- Узнаешь?..
- Покойник! - вскрикнула я, пораженная. - Но, кажется, живой?..
Откуда это?
- Все равно, откуда. Знаешь, кто это?
- Как кто? Наша семейный покойник! Это убитый из Воли! И ты знаешь,
кто это?
Марек с удовлетворением рассматривал портрет, выдерживая эффектную
паузу.
- Кто это?!!! - заорала я.
- Представь себе, некто Станислав Менюшко...
Короткое мгновение меня преследовала мысль, что это тот человек,
который когда-то мчался по полю ржи. Теперь он убит, а вместе с ним ушла в
могилу и тайна. Я отбросила это дурацкое наваждение и поразилась тому
факту, что воспоминания Люцины оказались подлинными. Марек не захотел
больше говорить, пока не удостоверится, что покойника признают все
родственники.
До дома моей мамуси я доехала за рекордно короткое время - две минуты
и сорок секунд. Собравшаяся за ужином семья вынесла единодушное решение:
- Покойник, как живой! - засвидетельствовала Люцина. - Тьфу, я хотела
сказать наоборот - живой, как покойник...
- Здесь он выглядит получше, - благодушно призналась Тереза. - Если
бы мне показали такое фото, о нем можно было бы и поговорить.
- И его действительно зовут Менюшко? - удивилась моя мамуся.
- На самом деле, его звали Станислав Менюшко...
- Пожалуйста, не говорите, пока меня здесь нет, иначе вам придется
все повторять, - сказала Тереза, отправляясь на кухню за дополнительными
тарелками и приборами.
- А откуда милиция взяла это имя? - спросила я. - Ты случайно не
узнал?
Тереза остановилась на пороге.
- Да, узнал. Ваши адреса были записаны на обрывке конверта. С другой
стороны не было ничего, кроме фамилии Менюшко.
Тереза вернулась к столу.
- Будете есть руками и с пола, - сообщила она сердито. - Я никуда не
иду, никакого уважения от вас не дождешься. Хотела бы я знать, почему
милиция этого не выяснила!
- Я могу и руками, - пробормотала я, - а он говорит, что недавно
поел. Будем пить чай.
- Не знаю, не выяснили этого в милиции или только вам не сказали, -
одновременно ответил Марек. - До него было легко добраться при условии,
что знаешь где искать. Если бы Люцина рассказала милиции, откуда его
помнит...
- Ты думаешь, что милиция серьезно отнеслась бы к рассказу, как сорок
пять лет назад он носился по полю? - усомнилась я. - Или, что он из
Лукова, потому что прабабка устраивала прадеду скандалы?
- А он не из Лукова. Он из Голодомориц.
- Извини, откуда? - вдруг заинтересовалась Тереза.
- Из Голодомориц. Это такая деревушка под Луковым. Станислав Менюшко
был последним потомком семьи, которая жила там с незапамятных времен.
Перед уходом в армию он продал хозяйство, потом работал на местной МТС, а
потом куда-то пропал. О нем никто ничего не знает.
- Понятно, куда пропал, - промычала Люцина занятая обгладыванием
скелета громадного индюка, который стоял в блюде перед ней. - В наше
фамильное болото... Теперь уж я буду рассказывать милиции все, что
вспомню...
- Бедная милиция! - сочувственно вздохнула моя мамуся.
На кухне засвистел чайник.
- Старики помнят, что когда-то Менюшко были богаты, - таинственно
продолжал Марек. - Там ходят разные сплетни и легенды, будто давным-давно
у них был клад, только неизвестно, нашли они этот клад или спрятали, или
просто врали, или искали его. Хозяйством никто не занимался, и оно
разорилось, так что последнему Менюшко для продажи осталось немного.
Чайник на кухне свистел как ошалелый. Моя мамуся беспокойно
оглянулась и посмотрела на отца, который, естественно, смотрел футбол.
- Вода закипела, - сказала она в пространство.
- Я не пойду! - категорически отказалась Тереза.
- Я тоже, - буркнула Люцина, занятая туловищем индюка.
- Янек пойдет, - решила моя мамуся. - Янек! Вода кипит!...
- Папа же смотрит футбол! - обиделся Марек. - Оставьте его в покое, я
сам схожу...
- Если пойдешь ты, то и мы можем, - заметила Люцина. - То есть, я -
нет, потому что я толстая, разве что вы будете что-то рассказывать...
В результате чай делали четыре человека. Марек внес в комнату поднос,
заставленный всем, что подвернулось под руку, чтобы не пришлось
возвращаться на кухню. Тереза вынула из буфета термос и налила в него
кипятку, я похвалила ее идею и захватила чайник с заваркой.
- А в этом МТС? - нетерпеливо спросила я. - Про него ничего не знали?
Марек помог Терезе и моей мамусе разгрузить поднос, оглянулся и
положил его на диван.
- Так, немножко. Они смутно припомнили, что когда-то его искал
человек из города. В деревне я тоже порасспросил...
Он ненадолго остановился и занялся чаем и сахаром. В его голосе
появились нотки, которые заставили всех напрячься и замереть в ожидании
продолжения. Люцина застыла, зажав зубами индюшачью кость.
- Грргрргрр?.. - сказала она, подозрительно глядя на Марека.
- Тихо! - приструнила ее Тереза. - Смотри, не подавись, давиться
будешь потом!
- Что за человек? - спросила моя мамуся.
Марек старательно мешал чай.
- Какой-то человек из города, - повторил он голосом, лишенным всяких
чувств, благодаря чему стало понятно, что он говорит о чем-то очень
важном. - Одна особа даже говорит, что видела этого человека. Не помнит,
как он выглядел, но он был не очень молод и имел что-то на лице. Эта особа
допускает, что нос...
По всем спинам, за исключениям отцовской, увлеченной несостоявшимися
голами, пробежали мурашки.
- Если бы у него не было носа, я думаю, он бы запомнился всем, -
критически заметила Тереза.
- А это, случайно, не тот же самый? - спросила я неуверенно. -
Облизанный? И Тереза и Франек говорили, что у него расплющенный нос...
- Естественно, тот же, - сообщила Люцина пытаясь добраться до ребер.
- Он спрашивал про Менюшко - Менюшко умер, а потом стал спрашивать про
нас. Как это вам нравится?..
На мгновение воцарилось гробовое молчание. Тереза посмотрела на
Люцину демоническим взглядом. Люцина покрепче впилась в ребра, и кусочек
кости упал прямо в ее стакан, разлив чай. Тереза выпрыгнула из кресла.
- Сейчас как грохну тебя этим индюком, и облизанный не
понадобится!...
Люцина, вместе с блюдом, на всякий случай отодвинулась. Моя мамуся
успокаивала сестру, пытаясь достать кость из стакана, при этом ей удалось
разлить остатки чая. Марек принес из кухни другой стакан. Тереза
жаловалась, что на нее капает со скатерти. Я не обращала на них внимания.
Все происшедшее складывалось в зловещую, но логичную картину.
- Что-то мне подсказывает, что все это не так уж и глупо, - сообщила
я им. - С одной стороны - клад Менюшек, с другой - последняя воля дяди
Антона... Возможно, что сокровища Менюшек хранились у нашего прадеда,
возможно, он прятал их от прабабки, которая, во-первых, имела что-то с
Менюшко, во-вторых, как известно, была человеком нелегким... Возможно, что
из-за этого сокровища они и начали ругаться...
- Друг с другом? - сердито прервала Тереза.
- Не знаю. Это тоже возможно. Но, скорее всего, облизанный тоже из
Менюшек. У местного Менюшко было больше прав, он его и грохнул, чтобы не
морочить голову, и остался со всеми правами один...
- А зачем он дал ему наши адреса? - опять перебила Тереза. - Этот
Менюшко должен нас передушить по очереди, или как?
- Ох, ну не передушил же - значит, забудь, - нетерпеливо сказала моя
мамуся.
Люцина залилась сатанинским смехом над обгрызенным скелетом.
- Облизанный - живой, - заметила она. - У него еще есть шанс...
- Я уезжаю, - энергично сообщила Тереза. - То есть, нет, я думаю -
надо отдать это потомкам Менюшко...
- У Менюшко нет потомков, - напомнил Марек. - Этот был последним.
- Что ты им хочешь отдать? - поинтересовалась моя мамуся.
- Не знаю. Но похоже, что мы кого-то надули. Мне это не нравится.
Думаю, надо что-то предпринять.
У Люцины из блюда выпрыгнул следующий обломок скелета. Тереза
вскочила, выхватила у нее из-под носа индюшачьи останки и отставила на
поднос. Люцина тонко мяукнула, провожая взглядом любимое лакомство, и
наклонилась ко мне.
- Я же говорила, что деньги от нее надо спрятать, - озабоченно
зашептала она. - Может, в твоем подвале?..
- Там замок плохой и окно выбито, - ответила я, обрадовавшись, что
как раз сейчас на моем счету нет ни гроша.
- Что это вы шепчетесь? - подозрительно поинтересовалась Тереза.
- Ничего особенного, - невинно ответила Люцина, - нам тоже кажется,
что наша семья когда-то кого-то надула. Если у Менюшко нет потомков и
облизанный претендует на это сокровище в одиночку, ничего не остается -
отдаем облизанному...
Тереза недоверчиво посмотрела на нее.
- Ты что, чокнулась? Преступнику?!.. Убийце?!..
- Но ты же сама уперлась...
- Но у нас же ничего нет! - обиделась моя мамуся. - Что вы
собираетесь ему отдать? Ни у Франека, ни у нас ничего нет!
- И ты думаешь, он в это поверит? - язвительно спросила Люцина. - Он
приехал за кладом, который наша семья потеряла. А если и поверит -
поубивает хотя бы из мести...
- Связь облизанного с Менюшко не оставляет сомнений, - подвела я
итог. - Ведите себя потише, что-то проясняется. Он спрашивал про Менюшко,
этот, с носом. Допустим, что это он. Спрашивал о нас, украл у Франека
адрес в Тарчине, нашел всю семью, расспрашивал Терезу в Канаде, приехал
сюда. Не знаю, убил он Менюшко или нет, но тот человек, которым он
интересовался, умер. Мало того, умер вместе с нашими адресами, то есть,
выходит так, что мы в списке...
- Дядя Антон сказал, что у нас есть что-то чужое, - подхватила
Люцина. - Облизанный не успокоится, пока этого не заберет. Может, этот
несчастный Менюшко украл у него адреса только для того, чтобы нас
предостеречь, возможно, поэтому он и умер...
Атмосфера опять насытилась страхом. Тайны предков проявили себя
ненароком, но так, что в стыла кровь жилах. Под потолком зазвучал
заупокойный загробный хохот, мысленно я увидела отца Франека, двоюродного
деда Антона, пытающегося на смертном ложе сбросить тяжесть с семейной
совести. Как минимум половина этого груза легла на нас...
- А нос у него был, как у Никсона, - вдруг сказала Тереза понурым
голосом. - И вся верхняя челюсть, не только нос.
- Вы действительно думаете, что он затаился там на лестнице? -
спросила моя мамуся с искренним удивлением. - Ведь у него было столько
времени, а он ничего нам не сделал!
- Не было удобного случая, - злорадно пробормотал Марек.
- Он искал клад, - объяснила я. - Надеялся, что мы отдадим все
полюбовно, но, как только потеряет надежду, испортит свет на лестничной
клетке и передушит всех, кто выходит...
Люцина вдруг оживилась, как будто близкая перспектива быть задушенной
добавила ей бодрости. Она подхватилась и начала собирать со стола тарелки.
- Какая прелестная история! - радостно сказала она. - Никогда бы не
поверила, что в нашей семье откроются такие тайны! Слушайте, едем в Волю!
Тереза, которая тоже поднялась, застыла, сочувственно на нее
посмотрела и постучала по лбу ручкой ножа.
- Сдурела? - спросила она уныло. - Хочешь быть поближе к тому болоту,
чтобы облегчить ему задачу?
- Брось. Надо все изучить. Теперь ясно: там что-то происходит.
Неизвестно почему, но все мчатся туда - и Менюшко, и те двое, которые про
нас спрашивали...
- Менюшко проявил даже некоторую настойчивость, - заметила я.
- Вот именно. Здесь мы больше ничего не придумаем. Я еду, а вы как
хотите!
- Я _н_е_ еду! - крикнула Тереза и со всей силы, наверное, для
подкрепления решения, грохнулась на диван, прямо на поднос, блюдо и скелет
индюка.
Мы легко убедили ее, что это была божья кара за необдуманные слова.
Ни у кого еще не получалось забрать что-нибудь у нашей семьи, без
многочисленных попыток, долгих усилий и страданий. На веки вечные нам
останутся угрызения совести и пятно на фамильной чести. Ярко обрисованный
Люциной образ переворачивающихся в гробу предков решил все окончательно. В
результате, желание выехать проявили все женщины, даже тетя Ядя.
Остающиеся в Варшаве Марек и отец явно испытали облегчение...

- Я убираю здесь, убираю, а мусора не убывает, - недовольно сказала
моя мамуся, посмотрев вокруг и временно прекратив выковыривать обломком
кухонного ножа большой камень. - Похоже, что его становится даже больше.
- Значит, так убираешь! - взорвалась Тереза. - Лентяйка!
- А мне кажется, что убывает, - примиряюще возразила тетя Ядя. - То
есть, местами убывает...
- Сейчас добавиться той шелухи, которую вы набросаете, - сварливо
заметила Люцина.
- Шелуху мы уберем сами, - обиделась Тереза, - много тебе от нее не
останется.
Вместе с тетей Ядей они лущили горох. Моя мамуся и Люцина убирали
ржавые железки и камни с территории вокруг развалин, решив превратить
свалку в элегантный газон. Люциной управляла страсть копаться в земле, а
моей мамусей - надежда обнаружить следы самого старого колодца, который,
по неизвестной причине, был ей необходим для полного счастья. Несмотря на
то, что работа продолжалась уже четвертый день, результаты ее были
ничтожны. Свалка упорно сопротивлялась.
Я зашла за коровник - склоны развалин пробудили во мне некоторый
интерес. Я как раз привезла из фотомастерской в Венгрове отпечатки с
пленок тети Яди, просмотрела их и на одном из снимков обнаружила
замечательный предмет. Это была необычайно красивая дверная ручка,
большая, узорчатая, с какими-то причудливыми выкрутасами. Она лежала на
переднем плане, хорошо видимая среди камней и железок. Сзади Тереза с
Люциной тащили какую-то длинную цепь, они выглядели так, будто были
закованы в нее, но, увлекшись ручкой, я не обратила на это внимания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33