Отбившись от Люцины, Тереза
открестилась и от Менюшки:
- Отцепись! - яростно протестовала она. - Эта ваша милиция никуда не
годится! Я не хочу, чтобы разные трупы носили мой адрес!
- Наши адреса они тоже носят, - примирительно заметила моя мамуся.
- Ваши могут и носить, а мой нет! Ни про каких Менюшек я в жизни не
слышала! И слушать не буду, уши заткну! Надо, наконец, все выяснить. Я не
хочу, чтобы на мне висели какие-то дурацкие преступления!
- Вот именно, - сказала моя мамуся. - Поехали туда!
- Куда?! На место преступления? Чтоб там и нас задушили? Еще чего!...
Через неделю, использовав изменчивость настроений Терезы, мы поехали
посмотреть на место преступления, по непонятной причине связанное адресами
с нашей семьей. С собой мы взяли сестру отца, тетю Ядю, которая в глубине
души чувствовала себя глубоко обиженной тем фактом, что у покойника не
было ее адреса, и живо интересовалась семейной сенсацией. По дороге меня
остановила домашняя птица, поэтому я сидела в бездействии за рулем,
меланхолично разглядывала сельский пейзаж и не имела ни малейшего понятия
о событиях, которые привели меня к этим индюкам, гусям и болоту на лугу...

Наконец, гуси форсировали дорогу. Я тронулась с места и сразу догнала
индюков. Одного удалось отпихнуть в сторону...
- О, господи! - вдруг оживилась моя мамуся. - Смотрите, это же здесь!
Не узнаете? Вместо дома стоит коровник, интересно, что здесь случилось...
Я остановилась посреди дороги.
- Последний раз здесь нашли труп, а за сорок пять лет могло случиться
и побольше, - ехидно заметила я. - Откуда ты знаешь, что это здесь, если
вместо дома стоит коровник?
- Как откуда, все остальное я узнаю! Сеновал тот же самый и двор, и
даже пень стоит на том же месте. Вон и развалины видно! Конечно же, это
здесь!
- Здесь, - согласилась Люцина из-за моей спины. - Отсюда вылезли эти
гуси, это наши, фамильные. Хорошо, что ты ни одного не переехала. Выпусти
меня.
Я открыла двери, наклонила на себя спинку сиденья, выпустила Люцину и
посмотрела вокруг. Через широко раскрытые ворота был виден большой двор,
со всех сторон ограниченный постройками. В глубине, возле сеновала,
расположилось что-то вроде конюшни, откуда вместо коня выглядывал трактор.
Справа поднималось большое кирпичное здание с довольно странными окнами -
слишком большими для коровника и слишком маленькими для жилого дома. Слева
от ворот, отделенный от дороги палисадником, стоял красивый новый
кирпичный дом с мансардой и балкончиком. В те времена, которые помнила моя
мамуся, его наверняка еще не было. Чуть дальше, за гипотетическим хлевом,
виднелся небольшой холмик, похожий на развалины, присыпанные землей и
поросшие кустарником.
Люцина пошла к воротам, я заглушила двигатель и воцарилась приятная
тишина.
- Выходим, что ли? - спросила Тереза и за моей спиной начала
выпихивать Ядю.
Из коровника вышел мужчина средних лет, высокий и худой, с красивым
спокойным лицом. Он не обратил на нас внимания, поставил под стену вилы и
не спеша направился к дому. Люцина вступила во двор, мужчина посмотрел на
нее и остановился. Люцина без колебаний подошла к нему:
- Ты Франек, - спокойно сообщила она. - Франек Влукневский, правда?
Мужчина задумчиво уставился на нее и не выразил ни малейшего
удивления.
- Да. Это я. А в чем...
Он внезапно замолчал, как будто только теперь обнаружил, что эта
абсолютно чужая ему тетка обращается к нему на "ты". Слегка сбитый с
толку, он уставился на Люцину и молчал. Люцина радостно захихикала.
- А ты похож на своего отца! А на дядю, кажется, еще больше. Ты
удивлен?
- Нет, - меланхолично ответила жертва нападения, - я уже ни чему не
удивляюсь. А в чем дело?
Люцина решила слегка смягчить свой фривольный тон:
- Все мы в девичестве Влукневские, - милосердно объяснила она. - А ты
наш двоюродный брат...
Она махнула в сторону машины и осознала, что из нее как раз выходит
тетя Ядя, происходящая совсем из другой семьи, а на переднем плане, за
рулем, торчу я, тоже с другой фамилией.
- Нет, не все, - поспешно поправилась она. - Только три штуки, а эти
две - как раз нет. Мы твои двоюродные сестры, ты мог про нас слышать...
Скептически рассматривающий ее мужчина вдруг расцвел.
- А, знаю! - произнес он, оживившись. - Вы дочери дяди Франека. Так я
и думал, что вы объявитесь.
Если он решил отплатить Люцине и удивить всех родственников, это у
него получилось. Вопрос, почему он ожидал приезда людей, которых не видел
ни разу в жизни, возник сам собой. Ответ мы получили не сразу. Сначала в
дело вмешался пес Пистолет, которому пришлось доказывать, что мы свои.
Потом моя мамуся обрушила на нас ворох воспоминаний, разыскивая перемены,
произошедшие в хозяйстве за последние полвека. В конце концов нам удалось
вернуться к прежней теме. Ответ на наш вопрос окончательно запутал и без
того непонятную ситуацию. Оказалось, что все мы во что-то замешаны.
- Приходили ко мне, - задумчиво сказал Франек - мужчина с лицом моего
деда, сохранившимся в памяти еще с детства и хорошо знакомым по
фотографиям. - Один - почти год назад...
- И что? - алчно поинтересовалась Люцина.
- Спрашивал про вас.
- Про нас? - удивилась моя мамуся. - И что он от нас хотел?
- А кто это был? - одновременно спросила Люцина. - Кто-то знакомый?
- Кажется, опять какой-то подозрительный идиот, - недовольно
пробормотала Тереза.
Тетя Ядя в разговор не вмешивалась. Она принимала всевозможные позы
под стенами комнаты и увлеченно фотографировала группу посередине. Все
остальные сидели за большим кухонным столом и, конечно же, пили молоко,
потому что находиться в том месте, где есть настоящие живые коровы и не
пить молока, для моей семьи - немыслимо. Франек под напором пяти голодных
гарпий отдал нам все наличное молоко и послушно согласился не расширять
трапезу другими продуктами питания. В этой семье мужчины всегда
подчинялись капризам женщин.
- Может, рассказать по порядку? - предложил он. - Какая-то дурацкая
история...
- Говори по порядку, - согласилась Люцина.
- Что он мог хотеть? - не переставала удивляться моя мамуся. -
Спрашивать про нас здесь, где мы сорок пять лет не появлялись?
- Заткнитесь наконец, и перестаньте его перебивать! - потребовала
Тереза.
- Я не смог ему ничего ответить, - продолжил Франек. - А зачем он
приехал - понятия не имею. Чужой человек, имени не знаю, был летом
прошлого года и спрашивал про семью дяди, Франтишека Влукневского. То
есть, про вас. Я знал, что дядя умер. В сорок седьмом отец получил
телеграмму. Кажется, послал кто-то из вас.
- Мамуся послала, - перебила моя мамуся.
- Откуда, не помню - по-моему, не из Варшавы...
- Из Тарчина, - снова вмешалась моя мамуся. - Мы тогда были в Бытоме,
а мама, папа и Тереза жили в Тарчине...
- Да заткнись же! - взорвалась Тереза.
- Что тебе надо? Я сразу рассказываю ему то, чего он не знает...
- Можешь и потом рассказать. Он же не хочет узнать это сразу!
- А откуда ты знаешь, что он не хочет?
- Заткнись же! О, господи!!!
- Рассказывай дальше, не обращай на них внимания, - посоветовала
Люцина. - Они обе чокнутые. Ну, так что? Что он хотел знать?
- Все. Спрашивал, что вы делаете, как живете, а главное - хотел
получить адреса. По-моему, он украл телеграмму о смерти дяди, потому что
больше я ее не видел. Он говорил, что знал вас до войны, но, по-моему,
врал, потому что не знал, сколько вас, и спрашивал, сколько детей у дяди.
Он выкручивался, говорил, что знал до войны и дядю и тетю, когда они жили
в Варшаве на улице... Сейчас... Кажется, Согласия...
- Сколько ему было лет? - на этот раз перебила Люцина.
- А я знаю? Где-то от сорока до сорока пяти.
- Это обманщик, - вынесла приговор моя мамуся. - На Согласия мы жили
пятьдесят лет назад. Не думаю, чтобы он нас знал до того, как родился.
- Мне так и показалось, что до войны он был слишком молод, чтобы
кого-то знать и помнить. Скорее всего, притворялся. Больше я ему ничего не
сказал. То есть, да. Сначала, когда он спрашивал, откуда семья тетушки, я
сказал, что из Тоньчи, больше - ничего, не понравился он мне.
- А как его зовут, он сказал? Представился?
- Что-то бормотал под нос, но я не расслышал. Если честно, я на него
не обратил внимания, у меня как раз корова телилась и сенокос начинался. Я
про него сразу забыл и вспомнил только тогда, когда нашли этот труп. Вы
знаете, что у него были ваши адреса?
Мы попробовали ответить одновременно, причем все по-разному. Моя
мамуся выразила общую обиду, Люцина попыталась вычислить промежуток
времени, между визитом этого обманщика и появлением трупа, Тереза
потребовала его описания, я, в свою очередь, попробовала узнать, рассказал
ли Франек про него милиции, и как она к этому отнеслась. Тетя Ядя
отказалась от гимнастических упражнений под стенами и уселась к столу:
- Пленка кончилась, - сообщила она. - Но у меня есть еще. Вы
понимаете, когда они говорят все вместе?
Франек демонстрировал ангельское терпение:
- Понимать-то понимаю, но не успеваю отвечать...
- Слушайте, спрашивайте его как-нибудь по очереди, мне тоже
интересно, что все это значит. Так это был другой? То есть, тот труп и тот
человек, который сюда приходил - это одно и то же лицо?
К счастью, ответ на этот вопрос хотели услышать все, и Франек
наконец-то получил право голоса. Он энергично помотал головой:
- Что вы, совсем другой. Покойник был намного младше и вообще
некрасивый. Милиции я про того не рассказывал, сначала забыл, потом огород
копал - времени не было, а потом было неудобно. Какая-то подозрительная
история...
- Я наконец узнаю, как он выглядел? - разнервничалась Тереза.
- Кто как выглядел? Покойник или тот, что тут был?
- Тот, что тут был! Я уже целый час спрашиваю!
Франек задумался.
- Как выглядел? Знаете, описать трудно. Обыкновенно выглядел, ничего
особенного. Городской, одет хорошо, никаких там джинсов или ветровок -
костюм, рубашка, галстук... Не лысый, не лохматый, кажется, как-то гладко
причесанный. Ниже меня, но потолще, такой весь крепкий, рот широкий, нос
тоже. Мне показалось, что его как будто корова облизала...
Тереза внезапно кивнула головой.
- Нос чуть приплюснутый? Большой, но не торчит, такой нависший над
губой? Брови гладкие и широкие и морда красная?
- Хоть рисуй! А что? Вы его видели?
Тереза посмотрела на нас с выражением ужаса, смешанного с
удовлетворением.
- Это он. - Произнесла она торжественно. - Он был у меня в
Гамильтоне! Потом приезжал почти осенью, когда я вернулась с озера. Как
это вам нравится?
Мы довольно тупо глазели на нее, лишившись творческих мыслей. Понять
как это нам нравится, было нелегко.
- Вот поэтому милиции трудно ловить преступников, - упрекнула я их. -
Все скрывают правду. Ни Тереза, ни Франек не сказали про этого мужика ни
единого слова. Если бы они все рассказали, убийца бы уже давно сидел в
тюрьме, и все стало бы ясно. А так что? Милиция халтурит. Показатели
падают.
- Где уж там! - фыркнула Люцина. - Говно бы сидело... Я, извините,
хочу сказать, много бы это им дало? Парень, как видно, может свободно
путешествовать, вот он и смылся в Канаду. Говорите ка поточнее, что когда
случилось. Когда он был здесь, когда в Канаде и когда нашли труп?
Тереза и Франек послушно начали считать, у них получилось, что в Воле
этот разбойник появился 12 июля, первый визит Терезе нанес 10 сентября, а
труп нашли 17 октября. Короче говоря, труп можно было бы считать эффектом
бурного празднования именин часто встречающихся в стране Терез и Ядвиг,
если бы не имущество покойника. В любом случае, облизанный коровьим языком
обманщик мог быть убийцей. Между 10 сентября и 17 октября он успел бы
проехать не только от Канады до Польши, но и вокруг света. Но, точно так
же, он мог находиться и в любом другом месте.
- Все равно, надо было о нем рассказать, - сказала я упрямо.
- Отстань, - твердо отрезала Тереза. - Что дальше?
- Ты говорил, что их было больше, - напомнила Люцина. - Кто-то еще
про нас спрашивал?
- Ах, да. В прошлом году, весной. Я садил картошку, у меня свиньи
поросились, времени опять не было, но этого я хорошо запомнил. Он был
посимпатичнее. Молодой, лет двадцати пяти, не больше, худой такой,
высокий, выше меня, они теперь все так растут...
- Болезненно худой? - неизвестно почему заинтересовалась Люцина.
- Зачем тебе здоровье какого-то бандита? - огорчилась моя мамуся.
- Это был не бандит, - запротестовал Франек. - Он представился и имя
громко сказал, что-то от ольхи, Ольшинский или Ольшевский, что-то такое.
Нет, не болезненно, просто худой. Выглядел здоровым. Он был симпатичный,
но уж слишком таинственный. Спрашивал о том же - про дядю Франека и его
потомков. Он сказал, что есть одно дело, которое тянется уже бог знает
сколько лет, его обязательно надо закончить, а без вас он не справится...
- Что за дело? - подозрительно прервала его моя мамуся.
- Понятия не имею, какое-то очень старое.
- Прадед в царском войске получил попону, пропил ее, а теперь нам
придется за нее платить, - предположила я.
- Я платить не буду, - быстро и решительно открестилась моя мамуся.
- Ты что, про попону он бы спросил у Франека, - запротестовала
Люцина. - Наверное, какие-то осложнения с наследством от дедушки Витольда.
Мы с этим не имеем ничего общего.
- Он, собственно, больше интересовался теткой Полиной, чем дядей
Франеком, - сказал Франек. - Много я ему рассказать не смог, тем более,
что телеграмма о смерти дяди тогда уже пропала. Я поискал в бумагах и
нашел какое-то довоенное или военное письмо, где был адрес в Варшаве, на
Хмельной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33