил министр обороны, выпрямившись в кресле.
Коллинз посмотрел на Фоледу, поморщился, и опять отвел взгляд. Борден
сидел в полоборота к нему, глядя на него так, словно у Фоледы выросла
вторая голова. А президент - президент искал взглядом, кто же сможет
ответить. Кажется, все считали идею сумасшедшей, но никто не решался
сказать этого первым.
- Ну? - вызывающе спросил Фоледа. - Да, согласен, я подозрителен, но
это моя работа. За это мне платят деньги. Моя работа - подозревать худшее.
Я так и делаю. Теперь скажите мне, что я неправ.
Госсекретарь развел руками. - Есть вещи, которые не всегда можно
доказать. Что-то приходится принимать на веру и надеяться, что это так.
Возможно, что в этой комнате находится шпион КГБ. Мы не знаем, правда ли
это. Нам остается только надеяться, что это не так. Если мы будем
дожидаться, пока все не будет доказано, мы ничего не сделаем. Что за
генерал сказал - если будешь ждать всю необходимую информацию, ты обречен
на опоздание?
- Не знаю, не знаю, Джо, - генерал Снелл откинулся в кресле,
задумчиво теребя подбородок. - Может быть, мы сможем убедиться, что эти
русские действительно находятся там, где они утверждают.
- Как? - спросил президент.
- У нас там наверху сейчас есть агенты. И мы можем с ними связаться.
Нам не нужно надеяться на то, что говорят советские новости. Мы ведь можем
спросить наших людей, видят ли они своими глазами то, что мы видим по
телевизору. Если они скажут - да, то для меня это будет достаточным
подтверждением.
Головы опять повернулись к Фоледе. Фоледа заморгал. Про себя он уже
настолько не доверял линии связи Подсолнух, что возможность ее
использования для этого не пришла ему в голову. Необученный агент, который
не смог найти оружие там, наверху - это одно дело. Негативное
свидетельство всегда можно оспорить. Но подтверждение того, что он видит
собственными глазами - это положительное свидетельство, а это - большая
разница.
- Что вы скажете, мистер Фоледа? - настаивал президент. - Вы выражали
открытый скептицизм относительно линии Подсолнух. Но если мы воспользуемся
предложением генерала Снелла и получим подтверждение от наших собственных
агентов там наверху, это вас удовлетворит?
Брови Фоледы сомкнулись. Он не доверял Советам ни на грош, и ему не
нравилось, с какой охотой Запад - и США в частности - пляшут под советскую
дудку. Но это уже были чистой воды предрассудки, которые сейчас необходимо
было отбросить. Он поднял голову и кивнул.
- Да, господин президент. Я думаю, это изменит всю картину, -
неохотно согласился он.

45
На большом экране, висевшем на стене в графической лаборатории в
Тургеневе, все еще выводился цикл обмена газов между бактериями почвы и
атмосферой. Но Пола с Ольгой были заняты другим, маленьким дисплеем,
который стоял на столе перед ними. По местному каналу показывали толпу,
собравшуюся на площади у здания. Второй транспортный корабль с советскими
и партийными официальными лицами причалил к оси за двадцать минут до
этого, и их выход из лифта спицы ожидался в любое время. Среди
привилегированных заключенных Замка тоже царило волнение. Ходили слухи о
крупных амнистиях по случаю праздника 7 Ноября, и во всех домиках гадали,
кого же выберут.
- Но почему? - снова спросила Ольга. Она покачала головой, отошла к
стеллажу у стены и опять стала рассматривать последний запрос от Воротилы.
- Они же могут принимать это по телеканалу, они же видят, что
прибывают очень важные люди. Почему они просят от тебя подтверждения? И
какая разница, подтвердишь ты или нет?
- Странно... - согласилась Пола отсутствующим тоном, глядя в экран и
не видя его. Некоторое время назад они обнаружили, что как часть Отдела
Окружающей Среды, обычной гражданской зоны, лаборатория не прослушивается,
и здесь можно свободно разговаривать.
Ольга вернулась, став за спинкой стула.
- А почему американцы могут в этом сомневаться? Они что, думают, что
им показывают запись или что-то вроде этого? Может быть, они все еще
считают станцию боевой платформой?
Она забарабанила пальцами по губам.
- Может быть, они боятся, что русские собираются похитить их
делегацию, которая летит сюда? Ты же их лучше знаешь. Им может прийти в
голову что-то подобное?
Пола не отвечала. Ольга, не дождавшись ответа, посмотрела на нее:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61